Глава 7. Немного истории и военный совет

Выдающийся экономист Толстомырдин объявился в Стране Воображения около года назад. Как и всякого новосела, приняли его доброжелательно, – чай, места кругом вдоволь. Вот и странный зверь Чебурашка с крокодилом Геной, и злостный хулиган Карлсон, и медвежонок Винни Пух живут себе, не тужат. А уж сколько ты здесь протянешь, от тебя самого зависит, вернее оттого, насколько добротно тебя в реальном мире придумали. Ведь некоторые пришельцы появятся на месяц-другой, помаячат бледными тенями и хлоп! – исчезли навсегда.

Однако Толстомырдин выглядел персонажем очень даже полнокровным и спервоначалу аборигенам понравился. Ступал тихо, говорил негромко. Иностранных слов знал уйму и даже умел к месту вставить слово "отнюдь".

Но мало-помалу выдающийся экономист начал забрасывать удочки, закидывать сети и расставлять тенета. Долдонит бывало о непревзойденных достоинствах какого-то там Развитого Социализма и, вдруг, как брякнет: "Так жить нельзя!" или "Иного не дано!" А как жить нельзя? чего не дано? – поди догадывайся.

Принялись аборигены Толстомырдину вопросы задавать. У того на все ответ. Мол, живете вы патриархально, хозяйство у вас примитивное. Скатерть-самобранка большую часть времени простаивает, а сколько бы могла материальных ценностей произвести. Сапоги-скороходы в чулане пылятся, вместо того чтобы заняться частным извозом. Богатыри туда-сюда дозором бродят, нет чтобы попробовать силы в малом или среднем бизнесе. А уж о возможностях жилищного строительства с помощью волшебной палочки и говорить не приходится – это же золотое дно! А трехсменная эксплуатация золотой рыбки? А если торговлю молодильными яблочками наладить? Или построить завод по разливу живой и мертвой воды? Можно и просто по трубопроводу на экспорт! Да что там говорить – при умелом подходе из любой мелочи можно пользу извлечь: экстрасенсорные способности Бабы Яги, гусли-самогуды – чем не шоу-бизнес? А Змей Горыныч, как источник дешевой и экологически чистой тепловой энергии? – тут сам Газпром от зависти подохнет! Даже двух злобных мужиков с дубинками, тех самых, что "двое из мешка", можно куда-нибудь приспособить, в частное охранное агентство, например... Словом, Страна Сказок представлялась Толстомырдину огромным непаханным полем для разнообразных экспериментов.

Сладкие речи выдающегося экономиста лились-лились, и помаленьку привели жителей Волшебного государства в полное отупение. Первым клюнул на них, разумеется, Иван-дурак, недаром у него коэффициент умственного развития к имени собственному пришпилен. Притащил Иван Толстомырдину клетку с Жар-птицей, меч-кладенец, еще кое-какое барахлишко. "На, – говорит, – распоряжайся с пользой и на радость людям." Хотел и жену свою, Василису Премудрую, для блага прогресса сдать, но уж тут нашла коса на камень, только плюх от женушки наполучал.

Вслед за Иваном потащились к Толстомырдину и прочие неэффективные владельцы собственности. "Мол, возьми, батюшка, наше добро да используй, как тебе твоя светлая головушка подскажет. А нам представь веселую жизнь по самым лучшим мировым стандартам."

Выдающийся экономист добро, конечно, прибрал, и стало в стране чисто, хоть шаром покати. А жители ее уселись и стали ждать, когда же придет всеобщее счастье и благорастворение воздухов. День ждут, другой... Месяц проходит. Решили снова к Толстомырдину наведаться. Явились. А там на месте убогой землянки (новоселу ее рыбакова жена по доброте душевной уступила) стоит дворец, ни в сказке сказать, ни пером описать, – настоящий небоскреб. И уже крепостные стены кругом возводятся. Постучали в ворота. Выходит выдающийся экономист со свитою. Голову держит гордо, только щеки по ветру развеваются. "Так и так, – говорят делегаты, – интересуемся узнать у вашего превосходительства, скоро ли дивиденты начнут поступать на предмет хорошей жизни." – "А вот вам фиг, – отвечает Толстомырдин и вытаскивает из кармана здоровенный кукиш (раньше-то он всегда руки в брюки ходил). – За какие такие заслуги вам хорошая жизнь положена? Работать не хотите. Торговать не умеете. Ступайте прочь с глаз моих!" – "Ну так хоть барахлишко наше обратно отдай." – "И барахло ваше не отдам. Не умели с умом пользоваться, так теперь у меня на него другие хозяева нашлись. Уж эти распорядятся!" – и на свиту свою показывает. А там рожи совершенно бандитские (особенно один рыжий), видно, разбойники из какой-то малоизвестной сказки. Да еще Кощей Бессмертный затесался, бывший подпольный миллионер. ("Раньше был тощий, как глиста, а теперь морду наел, – в три дня не обгадишь", – вставил в этом месте Соловей Разбойник.)

Попробовали было бунтовать, народ-то в Стране Сказок собрался не больно смирный. "Ах так! – вскричал тут Толстомырдин. – Неблагодарные! Я вам свободу пришел дать, да видно не дозрели вы еще до свободы, рабье семя!" И выпустил из мешка пареньков с дубинками. Те и давай месить направо-налево, засиделись в мешке-то. С нашей стороны великан Евлампий не стерпел, вперед вышел, – ему эти дубинки, что зубочистки. Однако и на него у запасливого экономиста нашлась управа. – Выскочили из крепости тридцать три богатыря во главе с дядькой Черномором, повязали строптивого великана и уволокли в темное подземелье.

(– Неужто богатыри за Толстомырдина?! – ахнули сестренки.

 – А что богатыри? – печально вымолвил Леший. – Сами по себе ребята они не плохие. Да должность у них такая – служилый народ. Кто им платит, тому и служат. А мы против них худа не держим. С пониманием относимся.)

Делать нечего – все разбрелись по домам, синяки считать да раны зализывать. "Черт с ним, с выдающимся экономистом, – решили. – Пусть он сам по себе, а мы сами по себе толочься будем. И добро еще, чай, наживем." Однако неверно они о Толстомырдине думали. – За свободу и экономическое процветание тот решил бороться до последней живой души. И начал с этой целью поля, леса и луга огораживать.

Только распашет какой-нибудь крестьянский сын пашенку, глядь, толстомырдинские держиморды тут как тут: "Ты почему такой-сякой чужую землю ковыряешь?" – "Испокон веку тут пахали." – "Ах испокон веку! А ну документ на землю представь." – "Нет документа." – И в шею его, в шею.

В лес сунешься по грибы–орехи–ягоды, и там сикофанты сидят: "Ты почто, курицын сын, по чужим угодьям шастаешь?!" И давай по загривку наяривать.

На речке то же самое.

Взмолились обитатели Сказочной Страны к Толстомырдину: "Уж ты, батюшка, от земли-то нам кормиться позволь." – "То есть как? – удивился выдающийся экономист. – Земля – первейшее наше богатство. А кто же богатство задаром раздает? Извольте покупать, уступлю по сходной цене." – "Так ведь купилки кончились, ваше превосходительство!" – "А уж это ваши проблемы. У нас, чай, свобода. Никто в рай за волоса не тянет. Пошли вон!"

Осерчали жители Страны сказок и ушли под землю, оттуда их труднее уколупнуть. Благо с давних времен гномы под землей пещер нарыли, да и до сих пор копают, все золотишко ищут. А по поверхности теперь только соратники выдающегося экономиста вольно гуляют: телохранители, бандиты, черепашки-ниндзя и разная мелкая нечисть. Кое-кто из бывших порядочных тоже за сладкий кусок продался, особенно, если у него специальность гуманитарная – былины сочинять или услаждать слух владыки. Везде у них патрули, блкпосты, проверки на дорогах... Правда, и подпольщики понемногу жизнь наладили, проложили по всей стране тайные тропы, кое-где и пашню в дебрях распахали...

 – ...Но разве это настоящая жизнь? – горько вздохнув, закончила печальную историю Баба Яга. – Когда и красным солнышком вдоволь полюбоваться нельзя?

 – Эх, бабуля, бабуля! – тотчас выскочил истомленный долгим молчанием Соловей Разбойник. – Ничему-то тебя выдающийся экономист не научил.

 – А что такое?

 – Да разве можно по нынешним временам "красное солнышко" говорить? – хитрая чернобородая физиономия повернулась к девочкам и пояснила: Господин Толстомырдин, по собственному признанию, все сознательные годы под красным знаменем провел, и с тех пор цвет этот люто ненавидит. Даже указ специальный издал, чтобы впредь всему населению слово "красный" отнюдь не употреблять. А вместо "красно солнышко" говорить "звездно-полосато солнышко". Не "красны девицы", а "звездно-полосаты" девицы". Не "весна-красна", а "весна звездно-полосата". И так далее. Вот почему, вы думаете, я, как крот безглазый, здесь под землей обретаюсь, вместо того, чтобы по воле гулять, грудь колесом?

 – Почему? – хором спросили сестренки.

 – Потому что выдающемуся экономисту цвет моей рубашоночки не глянулся, – Соловей гордо пошевелил плечами, кумачовая рубаха жарко полыхнула в свете очага. – А ведь, казалось бы, лучшего специалиста по переделу частной собственности в целом свете поискать! Да теперь-то я и сам в ихнюю компанию – ни ногой! У нас тут, хоть и есть нечего, да жить весело. Бороться буду, пока не изведу всю эту сволочь под корень, а моду не переменю!

 – Молчи, герой! – цыкнула Баба Яга. – Кабы был толк от твоей борьбы, не пришлось бы нам девчушек малых на подмогу звать.

Черные бездонные глаза старушки уперлись в сестренок.

 – Ну что, красавицы, подсобите нам? А если и откажетесь, это вам не в укор. Дело-то не всякому богатырю под силу.

 – Да... Мы... пожалуйста, – Саня, как старшая, взяла на себя тяжесть ответа. – Мы, пожалуйста! Куда идти? Вставай, Юлька!

 – Сидите, – негромко, но властно сказала Баба Яга. – Подвиги впопыхах не делаются. Сейчас поужинаете, выспитесь, а утром, чуть свет, и в дорогу.

 – Как это утром? – робко спросила Юля. – Мы Папе с Мамой обещали вечером вернуться.

 – Коли обещали, вернетесь. У нас время своим чередом идет, у вас – своим.

Эта новость и утешила и немного испугала девочек. – А ну как на подвиги у них уйдет лет десять? Будут ли они при этом расти или останутся в прежнем возрасте? Не получится ли, что домой они вернутся в обещаный срок, но уже вполне взрослыми девицами, увы, не закончившими начальную школу? Юля так даже таблицу умножения еще не учила...

Однако предаваться печальным мыслям досуга не было. Баба Яга продолжала излагать план предстоящей кампании:

 – ...Итак, в штурмовую группу, кроме вышеозначенных девиц Александры и Юлии, войдут также разбойник высшего класса Соловей...

 – Рад стараться! – рявкнул Соловей Разбойник.

 – ...Михайло Потапыч...

Медведь утвердительно прорычал что-то из своего угла.

 – И я, –спокойно, но твердо сказал кентавренок.

 – Тебе там трудно будет. Сам знаешь, – голос Бабы Яги прозвучал непривычно мягко и печально.

 – Я тренировался. Постараюсь никому не быть обузой, – так же твердо и спокойно ответил Фома.

 – Хорошо. ...В качестве транспортного средства штурмовой группе придается эдафозавр Тритонн...

 – И собственные ноги, – вставил Соловей. – Как говорится, седлай портки, надевай коня!

 – Как говорится, болтун – находка для шпиона, – прокомментировал эти разнузданные слова Леший, а Баба Яга продолжила:

 – ...Силы поддержки... Тут мы все, понятно, чем сможем, тем и поддержим.

 – А я?! – раздался вдруг жалобный писк. У Сани из за пазухи высунулась встрепанная Танькина головенка. На ее пластмассовых ресницах висели самые что ни на есть настоящие слезы.

 – Да уж куда без тебя? – ласково проворчала старуха. – Будешь при своей хозяйке адьютантом. ...Боевая задача штурмовой группы – преодолеть воду, огонь и медные трубы и вывести девочек на исходный рубеж перед дворцом Толстомырдина... Эх, дура я старая! – Баба Яга сокрушенно помотала головой. – И почто я этому ироду ковер-самолет отдала?! На нем-то мигом бы десант высадили. Черт с ним с ковром – ступу и то проворонила! Ну да что сделано, не воротишь... А теперь несколько слов начальнику разведки, на которого и возлагается руководство операцией.

Леший встал, откашлялся и подсел ближе к сестренкам.

 – Я, собственно, с девоньками хотел перемолвиться. Мы-то все калачи тертые. Первым делом – вот, держите, – на ладони у него возникли три золотые монеты с силуэтом кентавра. – Держите и не теряйте ни в коем случае. С их помощью вы всегда можете домой вернуться. Повторяю – всегда. В любой момент. Мало ли что с нами может случиться? Силы кончатся или еще что... Всякому человеку своя мера. Тогда решайте сами. Никто другой за вас не решит и никто не осудит. Составите из монеток треугольник, скажете "Поехали!", махнете рукой и тотчас дома окажетесь... Второе. Никто в Стране Воображения вам настоящего вреда сделать не может. – И вы для нас и мы для вас вроде призраков. Но это не значит, что дело ваше пустяковое. И больно может быть, и тяжело-непосильно, и страшно. Но боль пройдет, и усталость минует, а вот страх... Страх у ваших врагов – главное оружие, и для вас – главная опасность. Не поддавайтесь ему. Рассудок и воображение не теряйте. Друг дружку поддерживайте. Вдвоем вы не вдвое, вдесятеро сильней. И третье, может быть, самое главное. – Наши злодеи вас не достанут, если твердость души сохраните, но что если у выдающегося экономиста, напарник из вашего мира есть?

 – Разве может такое быть?! – испуганно воскликнула Саня.

 – Почему бы и нет? Мы-то сумели вас к себе вытащить. А что там у виртуального экономиста за высокими стенами делается, о том нам плохо ведомо. Так что берегите себя. Ну да Бог не выдаст, свинья не съест. Мы же на вас надеемся.

Леший увязал монеты в ладанку и хотел повесить Сане на шею, но та отстранила его руку.

 – Пусть лучше у Юльки хранятся. Она младше.

 – Зато я самбо занимаюсь и дерусь лучше, –возразила Юля.

 – Ну и прекрасно. Значит отобьешься и меня в крайнем случае вытащишь.

На том и порешили.

За разговорами и уха поспела. Баба Яга покидала в котел зелени и кореньев и стала разливать похлебку в большие глиняные миски.

 – Опять рыба! –поморщился Соловей. – Я скоро от этого фосфора в темноте светиться начну, как кладбищенский призрак. Сдается, что у нас тут и курицей пахло...

 – Курица девонькам в дорогу, – категорически отрезала хозяйка. – А ты и попоститься можешь.

 – Кашица постная да еще и без крупы... – для порядка проворчал бравый разбойник и принялся наяривать уху. Ел, да приговаривал: «Эх, ложка узка, берет по два куска, развести б пошире, возьмет и четыре!»

После ужина девочек отвели на покой в один из боковых отводков пещеры. Как и главное помещение, спаленка была увешана шкурами. Шкуры лежали и на полу.

 – Юлька, мне страшно, – прошептала старшая сестра, тоскливо глядя на масляный светильник висящий на стене.

 – А думаешь мне нет, Санища?

 – Да я не о том. Знаешь ведь, что я без света боюсь. А если они эту лампочку выключат?

 – Ну так попроси не выключать.

 – Стыдно...

 – Тогда я попрошу. Я маленькая.

 – Тоже не хорошо. Скажут, что это за трусихи к нам явились.

 – Девочки, может быть, вам светильник задуть? – спросил Фома, пришедший пожелать сестренкам спокойной ночи.

 – Не надо! – раздался тоненький Танькин голосок. Она уже уютно устроилась на меховом изголовьи. – Я темноты побаиваюсь. И вообще, со светом как-то удобнее.

 – Ну–ну! – улыбнулся кентавренок и задернул полог, отделяя спальню от основной пещеры, где у очага еще двигались тени и слышались тревожные голоса.