Сходство и различие наук о природе и наук об обществе.

В основе математического моделирования должно лежать глубокое понимание базовых теоретических моделей и, прежде всего, допущений, используемых при построении этих моделей, которые и определяют пределы их применимости.

Как видим, наряду с субъективными трудностями существуют и вполне объективные проблемы, ограничивающие эффективность применения метода математического моделирования при анализе социально-экономических процессов. К ним, прежде всего, следует отнести исключительное разнообразие и разнородность объектов моделирования, поскольку в этой области имеют место элементы управляемости и стихийности, детерминированности и существенной неоднозначности, сочетание процессов технического и социального характера.

Сложившимися точными науками являются сейчас математика и науки физического цикла (механика, термодинамика, электродинамика, квантовая механика, химическая физика и др.). Все остальные науки в большей или меньшей степени пока что относятся к классу описательных, хотя многие из них, в том числе биология, экономика и социология, достаточно широко используют математические методы анализа (например, в последние десятилетия в гуманитарных науках появились математические теории развития культуры, построены и исследованы математические модели мобилизации, циклического развития социокультурных процессов, модель взаимодействия народа и правительства, модель гонки вооружений и др.).

Вопрос о степени адекватности используемых моделей является центральным при применении метода моделирования. Для построения адекватной математической модели требуются широкие знания фактов, относящихся к изучаемому процессу, глубокое проникновение в его теорию. Поэтому на первом этапе исследования, когда строится концептуальная модель, для ее разработки обычно привлекаются специалисты различных направлений, связанных с объектом исследования.

К сожалению, приходится констатировать следующее: характерным недостатком изложения математических моделей в научной и учебно-методической литературе по экономике, который препятствует их восприятию читателем, является нечеткое обсуждение ключевых гипотез. Этот центральный при построении моделей вопрос даже в учебной литературе излагается зачастую весьма поверхностно.

Пренебрежительное отношение к моделированию приводит к тому, что часто для анализа социально-экономических процессов и принятия ответственных «судьбоносных» решений используются модели (модельные представления), неадекватно отражающие эти процессы. Это происходит, например, тогда, когда единственным критерием адекватности оказывается «правдоподобное» поведение модели. Такое же «обоснование» выводов можно обнаружить и в литературе по экономической теории.

Особо отметим проблему построения адекватных моделей при исследовании социально-экономических процессов, поскольку подавляющее большинство из них изменяется во времени и поэтому соответствующие модели являются в принципе динамическими. Несмотря на более чем вековую историю применения математического моделирования в этой области, методика изучения динамических процессов практически не изменилась. Как и сто лет назад, одним из главных методических приемов исследования динамики микро- и макроэкономических процессов является использование гладких непрерывных функций и анализ смещения равновесного решения, вызванного изменением внешних условий.

По существу, такой подход к анализу динамических процессов опирается на общее положение, согласно которому развитие любой сложной системы можно рассматривать как смену одного устойчивого, гармоничного состояния другим с кратким периодом перехода от одного к другому. Однако анализ экономической динамики на основе исследования оптимальных равновесных квазистатических моделей может оказаться ошибочным, поскольку период неравновесного развития многих экономических процессов часто бывает слишком длительным, чтобы им можно было пренебречь.

В последние годы получили новый импульс работы по анализу динамических (переходных) процессов экономики на основе моделирования. При анализе развивающихся социально-экономических процессов большой практический интерес представляет изучение поведения переменных модели в зависимости от различных внешних воздействий и связанный с этим вопрос устойчивости равновесных решений по отношению к соответствующим возмущениям, и, следовательно, по отношению к незапланированным изменениям в режиме управления.

Результатом таких исследований являются разработка своевременных рекомендаций по предотвращению возникающего несоответствия в структуре рассматриваемой системы, определение момента попадания системы в критическую область. Исследование развивающихся экономических систем на устойчивость позволяет прогнозировать, например, момент замены старой технологии на новую, способствовать возникновению новых технологий в рамках старых, влиять на ход научно-технического прогресса.

Как качественный, так и формально-математический анализ развития систем может быть проведен в терминах синергетики – междисциплинарной науки, появившейся сравнительно недавно и исследующей общие принципы эволюции и самоорганизации сложных систем на основе нелинейных математических моделей.

Самоорганизация, являющаяся основным качественным понятием синергетики, характерна для многих процессов развития. Главный акцент в синергетике переносится с взаимодействия подсистем сложных систем на внешние эффекты, порождаемые структурными изменениями, которые называются синергетическими (кооперативными) эффектами.

Традиционный анализ динамических процессов экономики на основе квазистатических моделей, который до сих пор остается главенствующим даже при прогнозировании экономической динамики, может служить лишь начальной оценкой влияния различных факторов на тенденцию развития. Это заставляет искать новые направления исследования динамических социально-экономических процессов.

Динамические модели, хорошо разработанные сначала в физике, а затем в биологии, в настоящее время все шире используются в социологии и экономике. Они имеют много общего, хотя и сохраняют специфические особенности, характерные для каждой из этих наук. Поскольку главным объектом исследования в математической биологии являются популяции, развитие которых связано с внутривидовой и межвидовой борьбой (конкуренцией), то уже одно только это наталкивает на мысль о возможности построения биологических аналогий при анализе некоторых социально-экономических процессов. Последнее приводит к возникновению таких направлений науки, как «биосоциология», «биоэкономика», «биономика» и др.

Биологические аналогии дали толчок работам, посвященным анализу динамических моделей экономики на устойчивость. Исследование этих моделей позволило, например, сделать вывод о принципиальном значении реакции экономических участников на динамику экономических процессов и устойчивость равновесных решений. Оказалось, в частности, что многие динамические экономические модели обладают свойством цикличности, характерными особенностями которой являются «бифуркация удвоения периода», а также теоретически возможное возникновение так называемого «детерминированного хаоса». К этим моделям относятся некоторые модификации паутинообразной модели, модели общего равновесия, макроэкономических моделей кейнсианского типа и др.

Отказ от господствовавших до недавнего времени взглядов, согласно которым экономика представляет собой некий механизм поддержания устойчивого равновесия, приводит к отказу от использования при анализе влияния различных факторов на динамику экономической системы принципа «изменяйте факторы по одному», который выражается магическим ceteris paribus (при прочих равных условиях, лат.).

В результате смены парадигмы в настоящее время экономика рассматривается как сложная развивающаяся система, для количественного описания которой применяются динамические математические модели различной степени сложности. Одно из направлений исследования макроэкономической динамики связано с построением и анализом относительно простых нелинейных имитационных моделей, отражающих взаимодействие различных подсистем – рынка труда, рынка товаров, финансовой системы, природной среды и др.

Подчеркнем, что анализ этих моделей стал возможным во многом благодаря совершенствованию вычислительной техники, которое, наряду с возрастающей сложностью управленческих проблем, является мощным стимулом развития математического моделирования социально-экономических процессов.

 

 

Социальное пространство.

Возникновение социально организованной материи связано с формированием новых пространственно-временных структур.

Пространственные структуры, характеризующие общественную жизнь, не сводятся ни к пространству неживой природы, ни к биологическому пространству. Здесь возникает и развивается особый тип пространственных отношений, в котором развивается человек как общественное существо. Социальное пространство, вписанное в пространство биосферы и космоса, обладает особым человеческим смыслом. Оно функционально расчленено на ряд подпространств, характер которых и взаимосвязь исторически меняются по мере развития общества.

Уже на ранних стадиях человеческой истории формируются особые пространственные сферы жизнедеятельности, значимые для человека. Функционально выделены из окружающей среды пространство непосредственного обитания (жилище и поселения), территория вокруг него, включающая особые зоны хозяйственных циклов. У племен, ведущих охотничье-собирательский образ жизни, эти зоны образуются в зависимости от циклов восстановления лесных растений и животных в той экосистеме, в которую включено племя. С возникновением древних земледельческих обществ особое значение приобретают зоны плодоносных земель.

Освоенное человеком, «очеловеченное», и неосвоенное пространство природы с точки зрения природных свойств не различаются. Но в социальном плане их различие существенно. Оно определено отношениями человека к миру, исторически складывающимися особенностями воспроизводства способов человеческой деятельности и поведения.

Специфические черты и характеристики социального пространства отражаются в мировоззрении человека соответствующей исторической эпохи.

Привычные нашему здравому смыслу представления о пространстве, где все точки и направления одинаковы, возникли в качестве доминирующих мировоззренческих образов на относительно поздних этапах человеческой истории. Их становление в качестве мировоззренческих ориентиров в европейской культуре происходило в эпоху формирования ранних буржуазных отношений и было связано с ломкой мировоззренческих ориентаций, возникших в эпоху средневековья.

Средневековому мышлению было свойственно рассматривать пространство как некоторую систему разнокачественных мест. Каждое из них наделялось определенным символическим значением. Различался земной греховный мир и мир небесный – мир «чистых сущностей».

Чтобы понять особую природу социального пространства как объективно существующего, важно выработать представление о целостной системе общественной жизни. Эта система включает в качестве своих компонентов предметный мир, который человек создает и обновляет в своей деятельности, самого человека и его отношения к другим людям, состояния человеческого сознания, регулирующие его деятельность.

Все это единое системное целое существует только благодаря взаимодействию составляющих его частей — мира вещей «второй природы», мира идей и мира человеческих отношений. Организация этого целого усложняется и меняется в процессе исторического развития. Оно имеет свою особую пространственную архитектонику, которая не сводится только к отношениям материальных вещей, а включает их отношение к человеку, его социальные связи и те смыслы, которые фиксируются в системе общественно значимых идей.

Мир вещей «второй природы», окружающих человека, их пространственная организация обладает надприродными, социально значимыми характеристиками. Пространственные формы технических устройств, упорядоченное пространство полей, садов, орошаемых земель, искусственно созданных водоемов, архитектура городов – все это социальные пространственные структуры. Они не возникают сами по себе в природе, а формируются только благодаря деятельности людей и несут на себе печать социальных отношений, характерных для определенной исторической эпохи, выступая как культурно-значимые пространственные формы.

 

 

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Объяснением можно назвать указание на качественные характеристики природных и социальных явлений, их свойства и отношения. Данное указание основывается чаще всего на дедуктивных выводах из соответствующих законов и теорий. Так, исходя из экономического закона спроса и предложения, можно объяснить (дедуктивно вывести) одну из основных причин колебаний цен на рынке товаров и услуг.

Объяснение путем дедуктивного вывода из того или иного закона или теории называется дедуктивно-номологическим. Наряду с дедуктивно-номологической, существуют другие модели объяснения общественных явлений, в том числе:

1) Интенциональные модели (лат. интенция – стремление). При их использовании основное внимание уделяется мотивам деятельности людей (осознанными и неосознанными), их психологическим и идеологическим установкам. Указывается на социальную направленность их деятельности.

2) Телеологические модели, в которых главное значение придается целям деятельности людей, указывая на целевую причинность их деятельности.

3) Функциональные модели. Выясняются функции различных элементов социальных систем и подсистем, их роль в развитии общества.

4) Нормативные модели объяснения. Указывается на значение различных социальных норм – правовых, политических, моральных, религиозных и др. в деятельности людей и развитии общества. В то же время наука требует выяснения объективных и субъективных факторов появления этих норм, их содержания и социальной направленности.

Разные модели объяснения общественных явлений направлены на то, чтобы понять эти явления, выяснить их сущность, содержание, законы их развития. Чаще всего речь идет о понимании самой действительности путем ее научного познания с помощью:

1) логического анализа;

2) интуитивного постижения и т.д.

Существует однако и такое направление современной эпистемологии (гносеологии), т.е. теории познания, как герменевтика. Непосредственным предметом исследования в ней выступают разного рода тексты, их толкование. Речь идет об искусстве толкования:

1) литературных текстов – филологической герменевтике;

2) Библии, Корана и других источников – религиозная герменевтика;

3) правовых документов – юридическая герменевтика;

4) текстов музыкальных произведений – музыкальная герменевтика;

5) текстов, обнаруженных при раскопках – археологическая герменевтика и т.д.

В указанных направлениях герменевтики есть своя специфика и общие принципы толкования текстов.

Создание герменевтики как общего учения об интерпретации (толковании) и понимании текстов связывают с именем немецкого философа и ученого – Ф. Шлейермахера (1768 – 1834 гг.). Он писал об искусстве понимания, воплощающем в себе не только драматическое понимание текста, но и мыслей, чувств и воли его создателя, его духовного состояния. Тем самым он предложил рассматривать восприятие текста как мысленный диалог между интерпретатором (толкователем) и его авторов, благодаря которому можно глубже уяснить содержание текста и его значение. Шлейермахер указывал на необходимость соотнесения текстов с культурно-историческими факторами их возникновения.

Идеи Шлейермахера были развиты немецким философом Вильгельмом Дильтеем (1833 – 1911), который рассматривал герменевтику как методологическую основу развития гуманитарных наук. Он подчеркнул, что понимание существенно отличается от объяснения, поскольку оно касается не только объективного содержания исторического процесса, но и духовного мира его творцов, а также духовного мира исследователя этих процессов. При этом происходит диалог исследователя с автором текста и с его героями. Процесс понимания, по Дильтею, совершается в рамках так называемого «герменевтического круга», начиная с осмысления частей целого (текста или исторического события), затем переходят к пониманию целого и только после этого вновь возвращаются к пониманию частей – более адекватному и глубокому: от части к целому и от целого к части (работают такие явления, как анализ и синтез).

Несколько иначе рассматривал герменевтику один из последних крупных представителей – Х.Г. Гадамер, во многом опиравшийся в своих работах на труды М. Хайдеггера. Как и Хайдеггер Гадамер представил герменевтику не столько как учение о текстах, сколько как о понимании человеческого бытия.

Основные методологические идеи Гадамера:

1) «Способ познания, связанный с наукой и ее методами, не является ни единственным, ни универсальным. Истина познается не только и не столько с помощью научного способа. Важными вненаучными способами раскрытия истины являются искусство, философия (религиозная, художественная), история (не науки)». Гадамер не отрицал науку, но несколько принижал ее значение.

2) К предмету гуманитарных наук принадлежит и сам познающий субъект с его методами толкования, познания общественных явлений.

3) Ключевая для герменевтики категория понимания текстов и самой действительности трактуется Гадамером как способ существования познающего субъекта («существовать – значит понимать происходящее» – формула Гадамера.

4) Гадамер постоянно указывает на диалогический характер философской герменевтики. Диалог характеризуется как основной способ познания истины в гуманитарных науках. Многое зависит от того, правильно ли в диалоге ставятся вопросы и правильно ли определяются пути их решения. Гадамер пишет: «Знание и понимание может быть лишь у того, у кого есть вопросы». «Кто хочет мыслить, должен спрашивать (т.е. должен ставить проблемы и разрешать их)».

5) Подчеркивается роль языка: а) в познании и понимании действительности и б) во взаимоотношениях между людьми. Указывается, что понимание текста осуществляется в контексте синтактической и синантической значимости. Синтаксис – понимание языка, синантика – постижение смысла.

 

 

Понятие «общество знания».

Понятию “общество, основанное на знаниях” (the knowledge-based society) или “общество знаний” (the knowledge society) в документах Всемирного научного форума, организованного ЮНЕСКО и М/н советом по науке в 2003 г., дается определение: “ Общество, основанное на знаниях, — это инновационное общество, базирующееся на концепции непрерывного обучения в течение всей жизни. Оно объединяет сообщества ученых, исследователей, инженеров и техников, исследовательские сети, а также фирмы, вовлеченные в процесс исследования и пр-ва высокотехнологичных Т и У. Это образует нац. инновационно-производственную систему, которая интегрирована в м/н сети по пр-ву, распространению, использованию и защите знаний. Имеющиеся в таком обществе средства коммуникаций и информационные технологии могут обеспечить широкий доступ к гуманитарным знаниям. Знания используются как для предоставления возможностей и обогащения индивидуальных лиц в культурном и в материальном плане, так и для строительства устойчивого общества.»

Тема формирования ОЗ стала крайне актуальной как в научных дебатах. Речь идет о проникновении знаний во все сферы жизни общества и экономики, о существенном изменении соц.-экономических структур.

Хотя в мире еще нет готовой модели такого общества, его основные черты и пути движения к нему понятны. Главным направлением формирования нового общества должно стать развитие человеческого потенциала. Успешность формирования нового общества зависит от экономики, основанной на знаниях, в которой наличие компонента знаний в каждом продукте и услуге становится характерной чертой человеческой деятельности.

Наука и история.

 

Сходство и различие наук о природе и наук об обществе.

Теоретическое осмысление этой проблемы представлено в истории философии двумя основными традициями. Первая проявилась в концепциях, абсолютизирующих различие между этими типами знания, вторая — в теориях, отрицающих специфику обществознания, гуманитарных наук. Одна из влиятельных концепций, по-своему обосновавшая различие между «науками о природе» и «науками о культуре», — неокантианская, представленная в трудах В. Виндельбанда и Г. Риккерта, в конце XIX — начале XX века. С их точки зрения естественные науки открывают присущие природе законы, причины, объясняют и предвидят ход природных процессов. Они выявляют повторяющиеся, сходные, устойчивые свойства, связи и отношения, поэтому могут пользоваться генерализирующим, т. е. обобщающим методом, а следовательно, и математическим аппаратом. Науки о культуре, истории общества имеют дело с уникальными, единичными, неповторимыми событиями. Здесь, утверждают философы, нет закономерностей, поэтому применяется иной по типу метод — индивидуализирующий, описательный по своей сути, а сами науки могут быть названы идиографическими, или описательными. В них широко представлены ценностные ориентации субъекта, его мотивы, интересы и цели. Это методологическое различие наук о природе и наук о культуре сегодня принимается во внимание, но вместе с тем подчеркивается, что оно не может абсолютизироваться и должно уточняться по отношению к каждой конкретной научной дисциплине.

Концепции, отрицающие специфику наук о культуре и обществе, а соответственно — объекта, методов и форм их познания, характерны, в частности, для позитивистской социологии. Они исходят из трактовки общества как явления, независимого от человеческой деятельности и сознательных представлений людей. Сам человек рассматривается как случайное, несущественное, неспецифическое явление в мире социальных объектов, которые рассматриваются по аналогии с явлениями природы, а знание строится согласно критериям естественнонаучной методологии — это культ эмпирического наблюдения, количественных математических методов, отрицание любой ценностной проблематики как вненаучной. Иными словами, игнорируются творческие аспекты человеческой деятельности, ее конкретно-исторический характер, социокультурная обусловленность. Все это, в конечном счете, ведет к чрезмерной абстрактности и неисторичности в трактовке социальных и культурных явлений.

В последние десятилетия наибольшее признание получило другое понимание проблемы сходства и различия естествознания и общественных наук, формируется новая традиция. Она исходит из безусловного признания возможности объективного познания культурно-исторических и социальных явлений и процессов, являющегося частным видом научного познания вообще и подчиняющегося его общим критериям и закономерностям. Вместе с тем, очевидно, что достижение объективной истины в познании социальной действительности и «мира человека» является сложным специфическим процессом, требующим соблюдения целого ряда особых требований и условий.

Социальные и естественные науки различаются, прежде всего, по объекту, и в таком случае встает вопрос о специфике общества как объекта познания. Общество, его развитие и функционирование есть результат деятельности людей, поэтому эмпирической базой открытия и изучения законов является непосредственное изучение поведения и деятельности живых, конкретных людей. Реальная эмпирическая история людей многообразна, абсолютной повторяемости нет, очень трудно уловить закономерность, устойчивость, повторяемость, о чем говорит, в частности, применение разработанного К. Марксом понятия общественно-экономической формации, которое значимо в пределах его концепции, но предельно абстрактно, не может отразить всего многообразия истории общества и претендовать на безусловно точное его объяснение. Конкретная история индивидуализирована, реальная история каждой страны уникальна и представляет собой бесконечное изменение, развитие, смену поколений. Очевидно, что общественные процессы и явления нельзя исследовать, так сказать, в «чистом виде», в лабораторных условиях, возможности социального эксперимента ограничены.

Важнейшей особенностью общества как объекта социально-гуманитарного познания является вхождение в его содержание и структуру субъекта познания, наделенного сознанием и активно действующего, как определяющего компонента исследуемой социальной реальности и «мира человека». Из этого следует, что исследователь имеет дело с особого рода реальностью — содержанием человеческого сознания, областью смыслов и значений, требующих специальных методологических приемов, отсутствующих в арсенале естественных наук. Существенно и то, что исследование объекта в этом случае осуществляется всегда с определенных ценностных позиций, установок и интересов, которые являются определяющими в действиях субъекта. Отсюда следует, что необходимо показать специфику не только объекта, но и субъекта социально-гуманитарного познания. Собственно социальное познание осуществляется социально сформированным и заинтересованным субъектом, оно определяется его мировоззрением.

Если в естествознании воздействию мировоззренческих, идеологических и иных установок подвергается не само содержание научных открытий, но следующие из них теоретические философские выводы, а также применение самих знаний, то в общественных науках цель субъекта — получить знание, с помощью которого можно не только объяснить, но также оправдать, укрепить или осудить, изменить те или иные общественные структуры и отношения. Здесь само содержание знания является составляющей социальной позиции познающего субъекта, следовательно, чтобы понять реальное содержание общественных идей и теорий, их надо соотносить не только с объектом познания, но и с реальными интересами общественных групп, т. е. ввести дополнительное «измерение» — субъектно-субъектные (межсубъектные) отношения, через призму которых исследуется объект.

В естествознании специфика, а также относительная независимость и самостоятельность познания могут быть объяснены прежде всего тем, что субъект в этом случае ориентирован на непосредственное отражение объекта, причем таким, каков он есть «сам по себе». Очевидно, что в каких бы исторически и социально конкретных формах практической деятельности не был задан объект познания, все-таки сами свойства, отношения, функции и другие его характеристики являются определяющими и независимыми от субъекта. При этом существенную роль играет материальный процесс самой экспериментальной деятельности, дающей объективный результат подчас независимо от целей исследователя. «Установка на объект» и достаточно малое непосредственное влияние субъекта на конечные результаты эксперимента позволяют в той или иной степени пренебречь присутствием субъекта как «посредника» между объектом и знанием об объекте. Кроме того, поскольку результаты работы конкретного исследователя «отчуждаются» и приобретают общезначимость, постольку становится возможным отвлечение от субъекта. Это, как известно, находит свое отражение и в «безличном» способе публикации результатов, в возможности изложить полученные данные и обобщения в полном отвлечении от всех психологических и других подобных причин выбора ее направления и методов исследования. Все указанные моменты так или иначе подкрепляются реально существующей профессионально-этической установкой исследователей на получение объективно истинного знания и беспристрастное отношение к объекту и результатам исследования.

В социальном и гуманитарном познании, где неотъемлемо ценностное отношение субъекта к объекту, предполагается иная объективно складывающаяся ситуация: объект не только познается, но одновременно и даже в первую очередь оценивается. Включение оценки означает, что объект как таковой, «сам по себе» не интересует субъекта; он интересует его только в том случае, если соответствует цели и отвечает духовным или материальным потребностям субъекта. Определение ценности происходит как соотнесение объекта с некоторыми образцами (идеалом, эталоном, нормой) и установление степени соответствия этому образцу. Образцы формируются в той или иной культуре, передаются как «эстафета» (традиция) и устанавливаются субъектом в процессе его обучения и повседневной жизни.

Т.о., в ценностном отношении к объекту у субъекта иная цель, а факторы, которые обычно стремятся исключить в естественных науках, здесь становятся объективно необходимыми. Познание в этом типе субъектно-объектного отношения как бы отступает на второй план, хотя в действительности его результаты служат основанием оценки. В процедуре оценивания, в выборе целей и идеалов ярко выражены неопределенность, волевые моменты, избирательная активность субъекта, его приоритеты, которые могут включать и интуитивные, иррациональные и прочие моменты. В результате ценностное отношение предстает как противоположное познавательному, как чуждое объективно истинному познанию вообще, и, соответственно, такие оценки распространяются на социально-гуманитарное познание. Однако резкое разграничение «нейтрального» и ценностного типов субъектно-объектного отношения возможно лишь в абстракции, в реальном же процессе познания оба типа отношений слиты, спаяны и присутствуют, хотя и в разной степени, не только в социально-гуманитарном, но и в естественнонаучном познании.

В той мере, в какой социальная реальность представляет собой объективные процессы и закономерности, она сходна с миром природы и может быть изучена научными методами, близкими к методам естественных наук. Следовательно, в любом виде познания можно рассматривать эмпирический и теоретический уровни и соответствующие им методы и формы, которые, разумеется, предполагают определенную модификацию при использовании в социально-гуманитарных исследованиях. Поэтому далее речь пойдет не о специфике функционирования общенаучных методов в социально-гуманитарном познании (эти вопросы решаются, по существу, самими исследователями), но о таких методах, которые специфичны преимущественно для этого типа познания. Среди них важнейшие — методы и приемы работы с текстом, специально научное содержание которых необходимо дополнить философско-методологическим анализом.