Глава 5. Добро пожаловать в мир под названием «Утро»

 

Человек держит свою судьбу в собственных руках, как скульптор глину, из которой затем родится статуя. Жизнь – материал; учитесь же тому, чтобы сделать из нее нечто стоящее!

Иоганн Вольфганг Гете

 

– Между прочим, – сказал бездомный, закончив плакать и молиться, – есть место, где вы сможете научиться всему тому, о чем говорил этот старик на сцене.

– Вот как? – откликнулся Художник. – Очень любопытно. А что это за место?

– Вилла на берегу океана, – запустив руку в нечесаную бороду, ответил бродяга. – Я живу там большую часть года. Нет лучшего места для того, чтобы встречать рассвет и провожать закат. Если хотите, можем отправиться туда хоть завтра. Я стану вашим личным тренером. Посмотрите, как я живу, попробуете мой утренний распорядок – кто знает, может, и вам суждено стать членами элитного клуба «Пяти Утра»? Это не так легко, как говорил этот респектабельный гуру, но оно того стоит. Хотите изменить свою жизнь? Тогда соглашайтесь без разговоров. То, что с вами произойдет, будет так же чудесно, как роспись Сикстинской капеллы.

– Это сравнение мне нравится, – кивнул Художник. – Сикстинская капелла действительно прекрасна. Когда я впервые попал туда, то не мог сдержать слез.

– Конечно, – согласился бродяга. – Микеланджело был гений. Хотя и проныра – в хорошем смысле.

Он стал обмахиваться полой своей просторной рваной тоги, обнажая великолепный рельеф живота. Кем бы ни был этот бродяга, он находился в блестящей физической форме. Его фигуре мог бы позавидовать любой атлет.

– Ну‑ка, ну‑ка, приятель, покажи свой живот! – вскрикнул Художник. – Да ты просто модель для статуи! Как тебе удалось накачать такие «кубики»? Или ты от природы такой стройный?

– Не надейся: не с помощью чудодейственного тренажера из китайского телемагазина, – усмехнулся бездомный. – И природа здесь не при чем. Ежедневные тренировки до седьмого пота: сто раз отжаться, сто раз подтянуться, минут двадцать подержать планку, тысячу раз присесть и пробежать десять километров босиком по пляжу. Вот и весь секрет.

Бродяга сунул руку за пазуху и достал дорогой кожаный бумажник, набитый пластиковыми карточками. Он вынул одну и продемонстрировал рисунок на одном из оборотов.

– Мотивация. Дисциплина. Терпение. Усилия, – пояснил он, не дожидаясь реакции слушателей. – Сегодня эти ценности не в цене, пардон за каламбур. Люди мечтают о волшебной таблетке, которая решит все их проблемы. Но ни счастье, ни богатство, ни великолепная физическая форма не прольются на вас с небес, как первый весенний дождик. Если вечно перекладывать свою работу на других, не стоит ждать вознаграждения. Лидеры не мечтают о чуде. Они своими руками делают жизнь чудесной.

 

 

Большинство людей ведут себя, как избалованные дети. Я знаю, что говорю, потому что много езжу по миру. Да, мне не стыдно обнажить перед вами не только живот, но и любую часть тела. Потому что это действительно красиво, а главное – все это достигнуто в результате упорного труда. Кто не работает, у того ничего не работает. И да, взгляните на это.

Он повернулся спиной и задрал рубашку.

Художник хмыкнул. Бизнес‑леди смущенно отвела взгляд. Но женское любопытство все же пересилило, и она посмотрела на загорелую мускулистую спину бродяги. Там красовалась искусно выполненная татуировка: «Пока жертвы развлекаются, победители работают».

– Так что поехали! На моем волшебном острове давно не было гостей, – сказал он, опустив рубашку.

– И далеко этот ваш волшебный остров? – поинтересовалась Бизнес‑леди.

– Не. – Бродяга помотал немытыми патлами. – Пять часов морем от Кейптауна. Вот. – Он протянул ей пластиковую визитку с изображением дельфинов. – Это мои рыбки! – весело сказал он. – Хотите с ними поплавать? Тогда решайтесь. Такой шанс выпадает раз в жизни.

Бизнес‑леди и Художник посмотрели на него с сомнением. Бродягу ничуть не смутили эти взгляды.

– Иногда надо довериться случаю! – произнес он с вызовом. – Подумайте сами: где еще вы сможете узнать о том, как проводят свое утро величайшие изобретатели и самые успешные бизнесмены? Я посвящу вас в тайный утренний ритуал и сделаю членами клуба «Пяти Утра». Помогу приобрести самую полезную привычку в мире – привычку рано вставать.

– Чем же она так полезна? – спросил Художник, который в это время обычно только ложился спать.

– Тем, что, пока все остальное человечество видит десятый сон, вы будете становиться легендой. К полудню большинство людей только раскачиваются – а вы к этому времени будете делать больше, чем остальные за неделю. У вас появится время на отдых, хобби, творчество, путешествия – все то, до чего у вас никогда не доходили руки. Привычка вставать до рассвета – это навык победоносных полководцев, первооткрывателей и революционеров. Благодаря этой привычке я построил одну из крупнейших бизнес‑империй и могу сказать без преувеличения, что я в ней – император.

Бизнес‑леди подавила улыбку. Уж очень не вязался замызганный вид бродяги с пафосом его слов.

– Хотите создать собственную империю? – спросил он. – Я научу вас этому искусству. Чтобы вы знали: империи бывают не только в бизнесе. Творчество, благотворительность, любовь, личная свобода, духовный рост – все это непознанные территории, на которых можно построить империю. Ребята, я вам предлагаю то, что нельзя купить ни за какие деньги. Знание, которое поможет вам увидеть мир под совершенно другим углом. И, даже если мое учение придется вам не по душе, этот отпуск станет незабываемым. Ведь вас ждут не только чистейший океан и самые прекрасные в мире закаты. Вы будете наслаждаться самой изысканной едой и лучшими пляжами в мире. Я увезу вас на личной яхте туда, где полным‑полно дельфинов. Вы будете плавать с ними, гладить их черные спины. Уже одно это стоит того, чтобы согласиться. Господи, я сам не верю, что мне приходится вас уговаривать!

– Все это шутка, да? – вырвалось у Художника. Он смотрел во все глаза на бездомного. С одной стороны, отталкивающий вид и развязные манеры этого бродяги заставляли думать, что старик сошел с ума и находится в мире своих фантазий. Но интуиция подсказывала Художнику, что за словами немытого бродяги стоит нечто большее. Художник почувствовал давно забытое волнение, как будто он ухватил за хвост птицу счастья. В этом оборванце было нечто великое, то, чему стоило поверить. И в то же время Художник чувствовал страх. Он боялся снова испытать разочарование. Как все истинно талантливые люди, он был очень чувствителен. Как писал Толстой, «только люди, способные сильно любить, способны на великое страдание». В своей жизни Художник страдал немало – как от критики лжеценителей, так и от непонимания близких людей. Что ж, суфийский поэт Руми писал: «Ты должен все время разбивать себе сердце, пока оно не раскроется». Художник, похоже, воплощал собой эти откровения.

– На моем острове есть одна рыбацкая деревушка, – вновь заговорил бездомный. – С совершенно дивным названием – «Уединение». И уж поверьте, это имечко ей в самый раз! Вам непременно надо там побывать. Знаете, только в тишине и одиночестве можно разглядеть самого себя и понять, кто ты такой. Просто скажите «да» – и приезжайте! Вспомните, что говорил этот гуру на подмостках – «когда видите возможность – используйте ее! Не упускайте шанса, иначе в вашей жизни не будет никакого волшебства». Да и вообще: кто не рискует, тот не пьет шампанского! Нельзя выиграть миллион, не купив лотерейного билета.

– А как долго мы будем оставаться на этом острове? – робко спросила Бизнес‑леди.

– Достаточно долго, – строго ответил бродяга. – Моя наука требует времени, клуб «Пяти Утра» принимает только хорошо подготовленных людей. Кстати, – он посмотрел на Художника, который что‑то прикидывал в уме, – все расходы за мой счет. О билетах не беспокойтесь: на остров вас доставит мой личный самолет.

Предпринимательница и художник переглянулись. Вид у них был совершенно растерянный.

– Ничего, если мы с подругой перекинемся парой слов наедине, братец? – после короткой паузы попросил художник.

– Конечно. Сколько угодно. Мне как раз надо позвонить управляющему и дать несколько распоряжений.

Бездомный отошел к стене, оставив молодых людей в одиночестве.

– Он, конечно, странный, – начала Бизнес‑леди. – Но все же есть в нем нечто особенное, вы не находите?

– Странный. Стопудово, – согласился Художник. – То ли волшебник, то ли свихнувшийся бомж. И все время говорит о каком‑то клубе «Пяти Утра». Если честно, это меня заинтриговало больше всего. Что это, бред больного воображения? Или действительно существует какое‑то тайное общество, куда входят все миллиардеры… в том числе и бродячие. – Он усмехнулся. – Старик явно не в себе. Но у него богатый опыт, это чувствуется.

– Ну, так что, поедем? – с надеждой спросила Бизнес‑леди.

– Даже не знаю, – Художник запустил руку в копну дредов. – Заманчиво, конечно. Но это может быть опасно. Ведь мы о нем ничего не знаем!

– Вы правы. – Ее красивые глаза погрустнели. – Но дело в том, что мне сейчас необходимо что‑то особенное. Смена обстановки. Риск. Приключение. Я нахожусь на грани. Еще вчера я думала о самоубийстве, поэтому мне, по сути, бояться нечего. Собственно, самая страшная катастрофа произошла со мной, когда мне было одиннадцать. Тогда умер мой отец, и я осталась в этом мире совершенно одна. Знаете, что такое взрослеть без отца? – В глазах ее стояли слезы. – Это ужасно. Это толкает на страшные поступки… особенно в личных отношениях.

Она замолчала и зажмурилась, пытаясь подавить слезы.

– Возможно, я была даже более безумной, чем этот оборванец, – снова заговорила она. – Год назад я попала к психотерапевту, и там наконец поняла, почему моя жизнь складывалась именно таким образом. Оказывается, я не одна такая. Все женщины, которые выросли без отца, ищут опору в каждом мужчине, который попадается им на пути. Я ужасно боюсь быть брошенной. Душа моя глубоко ранена, и рана до сих пор кровоточит. Я стала жестокой, циничной, безжалостной. Меня считают стервой. – Она усмехнулась. – А я всего лишь пытаюсь защитить себя. До вчерашнего дня важнее всего в жизни для меня были деньги. Я создала успешную фирму, за несколько лет мы стали лидерами отрасли. Но знали бы вы, чего мне это стоило! Я работала как проклятая, чтобы только заглушить чувство одиночества, которое съедало меня изнутри. Деньги и влияние были моей единственной опорой. Но они не могли исцелить мою душу. Поэтому, когда я сегодня слушала Заклинателя, мне хотелось рыдать во весь голос. Он сказал, что не стоит ничего делать только ради денег! Лишь вдохновение имеет ценность для души. Эти слова были для меня подобны дождю в пустыне. Мне хочется жить так, как он говорил. Но до этого мне далеко, как до луны…

Бизнес‑леди глубоко вздохнула.

– Простите, – смущенно сказала она. – Не знаю, зачем я все это вам говорю. Наверное, просто накопилось… К тому же рядом с вами я чувствую себя как‑то очень спокойно. Простите, что загрузила вас своими проблемами.

– Не стоит извиняться, – отозвался Художник. Он смотрел на нее с искренним состраданием. Было видно, что ее история его взволновала.

– Одним словом, я хочу сказать, что готова рискнуть, – продолжала она. – Возможно, перед нами сумасшедший. Но ведь может статься, что судьба свела нас с настоящим Учителем! Кто знает, быть может, нам суждено создать свою собственную империю? Империю духа, творчества, личной эффективности? И кстати, – добавила она, – эти его часы… Бездомные таких не носят.

– Меня он тоже заинтересовал, – признался Художник. – Прежде всего, своим живописным видом. А сколько страсти в его словах! К тому же рассуждает он вполне здраво. И цитирует Бернарда Шоу – вот уж чего совершенно нельзя было ожидать от бродяги! Тем не менее я ему не доверяю. – Он нахмурился. – А что касается часов, может, он их просто‑напросто свистнул.

– Да, я вполне понимаю и разделяю ваши опасения, – кивнула Бизнес‑леди. – К тому же мы с вами тоже друг друга совсем не знаем. Может быть, совместное путешествие нам не понравится. Простите, – спохватилась она. – Я не хотела вас обидеть. Вы кажетесь мне очень славным и добрым человеком. Скорее, я говорила о себе. Характер у меня – не сахар. А он… он все‑таки волшебник. Вот увидите!

Художнику явно понравились ее слова. Он взглянул на бездомного другими глазами. Даже чавканье, с которым тот поглощал фруктовые чипсы, казалось уже не таким противным. Бродяге, впрочем, было все равно: он вытащил допотопный телефон, потыкал в него грязным пальцем и, ужасно коверкая слова, начал с кем‑то разговаривать.

– Единственное, что меня волнует, – тихо сказала Бизнес‑леди, переводя взгляд на бездомного, – это то, смогу ли я устроить свои дела так, чтобы совет директоров не вспоминал обо мне ближайшие пару недель. Знаю, это сумасшедшая идея, но мне кажется, исчезнуть на время – как раз то, что мне надо. А вдруг он совсем не бродяга, и у него правда есть – пусть не вилла, а хотя бы деревенский дом на побережье? Пусть там не будет изысканных яств, но уж море и дельфины наверняка имеются? В любом случае это будет приключение! Я в предвкушении… хотя это и безумие.

– Насчет безумия совершенно согласен, – усмехнулся Художник. – Но, с другой стороны, почему бы и нет? Человек имеет право хотя бы раз в жизни рискнуть и ввязаться в отчаянную авантюру. Кто знает, может, мы откроем новую вселенную? Лично мне надоела рутина. Думаю, острые ощущения пойдут на пользу моему творчеству. Знаете, как писал Буковски[2]: «Некоторые не сходят с ума никогда. Какая у них, должно быть, скучная жизнь!» Да и Заклинатель – до того, как рухнуть прямо на сцене – советовал время от времени выходить за привычные рамки. К тому же, – он бросил на нее быстрый взгляд, – я не могу отпустить вас одну. Если поедете вы, поеду и я.

– Вы серьезно? – обрадовалась Бизнес‑леди. – Если так, то я в игре!

– Я тоже, – решительно заявил Художник.

Они встали и направились к бездомному, который сидел прямо на полу, закатив глаза, и что‑то мычал себе под нос.

Художник потрогал его за плечо.

– Вы очень заняты? – поинтересовалась Бизнес‑леди.

– Очень, – бездомный тряхнул всклокоченной головой.

– И чем же, позвольте узнать? – с иронией спросил Художник.

– Создаю новые миры, – на полном серьезе ответил бродяга. – Вам известно, что такое визуализация? Только что я создал идеальный образ сегодняшнего вечера.

Художник и Бизнес‑леди недоуменно уставились на него.

– Мой друг, военный летчик, рассказывал, что перед каждым вылетом он закрывает глаза и представляет, как поднимает самолет в воздух, летит, а затем сажает машину, – объяснил бродяга. – Чем‑то подобным я сейчас и занимался. Хотите, могу и вас научить. Видите ли, – кряхтя, он поднялся с пола, – мозг – чрезвычайно мощный агрегат. С его помощью можно лепить реальность по тому образу, который вы сами придумываете. Этим я занимаюсь каждую свободную минуту. Но особенно – по утрам, поскольку именно утром наступает тот таинственный час, когда вы можете творить настоящие чудеса.

– Вы говорите загадками! – кокетливо улыбнулась Бизнес‑леди.

– Никаких загадок. – Бездомный улыбнулся в ответ, демонстрируя безупречные белые зубы. – Просто одна из СОП.

– СОП? – переспросил Художник.

– Стандартная операционная процедура, – пояснил бездомный. – Особый алгоритм, позволяющий разбудить спящий ген, который отвечает за талант, успех и личностный рост.

– Впервые слышу о таком, – сказала Бизнес‑леди.

– Вам еще много предстоит узнать, ребятки, – отеческим тоном произнес бездомный. – На острове я расскажу вам о потрясающих открытиях в области эпигенетики. Вы познакомитесь с кое‑какими методами нейробиологии, позволяющими повысить внимание и концентрацию. Я научу вас техникам управления реальностью – не той, которой масс‑медиа кормят весь мир, а настоящей, живой, подлинной. Той, что зовется ЖИЗНЬЮ. Вы откроете источник внутренней энергии, получите силу для того, чтобы справиться со всеми проблемами. Вы узнаете, как великие бизнесмены кирпичик за кирпичиком строят свои империи. Вы войдете в избранный круг людей, которые каждый день строят и улучшают наш мир. Итак, вы едете?

– Да, сэр, – с готовностью откликнулась Бизнес‑леди. – Мы принимаем ваше приглашение, спасибо.

– Прокатимся, почему бы и нет? – рассмеялся Художник. – Давненько я никуда не ездил.

– Хоть все это и впрямь больше похоже на сказку, чем на правду, – продолжала Бизнес‑леди, – но мне всегда хотелось научиться тем вещам, о которых вы говорите. Мой бизнес переживает не лучшие времена. Я чувствую, мне нужны серьезные перемены… Возможно, даже полная перестройка жизни и сознания. Это странно, но, слушая вас, я вдруг ощутила вдохновение – а ведь я давно забыла о том, что это такое!

– Да, брат, – подхватил Художник. – Поедем к тебе на остров. Днем будем кататься на дельфинах, а вечером – жечь костер на берегу. Может, и я поймаю тот таинственный утренний час, который поможет мне стать лучшим художником современности? Так, где, ты говоришь, твой самолет? Я готов лететь прямо сейчас! К лучшей жизни, к будущим достижениям!

Все это он говорил полушутя, как бы издеваясь, но при этом было видно, что слова бродяги задели его за живое. Бездомный слушал Художника, пристально глядя ему прямо в глаза.

– Надежда на лучшую жизнь не может быть достаточным основанием для перемен, – неожиданно заявил бродяга. – Трансформация происходит в тот момент, когда человек внутренне готов к ней. Вы не знаете, что ждет вас в ближайшие дни. А я знаю.

– И что же? – спросил Художник.

– Величайшее приключение в вашей жизни! Итак, по рукам? – Он протянул им грязную руку.

– По рукам! – воскликнула Бизнес‑леди, и бесстрашно пожала его сухую, потрескавшуюся ладонь. – Не знаю почему, но я вам доверяю. Как бы то ни было, новый опыт мне не повредит.

– Вы очень любезны, – неожиданно вежливо произнес Художник и тоже пожал руку бродяге.

– Вы сделали правильный выбор, дети мои, – сказал бездомный. – Завтра в четыре сорок пять будьте возле входа в конференц‑зал. Вылет в пять утра. Много вещей не набирайте: все необходимое вам будет предоставлено по первому требованию. И да – оставьте деньги дома. Все расходы – за мой счет. Спасибо.

– За что вы нас благодарите? – удивилась Бизнес‑леди.

Бездомный улыбнулся и поскреб бороду.

– В своей последней проповеди Мартин Лютер Кинг‑младший сказал: «Великим может стать каждый. Потому что каждый может служить. Для этого не нужен диплом о высшем образовании. Быть может, вы не знаете грамоты и ставите неправильное ударение в словах. Быть может, вам неизвестны имена Платона и Аристотеля. Быть может, вы никогда не слышали о теории относительности и не решили ни одной задачи по высшей математике. Но если у вас есть сердце, полное благодати, и душа, в которой действует любовь, – значит, у вас есть все, чтобы стать великим».

Бродяга бросил взгляд на свои дорогие часы.

– Ни титул, ни богатство, ни дорогие побрякушки в гроб с собой не возьмешь, понимаете? Я еще не видел, чтобы за катафалком на похоронах ехал грузовик с барахлом, – он усмехнулся. – Хотя это было бы забавно. И поучительно – для тех, кто еще живет.

– Он абсолютно прав, – прошептала Бизнес‑леди.

– Стопудово, – признал Художник.

– Ваш сленг здесь вряд ли уместен, – учительским тоном произнесла Бизнес‑леди.

Художник опешил.

– Прошу прощения, мэм, – только и сказал он.

– Когда вы будете умирать – а этот день обязательно настанет, – продолжал бездомный, с упреком глядя на Бизнес‑леди, – вы поймете, что самым важным было не то, какие слова произносили ваши уста, а тепло, которое излучало ваше сердце.

Молодая женщина опустила глаза.

– Как бы то ни было, я рад, что вы едете. Повеселимся на славу!

– Можно ли взять с собой кисти и краски? – осведомился художник.

– Вообще‑то в Раю мало кому хочется работать, – подмигнул бродяга. – Но если тебе это так важно, почему нет?

– Самолет в пять утра? – уточнила Бизнес‑леди.

– В пять, – кивнул бездомный. – Тот самый таинственный час. Стартовая площадка для идеальной жизни.

 

Глава 6. Полет к переменам

 

Ваше время ограничено, поэтому не тратьте его, живя чужой жизнью. Не попадайтесь в ловушку догмы, которая заставляет жить мыслями других людей. Не позволяйте шуму чужих мнений перебить ваш внутренний голос. И самое главное, имейте храбрость следовать вашему сердцу и интуиции. Они каким‑то образом уже знают, кем вы действительно хотите стать.

Стив Джобс

 

– Господи, как спать хочется, – пробормотала Бизнес‑леди, отхлебывая кофе из чашки, в которую вмещалось, должно быть, не меньше полулитра. – Это оказалось тяжелее, чем я думала. Сдается мне, этот «новый мир» будет мне стоить здоровья. Неужели все изменения так невыносимо трудны?

Потухшим взглядом она посмотрела на Художника.

– К тому же я отвратительно спала, – сказала она, подавив зевоту. – Меня терзали предчувствия. Мне кажется, мы с вами ввязались в какую‑то опасную авантюру.

– Ох как я вас понимаю, – отозвался Художник. – Я сам еле живой. Никогда не вставал в такую рань! Чувствую, мы с вами здорово сглупили.

Они стояли в полном одиночестве у входа в конференц‑зал, где они стали свидетелями – в буквальном смысле падения величайшего бизнес‑гуру современности.

На часах было 4:49 утра.

– Мне кажется, он нас обманул, – хрипло сказал Художник. Одетый во все черное, он был едва заметен на сумеречной улице. Если бы не ярко‑красная бандана, повязанная поверх растрепанных дредов, Бизнес‑леди вообще не увидела бы его. Он недовольно нахмурился и скрестил мощные руки, сплошь покрытые татуировками.

Утренний воздух был свеж и прохладен. Несмотря на кофе, Бизнес‑леди в своей легкой шелковой блузочке совсем замерзла. К тому же ей было жутко неудобно стоять на высоченных каблуках (она уже ругала себя за то, что надела не кроссовки, а модельные босоножки). Лицо ее было напряжено. Лоб прорезала глубокая вертикальная морщина.

– Может, заключим пари? – произнесла она язвительным тоном. – Ставлю на то, что бездомный не явится.

– Бездомный? – ухмыльнулся Художник. – А как же часы, которые вчера вас так впечатлили?

– Мало ли что часы, – пожала плечами девушка. – Может, он их украл! А вся его философия… Безработные часто философствуют – чем им еще заниматься?

– Почему же вы явились сюда в такую рань? – поинтересовался Художник.

– Он… Он напомнил мне отца, – неожиданно призналась Бизнес‑леди. – А теперь я думаю, что он просто решил поиздеваться над нами. «Личный самолет»! «Собственный остров»! Все же мы с вами большие дураки, что купились на эти байки. Вероятно, он просто зашел туда погреться и передохнуть.

Художник хотел согласиться с ее выводами, но в это время сумерки озарились мощным светом галогеновых фар. Спутники переглянулись.

Респектабельный черный «роллс‑ройс» притормозил у края тротуара. Из него с достоинством вышел высокий мужчина в белоснежной униформе и поклонился так, словно был дворецким у самой королевы.

– Доброе утро, мэм. Доброе утро, сэр, – произнес он с типично лондонским акцентом.

Затем подхватил чемоданы и уложил их в багажник одним отточенным движением.

– А где этот… оборванец? – спросил Художник и тут же сам смутился от своей бестактности.

Ответом ему был тихий вежливый смех.

– Простите, сэр, – с улыбкой сказал водитель. – Я понимаю ваше недоумение. Мистер Райли иногда выбирает костюм, не совсем соответствующий его высокому статусу. Видите ли, это своего рода аскеза, духовная практика. Он принадлежит к числу тех людей, которые могут позволить себе все. И, чтобы не впасть в гордыню, он совершает поступки, которые помогают ему, так сказать, спуститься с небес на землю. Кстати. – Водитель извлек из кармана два небольших конверта. – Мистер Райли просил меня передать вам это.

Бизнес‑леди и Художник одновременно распечатали конверты – внутри оказалось одно и то же послание.

 

«Привет, котятки! Можно я вас буду так иногда называть? Надеюсь, у вас все окей. Если вы читаете это, значит, моя невинная вчерашняя шутка вас не слишком напугала. Как сказал Эпиктет, „Ни бык, ни благородный муж не становятся теми, кто они есть, в один миг; должно пройти суровую закалку и приготовить себя к битве, а не бросаться очертя голову на передний фланг“. Отличного вам полета! И – увидимся в Раю!»

 

– Внешность бывает обманчива, – продолжал водитель со снисходительной улыбкой. – Самая большая ошибка – судить о человеке по одежде. Костюм – не показатель.

– Как и чисто выбритое лицо, – заметил Художник, трогая пальцем сияющую эмблему «роллс‑ройса» на хромированном колесном диске.

– Мистер Райли никогда не сказал бы вам того, что скажу я, – строго произнес водитель. – Он слишком скромен, и к тому же не придает этому никакого значения. Но вы должны знать, что человек, которого вы назвали оборванцем, входит в десятку богатейших людей планеты.

– Вы, должно быть, шутите. – У Бизнес‑леди округлились глаза.

– Такими вещами не шутят, леди.

Водитель с вежливой улыбкой открыл дверь и помог ей сесть.

Салон сиял полированными панелями из красного дерева. Сиденья были обиты мягчайшей бежевой кожей (разумеется, натуральной – ее запах еще чувствовался: автомобиль был совсем новым).

– Как же так получилось, что мистер Райли, с его любовью к обноскам, стал богат? – не без иронии спросил Художник.

Водитель сделал вид, что не заметил язвительного тона.

– Свое состояние мистер Райли сделал много лет назад, – ответил он спокойно и дружелюбно. – Он находил многообещающий проект и вкладывал в него деньги. У него, знаете ли, нюх на талантливых людей. Сегодня мистеру Райли принадлежат акции многих топовых корпораций, но я не уполномочен сообщать их названия.

– Понимаю, – откликнулась Бизнес‑леди. – Это коммерческая тайна.

– Да, – кивнул шофер. – И если честно, мне не стоило сообщать вам и того, что я уже сказал. Мистер Райли будет весьма разочарован, если узнает, что я обсуждал с вами его финансовые дела.

– Не волнуйся, брат, – засмеялся Художник. – Мы ему ничего не скажем.

– Благодарю, – сказал водитель. – Через пять минут мы будем на месте.

– А куда мы едем? – поинтересовалась Бизнес‑леди.

– Мне приказано доставить вас в ангар 21. Там мистер Райли держит свой воздушный флот.

– Флот? – переспросила предпринимательница. В ее красивых карих глазах сверкнул огонек любопытства.

– Да, – коротко ответил шофер.

Автомобиль бесшумно катился по утренним улицам. Мотора почти не было слышно. Художник смотрел в окно, с удивлением отмечая, в какие необычные цвета красит рассвет городские здания. Он никогда не вставал так рано и уже не помнил, что такое восход солнца.

– Необыкновенно, – прошептал он. – Как пусто, просторно и прекрасно. Ни души. Ни звука. Полный покой.

Он широко зевнул.

– И хотя мне очень хочется спать, – произнес он уже громче, – но в голове у меня поразительно ясно. Мы едем быстро, но я успеваю подмечать все детали. Как бы я хотел, чтобы мое внимание было всегда таким цепким!

На город упали первые лучи восходящего солнца, и все вокруг стало янтарным. Это привело Художника в совершеннейший восторг. Сонливость мгновенно слетела с него. Он чувствовал себя так, словно только что родился на свет.

Бизнес‑леди, казалось, совсем не интересовалась окружающим. Она пристально разглядывала водителя.

– Мне бы хотелось побольше узнать об этом загадочном мистере Райли, – сказала она. – Расскажите еще хоть что‑нибудь! Сколько у него миллиардов?

– Думаю, что считать чужие миллиарды – некорректно, – недовольно откликнулся водитель. – Вам достаточно знать только то, что состояние его поистине огромно. Впрочем, сейчас от всех его денег осталась едва ли половина. Он спонсировал множество благотворительных программ.

– Так он, выходит, не жадина? – включился в разговор Художник.

Водитель поджал губы.

– Мистер Райли – самый щедрый, милосердный и сострадательный человек из всех, кого я знаю, – сказал он, делая ударение на каждом слове. – И одновременно с этим – весьма разумный и расчетливый. В хорошем смысле. Свой бизнес он ведет исключительно честно. Его уважают все, даже конкуренты.

– Тем не менее у него есть свои странности, – с улыбкой произнесла Бизнес‑леди.

– Да, – согласился водитель. – Многие считают его чудаком. Но мне сдается, человек с таким состоянием имеет на это право.

– Скажите, – не унималась Бизнес‑леди, – что в нем еще такого необычного? Я просто хочу знать, чего от него ожидать.

– Вы все увидите сами, – последовал лаконичный ответ.

Вскоре «роллс‑ройс» свернул на территорию частного аэропорта. Машина остановилась у трапа, ведущего в небольшой элегантный самолет цвета слоновой кости. На борту красовалась эмблема: три мандариново‑оранжевых буквы: «К5У».

– Что значит К5У? – озабоченно спросила Бизнес‑леди.

– Клуб «Пяти Утра», – ответил водитель, помогая ей выбраться из салона. – Мистер Райли называет утро «взлетной полосой жизни». А теперь, к моему сожалению, здесь я должен с вами распроститься. Оревуар! Счастливого полета!

Водитель щелкнул каблуками и начал вытаскивать чемоданы из багажника.

Возле трапа их встретили статная стюардесса с русой косой и рослый помощник пилота, сероглазый красавец‑блондин. Стюардесса проводила их в салон, где были только два кресла – одно напротив другого. Изысканная отделка и исключительное удобство интерьера говорили о том, что владелец самолета принадлежит к богатейшим людям планеты.

VIP‑пассажирам подали полотенца, смоченные в горячей воде, и кофе на серебряном подносе. Капитан по громкой связи приветствовал их на двух языках: английском и русском.

– Было приятно познакомиться с вами. – Водитель, уже убравший чемоданы в багажный отсек, протянул Художнику руку. – Передавайте мои наилучшие пожелания мистеру Райли. Не сомневаюсь, что вы будете в восторге от Маврикия.

– Как от Маврикия? – хором воскликнули Бизнес‑леди и Художник. Водитель только улыбнулся и, приложив руку к козырьку, исчез в дверном проеме.

– Это невероятно! – задыхаясь от восторга, говорил Художник. – Маврикий! Сказочный остров, о котором я не мог даже мечтать! Экзотика с французским акцентом. Неземные красоты. Говорят, люди там не знают печали.

– Я потрясена не меньше вашего, – улыбнулась Бизнес‑леди. Она с любопытством наблюдала за работой пилотов, колдовавших над приборной панелью. – Я тоже наслышана о Маврикии. Говорят, это настоящий рай.

Капитан объявил взлет, и гости пристегнулись. Когда лайнер взмыл в облака и набрал крейсерскую скорость, им подали шампанское в ведерке со льдом, икру, устрицы, клубнику и манго.

Бизнес‑леди испытала почти блаженство. Почти – потому что где‑то в глубине души ей не давала покоя мысль об инвесторах. Она подумала, что сейчас не самое удачное время для отпуска. Но загадочный мистер Райли с его не менее загадочным «Клубом Пяти Утра» волновал ее куда больше, чем проблемы в бизнесе. А вдруг этот тот единственный шанс, благодаря которому она не только справится со всеми трудностями, но и получит мощный импульс для того, чтобы полностью изменить свою жизнь? Как бы то ни было, а на Маврикии инвесторам будет намного сложнее достать ее. К тому же ей действительно хотелось узнать, как начинают свой день самые богатые и успешные люди этого мира.

Отпив еще шампанского, Бизнес‑леди надела наушники и включила один из двух телевизоров – тот, что находился над головой Художника. Из списка фильмов она выбрала французскую мелодраму и незаметно уснула под романтичную музыку.

Художник читал книгу «Микеланджело Фьорентино и Рафаэль Урбино: мастера искусств в Ватикане». Время от времени он отвлекался и с любопытством смотрел в иллюминатор. Там, внизу, проплывали моря, горы, поля, города. Пролетая через разные часовые пояса, самолет миновал ночь, встретил рассвет и в три часа пополудни приземлился на Маврикии. Бизнес‑леди открыла глаза, только когда капитан объявил по громкой связи:

– Дамы и господа, наш полет завершен. Добро пожаловать на Маврикий, в международный аэропорт имени сэра Сивусагура Рамгулама. Благодарим за оказанную честь. Надеемся, что полет был для вас приятным.

Русская стюардесса проводила VIP‑пассажиров к выходу. У трапа их уже ожидал черный кроссовер премиум‑класса.

– Ваши чемоданы доставят особым рейсом, – сообщил водитель, приветствуя их. – Они прибудут в имение мистера Райли раньше вас.

Бизнес‑леди не удержалась и сделала селфи на фоне сверкающего внедорожника. При этом она сделала губки «уточкой», как самая настоящая инста‑герл. Художник ухмыльнулся и в последний момент влез к ней в кадр, высунув язык, подражая Эйнштейну.

Кроссовер легко покатил по гладкому, как шелк, шоссе мимо плантаций сахарного тростника.

– Скажите, дом мистера Райли находится на побережье или в середине острова? – спросил Художник.

Водитель не ответил, только выпрямил плечи и как‑то напрягся. Весь его вид говорил о том, что он «при исполнении». Серая униформа напоминала военный мундир. Да и сам он, видимо, был из бывших военных – судя по тому, с какой тщательностью он соблюдал правила. Несмотря на то что шоссе было пустынно, он неизменно подавал сигнал поворота; а там, где знак предписывал сбросить скорость, – мгновенно тормозил и ехал не быстрее того, что было указано.

Они проехали несколько крохотных деревушек, где время, казалось, замерло. Дома тонули в зарослях бугенвиллии. Огромные собаки спали прямо посреди дороги. Заслышав автомобильный гудок, они лениво вставали с места и отодвигались на каких‑нибудь полметра. На зеленых лужайках резвились дети. Смуглые старики в истрепанных шляпах сидели на видавших виды деревянных стульях. Время от времени издалека доносился петушиный крик, и, куда ни глянь, порхали разноцветные бабочки.

В одной из таких деревень им навстречу попался худенький парнишка на огромном (явно отцовском) велосипеде с высоченной рамой и древним кожаным седлом. Еще через несколько километров они встретили группу девочек‑подростков в одинаковых коротких топиках и серферских шортах. Они куда‑то шли за мужчиной в плотных камуфляжных шортах и футболке с надписью «Жареный цыпленок номер один» на спине.

Время текло здесь так медленно, что остров, казалось, находится совсем в другой Вселенной – там, где нет ни деловых забот, ни житейских печалей. Люди выглядели веселыми и беспечными. Их лица были приветливы и жизнерадостны. Художник смотрел на них и думал, что здесь, на этом райском острове, просто нельзя не любить жизнь. Эти пустынные пляжи, эти великолепные сады, совсем как на полотнах Гогена. Эти горы, которые, казалось, были высечены лучшими флорентийскими скульпторами.

– Посмотрите налево, – неожиданно произнес водитель, указывая на один из пиков. – Местные зовут эту гору Питер Бот. По высоте она – вторая на Маврикии.

– Напоминает человеческую голову, – отозвался Художник.

– Верно! – Водитель встретился с ним взглядом в зеркале заднего вида. – А знаете почему?

– Было бы любопытно узнать, – сказала Бизнес‑леди.

– В начальной школе, – продолжал шофер, – нам рассказывали историю о человеке, который заснул у подножия этой горы. Проснулся он от странных звуков и увидел эльфов, танцующих под небесную музыку. Эти существа велели человеку никогда никому не рассказывать о своем видении, иначе они превратят его в камень. Он страшно перепугался и, конечно, пообещал хранить молчание. Но так как по природе своей был слишком болтлив, то не сумел удержать язык за зубами. Разгневанные эльфы превратили его в камень. А голова его раздулась так, что поднялась на вершину этой величественной горы, на которую вы оба сейчас смотрите. Урок всем невежам: обеща<