з. О борьбе с гордостью (чч. 1, 2, 3)

Гордый не терпит превосходства над собою, – и встречая его, или завидует или соперничает. Соперничество и зависть друг другом держатся, и в ком есть одна из сих страстей, в том оба они.

В ком есть они, того мучит успех других; а в ком нет, того не печалит он. Этот, когда другому оказана честь, не смущается; когда другой возвышен, не тревожится, потому что всем отдает преимущество, всех предпочитает себе.

Без смиренномудрия напрасны всякий подвиг, всякое воздержание, всякое послушание, всякая нестяжательность, всякая многоученость.

Нечистый дух высокоумия изворотлив и многообразен, и все усилия употребляет, чтобы возобладать над всеми: мудрого уловляет мудростью, крепкого крепостью, богатого богатством, красивого красотою, художника искусством.

И ведущих духовную жизнь не пропускает он искушать подобным же образом, и ставить свои сети – отрекшемуся от мiра в отречении, воздержному – в воздержании, безмолвнику в безмолвии, нестяжательному в нестяжании, молитвеннику в молитве. Во всех старается он посеять свои плевелы.

Как врачевство против гордости чаще прочитывай следующие и другие подобные места Писания, направленные против ней:«Егда сотворите вся повеленная вам, глаголите: яко рабы неключимы есмы» (^Лук. 17:10). «Аще кто мнит себе быти что, ничтоже сый, умом льстит себе» (^Гал. 6:3). «Еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Господом» (^Лук. 16:15). «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим, говорит Господь» (^Мф. 11:29). «Во смирении нашем помяну ны Господь: и избавил ны есть от врагов наших» (^Пс. 135:23). «Смирихся и спасе мя» (^Пс. 114:5). «Нечист пред Господом всяк высокосердый» (^Прит. 16:5).

Если здоров ты телом, то не превозносись, и бойся.

Кто сам себя возвышает, тот готовит себе бесчестие; а кто служит ближнему в смиренномудрии, тот прославится.

Смири помысел гордыни прежде, нежели гордыня смирит тебя. Низложи помысел высокоумия прежде, нежели он низложит тебя. Сокруши похоть прежде, нежели похоть сокрушит тебя.

Не осуждай брата в непостоянстве, чтоб и самому тебе не впасть в туже немощь.

Новоначальный, не имеющий смирения, не имеет у себя оружия на сопротивного; и таковой потерпит великое поражение.

Пусть монах имеет себя из последних последним, – и приобретет себе упование. Ибо «смиряяй себе вознесется, а возносяйся смирится» (^Лук. 18:14).

Злая укоризна монаху – гордыня, дерзость, бесчувственность, бесстыдство, безрассудность, вспыльчивость, безумие.

Если возлюбишь гордыню, будешь часть бесам; если возлюбишь смиренномудрие, будешь часть Владыке Христу.

Высокоумный человек много понесет печалей, а смиренномудрый всегда будет веселиться о Господе.

Высокоумие во всякое время домогается чести; а смиренномудрие в славе не превозносится, и в бесславии не беспокоится; потому что ожидает награды от Господа.

Превозношение ослепляет умные очи, а смирение просвещает их любовью; ибо Господь «научает кротких путем Своим» (^Пс. 24:9).

Опасно человеку надеяться на самого себя, а надеющийся на Господа спасется.

Украшающий одежды свои возгордится; а гордый монах – неоперившийся орел.

Смиренномудрый монах – легкий скороход и (как бы) меткий стрелок.

Как железо все утончает и покоряет, так и смирение по Богу разрушает козни врага.

Что рогатина для зверолова, и оружие для воина, то для монаха смирение.

Опасна человеку гордыня, в каком бы то ни было виде. Не люби гордыни; потому что нет в ней пользы. Всякая немощь при попечительности исцеляется, но недуг гордости – с трудом врачуемое зло; потому что она отвергает целительное врачевство и вымышляет для себя смертную отраву. Да не будет ее в рабах Христовых.

Хочешь ли быть великим? – Будь меньше всех (^Мр. 9:35).

Если выйдет брат из монастыря, не превозносись над ним мыслью, и да не будет он бесчестен в глазах твоих: «не веси бо, что родит находяй день» (^Прит. 3:28).

Слушай того, кто говорит: «мняйся стояти да блюдется, да не падет» (^{1 Кор.} 10:12), и еще: «не хваляй себе искусен, но егоже Бог восхваляет» (^{2 Кор.} 10:18). Ибо многие думали о себе, что одержали они верх и начальствуют; но они стали из кромешных кромешными, а люди отчаянные прияли благодать; потому что Бог «гордым противится, смиренным же дает благодать» (^Иак. 4:6).

Если видишь человека непослушного, гордого и «мудрого о себе», то корень его уже полумертв; потому что не приемлет в себя тука, сообщаемого страхом Божиим. А если видишь человека безмолвного и смиренного, то знай, что корень его прочен; потому что напаяется туком страха Божия.

Велико преуспеяние и велика слава – смиренномудрия, и нет в нем падения. Признак смиренномудрия – обеими руками удовлетворять потребности брата, так как бы и сам ты принимал пособие.

Человек гордый и непокорный увидит горькие дни; смиренномудрый же и терпеливый возвеселится всегда о Господе.

Великое дело найти человека смиренномудрого и терпеливого, доброте его нет меры.

Кто превозносится над братом своим, над тем издеваются бесы.

Дожди размножают сорные травы, а обращение с людьми мiрскими производит страсть высокоумия. Но боящийся Господа не превозносится.

Если сподобился ты дарования, не высокомудрствуй; ибо не имеешь у себя ни одного совершенства, «егоже неси приял» от Бога (^{1 Кор.} 4:7); и если не будешь ходить по Его заповедям и воле, отнимет Он у тебя собственность Свою, и отдаст лучшему: и тогда будешь походить на человека, у которого отнимают перо, только что омоченное в чернила.

Сколько ни превозносится человек в гордыне сердца своего, все же он попирает землю, из которой взят, и в которую пойдет; возвышает же Господь смиренных.

Высокоумие низлагает, а смиренномудрие получает победную награду.

Если пред братиями своими окажешься чистым, как золото, то и тогда почитай себя сосудом непотребным, и избежишь гордыни, ненавистной Богу и людям.

Если видишь, что брат грешит, и на утро свидишься с ним, то не презирай его, признавая грешным в мысли своей: ибо не знаешь, что, может быть, когда ушел ты от него, сделал он, по падении своем, что-нибудь доброе, и умилостивил Господа воздыханиями и горькими слезами.

Надобно удерживаться от осуждения других; каждому же из нас подлежит смирять себя, говоря о себе словами Псалма: «беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне» (^Пс. 37:5).

Не дай мне, общий всех Владыка, такого сердца, которое ненавидит подчинение и отеческое вразумление; удали от меня горделивые помыслы; ибо Ты, Господи, запретил еси гордым (^Пс. 118:21).

Не только взор пусть будет поникшим долу, но и сердце да не превозносится над другим.

Если двое новоначальных живут со старцем, кто из них больше пред Господом? Тот, кто смиряет себя пред братом своим в страхе Божием. Ибо не лжив Сказавший: «смиряяйся вознесется» (^Лук. 18:14).

Кто хочет сдвинуть камень, тот не сверху, а снизу подложит рычаг, – и тогда легко поворотит камень. – Это образец для смиренномудрия!

И Богу и людям ненавистна гордыня, а любящих смирение возвышает Господь.

Не достоинство, не почесть, не величие вводят в Царство Небесное, но смирение, послушание, любовь, терпение и благодушие вот что спасает человека. Не слыхали разве, что дьявол за гордыню ниспал с неба? Не слыхали разве, какой великой славы лишился он за противление Богу.

Смиренный не тщеславится, не гордится, служа Господу из страха пред Ним. Смиренный не установляет собственной своей воли, прекословя истине, но повинуется истине. Смиренный не завидует успеху ближнего, и не радуется его сокрушению (падению), а напротив того радуется с радующимися и плачет с плачущими. Смиренный не унижается в лишении и бедности, и не оказывается надменным в благоденствии и славе, но постоянно пребывает в той же добродетели. Смиренный почитает не только высших, но и низших себя. Смиренный не впадает в раздражительность, никого не оскорбляет, ни с кем не ссорится. Смиренный не упрямится и не ленится, хотя бы и в полночь позвали его на дело; потому что поставил себя в послушание заповедям Господним. Смиренный не знает ни досады, ни лукавства, но в простоте служит Господу, мирно живя со всеми. Смиренный, если услышит выговор, не ропщет, и если будет заушен, не выйдет из терпения; потому что он ученик Претерпевшего за нас крест. Смиренный ненавидит самолюбие, почему не домогается первенства, но почитает себя в мiре сем как бы временным пловцем на корабле.

Если изучишь и все Божественное Писание, смотри, в противность Писанию, да не надмевает тебя этим помысел; потому что все Богодухновенное Писание учит нас смирению. А кто думает или делает противное тому, чему учился, тот сим самым показывает, что он преступник.

Если тревожит тебя дух гордости, или любоначалия, или богатства, то не увлекайся им, а напротив того стань мужественно против ополчений лукавого и льстивого духа. Представь в мыслях древние здания, обветшавшие изображения, изъеденные ржавчиной столпы, – и размысли сам с собою, и посмотри, где обладатели и соорудители всего этого; и старайся угодить Господу, чтоб сподобиться тебе Царствия Небесного: «зане всяка плоть яко трава, и всяка слава человеча, яко цвет травный» (^{1 Петр. 1:24}). Что выше и славнее Царского достоинства и славы? Но и Цари преходят и слава их. А удостоившиеся Царства Небесного не испытуют ничего подобного, в мире и радовании пребывая на небе с Ангелами, без болезни, печали и воздыхания, в радости и веселии, хваля, прославляя и величая Царя Небес и Господа всея земли.

Если прежде всех придешь к службе Божией и простоишь до конца, да не надмевает тебя сим помысел; ибо высокоумие подобно норе, в которой гнездится змий и умерщвляет подходящего.

Не будем превозноситься, а станем лучше смирять себя. Да и что у нас за сила, чтобы превозноситься нам, когда и малая затруднительность повергает нас на землю? Посему возлюбим смирение, чтоб Господь не отвратился от нас.

Во всяком месте и во всяком деле да будет с тобою смиренномудрие. Ибо как тело имеет нужду в одежде, тепло ли или холодно на дворе; так и душа имеет всегдашнюю нужду в облечении себя смиренномудрием. Предпочти лучше ходить раздетым и разутым, нежели быть обнаженным смиренномудрия; потому что любящих оное покрывает Господь.

Имей смиренный образ мыслей, чтоб, превознесшись на высоту, не разбиться в страшном падении.

Начало смиренномудрия – покорность. Смиренномудрие да будет у тебя и основанием и облачением ответа; речь же твоя пусть будет проста и приветлива в любви Божией. Высокоумие не подчиняется, непослушно, непокорно, водится собственным своим помыслом. А смиренномудрие послушно, благопокорно, скромно, воздает честь и малым и большим.

Избрав для себя благоговейную жизнь, трезвись, чтоб лукавый под видом благоговения не внушил тебе чуждого помысла, и именно тщеславия и гордыни, по которым не захочешь трудиться вместе с братией. Работай, как и другие братия, и охраняй свое благоговение.

Если будет тревожить тебя помысел самомнения, скажи борющему тебя: «иди от меня прочь, лукавый помысел. Что такое я сделал, и в какой преуспел добродетели, что внушаешь мне подобные мысли? Святые «камением побиени быша, претрени быша, искушени быша, убийством меча умроша» (^Евр. 11:37). Сам Владыка всяческих за нас крест «претерпе», о срамоте нерадив (– 12, 2). А я, все время жизни своей проведя в грехах, какой дам ответ в день суда?» – И сим отгонишь от себя высокоумие.

Один брат сказал: «просил я себе у Господа помысел смиренномудрия, чтобы когда брат мой прикажет мне сделать что-нибудь, говорил я помыслу: «это господин твой, слушай его»; а если прикажет другой брат, опять говорил: «это брат господина твоего». И если прикажет ребенок, и тогда говорил: «слушай сына господина своего». – И таким образом, противясь чуждым помыслам, при содействии благодати, безмятежно делал он дело свое.

Бесстрашие рождает гордыню; а гордыня – матерь непокорности. Смиренномудрие и кротость обладающего ими пригвождают к страху Божию, как столп, утвержденный в храме Божием.

Блюдись от беса высокоумия, чтоб не впасть в дух гордыни и неподчинения и не сделать себе вреда. Нет тебе стыда пребывать в подчинении о Господе и своими руками делать доброе. Сия небольшая печь – и скорбь претерпеваемая тобою ради Господа – доставит тебе вечную жизнь. Представь, что кто-нибудь на драхму выменивает многие тысячи талантов золота; то же значит и всякая печаль монашеской жизни в сравнении с будущею скорбью, какая сретит делающих худое. Уступаешь ты малое, а тебе дается великое. – Посему отрекайся высокоумия, и часть твоя будет Господь.

Отличительные черты и признаки человека имеющего истинное смирение, суть следующие: почитать себя грешным паче всех грешников, не сделавшим ничего хорошего пред Богом, укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело, никого не хулить и не находить на земле человека, который был бы грешнее и нерадивее его самого, но всех всегда хвалить и прославлять, никого никогда не осуждать, не уничижать, и не оклеветывать, во всякое время молчать, и без приказания, или крайней нужды ничего не говорить; когда же спросят, и есть намерение, или крайняя нужда заставляет говорить и отвечать, тогда говорить тихо, спокойно, редко, как бы по принуждению и со стыдом; ни в чем не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить ни о вере, ни о другом чем; но если говорит кто хорошо, сказать ему: да, а если худо, отвечать: как знаешь; быть в подчинении и гнушаться своею волею, как чем-то пагубным; иметь взор поникший всегда в землю; иметь пред глазами смерть свою, никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему; с радостью переносить обиды, уничижения и утраты, ненавидеть покой и любить труд, никого не огорчать, не уязвлять ничью совесть. Таковы признаки истинного смирения; и блажен, кто имеет их; потому что здесь еще начинает быть домом и храмом Бога, и Бог вселяется в нем, – и делается он наследником Царствия.

В том нет смиренномудрия, чтобы грешнику почитать себя грешником: но смиренномудрие состоит в том, чтобы сознавая в себе многое и великое, не воображать о себе ничего великого. Смиренномудр, кто подобен Павлу; но говорит о себе: «ничесоже в себе свем» (^{1 Кор.} 4:4), – или: «Христос Иисус приде в мiр грешные спасти, от нихже первый есмь аз» (^{1 Тим.} 1:15). Итак быть высоким по заслугам и уничижать себя в уме – вот смиренномудрие!

преподобный Ефрем Сирин

6. ОБЩИЕ УРОКИ О ПОДВИЖНИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ (ч. I, 28—596; II, 112—466; III, 1—664)

Есть воздержание языка – не говорить много, и пустого, не злословить; не обижать словом, не клясться, не празднословить, не клеветать одному на другого, не пересуживать, не открывать тайн, не заниматься тем, что не наше.

Есть воздержание слуха, – владеть слухом и не поражаться пустою молвою.

Есть воздержание глаз, – владеть зрением, и не устремлять зрения на грешно-приятное, и неподобающее.

Есть воздержание раздражительности, – владеть гневом и не воспламеняться вдруг.

Есть воздержание в славе, не желать и не искать прославления и чести, не превозноситься, не надмеваться, не мечтать о себе много.

Есть воздержание помыслов, – низлагать помыслы страхом Божиим, не склоняться на помысел обольстительный и воспламеняющий, и не услаждаться им.

Есть воздержание в пище, – не желать и не искать снедей многих, сладких и дорогих, не есть не в определенный час, не предаваться духу чревоугодия, не возбуждаться к алчности добротою снедей, и не желать то одной, то другой снеди.

Есть воздержание в питии, – не употреблять без меры не только вина, но и воды, не гоняться за удовольствием пить искусно приготовленные смеси, не искать разных напитков, не пить вина без нужды, не ходить на пиры.

Есть воздержание порочного сластолюбия, – не потакать случайно возбудившимся движениям похоти, не склоняться на срамные помыслы, не исполнять волю плоти, но обуздывать страсти страхом Божиим.

Прекрасное Св. Отцы оставили нам правило для покаянных подвигов и трудов, говоря: «не сегодня только воздерживайся, а завтра заготовляй обеды; не сегодня только пей воду, а завтра добывай вина; не сегодня только носи власяницу, а завтра дорогую ткань; не сегодня только будь кроток и смирен, а завтра высокомерен и горд; не сегодня только тих и послушен, а завтра бесчинен и неуступчив; не сегодня только предавайся плачу и рыданию, а завтра смеху и равнодушию; не сегодня только спи на голой земле, а завтра почивай на мягком ложе. Но удержи для себя одно правило, возлюбленный, по которому мог бы ты благоугодить Богу, и принести пользу себе и ближнему.

По сороку или по пятидесяти лет Св. Отцы не изменяли своего правила, т.е. прекрасного и неукоризненного воздержания, соблюдаемого касательно пищи, языка, спанья на голой земле, смиренномудрия, кротости, веры и любви, нестяжательности, неусыпной молитвы с плачем и сокрушением, – и таким образом очистили себя. Почему и Бог вселился и прославился в них.

Если кто не очистит себя от всякого дела лукавого, от нечистых помыслов, от порочных пожеланий, от гнева, раздражительности, зависти, гордыни, тщеславия, ненависти, прекословия, осуждения, пустословия, – одним словом, – от всего, что Богу ненавистно, и если, отвратившись от того, не будет держать себя вдали; то не вселится в него Бог. Почему очистим себя, возлюбленные, чтобы Бог вселился в нас, – и мы сподобились обетований Его.

Хочешь ли знать, что у тебя в сердце, – внимай! – Хвалолюбие служит знаком, что мы тщеславны; приятность яств показывает, что мы чревоугодники; нерадение обнаруживает, что мы ленивы; любостяжательность – что не любим Христа; зависть возвещает, что нет в нас любви; удовольствие, с каким осуждаем других, означает, что полны мы ненависти. Так невидимая душа по телесным действиям делается видимою, какова она – добра или зла.

Но самым неудержимым проповедником о том, что любит и к чему прилепляется сердце, служит язык; устами обличаются тайны нашего сердца. Когда уста отверсты, и нет при них стражи, тогда слово наше исходит без разбора, и с собою выбрасывает наружу все, что в сердце. Почему, если хочешь узнать сердечные помышления, обрати внимание на уста; от них узнаешь, о чем заботится и старается сердце, – о земном или о небесном, о духовном или о плотском, об удовольствии или воздержании, о многостяжании или нестяжательности, о смирении или высокоумии, о любви или ненависти. Из сокровищ сердца уста предлагают снеди приходящим, и то, чем занят язык, показывает, что любит сердце, – Христа, или что-либо из настоящего.

Душа наша по природе добра, но превращается в злую по своему свободному произволению. Страсти неестественны; они прививаются и развиваются злым произволением, – и привычка делает их сильными, как сильна природа. Природа – рабство, привычка произволение. Произволение, будучи свободно, есть как бы земледелатель какой, прививающий к природе нашей и худые и добрые навыки, какие ему угодно. Природа – это земля, нами возделываемая; произволение земледелатель; а Божественные Писания – советники и учители, научающие нашего земледелателя, какие худые навыки ему следует искоренять, и какие благие добродетели насаждать.

Сколько бы ни был наш земледелатель трезвен и ревностен, однако без учения Божественных Писаний он и не силен и не сведущ. Законоположение Божественных Писаний дает ему разумение и силу, а вместе от собственных ветвей своих и благие добродетели, чтобы привить их к древу природы, – именно: веру, надежду, любовь, ведение, прилежание и под. А если земледелатель наш, по высокоумию своему, вздумает когда оставить учителя и советника своего, т.е. Божественные Писания, то начинает действовать погрешительно, и к природе прививает несвойственное ей, разумею же: неверие, неведение, ненависть, зависть, гордыню, тщеславие, славолюбие, чревоугодие, любопрение, прекословие и многое другое подобное; потому что, оставив Законодателя, и сам бывает Им оставлен. Если же, раскаявшись, осудит он сам себя и, припадши к Законодателю, скажет: «согрешил я, что оставил Тебя»; то Законодатель, по свойственному Ему человеколюбию, немедленно приемлет его, подает ему разумение и добрую силу опять снова возделывать ниву природы своей, искоренять в ней худые навыки и вместо их насаждать благие добродетели. Сверх же сего дает еще ему за это и венцы, и осыпает его похвалами.

Для чего же отрекся ты от мiра, если ищешь еще мiрского наслаждения, вместо наготы домогаясь одежд, и вместо жажды – винопития? – Призван ты на брань, и хочешь без орудия выйти в битву со врагом, вместо бдения погружаясь в сон, вместо плача и сетования предаваясь смеху, вместо любви питая ненависть к брату. Призван ты к подчинению, а прекословишь. Призван к наследию Царства Божия, а думаешь о земном, вместо смиренномудрия и кротости выказывая высокомерие и гордость.

Духовные купцы мы, братия, и подобны купцам мiрским. Купец каждый день высчитывает прибыль и убыток; и если потерпел убыток, прилагает старание, как бы вознаградить потерю. Так и ты, возлюбленный, каждый день и вечером и утром, тщательно размысли, до чего доведена купля твоя. – И «вечером», войдя в храмину сердца своего, расчисли и спроси сам себя: «не прогневал ли я чем-нибудь Бога? Не сказал ли праздного слова? Не был ли беспечен? Не огорчил ли брата моего? Не осудил ли кого? Когда пел устами псалмы, тогда ум мой не мечтал ли о чем мiрском? Не возрождалось ли во мне плотское пожелание, и не с удовольствием ли занимался я им? Не уступил ли я над собою победу земным заботам?» Если потерпел ты в чем-либо из сказанного ущерб, то постарайся возвратить утраченное; потом воздыхай, и плачь, чтоб не впасть опять в то же. А «утром» опять займись с самим собою и спроси: «как прошла эта ночь? Получил ли я в нее какую прибыль от купли своей? Бодрствовал ли ум мой вместе с телом? Лились ли слезы из очей моих? Не был ли отягчен я сном во время коленопреклонения? Не приходили ль мне на ум лукавые помыслы, и не занимался ли я ими с приятностью?» Если побежден ты был чем-либо из сего, то постарайся исцелиться, приставь стража к сердцу своему, чтоб не потерпеть опять того же. – Если так будешь попечителен, то сохранишь в целости куплю свою; а таким образом сделаешься благоугодным Господу своему, и принесешь себе пользу.

Будь внимателен к себе, чтобы не вдаться тебе когда-либо в леность; потому что преобладание лености – начало погибели. Подражай пчеле, и всмотрись в дивную ее тайну, как с рассеянных по земле цветов собирает она свое произведение. Проникни мыслью своею на эту ничтожную тварь. Если собрать всех мудрецов земли, всех философов во вселенной, то не в силах они будут сделать понятною мудрость ее. И всякий разумный человек, видя труды ее, прославляет Создателя Бога, изумляясь, что от такой малой твари выходит столько мудрости. Подобно сему и ты, возлюбленный мой, будь как пчела, и из Божественных Писаний собери себе богатое и некрадомое сокровище, и предпошли оное на небо.

Монах подобен воину, идущему на брань, который отовсюду ограждает тело свое полным вооружением, трезвится до самой победы, и беспокоится, чтобы вдруг не напал на него враг, и чтобы ему, если не примет предосторожностей, не попасться в плен. Подобно и монах, если, приводя себя в расслабление, обленится, то удобно уловляется врагом; потому что враг влагает в него нечистые помыслы, которые принимает он с радостью, – разумею же помыслы высокоумия и тщеславия, а также зависть и осуждение, чревоугодие и ненасытный сон, и сверх того доводит его до отчаяния. Если же монах всегда трезвится, то привлекает себе в помощь благодать Божию, научается Богом, как угождать Ему, делается и достохвальным о Боге и хвалителем Бога. Как наблюдающий себя в зеркале бывает вместе и зрителем и зримым, так и благодать, если найдет себе упокоение в человеке и вселится в нем, то и его прославляет, и сама им прославляется.

Без помощи благодати сердце не может иметь в себе достаточных сил и исполниться умиления, чтоб надлежащим образом исповедаться Владыке; напротив того, человек бывает беден и скуден совершенствами, и поселяются в нем мерзкие и нечистые помыслы, «яко нощный вран на развалине» (^Пс. 101:7). Посему обязанность человека призвать благодать, чтоб она пришедши, просветила его, – обязанность человека, очистив себя, домогаться, чтобы благодать обитала в нем и помогала ему; при благодати же успеет он во всякой добродетели, и просвещенный ею, в состоянии будет уразуметь разнообразие и благолепие благ будущего века. Благодать делается для него стеною и укреплением, и охраняет от века сего для жизни века грядущего.

Старайся приобрести совершенную добродетель, украшенную всем тем, что любит Бог (это – любовь). Называется она одноличною добродетелью и заключает в себе всю красоту и все разнообразие добродетелей. Как Царская диадема не может быть соплетена без драгоценных камней и отборных жемчужин, так и сия одноличная добродетель невозможна без красоты различных добродетелей. Она вполне подобна Царской диадеме. Как последняя, если не достает в ней одного камня или одной жемчужины, не может сиять на царской главе, так и сия одноличная добродетель, если не достает в ней одной какой-либо красоты прочих добродетелей, не называется совершенной добродетелью.

Еще подобна она дорогим снедям, которые приготовляются со всякими изысканными приправами, но не без соли. Как сии дорогие снеди, если не будет в них соли, не гожи к употреблению и не вкусны, так и эта добродетель, украшенная всею лепотою различных добродетелей, если лишена любви ко Христу и ближнему, нимало не привлекательна.

Еще подобна она совершенному и прекрасному составу азбуки, в котором буквы отделаны и украшены, но который весь делается ни к чему не гожим, если отнять у него хоть букву. Так и сия добродетель, если будет лишена одной из прочих добродетелей, вся оказывается бесполезною.

И еще подобна она большому и высокопарящему орлу, который, завидев пищу в сетях, со всею стремительностью налетает на нее, но желая похитить добычу, зацепляется концами когтей, и от этой малости вся крепость его делается связанною: и хотя по-видимому, все тело его свободно и вне сетей, однако вся сила его оковывается сетями. Подобным сему образом и эта добродетель, если связана чем-либо земным, умерщвляется, изнемогает и гибнет, и не в состоянии уже воспарить на высоту; потому что пригвождена к земному.

Как иной погружается в глубину, чтобы сыскать многоценную и отличную жемчужину, и нашедши ее, всплывает на поверхность вон, и ногой устремляется на сушу с великим богатством. Так и ты обнажи себя от всех житейских нечистот, облекись же в сию добродетель и, украсившись ею, трезвись день и ночь, чтобы не совлекли ее с тебя. Душу, которая имеет ее у себя, не может поколебать никакое бедствие, ни голод, ни нагота, ни уныние, ни болезнь, ни бедность, ни гонения, ни другое какое, дьявольское искушение. Если трезвится она, то чрез это еще более возрастает и венчается, непрестанно преуспевая по Богу и просветляясь. Самая смерть не в силах причинить ей зло; напротив того по исшествии из тела, Ангелы приемлют ее ликующую на небо, и приводят к Отцу светов.

Радуется о ней Отец и Сын с Духом Святым. Отец радуется о ней, потому что возлюбила Его, и не любила никого, кроме Его. Единородный Сын Его радуется о ней, потому что вожделела Его, и никого не приобрела, кроме Его. Святой Дух радуется о ней, потому что о Нем сделалась Храмом Святым, и Он вселился в ней. Радуются о ней небеса и небесные силы, и единодушно припадают и прославляют Отца и Сына и Святого Духа, видя, что она украшена Ангельской добродетелью во всей лепоте праведности. Радуется о ней рай, потому что она получила его в наследие. Слава и велелепие единому благому и человеколюбивому Богу, Который, по Своей благости, дарует нам Царство Свое.

Потрезвимся и потрудимся в это короткое время. Вечер близок. Мздовоздаятель идет со славою воздать каждому по делам его. Будьте внимательны, чтоб кто-нибудь из вас после успеха не вознерадел, и не погубил безмерного мздовоздаяния Спасителева. Монах подобен засеянной ниве, которая, разросшись от плодотворных дождей и рос, приносит плод веселия; и достигнув времени плодоношения, приводит земледельца в большую заботу о том, чтоб град и дикие звери не опустошили ниву. Когда же земледелец получит вознаграждение в жатве, собрав пожатые плоды в житницу, тогда радуется и веселится, благодаря Бога. Подобно и монах, пока в теле сем, должен заботиться о вечной жизни, трудясь в подвиге до последнего дня, чтоб по нерадению не сделать бесполезным всего течения своего. Когда же совершив точение, подобно земледельцу, плоды трудов своих перенесет на небо, тогда доставляет радость и веселие Ангелам.

Представь, что иной, предстоя Царю и беседуя с Ним, по зову подобного ему раба, оставляет дивную и славную беседу с Царем, и начинает беседовать с рабом; подобен сему и тот, кто разговаривает во время псалмопения. Вразумимся, возлюбленные, Кому предстоим. Как Ангелы, предстоя с великим трепетом, совершают песнословие Создателю, так и мы со страхом должны предстоять во время псалмопения. Да не будет того, чтоб только предстояли тела наши, а ум мечтал.

Три рода дел умножают зло, и четвертый не принадлежит к числу добрых: если юные не слушаются; если старцы завидуют успехам младших; если благоговейные склоняются на дела непотребные и если настоятель по невежеству своему теснит и тяготит братий.

Три рода дел умножают добро, и четвертый род благ пред Господом и пред людьми: если братия единодушны в кротости и в правде; если брат брата поучают страху Господню; если младшие подчинены старшим, как своим владыкам, и если настоятель любит братий своих, как себя самого, и истинно печется о спасении душ их.

Если видишь торгующего чем-нибудь, скажи сам в себе: «этот человек, вожделевая временного, столько терпит, чтобы собрать скоропреходящие блага. Ужели же ты, душа моя, вознерадишь о непреходящем?» – Если видишь тяжущихся между собою, скажи сам в себе: «эти люди столько прилагают старания и спорят между собою о том, что нимало не полезно. Ужели же ты, душа моя, должна будучи тьму талантов, не припадешь, как следует, к Богу, чтобы прощен был тебе долг твой?» – Если видишь строящих дом из глины, то скажи сам в себе: «эти люди, строя дом из глины, употребляют свое старание совершить дело. Ужели же ты, душа моя, пренебрежешь вечными обителями?» Но чтобы, говоря о том и о другом порознь, не продлить слова, скажу: что ни увидим в жизни, мiрские помыслы и житейские рассуждения заменим духовными, и при содействующей нам благодати, непременно получим пользу.

Что такое монах? Монах подобен человеку, который, когда несся с высоты, встретив вервь, висящую высоко над землею, ухватился за нее, – виснет на ней и непрестанно вопиет к Господу о помощи, зная, что, если ослабеет, и выпустит вервь из обоих рук, то упадет и умрет.

От того, что не хотим ради Господа потерпеть малой скорби, невольно впадаем во многие и тяжкие скорби. От того, что не хотим ради Господа оставить собственную свою волю, сами себе уготовляем душевный вред. От того, что не терпим ради Господа быть в подчинении и уничижении, сами себя лишаем утешения праведных. От того, что не слушаемся вразумления, какое делают нам ради Господа, сами себя делаем игралищем бесов. От того, что не принимаем наказания жезлом, ожидает нас коноб, в котором не будет утешающего.

Хитрец – враг разными способами в каждого из нас влил свои отравы, и кознями своими запинает каждого. Иной соблюл пост, но отдает себя во власть соперничеству и зависти. Иной опять воздержался от срамного пожелания, но связан тщеславием. Другой преуспел в бдении, но запутался в сетях осуждения. Иной удаляется от осуждения, но исполнен неподчинения и прекословия. Иной воздерживается от снедей, но тонет в гордости и высокомерии. Иной неутомим в молитвах, но уступает над собой верх раздражительности и гневу. Иной успел в чем-нибудь малом и превозносится уже над теми, которые нерадивее его. Каждого так или иначе связал грех, – и нет разумевающего.

У нас брань не с видимыми людьми, от которых осмотревшись, можно привести себя в безопасность. Воюющие с нами невидимы. Потому велика опасность для нерадивых, а победителям великое воздаяние. – Не без искусства вступим с ними в брань и будем побеждать их. – Если враг, – скажу для примера, – возбуждает к чревоугодию, нападем на него постом; если раздражает в нас похоть к женщине, употребив в дело терпение, преодолеем чувство, и враг тотчас убежит от нас; если побуждает нас к гневу, вооружимся миром; если доводит нас до раздражения, возьмемся за кротость; если воспламеняет в нас ненависть, прилепимся к любви; если подстрекает к исканию почести покажем уничижение; если подстрекает к исканию славы, возьмемся за свою незначительность; если мечтательно ведет на высоту, преднапишем пред собою смирение Господа. – Если таким образом будем противиться врагу, он не устоит против нас и побежит, а к нам возвратится благодать.

Будь внимателен к себе, возлюбивший подвижничество, чтоб дни твои не протекли в рассеянности. Не допускай в себя лукавых помыслов, чтоб сила твоя не изнемогла в борьбе с врагом твоим. Имей всегда в уме своем сладчайшего Владыку, чтоб увенчалось течение твоего подвига. Ускоряй борения подвига твоего; ибо внезапно наступит день, когда трудящиеся увенчаются, а ленящиеся раскаются. Приобретай добродетель, пока есть к тому время; приобретай благоговение оку своему, истину слуху своему, глаголы жизни языку своему, посещение немощных стопам своим, образ Господа твоего сердцу своему, преуспеяние в целомудрии членам своим, чтоб сподобиться тебе большей чести пред Ангелами и человеками. чествуется бездушное дерево, если имеет на себе образ смертного царя; кольми паче, в нынешнем и будущем веке, предпочтена будет душа, имеющая в себе Бога.

Придите, други мои, припадем к Господу, да дарует нам просвещение души к уразумению козней врага – противника нашего, которому ненавистно все прекрасное. Ибо он ставит нам на пути преткновения, соблазны, вред, рассеянность века сего, плотское удовольствие, надежду на долговременность настоящей жизни, боязнь во время подвига, леность в молитве, сон и плотское успокоение во время псалмопения. Но сколько он рачителен, столько мы беспечны; и чем больше он злоухитряется, тем более мы небрежем, хотя знаем, что дни наши сокращены, – и Господь славы грядет.

Дали мы обет – приносить плод жизни. Но для нашего плода нет слез, которые приводили бы его в зрелость; нет сокрушения, чтоб процвел он от дыхания слез; нет смирения, которое приосенило бы его в великий зной; нет нестяжательности, чтобы не бременило его что либо сопротивное; нет любви Божией, – этого крепкого корня, поддерживающего плод; нет беспопечения о земном; нет бдения, нет бодренного ума, трезвящегося в молитве. Вместо сих прекрасных и благих добродетелей есть у нас противное им: есть ярый гнев и раздражительность, которыми избитый плод делается ни к чему негодным; есть многостяжательность, которая давит его вниз; есть великое уныние. Все сии неблагоприятности для него попустят ли созреть ему, как должно, чтоб годен он был своему Владыке.

Для того, чтобы, видя образ жизни каждого, подражать житию их, а именно тому, как кто, вооружившись ревностью, поспешает к «почести вышнего звания» (^Фил. 3:14), надобно в точности наблюдать у одного совершенную и точную веру, у другого надежду на Бога, у иного двоякую любовь к Господу и ближнему, у иного же то, как в страхе Божием стоит он на страже своей, охраняя себя от всякого лукавого дела, ведя жизнь не порицаемую и не предосудительную, а напротив того похваляемую всеми за чистоту и безукоризненность его поведения.

Смотри, как иной, боримый от врага различными страстями, прибегает в молитве к Богу и в сокрушении с любовью прилепившись к Нему, получает помощь благодати, и избавляется от непотребных и нечистых помыслов, – с великим плачем, со слезами и воздыханиями каясь в содеянном, с пе