Коллектив выдержал все невзгоды

 

День начинается резким завыванием во всех репродукторах. Это наш радист Полянский, или, как его здесь называют, дядя Саша, предупреждает о трансляция очередного выпуска «Последних известий» из Москвы. Невообразимый вой и писк, предшествующий радиопередаче, значительно облегчает труд вахтенного, так как буквально за две-три минуты вся команда «Седова» пробуждается без его усилий. После сытного завтрака с ежедневной дозой витамина «С» ровно в девять часов начинается деловой день.

Научные сотрудники ледокола опускают в море барометр — прибор для получения проб воды с различных глубин.

Работы у нас по горло. Надо до темноты выполнить кучу дел: отеплить окончательно помещения, приготовить аварийный запас, предусмотрев все мелочи, обеспечить себя электроэнергией, необходимой для связи (для этого мы устанавливаем три агрегата в различных местах, работающих на равном топливе), — в общем, сделать все необходимое и возможное для наилучшего изучения Арктики. Для безопасности судна мы установили деревянный бимс[3] в котельном отделении, крепления и коробчатый бимс в машинном отделении.

Наш штатный научный работник Буйницкий проводит магнитные, астрономические и гравиметрические[4] наблюдения и прекрасно с этим справляется. Кроме того, мы решили дополнительно вести круглосуточную метеорологическую вахту с записями наблюдений через каждые два часа, производить промер глубин, наблюдения за жизнью и состоянием льда, суточные магнитные наблюдения, наблюдения над полярными сияниями. Организацию этих работ взял на себя капитан ледокола. Дополнительные работы распределены так: метеорологическую вахту несет капитан, старший помощник Ефремов, врач Соболевский и Буйницкий. Гидрологические работы взял на себя старший помощник, штурман-гидрограф Ефремов. Наблюдения за льдом ведет капитан, он же измеряет глубины. Суточные магнитные станции будут также производиться капитаном. Буйницкий и Ефремов ежедневно посылают с нашей метеорологической станции в Бюро погоды четыре телеграммы, в которых сообщаются результаты наблюдений.

Для нормального проведения метеорологических наблюдений необходимы метеорологические жалюзийные будки.

За изготовление таких будок взялись боцман Буторин и матрос Гаманков. Они же изготовят трос для глубоководных промеров. В наших условиях делать промеры чрезвычайно тяжело, так как приходится распускать стальной швартовный[5] конец и затем сращивать его пряди. Делается это на холоде, голыми руками. Трос облегчит работу. Его предполагается изготовить длиной в пять тысяч метров.

Механик Токарев и машинист Недзвецкий под руководством старшего механика. Трофимова неустанно трудятся над установкой двигателей. Шарыпов и Гетман заняты отеплением помещения, подбором аварийных запасов и другими хозяйственными делами. Старший радист Полянский прекрасно справляется с работой, обеспечивая нас связью с внешним миром. Радист Бекасов несет культурное радиообслуживание, а также помогает в хозяйственных работах на судне. Старший помощник Ефремов является хранителем всех наших запасов. Он ведет точный учет всех расходов — это ревностный блюститель установленных норм.

Наконец, судовой врач Соболевский является главным организатором нашего питания. Кроме заботы о здоровье экипажа, он принимает активное участие в целом ряде мероприятий. Капитан непосредственно руководит всеми работами, входя во вое мелочи, вплоть до составления меню.

Аварийные запасы полностью заготовлены. Для большем гарантии аварийный запас дублирован. Один комплект находится в ста метрах от судна, на льду, а другой, такой же, — на палубе судна. В каждом комплекте пятимесячный запас продовольствия, меховая одежда, обувь, радио.

Экономя драгоценное топливо, седовцы по частям перетаскивают к кораблю разломанный баркас, станция, горючее и целый ряд необходимых предметов, включая все нужное для продолжения научных работ. При составлении списков предметов, необходимых в аварийном запасе, мы учитывали опыт прежних полярных экспедиций и личный опыт, а также предложения всего экипажа на производственном совещании, посвященном специально этому вопросу.

На льду аварийный запас находится в двух палатках.

Он разделен на две части. В одной из палаток установлена радиостанция.

Обед, ужин и вечерний чай проходят у пас обычно под звуки патефона. Несмотря на усиленную трудовую нагрузку, выпадающую на долю каждого из нас, здоровый аппетит делает свое дело — почти все прибавляют в весе и обрастают понемногу жирком. Все работают с энтузиазмом.

Касаясь наших бытовых условий, можно сказать, что они вполне удовлетворительны. Мы сумели сделать своя помещения теплыми, сухими и удобными для жилья. Баня функционирует каждые десять дней. Установлены специальные дни для стирки белья (единственное занятие, к которому зимовщики совершенно не чувствуют симпатии).

Выдачу пищи, мытье посуды производят у лас дневальные, меняющиеся каждые пять дней. Сейчас в буфете греми г тарелками Алферов. Дневальными бывают все,, за исключением капитана.

Между зимовщиками с первых дней пребывания на корабле установились дружеские взаимоотношения. Все чутко и внимательно относятся друг к другу; это делает седовцев дружным, работоспособным коллективом. Он выдержит все невзгоды.

В большом ходу книги полярных исследователей. Ими интересуются положительно все. Недавно, знакомясь на коллективной читке с трудом Ричарда Бэрда «Снова в Антарктике», мы были удивлены описанием хаоса, царившего в «Маленькой Америке»[6] и вообще якобы присущего Заполярью. Случай же безразличного отношения к пожару, приводимый Бэрдом как иллюстрация, был нами резко осужден. Морякам «Седова», людям нового, социалистического строя, не может быть присуща такая инертность, такое безразличное отношение к окружающему, люди, воспитанные коммунистической партией, великим Сталиным, хорошо видят цель своей работы. Вот в чем разница между нашим коллективом и жителями «Маленькой Америки».

Дрейфуя в суровой Арктике, мы живем полноценной жизнью вместе с нашей великой родиной. Выполнение плавна каждым заводом, колхозом, новое достижение советской науки, новый стахановский рекорд, рост обороноспособности нашей славной Красной армии, политические события во всем мире-все это представляет для нас громадный интерес, все это переживается, заставляет вдумываться волноваться вместе со всем великим народом СССР.

15 октября 1938 года.

 

Поединок со льдами

 

Двадцать первую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции коллектив «Седова» встретил далеко от родины, в безлюдной ледовой пустыне суровой Арктики.

Не балует нас стихия. Коварные льды и ветры строят нам всяческие козни. Буквально на каждом шагу нас подстерегают весьма неприятные «сюрпризы», и на борьбу с ними приходится тратить немало времени, сил и энергии.

За последние несколько дней с востока подули сильные ветры. Направление их резко меняется. В результате усилилась подвижка льда. 30 октября началось довольно ощутительное сжатие. Уже с утра по всем направлениям были слышны звуки торошения старого, двухметрового льда.

Трудно описать эти звуки: они напоминали то завывание ветра, то монотонный гул работающего мотора, то стоны какого-то неведомого гигантского зверя, то шум морского прибоя. Эти звуки хорошо известны морякам, побывавшим в глубине Арктики.

Находящиеся вблизи судна разводья, покрытые двадцатисантиметровым слоем льда, сошлись. Образовались груды гигантских торосов. Торосы всползали полукругом на правый борт «Седова». Под напором льдов на корпус «Седов» время от времени судорожно вздрагивал всем своим стальным многотонным телом. Моряки «Седова» не впервые видели такое сжатие, поэтому все спокойно продолжали свою будничную работу.

Ровно в половине первого раздался звонок, приглашавший моряков к обеду. В ту же минуту, не выдержав страшного давления, лед начал ломаться у самого борта, против трюма №2. На корабль посыпались удары. Толчки стали ощущаться все сильнее и чаще. Напирая на борт, лед издавал необычайный треск.

Последовало распоряжение всем одеться. Был объявлен аврал. «Седов» готовился защищаться.

Моментально зажглись факелы. В темноте замелькали красные огоньки. Команда готовилась к борьбе со льдами.

Ждали только распоряжения капитана поджечь заряды аммонала. Взрыв должен был разрушить лед на некотором расстоянии от судна — как раз против места, испытывавшего наибольшее сжатие. Тем самым был бы ослаблен напор льдов на судно. Все уже было готово к взрыву, но вдруг, словно по мановению волшебного жезла, сжатие прекратилось.

Внезапно наступила необычайная тишина. Потом послышались звуки сползающего льда: лед медленно отходил от борта, уступая место черной ленте воды.

Необходимость производить взрывы как будто уже миновала. Все успокоились. Целый час ничто не нарушало молчания ледяных просторов. Но Арктика коварна. Успокоившиеся на время льды внезапно возобновили свою адскую музыку. Вдруг мы ощутили толчок, заставивший весь экипаж моментально выскочить на палубу. На этот раз лед нажимал уже около трюма №3. Один за другим последовали еще два сильных толчка. Стальные ребра «Седова» затрещали. Стоящая в каюте на краю стола фарфоровая пепельница упала и разбилась. Лед, нажимая на борт, трещал, как гигантский пулемет…

Прошла тревожная минута, и ледяной бунт прекратился так же внезапно, как и начался: лед отступал по всему правому борту, образуя разводья.

Четко заработал аварийный бензиновый двигатель. При ярком электрическом свете мы тщательно осмотрели все судно, но никаких следов только что закончившейся борьбы, кроме блестевшего, начищенного корпуса в местах наиболее яростного нажима льдов, на «Седове» не было.

Судно с честью выдержало еще одно испытание!

 

Демонстрация на льду

 

Вечером 6 ноября — в канун великой годовщины — мощный луч прожектора прорезал темноту полярной ночи, пробежал по обступившим судно торосам и остановился на алом флаге, гордо развевавшемся на корме «Седова», — флаге, олицетворяющем здесь, на 85-й параллели, среди вечных льдов, непобедимый Союз Советских Социалистических Республик. На грот-мачте ярко вспыхнула рубиновым светом пятиконечная звезда. Ярче всех звезд в мире был для нас ее свет.

Седьмого утром лупа осветила трепещущие флаги расцвеченного по-праздничному судна, но через час тучи снова заволокли луну, усиливая полярный мрак. В двенадцать часов, построившись на льду, седовцы с факелами и вымпелом Севморпути подошли к импровизированной трибуне — трехметровому ропаку[7], украшенному флагами и освещенному двумя факелами. Капитан открыл митинг краткой речью, после чего были даны залпы из винтовок в честь нашей родины, родной коммунистической партии и товарища Сталина.

После демонстрации-праздничный обед, а затем все слушали передачу с Красной площади. Мы были с вами, трудящиеся, нашей великой родины! Мы услышали замечательную речь наркома обороны первого маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова. Мы слышали мощный гул демонстрации вооруженного народа-парад родной Красной армии. Слышали непрерывные бурные овации, приветственные возгласы трудящихся Москвы, демонстрирующих свою преданность родине, партии, правительству, товарищу Сталину.

В девять часов, после ужина, состоялся вечер самодеятельности. Седовцы с большим интересом выслушали воспоминания бывших пограничников — боцмана Буторина и врача Соболевского.

Музыка, танцы, декламация, пение закончили знаменательный день годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, проведенной седовцами за 85-й параллелью, под завывание ветра, во власти дрейфующего льда, во мраке полярной ночи, при 27-градусном морозе.

Мы отпраздновали этот радостный день так же торжественно, уверенно, как во всех уголках нашей необъятной родины отпраздновали его народы СССР.

Седовцы получили сотни поздравительных телеграмм со всех концов Советского Союза. 6 ноября вышел специальный номер, нашей стенной газеты «Мы победим».

11 ноября 1938 года.

 

Сталинская забота

 

У каждого советского человека есть одно замечательное качество, какого нет у других людей: советский человек, попадая в тяжелое, иной раз даже безвыходное положение, никогда не теряется. Напрягая все свои силы, вооружаясь железной выдержкой, он вступает в борьбу, глубоко уверенный в том, что выйдет победителем.

Нас, седовцев, третий год дрейфующих во льдах Арктики, всего лишь пятнадцать человек. За время дрейфа мы не один раз вступали в ожесточенную борьбу с коварной стихией севера. Но никогда ни один из нас не поддавался малодушию, желанию отступить, сдаться, покориться судьбе.

Мы знаем немало различных экспедиций в эти ледяные края, заканчивавшихся роковым образом. Некоторые представители капиталистического мира, попадавшие в северные широты, при первом даже небольшом бедствии начинали терять человеческий облик, становились предателями, убийцами, людоедами. Мы же, пятнадцать молодых советских людей, пятнадцать партийных и непартийных большевиков, застряв во льдах, сдружились еще крепче, стала роднее, ближе друг другу. И вот, думая об этом, я прихожу к единственному выводу: это потому, что такими воспитала нас партия Ленина-Сталина, это потому, что в крови у каждого из нас уже есть чудесные элементы сталинского мужества.

Прекрасное, великое имя вождя! Как дорого оно всем нам! И каким могучим, неиссякаемым источником вдохновения является оно!

Во вторую годовщину дрейфа мы получили приветствие, подписанное товарищем Сталиным и товарищем Молотовым.

«Во вторую годовщину дрейфа, — говорилось в приветствии, — шлем всему экипажу „Седова“ большевистский привет. Желаем вам здоровья, победоносного преодоления всех невзгод, возвращения на родину закаленными борьбой с трудностями Арктики.

Жмем ваши руки, товарищи!»

Сколько радости и счастья было в этот день на ледоколе! Радисты Полянский и Бекасов давно уже сообщили о том, что время позднее и пора всем спать. Какое там! У каждого на сердце тепло, мысли уносятся далеко, к берегам любимой родины, к Москве, к Кремлю, к товарищу Сталину. И все пережитое нами за время скитаний во льдах кажется ,в этот день не таким страшным, потому что приветствие вождя еще больше подняло нашу энергию, вселило в нас новую непобедимую силу, о которую разобьется любая стихия Арктики.

В своем ответе товарищу Сталину и товарищу Молотову мы так и писали, что «приложим все силы и с большевистской настойчивостью советских людей закончим наш дрейф по-сталински безупречно. Дружная, сплоченная работа экипажа, горячее желание оправдать доверие любимой Родины и Ваше имя, товарищ Сталин, делают нас непобедимыми».

Навстречу нашему дрейфующему кораблю вышел во главе Героем Советского Союза И. Д. Папаниным ледокол «Иосиф Сталин». В этом мы видим все ту же сталинскую заботу, которая согревала седовцев и делала их мужественными на протяжении всего дрейфа. Мы глубоко взволнованы этой заботой и ждем того дня, когда сможем лично отблагодарить родного друга и вождя за все, что он сделал и делает для нас.

Мы счастливы оттого, что у нас, у всего 183-миллионного народа, есть человек, которого зовут Сталин. Его имя было, есть и всегда будет боевым знаменем советских людей, призывом к борьбе, подвигам и победам.

1 января 1940 года.

 

Д.Г. ТРОФИМОВ