Теперь можно заготовку плотно обернуть салфеткой, на которой она скатывалась, а концы плотно связать подходящей веревкой или импровизированными лямками, оторванными от салфетки.

 

Наконец, наступает заключительный этап – рулет, завязанный в салфетку, опустите в кастрюлю с кипящей водой (рулет можно чуть изогнуть, если он не помещается в кастрюлю). Варить рулет при слабом кипении воды придется не менее 25-30 минут.

 

ПродОлжу, однако… А может, не продолжать? Нет, все-таки продолжу, поскольку речь пойдет об одном узловом моменте, который, думаю, бывает в жизни любого нормального человека.

В свои, например, 40 с лишним лет я достаточно четко отметил тенденцию временнЫх наваждений, если уж оглядываться на прожитые годы. Со мною эти наваждения случались нечасто, от силы раза три. Но они сопровождались столь глубокими внутренними потрясениями, столь изнуряли и одновременно наполняли жизненными силами, что я даже затрудняюсь сказать: плохо это или хорошо. Под наваждением я имею в виду банальную «любовь с первого взгляда», конечно. Когда из-под ног внезапно уходит земля. Когда вслед за уходящей землей летит в неизвестные миры голова. Когда внутри все сжимается от осознания собственного бессилия. И когда ужас осознанного, вопреки защитным механизмам психики, разливается по телу невероятной негой и истомой… При этом, ведь, понимаешь, что вот этой самой «любви с первого взгляда» не суждено быть реализованной. На то оно и наваждение, чтобы, подобно миражу, как возникнуть, так и бесследно растаять…

Но тогда, в неполные восемнадцать, я, конечно, ничего этого не знал и не понимал. И уж тем более не придавал значения тому, почему я вдруг задумался о совершенно мне чужой беременной женщине, неизвестно зачем приехавшей хоть и на Всесоюзную, ударную, но в жуткую глухомань. Вероятно, я исходил из простого – из стремления к обычному нормальному мирному сосуществованию с человеком, чья кровать расположена на расстоянии вытянутой руки. И это, кажется, мне удалось, несмотря на демонстративную холодность моей соседки.

Поздним вечером той же памятной субботы, когда мы улеглись спать, а старуха в дальнем углу комнаты уже умиротворенно сопела, я спросил негромко, обращаясь к девушке:

- Раз знакомиться не хотите, может, вам что-то рассказать?

Она ничего не ответила, отвернувшись к стене.

- Впрочем, - добавил я немного погодя, - не хотите – не слушайте. Я не вам буду рассказывать, а вашему будущему ребенку.

- Не нужно, - наконец отозвалась девушка.

«Не спит», - отметил я про себя, а вслух, на правах уже старожила комнаты, решил проявить настойчивость.

- Вы спите, спите… Это не для ваших ушей… А вашей малышке (или малышу) я расскажу про своего замечательного друга – Витьку Андреева.

Витька Андреев, конечно, никаким моим другом не был. Просто в последние две недели, когда обнаружилось, что часть труб, которые я маркировал, оказались коротковатыми, бригадир приставил меня к Витьке. Он с помощью электросварки наращивал трубы, пока я, чертыхаясь, набрасывал на них «массу» и получал легкие удары током, а уже потом вчистовую «обваривал» их газовой горелкой. Витька был «химиком», то есть зеком на вольном поселении и каждый вечер отмечался в комендатуре поселка. Нынешнее его положение, хотя до «химии» Витька жил и работал в Москве, причем отнюдь не сварщиком, Витьку ничуть не угнетало. Работалось с ним весело и легко. А что еще нужно было такому пацану, как я, для которого в многотысячной каше строительства нашлась хоть какая-то, но опора?

Вот так я лежал, глядя в темный потолок, и рассказывал моей молчаливой соседке про Витьку. Какой он замечательный парень и сварщик. Как в обеденные перерывы мы делимся бутербродами и пьем прямо из бутылок кефир. Как мы собираемся и, наверное, соберемся на рыбалку и даже охоту, когда Витьке не нужно будет отмечаться в комендатуре. Мне мало что было о нем известно, но я, удивляясь сам себе, рассказывал и рассказывал. О смешных (и не очень) ситуациях. Об утренних «разводах» в бригаде, неизменно заканчивающихся шутками и последующим «разбеганием» по бендежкам за немудреным строительным скарбом. О сварочных «зайцах», после которых невозможно было закрыть глаза. И даже о Москве в переложении с Витькиных рассказов, поскольку в столице я был только в раннем детстве и ничего, кроме очереди в Мавзолей, не помнил.

Самое интересное, что в следующую ночь, когда и рассказывать уже было нечего, да и попытки заговорить с соседкой я посчитал тщетными, она неожиданно спросила:

- А продолжение будет?

И я вновь говорил, еще более поражаясь собственной говорливости, - в темноту, в пустоту, казалось, поскольку девушка не проронила более ни слова, а старуха, как и обещала Ольга, действительно накануне убралась восвояси. Однако, возможно, я и не был бы столь говорлив, если б не чувствовал, как улыбается моя незнакомка, отвернувшись к стене. Моим ли бессвязаным россказням улыбается, собственным ли мыслям или все более требовательно заявляющей о себе новой жизни в животе, - не знаю. В любом случае, казалось мне, она была небезучастной. И в любом случае, пусть односторонне, я говорил со своим наваждением, ощущая все более поглощающую потребность как угодно, но дольше чувствовать это наваждение подле себя.

Стоп-стоп-стоп, дорогие друзья! Что-то мы увлеклись! Ведь пока картофельный пирог, завернутый в салфетку, варится, к нему надобно быстро приготовить замечательный соус! Сделайте так: в отдельный ковшик влейте четверть стакана соевого соуса, столько же красного вина, ложку легкого уксуса и примерно стакан чистой воды. Согрейте полученную смесь и раздавите в нее пару зубчиков чеснока (это единственный случай, когда я рекомендую чеснок не резать, а именно давить).

 

Как только основа соуса с чесноком вскипит, всыпьте в ковшик примерно столовую ложку сахара и добавьте половину палочки корицы, две звездочки бадьяна (аниса) и два зернышка гвоздики. Добейтесь того, чтобы будущий соус кипел очень медленно в течение 15-20 минут, параллельно кипению нашего картофельного пирога.

 

В это время в половине стакана воды хорошенько размешайте столовую ложку крахмала и держите раствор наготове. Как только соус покипит отпущенное ему время, подсолите и поперчите его по вкусу и процедите через ситечко в отдельную плошку. Затем вмешайте с соус одну-две столовые ложки кетчупа и влейте тонкой струйкой разведенный крахмал.

 

Теперь соус можно опять вернуть в ковш и дать ему при интенсивном перемешивании вскипеть. Соус должен загустеть, стать полупрозрачным, как кисель, и обрести яркий гранатовый цвет. После этого ковш можно снять с плиты и вылить соус в отдельную плошку для охлаждения.

 

… А через три дня в нашей бригаде случилось самое настоящее ЧП, в результате которого Витька Андреев погиб. Произошло это так. С утра нас бросили наращивать трубы, торчавшие в стометровом «теле» сооружения примерно в четырех метрах от земли.

Мы с Витькой сделали импровизированные леса из подручных материалов, как смогли их укрепили и почти полдня продвигались вдоль стены, матеря бетонщиков, обдававших нас сверху брызгами воды. Стоял ноябрь, по ночам подмораживало, а потому, согласно какой-то хитрой строительной технологии, прежде чем уложить новый слой бетона, нужно было хорошенько пролить водой старый. Ни бетонщики, ни тем более мы с Витькой, работавшие в касках и в монтажных поясах, не видели, что на краю стены в течение ночи намерзали крупные пластины льда. Я вообще посмотрел вверх только тогда, когда по моей каске защелкало ледяное крошево. Витька вообще ничего не слышал в общем строительном гвалте.

Оторвавшаяся от карниза глыба льда частично пришлась по Витькиной спине и голове, частично сотрясла наши хлипкие леса, резанув, как шрапнелью, по моим сапогам, поскольку я стыковал трубы у самой стены.

Я помог Витьке спуститься с лесов; он лег прямо на строительный мусор чуть поодаль и умер буквально через две минуты, пока я стоял над ним и орал в грохочущее пространство: «Позовите доктора!».

В общежитие же вернулся почти ночью, написав кучу объяснительных бумаг для разного рода начальников – от бригадира и инженера по технике безопасности до руководителя строительством и коменданта «химиков».

В комнате меня ждала Лисичка.

- Твою соседку увезли.

- Что значит, «увезли»?

- То и значит. В город. У нее роды преждевременные начались.

Я присел на краешек кровати, туго соображая, что происходит. И спросил почти машинально:

- Не знаешь, к кому она приехала?

Лисичка лишь пожала плечами.

- Не знаю. Кажется, к кому-то из «химиков».

«Химиками», в общем, была заселена чуть ли не половина рабочего поселка. Не зная почему, но я, на ночь глядя, все-таки поехал в город, который находился в 12 километрах. Это был совершенно бессмысленный вояж, хотя я быстро нашел родильный дом и даже заглянул в приемный покой… А потом бродил вокруг всю ночь, вглядываясь в темные окна и пытаясь угадать, за которым из них находится моё наваждение.

М-да…

Ну что, дорогие друзья, самое время достать из кастрюли наш пирог. Лучше всего это сделать так: выложить его прямо в салфетке на поднос или широкую тарелку, слегка обдать холодной водой, развернуть и аккуратно переложить в сервировочную тарелку. Потом нарезать, слегка пролить соусом и вместе с соусом подать на стол. Вот так:

 

Остается только пояснить, почему этот пирог я рекомендую не запекать, а именно варить. Так вкуснее, друзья мои. Вы это обязательно оцените при дегустации, попутно поняв, что не все, что можно жарить и запекать, нужно запекать и жарить. Приятного аппетита!

PS. Для Екатерины Андреевой, ведущей программы «Время» на ОРТ:

Катя, может, это действительно были вы? Очень уж много совпадений, о которых я не счел нужным упоминать в этом тексте. Впрочем, неважно, если в вашей памяти не осел мальчишка, встретивший вас и вашу малышку на пороге родильного дома в Тополях и там же, в Тополях, посадивший вас на поезд до Москвы. Важно, что вы поцеловали меня на прощание и назвались, наконец.

Еще важнее то, что я вам сейчас скажу. Я вас любил, Катя. Я вас любил так нежно и так осторожно, что если вы и чувствовали что-то, то только блуждание легкого ветерка по вашему лицу…

Будьте счастливы!

 

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора