Разделенная страна: на границе потребностей и отрицания чувств

Страна мужских чувств и потребностей похожа на государство, раздираемое междоусобицей.

В моей голове живет зверь, он все разносит в пух и прах,

Чем бы я ни был занят день‑деньской.

Куда идти? Зачем идти?

Порой так хочется понять, ну кто же я такой.

В моей глотке живет зверь, он пожирает умные слова,

Что я пытаюсь всем сказать день‑деньской.

Что говорить, когда нет слов?

Порой так хочется понять, ну кто же я такой.

В моем сердце живет зверь, он душит благие порывы,

За которые я бьюсь день‑деньской.

К чему мне мысли, если все они о зле?

Порой так хочется понять, ну кто же я такой.

В моих глазах живет злой зверь, что жадно смотрит на меня,

Как будто хочет уничтожить, день‑деньской.

Что будет, если верх возьмет он вдруг?

Порой так хочется понять, ну кто же я такой[7].

Это текст песни, написанной Свеном Регенером, автором нескольких романов и солистом берлинской рок‑группы Element of Crime. Его строки прекрасно демонстрируют мужскую дилемму. В песне находят выражение как потеря ориентиров, вызванная подавлением собственных эмоций, так и мужской принцип молчания. В ней также отражается страх, что глубоко скрытые чувства вдруг возьмут верх. Но прежде всего образ неукротимого зверя подчеркивает, что весь спектр чувств переживается мужчиной бессознательно, а без осознания собственных чувств он не способен с ними справиться. Через этот художественный образ автор прекрасно передает сомнения мужчины.

Почти всем мужчинам приходится сталкиваться с «мужской дилеммой»: стремление к удовлетворению эмоциональных потребностей, с одной стороны, и их отрицание – с другой.

Преодоление мужской дилеммы может рассматриваться как важнейшая задача личностного роста. Мужчины, не способные справиться с этой задачей, продолжают отвергать свои чувства. Обладатели такой «традиционной» мужской психологии настолько вытесняют из сознания любые чувственные порывы, что эмоции внезапно и неожиданно прорываются лишь в те моменты, когда человек теряет контроль над собой (при употреблении алкоголя, в стрессовых ситуациях). В то же время есть мужчины, которым удается в значительной степени интегрировать чувствительность в собственный внутренний мир. Большинство из них социализировались в условиях, где проявление импульсов было в меньшей степени ограничено, или же учились принимать свои чувства во взрослом возрасте. У этих мужчин фундаментальная мужская дилемма выражена не так ярко и, что важно, более осознана. Осознание амбивалентности помогает им выработать в течение жизни стратегии, помогающие справиться с проблемами, которые она вызывает.

МУЖЧИНЫ ТАКЖЕ НУЖДАЮТСЯ В ПОДДЕРЖКЕ ИЗВНЕ ДЛЯ СВОЕГО ЛИЧНОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ, ПОТОМУ ЧТО ВНУТРЕННЯЯ ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ НА УДОВЛЕТВОРЕНИЕ ИХ СОБСТВЕННЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ (ИЛИ НЕВОЗМОЖНОСТЬ ЭТОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ) ОТСУТСТВУЕТ.

Большинство мужчин находятся в постоянном движении где‑то между этими обоими полюсами континуума. И «движение» в данном случае является наиболее подходящим словом, поскольку степень контакта с собственными чувствами сильно зависит от конкретной жизненной ситуации.

Мы не зря рассматриваем фундаментальную мужскую дилемму настолько подробно. Как правило, амбивалентность, являющаяся неотделимой частью эмоциональной жизни мужчины, остается за рамками общественных дискуссий. Вместо этого нам говорят, что единственная проблема мужчин состоит в том, что женщины мешают им быть такими, какие они есть на самом деле. Причем выражение «какие они есть на самом деле» обычно подразумевает исключительно видимую экстернализированную сторону мужского характера. Но такой взгляд на личность мужчины слишком узок: он совершенно не учитывает эмоциональные потребности и страдания представителей сильного пола из‑за оторванности от собственных чувств. Мужчинам просто отказывают в признании существования неотъемлемой части их внутренней жизни. Точно так же, как это происходило в их детстве и юности.

Для того чтобы подкрепить наши умозаключения психологической теорией, вернемся к идеям Карла Роджерса, вышеупомянутого основателя клиент‑центрированной психологии. Роджерс пишет, что становление личности происходит в вечном противостоянии двух внутренних устремлений. Одно из них – тенденция к самозащите – отвечает за то, чтобы представления индивидуума о себе как можно меньше изменялись. Однако для сохранения стабильности необходимо, чтобы информация, противоречащая образу Я, хранилась в искаженном виде либо вовсе игнорировалась. При этом не важно, откуда берется информация: принадлежит ли она внутреннему миру самого человека (чувства, потребности) либо поступает из внешней среды (обратная связь, оценки, результаты поведения).

Тенденции к самозащите противостоит так называемая тенденция к самоактуализации. Она выражает потребность человека в саморазвитии и самореализации личности. Стремление к самоактуализации как бы вступает в спор со стремлением к самозащите, пытаясь сохранить в сознании человека всю информацию, включая восприятие внутренних импульсов, не совместимых с представлениями человека о себе. И только благодаря этому можно принять меры для их удовлетворения, предварительно изучив и поняв их.

Таким образом, мы можем представить себе мужскую дилемму как спор двух собеседников. Противниками в этом споре выступают тенденция к самозащите и тенденция к самоактуализации: первая склоняет отрицать чувства, вторая провоцирует желание жить жизнью, наполненной эмоциями. По сути, вся наша жизнь – это нахождение баланса между сохранением своей идентичности и саморазвитием, и поэтому обстоятельный разбор мужской дилеммы – крайне важная задача для личностного роста мужчины.

На сеансах у психотерапевта двойственность, существующая во внутреннем мире мужчины, проявляется типично. Мужчина отчасти пытается произвести на терапевта впечатление (тенденция к самозащите), старается показать, что́ он умеет и чем обладает, какой он есть и каким всегда останется. А в это время другая сторона его личности хочет как следует «заниматься» на сеансах (тенденция к самореализации), познавать себя и развиваться, ищет понимания и утешения, стремится вернуть то, что было отнято еще в юности.