О зависти, из которой рождается и убийство

 

Зависть, согласно Иоанну Дамаскину (книга 2‑я «О вере»), есть горечь и скорбь человека по отношению к благу ближнего, каковое он считает злом для себя. Ведь завистник рассматривает чужое благо как собственное для себя зло, что, мол, чужое благо преуменьшает его славу и пользу. Поэтому зависть называется скорбью о чужом благе. Зависть радуется злу ближнего, от которого увеличивается «слава и польза» самой зависти. Аристотель говорит в «Риторике» (книга 2‑я), что два разряда людей порабощены склонностью к зависти. Во‑первых, – тщеславные люди, жаждущие приобрести великую молву и славное имя. Они не выносят, что их опережают другие, им горька слава и восхваление других, ибо это, якобы, унижает их самих. Во‑вторых, – мелкие душой люди, которые думают, что все великое – чужое, что другие их опередили, и всякое добро для них становится горьким.

Зависть естественным образом является великим беззаконием, она враждебна любви, – ибо любовь желает, чтобы мы радовались благу и печалились злу нашего ближнего. Если кого огорчает благополучие другого человека, поскольку он боится, что тот получит за это законное возмездие, или что иное, – это не есть грех, согласно Григорию Двоеслову, который говорит так в 22‑й книге (глава 11).

Часто бывает, что благополучие других нас огорчает без прямого уклонения в грех зависти. Это не зависть в целом, но ее действие. Часто жалеют не о том, собственно, что у других есть блага, но потому, что сами желают их приобрести, – что называется ревностью. Но если ревность относится к духовным вещам, то она – не грех, но выгодное приобретение. Если ревность относится к телесным вещам, то может быть грехом, а может и не быть, смотря, куда она движет человека.

Случается, что кто‑то завидует временным благам, которыми располагают порочные и злосчастные люди. Здесь сокрыт грех, ибо все, что делает Господь, подобает принимать как доброе Его участие в нас. Господь все премудростию сотворил и творит, – и нашего малого знания не хватит, чтобы постичь безпредельную бездну Его премудрости. Суды Бога – великая бездна.

Худшая из всех зависть, когда кого угнетают божественные дарования ближнего. Такая зависть входит в число грехов против Духа Святого.

Зависть – великое беззаконие, от него порождаются другие пять беззаконий.

Первое, страшнее всех, называется ненависть, от него и происходит зависть. Как благодатная и благодарная радость порождает любовь, так и печаль порождает ненависть. И ненавистная зависть доставляет печаль. Второе – сплетни: завистник тайно преуменьшает славу других. Третье – осуждение, когда завистник явно наносит ущерб молве и славе другого человека. Четвертое называется радованием при виде ущерба или горя ближнего, то есть когда завистник считает, что если хвала и слава другого уменьшатся, то он сам в хорошем настроении и может плясать от радости. А пятое и последнее – подавленность: завистник стеснен, когда видит блага ближнего.

Чтобы ты теперь исследовал, когда зависть является грехом, а когда нет, дабы предостеречь себя от него, знай, что человека может стеснять добро ближнего двумя способами. Первое – по чину природы, когда человек сам специально не желает скорби других. Например, ты слышишь, что другого хвалят, что он мудр, или богат, или что другое, и чувствуешь себя немного печальным, но только в то время, когда слышишь. В таком случае это не грех, потому что происходит не по твоей воле, но по действию нашей падшей природы, которая клонит ко злу. Здесь возникает то, что учителя называют первыми движениями. Надо тотчас, как ты их заметишь, вышвырнуть их из разума, совершить добродетель, как мы уже написали в десятой главе. Вообще во всех грехах действуют именно первые движения. Если не уследишь, чтобы умертвить их с самого начала, то позднее они увеличиваются и их трудно победить.

Другой способ действия греха – когда человек уже охотно скорбит и огорчается, когда слушает, что другого хвалят. Такая печаль есть весьма тяжкое прегрешение, как и сплетни, и осуждение – потому что она позорит и безчестит ближнего.

Избегай, брат, этого «отца убийств»: многие беззакония и неправедная смерть возникли из зависти. От начала мира из‑за зависти беса через преслушание Адама вошла в человеческий род смерть. Зависть сделала Каина братоубийцей. Она заставила братьев прекрасного Иосифа бросить его в колодец, чтобы убить. Из‑за зависти отравили Александра Македонского и многих других прославленных царей, непобедимых полководцев и мудрейших философов, знаменитых мужей и богатых князей. И не только людей, но и Владыку Ангелов, Творца и Спасителя и Благодетеля нашего предали из‑за зависти. Она, проклятая, заставила неблагодарных и нечестивых фарисеев распять Его. Множество убийств в мире родила зависть, и старалась она вовсю.

Поэтому будь внимателен и не позволяй, чтобы в твоей душе родилась смертоносная и ядовитая змея зависти. Ее ты должен тотчас убить, пока она не проглотила твое сердце и нутро, когда окрепнет. Ядовитая змея, которую называют ехидной, рождаясь, прогрызает утробу матери и убивает ее: она рождается, раскрывая материнское чрево[8]. Избегай этого смертоносного зверя, истязующего душу и тело завистника. Поэтому великий Иоанн Златоуст называет зависть неугасимым огнем. Зависть лишает человека внутреннего мира. Он всегда в смятении, что‑то замышляет, как бы ему победить брата. Говоря обобщенно, зависть – палач и убийца, угнетающий и истязающий ежечасно человека. Родители зависти – превозношение и себялюбие. Учитель зависти – диавол. Занятие зависти – омрачать и портить имя ближнего, а если она не может этого сделать, то поедает то место, на котором находится, – как ржавчина ест железо.

Какое же благо ты получаешь, когда угнездиваешь такого смертоносного зверя в своем сердце? Другие прегрешения дают плоти хотя бы малое вкушение наслаждения, а зависть – нескончаемое беззаконие. Она адским мучением истязует безутешно и карает безжалостно, более вредит тому, в ком она, чем другим. Эта страсть вредит душе, притесняет и изнемождает плоть, сжигает сердце, иссушает и обезсиливает тело, помрачает взор – то есть угнетает и истребляет всего человека. Как моль съедает многоценные одежды, так и зависть ест и опаляет завистника. Лишь только он видит благополучие другого, как ему становится все хуже, и он изнемогает. Это и есть первое врачевание – объяснение против зависти.

 

Любовь не завидует  

 

Во‑вторых, изгоняй, насколько в твоей власти, зависть, если желаешь причаститься Божественной благодати, которая дарует радость при виде благ других людей. Более всего нужно ликовать, что твои братья благополучны. Не нужно скорбеть, ибо если у тебя есть любовь, то радость ближнего становится твоей собственной. Так врачуется и возвышается твоя душа, что дарует тебе Господь за любовь к ближнему. Поэтому и говорит божественный Иоанн Златоуст, что добродетель любви великая и чудесная: не лишая никого имущества и одежды, она все самое ценное и благое привлекает к себе. Когда ты радуешься благу ближнего, то его получаешь как собственное и ликуешь. Так что принуждай и подвигай свое естество к любви к ближнему. Ты знаешь, что мы все – братья по плоти, мы родились от одного отца и одной матери – Адама и Евы. По духу мы искуплены честной Кровью нашего Творца и Спасителя. У нас одна Церковь, одна Вера, одно Крещение. Мы надеемся на одно и единое блаженство, в котором добро одного есть общее всем. Несправедливо, чтобы в нас была зависть. Мы должны радоваться любому благу нашего ближнего и сострадать его скорбям, будто своим. Если тебе кажется странным любить чужое и непонятное, не приносящее тебе никакого добра, то вспомни, что опять‑таки тебе, недостойнейшему, Господь сделал много великих благодеяний. Он не желает ничего взамен от тебя – только любовь к ближнему. Если добро ты сотворишь чужестраннику, то примет его Всеблагой Бог, как если бы ты сделал Ему – Творцу и Создателю. Так что имей любовь, чтобы вкусить божественную благодать. А завидуя, ты вредишь только самому себе.

Третье и последнее лекарство против змия зависти – разумный и естественный закон: «Что ты сам ненавидишь, не делай другому». То, что не хочешь, чтобы тебе сделал другой, не делай брату. Ты не хочешь, чтобы другой ликовал в твоей скорби или печалился, когда ты радостен, так и ты не должен завидовать благу ближнего, радоваться его лишениям. Если понимаешь по‑иному, то ты не разумный человек, а безрассудный безумец. Воистину, завистник вне разума, ибо он предпочитает сам потерпеть ущерб, если может таким образом повредить ближнему. Это неоднократно проявлялось в истории. Примеров много, но из них мы приведем один, чтобы ты понял, какая ненависть и какой яд таятся у завистника в сердце.

В историях о древних греках сказано, что один царь пожелал проверить натуру завистливого и сребролюбивого. Он повелевает привести двух человек: одного завистливого во всем, а другого сребролюбца. Царь говорит им: «Кто из вас попросит, чего ни пожелает, я ему дам с радостью. Но второй получит этого в два раза больше, чем первый». Завистник и сребролюбец долго спорили, ибо каждый не хотел просить первым, чтобы другой не получил вдвойне. Тогда царь повелевает завистливому просить первым. Он попросил, чтобы ему вырвали один глаз! Так завистник предпочел нанести даже самому себе зло, а не получить какой‑нибудь великий дар, чтобы лишь бы повредить другому. И только для того, чтобы другой не был одарен вдвойне!

Ты видишь, в какой слепоте и безчувственности обретается тот, кем овладела проклятая и безполезная страсть зависти? Так что убегай, человек, сколь можешь, от этого ядовитого зверя. Ходатайствуй в молитвах перед Богом часто за того, кому ты завидуешь. Говори о нем людям хорошее. Если возможно, оказывай ему какие‑нибудь услуги, даже принуждая себя. Ибо благодаря таким поступкам, ты получаешь власть господствовать над своей волей. Господь удостоит тебя благодатного дарования любви, – а оно делает совершенно свободным от неправедной и безполезной зависти.

 

Глава 14

Об унынии, то есть безделии

 

Самое предпочтительное деяние, самая святая работа, более всего душеполезная и боголюбезная – молитва и пение псалмов, происходящие в храме Господнем. Я могу даже сказать без всякой лжи, что это Ангельское, а не человеческое занятие. То песнопение и хвала, которыми славословят святые Ангелы на Небе непрестанно Царя всякого творения, их и мы, недостойные и грешные, приносим на земле в храме, хотя не столько и не так, как нам было бы полезно, – но как можем, по нашей слабости.

Когда мы, слабые и недостойные, воспеваем Владыку и Царя царствующих, то нам подобает стоять со всяким благоговением, умилением и раскаянием, без всякого уныния, а с таким же молением, как нам случается просить перед лицом земного царя. Но с еще большим страхом и трепетом подобает предстоять в храме, ибо Царь Небесный имеет несравненно больше достоинства в сравнении с царем земным. Воспевая в храме Господнем, должно не говорить одними только голыми устами, но со вниманием умным, с чистотой сердца, с великим благоговением и умилением. Когда кто таким способом молится, вместе с ним поют и Ангелы, воспевая Господа, что часто видели пребывающие в добродетели люди.

Это знает лукавый и губительный бес, поэтому он стремится ввести в смущение наш ум на молитве с помощью различных помыслов о житейских заботах и плотских пожеланиях, чтобы уничтожить нашу душевную пользу от такого богоугодного труда. Мы всегда должны бодрствовать и не разбрасываться мыслями, чтобы не впасть в уныние – последнее беззаконие из семи смертных. Грех уныния может многим навредить нашей бедной душе, поэтому мы напишем здесь некоторые объяснения, помогающие бороться против уныния, принося пользу душе, не опуская и примеры, как мы поступали в прежних главах, чтобы склонные к безделию убоялись и читали последование с благоговением и умилением.

Уныние, согласно Иоанну Дамаскину (книга «О вере»), есть некая скорбь, охватывающая человека и заставляющая его пренебрегать духовным, препятствующая начинать любую боголюбезную работу, а если человек ее уже начал, то чтобы он ее не закончил. Другие говорят, что уныние – это порок, который склоняет человека печалиться по отношению к духовному.

Уныние – один из семи смертных грехов, согласно Григорию Двоеслову, как он пишет в 31‑й книге нравственных диалогов. От этого греха рождаются и другие, когда, например, человек не ходит в праздник слушать последование или литургию. Если монах не слушает все последование каждый раз от начала и до конца, не читает положенных молитв, не блюдет канона монашеского жительства или не соблюдает других заповедей – этим он обязан унынию. Если человек не изучает того, что должен знать по своей науке или своему чину, например, если учитель не знает догматов веры, хотя обязан их знать, духовник – Закона Божия и правил исповеди, врач – правил врачевания и целебные растения, адвокат – законов и суд, – этим они опять‑таки обязаны греху уныния. И всякий другой человек, когда берется за необходимую науку, обязан хорошо знать свое ремесло, чтобы не быть соблазном и во вред для народа. А если нет, то он очень грешит, потому что по необразованности не выполняет свое искусство, как должно.

От беззаконного уныния рождаются две нечестивейшие дочери. Первую зовут Отчаяние. То есть когда из‑за уныния и безделия человек избегает потрудиться ради получения блаженства и говорит, что не может найти спасение душе. А вторая – Малодушие, то есть когда человеку духовные блага кажутся трудными, и он ничего не делает, чтобы осуществить хоть какую добродетель, отчего, по причине уныния, лишается Царствия на Небесах.

Знай, человек, что бес очень стремится отбросить нас к этой расточительной дочери уныния – отчаянию, которое хуже всех беззаконий. Ибо ты ничем не доставишь большей скорби Всемилостивому Богу, как сказав, что нигде не можешь найти спасения и отпущения.

Беги от уныния, чтобы не впасть в отчаяние, которое почти равно отрицанию Бога. Не размышляй о временных вещах сверх должного, чтобы не быть охотником до плотских удовольствий, ленивым и не заботящемся о духовном – тогда удалишься от конца своего пути, то есть от небесного ликования, чего потом можно достигнуть с большим трудом. Все свое желание направляй к Богу, иди добродетельным путем, который возводит в Небесный Иерусалим, где Господь тебя примет, чтобы радоваться вместе с Ним вечно. И не ленись, но совершай каждый день какую‑нибудь духовную работу. А когда бываешь уныл в молитве или ином добром деле, то знай, что это лукавый, он тебя искушает, чтобы затруднить путь ко благу, а ты не думай об этом, но прекрати его искушения. Чтобы победить дух уныния, особенно вредящий душе, необходимо хорошо оснаститься оружием, пока ты носишь свое тленное тело. Ты получишь большую помощь здесь в тех объяснениях, которые мы напишем для твоего вразумления.

Прежде всего, держи в уме приводящее в трепет слово своего оправдания, которое тебе предстоит дать в Страшный Судный день за все время твоей жизни. Его даровал тебе Господь, чтобы ты жил в мире и делал дела благие и боголюбезные. Если за каждое праздное слово, как говорит Господь в Священном Евангелии, мы будем давать ответ, то тем более – за ценнейшее время, впустую израсходованное и истраченное.

Так всегда мыслил один добродетельный монах в неком общежительном монастыре. Всякий раз, когда били часы, он говорил: «Увы мне, несчастному, что прошел еще один час моей жизни, о котором я дам ответ в день Суда». После этих слов он старался истратить наступивший час лучше, чем прошедший. А если твое время пройдет безплодно, то как тебе будет тяжело потом оправдать собственную великую небрежность к многоценному сокровищу – времени.

Во‑вторых, подумай сколько трудов и усилий прилагают купцы, сколько бед и крушений они переносят, чтобы приобрести тленное богатство и временную честь. Постыдись! Они, желая суетных и напрасных, быстро уходящих вещей, прилагают больше настойчивости, чем ты, стремящийся к истинным и вечным. Служащие царям и воеводам так о них заботятся, показывают такое желание на службе, что никогда не бывают на месте, день и ночь не спят, но усердно работают, не унывая и не ленясь, чтобы заслужить расположение. Почему же ты, чтобы стать любезным Царю творения, так не трудишься и не заботишься?

Хорошо это показано в житии преподобной Пелагии. Она прежде была блудницей. Когда ее, разодетую в золото и жемчуг, увидел епископ Нонн, то он заплакал к Богу со словами: «Прости меня, Господи, что однодневный наряд сей блудницы превосходит все мои труды, которые я прилагаю, чтобы украсить мою душу».

То же самое говорят и об авве Памво. Однажды он увидел в Александрии женщину, подобным же образом украшенную, и заплакал. Когда его спросили о причине, он ответил так: «Я плачу и о гибели женщины, и потому, что я не забочусь, чтобы нравиться Богу и Спасителю моему так, как она заботится, чтобы нравиться людям».

Чтобы подвигнуть себя к благим делам и духовной работе в этой жизни, всегда надо помнить и размышлять о славных и безчисленных плодах, которые будут тебе доходом в вышнем Иерусалиме, – за малые труды, понесенные здесь. Земледелец, возделывая землю, копает ее и сеет, работает под ветром и дождем, невзирая на холодные зимние бури, и стойко выдерживает все несчастья, надеясь на летний прибыток, хотя он часто не оправдывается, так что бедняга даже не возвращает посеянного, а терпит ущерб в своих трудах. Так сколь же более благословенно и полезно духовно трудиться и, мучаясь, бороться с грехом в нынешней краткой жизни? Ты ведь служишь великому дарами и щедрому нашему Владыке, надеясь на доход в будущей безконечной жизни. Вера во единого Господа пронизывает все Божественное Писание, давая нам неложное обетование в земной жизни.

Солдат не думает о скорбях и злосчастьях армейской службы и войны. Он оставляет родной город, друзей и родственников, жену и детей, и жизни своей не жалеет, попадает в различные беды. И все – для получения временной чести, тленной награды и малого дара. Почему же ты не потрудишься немного, чтобы получить вечные почести и неувядаемый венок?

Любой наемный рабочий: строитель, землекоп или другой мастер, не думает о трудах и поте всего дня, потому что помнит о вечернем заработке. Почему же ты не работаешь в этой жизни с радостью за ту великую и неизмеримую плату, которую, без сомнения, получишь в Небесном Царствии? А ее никто не удостоился без злосчастий и скорбей! Подумай о жесточайших и страшных страданиях, уготованных в вечном мучении для того, кто не трудился из‑за пренебрежения, кто не сохранял заповеди Господа. Он погиб, как безплодное дерево, без всякой пользы.

Если будешь часто так мыслить, то поступишь мудро и стойко выдержишь всякий труд и тесноту. Как сказал авва Ахила, когда его спросил один брат: «Отче, почему хотя я и предаюсь ленности в своей келлие, но не могу отдохнуть из‑за великого уныния?» – «Потому, что ты не видел вечного отдыха, на который мы надеемся, и нескончаемого мучения, которое постигает ленивых бездельников. Если ты будешь думать об этих двух вещах, то у тебя никогда не будет уныния и ленности, как если бы келлия твоя была полна змей».

Пятое вразумление, о нем пишет божественный Павел в Послании Евреям, – надо думать о страданиях Спасителя Христа и исследовать Его образ жизни. Ибо трудов и скорбей, перенесенных Им от священных яслей до спасительного Креста, достаточно, чтобы облегчить наши собственные труды и скорби. Они подвигнут нас идти одним путем с Ним, так как иначе будет несправедливо, если раб живет лучше господина. Поэтому, если Он претерпел в Своей жизни столько по любви к нам, то почему нам не потрудиться ради этой любви и собственного спасения? Сын и Слово Бога потрудился и перенес столько скорбей для твоего, человек, спасения, а ты отлыниваешь от трудов и унываешь?! Неужто ты не вспоминаешь совсем о Его трудах?

Такое размышление и заставило всех святых горячо и добросовестно идти по путям Господним! Потому они и радовались безмерным трудам и борениям, постам и всем скорбям этой жизни, что явлено в различных местах последовавших за Новым Заветом писаний. Особенно выделяется следующий пример о вреде уныния для нашей души. Запишем его правдиво, как и нашли в печатной книге.

Лес, полный отрад  

 

Было три солдата, мужественных и непобедимых. Они поклялись друг другу, что никогда не бросят один другого и совершили много подвигов во время в различных войн, получив победные трофеи. Однажды они шли через большой и прекрасный лес и были в восхищении от его красоты на протяжении всего пути, даже не перемолвившись словом. Когда вышли на опушку леса, то возник вопрос, почему они прошли то место, не сказав ни единого слава?

Один из них ответил: «Господь свидетель, братья. Я, когда видел красоту деревьев, просветился внутрь души. Я будто пронзен был неизреченным образом божественным светом, думая о благовидности и красоте рая. В этом восхищении шел, ликуя и наслаждаясь, не зная, в лесу ли я, или в раю. Это и есть причина моего молчания».

Тогда и оба других солдата рассказали, что причиной молчания было то же. Самый старший сказал: «Я верю, что так произошло с нами по воле Всеблагого Бога, чтобы мы отказались от мира. Как мы воевали до сего дня ради временных вещей и случайной чести и богатства, так поработаем теперь и впредь Владыке Христу ради нашей души. Презренен мир и его суета. Пойдем в монастырь, чтобы скорбеть о наших грехах, чтобы искупиться из вечного мучения». Такими словами он убедил своих товарищей, и они согласились с его мыслью. Пришли в монастырь и дали друг другу обещание, что не будут разлучаться, но как работали сообща в миру, так вместе начнут бороться с грехом в войске Небесного Царя Христа.

Когда они пожили достаточно времени в монастыре, два младших впали в уныние. Они почувствовали столь безпредельную печаль и великую скорбь в душе, что уже хотели уйти из монастыря, думая, что не смогут выдержать до конца. Они пошли в келлию к своему товарищу, чтобы сказать о своем помысле. Он увидел их, узнал по взору, какое у них искушение, и спросил о причине скорби. Они ответили: «Мы в такой печали, что не можем больше выдерживать нашей стесненной жизни и собрались идти в мир». Добродетельный старец сказал им: «Я, братья, так радуюсь и ликую, что никогда в мире не вкушал такой сладости, какую получаю теперь с Божией помощью. А эта печаль, которая вами овладела, происходит от вашей небрежности. Вы не творите никакого духовного делания, чтобы изгонять душевредное уныние из сердца. А я трачу время на священное чтение, чтобы меня не победило уныние».

Когда двое это услышали, то удивились, ибо знали, что тот неграмотный, как и они; и спросили его, какие книги он читает? Старец ответил им: «Я выучил три книги с того часа, когда мы пришли в монастырь. И, размышляя над ними, я трачу все дни и часы. Чтение охватывает всю мою душу и сердце; я нахожу и открываю столько вещей в размышлении, столько различных причин мыслить, что мне не хватает дней и ночей всего года. И в этих занятиях моя душа чувствует такое вкушение, что для проклятого уныния просто нет места, оно улетает от меня как дым. Если вы желаете изучить мои книги, то слушайте, что я вам сейчас скажу.

Первая книга черная. Ее я читаю и размышляю над ней с захода солнца до полуночи. Я думаю над всеми моими грехами, которые своей тяжестью и великим множеством очернили и омрачили мою несчастную душу. Так я горько плачу и скорблю над нечестием моего прежнего жительства. В этом сокрушении и боли сердца я очень скорблю, потому что знаю, что не могу совершить достойного покаяния в моих позорных деяниях. Затем перехожу к горькому размышлению об ужасной смерти, чтобы в ожидании ее всегда предстоять в страхе и трепете. Я готовлю себя к страшному борению и так говорю и рассуждаю: «Увы мне, несчастному. Что я буду делать в тот час, когда душа отделится от тела? Кто мне поможет, когда лукавые бесы окружат меня, торжествуя о всех моих беззакониях? Как я дам ответ за постыдные и неподобающие произнесенные мной слова?» И когда я достаточно поплачу в таком размышлении, то перехожу к третьему, самому страшному и горькому. Я обдумываю неизъяснимые мучения ада, на которые буду осужден, если не совершу достаточного покаяния и подвига за свои дела. На это занятие я трачу больше времени, размышляя о различных карах того вечнующего мучения: о неугасимом огне, тьме, бездне, скрежете зубов, геенне и всем остальном. И видя, что Господь меня искупил от опасности мирской суеты и управил меня к сей гавани покаяния, где я могу с Его помощью и благодатью спастись от вечного мучения, – я благодарю и прославляю Его, и начинаю новые борения, чтобы победить диавольские искушения и гибельные страсти необузданной плоти, за которые, если я не умерщвлю их совершенно и не подчиню духу, буду осужден на те мучения навечно. Вот что я обдумываю, братья, на черных страницах своей книги, от начала ночи до середины, а иногда и до утра. Ибо иногда, размышляя над столь страшными вещами, от великого трепета не могу заснуть всю ночь.

А с утра до девятого часа, то есть почти до вечера, мое занятие такое. Я принуждаю свою душу сострадать тем Страстям и скорбям, которые претерпел благоутробный Господь ради общего спасения всех людей, и особенно меня, неблагодарного, – а ведь я столько раз попирал Его страдания моими беззакониями! Я нахожу очень много поводов рыдать и чувствовать безпредельную боль и вину за Господние Страсти, Творца и Создателя. Мне надо было бы проливать не только ручьи слез, но и саму кровь, и мученически закончить жизнь по любви к страдающему Владыке моему.

Третья книга золотая и очень светлая. С ней я размышляю о величии человеческого естества, освященного божественной силой: какую неизглаголанную красоту, безмерную славу, неизреченное наслаждение и прочее неизмысленное прекрасное получают святые в раю, – и радуюсь душой. И здесь я чувствую великое утешение, еще более подвигаясь к послушанию и служению Господу. Ибо мыслю, что за малый труд, который временно претерпеваю в жизни, великий дарами Бог ущедрит меня богатыми и нескончаемыми благами. Эту книгу я читаю с девятого часа до вечера. Так я трачу время и побеждаю посильно бесовское уныние. Так делайте и вы, братья, если хотите быть искуплены от той скорби, которая вас искушает». От таких полезных душе слов два других старца умилились и, пожив в мире, скончались вместе в монастыре.

Так что, брат, и у тебя пусть будет терпение, старайся всякий раз и держи это зерцало перед глазами, чтобы размышлять над их примером.

Самым последним лекарством против уныния пусть будет следующее. Считай, что сегодня последний день твоей жизни, а завтра ты обязательно умрешь. Так может случиться, без сомнения, ибо многие другие это и претерпели: сегодня они ели и радовались, а завтра не проснулись. Верь, что от сегодняшнего делания и служения зависит: спасешься ты или погибнешь. Спеши делать благо, принуждай себя к борению и говори в уме: «Все труды мои они только сегодня. Если я немного и устану, и измучаюсь, когда я умру, для меня не будет иметь значения мой труд и усталость. Ведь я приму совсем другую полезную мне участь». Такое размышление, я надеюсь, тебе очень полезно. Прочти и следующий записанный пример.

Явлено в «Зерцале примеров» и других книгах, как один брат заснул в церкви от своего великого равнодушия и лени, когда другие пели утреню, как обычно. Он увидел во сне Господа Христа, пригвожденного ко Кресту. Он отвернулся от сонного монаха со словами: «Ленивый и равнодушный раб, ты недостоин видеть Меня в лицо. Ибо ты сонлив и погружен в уныние, и не можешь потому воспевать и прославлять Меня, как и вкушать Моего блаженства в Моем Небесном Царствии. Кто ленится воспевать Меня, тому не уготована вечная слава». Когда Господь так сказал, брат проснулся весь в страхе, потрясенный решением Царя на Небесах. С болью сердечной и скорбью он исправился, отверг собственное нерадение, устрашенный осуждением и карой вечного мучения.

Другой пустынник очень был искушаем духом гордыни и уныния. Всякий раз он молился Богу об искуплении его от этого искушения. А чтобы рассеять помыслы, написал на дощечке толкование и размышлял о нем всякий час, читая со вниманием и умилением: «О, душа моя несчастная, исследуй в точности свою совесть и тогда поймешь свои деяния, как надо идти служить Господу теперь, пока ты можешь творить добродетель, чтобы спастись. А если будешь лениться, то будешь осуждена в огонь мучения. Не забывай, несчастная и неблагодарная, благодеяния, сотворенные тебе Владыкой. Он искупил тебя от опасностей и суеты мирского блуждания, привел в святое безмолвие пустыни. Здесь ты можешь спастись, если будешь совершать подвиг и не будешь расходовать напрасно многоценный плод. Да не победит тебя проклятое уныние! Да не окажешься ты, человече, когда придет внезапно смерть, пуст от всякого блага – и тогда ты будешь оплакивать непрестанно прошедшее твое жительство. Подумай о страхе и трепете, которые окружат тебя, когда ты предстанешь на Страшное Судище и будешь давать ответ за всякое празднословие и порочный помысл. Подумай, сколь ненавидит и мучает грешников Всеблагой Господь. Он не простил падших ангелов, Он не оставил неотмщенными наших родоначальников, Он истребил совершенно самым жалким образом – Потопом, весь мир. Как Он оставит без отмщения, неблагодарный, тебя, преступавшего столько раз Божественные веления? Видь, душа моя, Суд, где будут объявлены все твои деяния и непотребства. О них услышат все Ангелы и люди. Страшный Судия сопоставит их с добродетелями, которые ты совершил, чтобы послать тебя в жизнь вечную или нескончаемое мучение, где друзья и родные не помогут тебе, и адвокаты не предпримут ничего для твоей защиты. Только твои дела предстанут для твоего обличения, несчастный». Это и другое обдумывал преподобный.

Размышляй и ты так, брат мой, и все время принуждай себя, чтобы истребить вредящее душе уныние, чтобы вырваться из вечного пламени и удостоиться небесного блаженства во Христе Иисусе Господе нашем, Ему же слава во веки.

 

Глава 15

О неблагодарности

 

Многие и различные грехи совершили израильтяне. Но Господь никогда так тяжко не гневался на другие грехи, как на их великую неблагодарность, которая есть одно из самых мерзких преступлений. Чтобы они знали свое падение. Всеблагой устами пророка Исаии призывает свидетелями небо и землю, дабы они услышали столь справедливый призыв и увещание: Услышь, небо, и приклони ухо, земля. Сынов Я родил и поднял, а они Меня отвергли. Бык знает стойло и осел ясли господина своего, а Израиль Меня не знает.

Подумай, до какого состояния доводит людей неблагодарность, делая их хуже скотов и безчувственнее диких зверей! Животное знает благодетеля и следует за господином своим, и охраняет его. Дикие львы, медведи, змеи и другие животные, которым не свойственна кротость, совлекаются природной дикости, делают кротким свой нрав и оказывают благодарность тем, кто сделал им даже самое малое благо. А кроткие и в домах живущие люди облачают свои сердца в зверообразную дикость и делаются неблагодарными к благотворящим. Так что звери являются по намерениям людьми, а люди – по намерениям зверями. Как будто вместо человека видишь чудовище и боишься его, и дрожишь чудовище вроде сатира или кентавра, или чего‑то подобного: от головы до середины человек, а оттуда и ниже – бык или конь. Так подобает и нам бояться неблагодарного человека: он по природе человек, а по намерению дикий зверь, или лучше сказать – безчеловечнее и самих зверей.

Неблагодарность – большое зло, и его стремятся уничтожить не только православные христиане, но и еретики, и даже самые язычники – сколько раз они не прощали неблагодарности, как явствует из их истории. Не только обычным людям омерзительна неблагодарность, но и кроткий и смиренный сердцем Христос, ходя по миру телесно, принимал благоутробно грешников, любодеев, разбойников и мытарей и не тяготился гневом, и ни на кого не раздражался, а только на неблагодарных. Он уврачевал десять прокаженных и позже воспросил: Не очистил ли я десять? Но где другие девять, что они не вернулись прославить Бога? Эти слова показывают, как Он удивляется и поражается неблагодарности. Ни одна вещь столь не впечатляет, как неблагодарность, не ведающая благодеяний и радости. Когда Бог на горе Синай давал Моисею закон для иудеев, в то же самое время обезумевший и неблагодарный народ поклонялся тельцу.

Когда Господь Христос дал лишенное скверны Свое святое Тело в пищу мира, когда Он приготовил Священные Таинства Евхаристии (Благодарения) в святой и Великий Четверг, – а невозможно найти более великого блага и высокого благодеяния, чем то, когда Бог дает людям в пищу Тело и Кровь – тогда люди побежали умертвить своего Благодетеля. О, неблагодарность, безблагодатность! Увы им!

Но что за нужда писать о древнем и чужом и не переходить на наше собственное сегодняшнее? Какой ум сможет постичь и какой язык расскажет о безмерных дарах и безчисленных благодеяниях, которые нам дал по Своему изволению Всеблагой Бог и Господь наш? Как мы сможем, каким способом нам удастся Его возблагодарить, как должно, за то, что мы получили, и за то, что надеемся, уповая, приять?

Все земные животные от природы любят добро, и закон благодарности имеет столь великую силу. что подводит под упряжь признательности даже самых диких из животных. Неужели я буду более жесток, чем они, если не стану любить, чтить и благодарить Того, кто столь меня облагодетельствовал? Ты, Господи, сотворил мою душу по образу Твоему и подобию. Ты облек меня в такую нарядную пестроту органов, членов, гармоний и чувств, наделил такой мудростью и соображением. И если я испытываю в чем потребность, то Твое величие меня поправляет и охраняет. Твой Промысл ведет меня каждый раз. Творения Твои мне служат. Еда Твоя меня питает. Небеса меня покрывают. Ангелы меня сохраняют. Истина Твоя меня вразумляет. И благосердие Твое терпит великодушно мои грехи. Кто мне дает бытие и жизнь, и все остальное, если не Ты – источник бытия, начало всех сущих вещей, дарующий всякую благодать?

Каким должником ты являешься, о человек, Того, Кто так многим тебя облагодетельствовал! Если бы ты утратил один член твоего тела, и тебя бы вылечил врач безплатно, по одной доброте и благости, то насколько подобало бы тебе быть перед ним в долгу? А Всеблагого и Всемилостивого Бога, который одарил тебя глазами, руками, ногами и всеми остальными, – неужели ты не являешься Его должником? И если ты многим обязан Богу за благодеяния природы, то сколь ты должен Ему за благодать? Как ты заплатишь за ту святую воду и не знающую скверны Кровь, что побежала из честнаго Его бока? Он принял тебя в священной купели Крещения и сделал сыном. Он дал тебе все сокровища и одежды, которые подобают твоему достоинству. Я не буду говорить о всех других благодеяниях, скажу только о самом ценном и великом – о нашем искуплении.

Ты ничем не можешь унизить Бога. И, творя добродетели, ты не оказываешь Ему никаких услуг. Он – Бог богатейший, мудрый и всемогущий. Его богатство, премудрость и сила не могут увеличиться или уменьшиться. Он есть и был прежде мира, Он есть и теперь, не слабее и не сильнее. И прославлен Он будет не больше, если спасутся люди и будут славословить вместе с Ангелами. И напротив, если все пойдут в ад, Он не будет менее прославляем.

Поэтому Царь царствующих и Владыка не по необходимости или нужде, но по любви и безпредельной милости принял решение преклонить Небеса, сойти в это место изгнания, облечься в нашу смертную плоть, на Себя взять все наши нужды и грехи, получив столько издевательств и надругательств по любви к нам, и в конце всего – позорную смерть. О, Твое несказанное благоутробие и благость, Владыко!

Пусть восхвалят Тебя Небеса, Господи, пусть повествуют чудеса Ангелы. Ибо мы, недостойные, не можем воздать должную благодарность и, потрясенные