Я больше не боюсь»: показательные случаи из практики

 

 

Большая часть тех сеансов психотерапии, о которых пойдет речь, происходили на моих семинарах по психокатализу в Москве, Петербурге, Алма‑Ате, Киеве, Донецке, Риге и других городах. Немало примеров взято из моей индивидуальной практики. В некоторых случаях имена пациентов изменены.

 

 Клаустрофобия  

 

 «Нет альтернативы»  

Юлии 42 года. У нее клаустрофобия.

– Я боюсь ездить в лифте, – рассказывает она. – Если я застреваю, у меня паника на грани потери сознания. Не могу выйти! Как‑то застряла, начала орать благим матом. Хотя в сумке были книги, мобильный телефон, но я не могла ни читать, ни говорить!

Этот страх в душе Юли поселился с 12 лет. Точнее, сначала возникло опасение, но постепенно оно превратилось в страх. Много лет Юля ходила пешком по лестницам. Даже на двадцатый этаж, как было в одной из гостиниц. Лет до 25 это был «горячий» страх, потом он стал привычным, и Юля решила, что он останется навсегда.

Речь зашла о возможных вариантах действий в кабине застрявшего лифта, и я спросил:

– Если посмотреть на происходящее с точки зрения взрослого человека, неужели действительно никакой альтернативы?

– Нет, никакой…

 

 

Рис. 15. Напряжение нервной системы

 

 Птичка в руке  

Работа происходит на общем семинаре в Киеве, поэтому мы можем обсудить с другими участниками, что можно предпринять в случае, если человек застрял. Предложения сыплются как из рога изобилия. От совсем нереалистичных («надо поднять верхнюю крышку кабины!») до вполне здравых советов («выйти на связь с диспетчером или родственниками!»).

Юлия слышит рецепты разумного отношения к этой ситуации. Да, застрять в лифте, конечно, неприятно, но не смертельно. Всё ведь, в конце концов, из лифта выходят. Нужно сигнализировать о проблеме и ждать.

Я поинтересовался Юлиной реакцией на эти советы.

– Легко говорить! – ответила она. – Всё это я слышала много раз. Аритмия приведет к смерти… В лифте я чувствую спинным мозгом, что кончусь…

В общем, судьба этих советов не очень счастливая. Они не действуют, сознание Юлии их отвергает. И всё же я спросил:

– Где в вашем теле то, что вы услышали? Где ощущения, связанные со здравыми мыслями?

Оказалось, они вне ее тела. Как птичка в руке, в правой ладони.

– А что же в организме? – осведомился я.

– Как будто что‑то душит, – ответила Юлия, закрыв глаза, чтобы лучше сосредоточиться. – И еще ощущение ужаса: «Вытащите меня скорее!»

По ощущениям Юлии, стальной обруч сжимает ей горло. Внизу живота – холод, который поднимается и разливается по телу.

«Сначала ступор, а потом начинаешь орать, биться головой о стену. Я бы предпочла потерять сознание, только мгновенно, чтобы не сидеть там. Лучше бы вынесли, а потом я бы пришла в себя… Хаос в голове. Хочется метаться из угла в угол…» – так Юлия рассказывает о своих ощущениях в застрявшем лифте.

Помните Кречмера и его описание действий птички, которая случайно попадает в комнату и развивает хаотическую активность?

 

 Вязкая масса  

Как рассказала Юлия, она начала побаиваться остановки лифта с 12 лет, хотя ездила лет с шести и никогда не застревала. Это по‑своему интересно: смогла напугать себя сама.

– Где в итоге оказался этот страх, судя по вашим ощущениям?

– Полностью во мне, – ответила Юлия. – Нет места на мне, которое было бы свободно от него.

– На что это похоже?

– Непонятно… Вязкая масса, которая находится везде, от нее нет просветления.

Может быть, именно эта масса и не пускает здравые мысли, то есть «птичку», в организм?

– В детстве я стеснялась рассказывать об этой слабости, – призналась Юлия. – Подругам говорила, что люблю ходить по лестницам, чтобы не было лишнего веса.

По интонациям слышно, что радости от этого Юлия не испытывала, вязкая масса отравляла ее существование.

– Насколько я понимаю, эта масса вам не очень нравится, – заметил я и добавил, – но жизнь продолжается. Теперь вы уже не 12‑летняя девочка, которая стеснялась и не могла противостоять страху. Вы выросли, у вас накопился жизненный опыт. Настало время решить: продолжать питать собой массу или хватит? Не пора ли дать ей отправляться восвояси? Если она вошла через голову, то через голову нужно ее и отпускать.

Юлия стала описывать процессы, происходящие в ее организме:

– Некий цилиндр темного вещества организуется внутри…

Я пояснил:

– Мы наблюдаем обратный процесс по отношению к тому, что непроизвольно произошел когда‑то. Теперь у вас в наличии новые ресурсы, чтобы решить давнюю проблему.

Я произносил утверждения, которые должны были поддержать сосредоточенность Юлии.

– Я вот сужу по себе, – продолжал я спокойным голосом, пока Юлия глубже погружалась в себя. – Человек в лифте или за письменным столом, это что – разные люди? Во время работы или езды в автобусе – это всё тот же я. Чем принципиально отличается моя способность к саморегуляции, когда я гуляю или нахожусь с кем‑то из моих друзей? Почему я должен меньше доверять себе, если я еду в лифте, чем когда я нахожусь на прогулке, например? – Я продолжал говорить, стараясь создать атмосферу комфорта для той внутренней работы, за которой наблюдала Юлия.

Тем временем она стала описывать новый виток ощущений:

– Через спину сквозь несколько отверстий масса выходит… Она похожа на сель с вкраплениями камней.

Получилось, что путь выхода – спина, а не голова. Я подтвердил:

– Реализуется принцип: «Туда, откуда пришло, через то, через что вошло». Из ваших стоп, из кистей рук, из всех закоулков, из всех клеточек, если это необходимо, пусть уходит то, что когда‑то туда попало. Сколько процентов массы успело выйти?

– Осталось процентов 10.

– Пусть организм очищается полностью и успокаивается глубже и глубже…

Вскоре с выдохом облегчения Юля открыла глаза.

 

 Светлые мысли  

После короткой передышки я предложил:

– Теперь, когда ваша внутренняя свобода восстановилась, самое время впустить внутрь благие мысли. Нужно проследить судьбу тех знаний, которые позволят вам более осмысленно относиться к ситуации, которая вызывала напряжение.

– Нет смысла так убиваться, – сформулировала Юлия мысль, которая будет ей помогать.

Потом мы еще раз проговорили, что остановка лифта – это не конец жизни, а всего лишь пауза в ее потоке. Обсудили и другие моменты, позволяющие разрешить ситуацию благополучно.

– Где всё то, что мы обсуждали? – в конце концов поинтересовался я. – В воздухе, в километре от вас или уже поближе? Осталось ли это в руке, как птичка, или еще как‑то ощущается? Наверное, организм уже может воспринять светлые мысли.

– Они входят в руки.

– А из рук куда следуют?

– Если руки прижать к груди, тогда пойдут в душу…

И Юлия понаблюдала, как область груди наполняется.

– Мне всё‑таки помогут, меня достанут оттуда, – добавила она.

– Где это понимание?

– В голове.

– Эта мысль как поток света? – уточнил я.

– Это что‑то фундаментальное.

– Пусть голова поделится с телом тем, что она приобрела, – посоветовал я. – Ведь страх испытывало именно тело: оно не знало, как реагировать. Что сходит в тело?

– Там распространяется энергия. У нее красноватый оттенок.

– Пусть работает эта энергия, тело впитывает ее.

– Энергия локализуется, где солнечное сплетение, – сказала Юлия и добавила, – так я чувствую себя гораздо стабильнее.

 

 70 % компетентности  

Таким образом, еще одна фаза работы – насыщение организма компетентностью – завершена. Теперь формируется совершенно новое отношение к проблеме.

В завершение Юлия в последний раз вспомнила про свои кошмары. Раньше ей, бывало, снились новые металлические лифты. Волосы дыбом поднимались, она просыпалась в страхе. Сейчас кабина нового лифта уже не кажется опасной.

– Всегда есть необходимый потенциал, чтобы по‑рабочему воспринимать эту ситуацию, – сказал я. – Сколько процентов спокойствия у вас уже есть?

– Процентов 65–70. Я справлюсь!

Если бы у Юлии было желание еще усиливать этот потенциал, можно было бы укрепить ее спокойствие методом тестовых фраз (мы рассмотрим его позже). А сейчас мы, по желанию Юлии, заканчиваем.

– Будет любопытно, – улыбнулась она, открыв глаза.

Наутро Юлия рассказала, что проверила достигнутый эффект. Самочувствие в лифте – впервые за много лет – было спокойным и комфортным.

 

 «Боюсь нападения со спины»  

 

 Осторожность – не трусость, и всё же…  

Айжан, девушке из Алматы, почти 15 лет. Она утонченного сложения. Ее привела с собой мама, которая уже была на моих семинарах и научилась приемам саморегуляции. У Айжан (в переводе с казахского ее имя означает «Лунная душа») постоянное ощущение, что кто‑то сзади может на нее напасть. Оставаться одной ей очень сложно. Боясь обернуться, она убегает сломя голову из того места, где находилась.

Мы начали с общей беседы. Я сказал, что в жизни, конечно, нужно быть осмотрительной. Существуют и воры, и корыстные люди, которые могут обмануть. Но надо ли быть напряженной? Нет, не в напряженности дело. Можно быть бдительным человеком, но без страха и не из соображений страха. Подведя итог сентенцией: осторожность – не трусость, – мы решили всё же проверить ее ощущения, связанные с фобией.

 

 Слишком страшно  

Оказалось, в области солнечного сплетения она ощущает ком, будто там кусок какого‑то материала.

– А кто же за спиной? – спросил я.

Айжан даже мысленно боится оборачиваться. Тем не менее сообщает, что там черный человек небольшого роста. Он наводит на нее ужас.

– Может быть, стоит повернуться к этому человеку лицом? – поинтересовался я у Айжан.

– Нет, я боюсь, – сказала Айжан.

– Даже несмотря на то, что я, твоя мама и участники группы находятся рядом с тобой?

– Да…

Я попытался обратиться к ее разуму, поэтому спросил: «Есть ли у тебя понимание, что этот человек – плод твоего воображения, что он существует только в твоем сознании?»

Увы, такого понимания не оказалось. Для Айжан он существует в реальности. Что ж, попытки решить проблему рационально провалились. Пришлось вернуться к «классическому» варианту работы с тем, что внутри организма, со «скоплением» в животе. Терапевт в данном случае должен помочь в создании атмосферы покоя, чтобы возникло доверие к тем процессам, которые происходят в сознании.

Я предложил наблюдать, что делается с ее исходным состоянием.

 

 Больше уверенности  

Мы начали прорабатывать некую «вещь в теле», которая, по ощущениям Айжан, находилась в животе. Девушка получила ее около четырех лет назад. Айжан оценила ее здраво. Она не стала утверждать, что это какой‑то подарок судьбы, который надо хранить в себе любой ценой. Тем более что данное переживание держало на себе до 30 % ее энергии.

– Тогда наблюдайте, – я перешел в решительное наступление, – куда выходит та чернота, которая попала в вас, когда вы были в состоянии растерянности. Вы уже давно более сильная и взрослая девушка.

Траектория движения «черноты» оказалась классической: вверх через «родничок». Нельзя сказать, чтобы процесс шел у Айжан слишком быстро. Верных минут десять понадобилось ей наблюдать, как поэтапно опустошалась полость в животе, пока всё не вышло и не закрылся этот «мешок».

– Что же сделалось за это время с человечком? – поинтересовался я по завершении процесса. – Может, он сделался меньше?

– А он совсем исчез! – откликнулась Айжан. – Я чувствую, что сзади всё свободно, никого нет.

После этого для Айжан настало время принять новые знания о жизни: она – девушка, способная за себя постоять. Понимание этого пролилось светом из головы в тело, и появилась новая уверенность в себе. Это всегда бывает заметно даже по лицу.

 

 «Шыхеватр!»: мощный процесс саморегуляций после застарелой травмы  

О том, как неожиданно может происходить самоисцеление, говорит один из самых удивительных случаев в моей психотерапевтической практике, который произошел на семинаре в Алма‑Ате.

 

 Сильная женщина  

Гулканша – сильная женщина. Ей 45 лет. У нее строгое волевое лицо, брови вразлет. Она родила троих детей, хотя ей было трудно их воспитывать. Она решилась на это, не будучи уверенной в муже.

Мать Гулканши постоянно ругала ее, нередко сравнивала с недостойными женщинами, но наша героиня, при всей своей суровости, много лет сдерживалась, терпела эти оскорбления. И всё же около года назад она впервые «взорвалась» в отношениях с матерью. Теперь они не разговаривают.

На занятии мы решили исследовать то, что попало в организм «без приглашения» и мешает жить. Но последствий не мог предугадать никто.

 

 Извержение вулкана  

Гулканша включилась в процесс еще на стадии работы с предыдущей пациенткой, Айжан.

Из нее внезапно начала выходить «чернота», подниматься, как из вулкана, снизу вверх от ног. В это время Гулканша задышала чаще и без перерыва, будто начался сеанс холотропного дыхания. В этот момент ее всю сковало и перекосило. Тело стало жестким, ноги словно приросли к полу, руки были неподвижны и несгибаемы, спина напряжена. Говорила она с трудом, лицо онемело.

Может, Гулканшу парализовало? Другая участница семинара уже стала думать о вызове «скорой». Она попыталась вывести ее из транса, брызгая ей в лицо холодной водой. Но сама Гулканша продолжала дышать и уклонялась от выхода из этого состояния. При этом она всё время комментировала происходящее с ней. Потребовалось немалое терпение, чтобы дождаться завершения этого процесса.

В какой‑то момент Гулканша сказала, что у нее «отрублена» правая нога и обе руки. Постепенно некая внутренняя влага стала сходить в ее тело с головы вниз. Сначала отпустило одну ногу, потом вторую, потом процесс завершился на левой руке и только в самом конце освободилась правая, которая до последнего момента оставалась скрюченной. Всё это время Гулканша сообщала о мощном электрическом токе и вибрациях, которые пробегали по ее телу и лицу. Взволнованным голосом посреди интенсивных вдохов она сообщала: «Келеватр, шыхеватр!», что на казахском означало: «Идет, выходит!»

В общей сложности это обновление продолжалось часа полтора. В последующем у Гулканши прошла еще серия ярких сеансов внутренней работы с усиленным дыханием, движениями тела, но уже не такой интенсивности. До полутора месяцев она наблюдала те или иные «прочистки» своего сознания.

Через год мы увиделись вновь. Она предстала спокойной, просветленной. Теперь во время внутренней работы в основном принимала внутрь себя свет, а сами сеансы проходили уже вполне управляемо.

Думаю, такая мощная реакция, как в случае Гулканши, последовала потому, что ее сильная энергетика долгое время была зажата и малейшее обращение к последствиям травмы пробудило в ней интенсивную внутреннюю работу.

 

 «Боюсь автомобилей»  

Сын Наили учится в далеком городе за границей, и она, в общем, за него спокойна. Но стоит ей узнать, что он едет на автомобиле, она места себе не находит. Также она переживает за дочь, когда та гуляет одна: вдруг ее собьет машина?

Ощущения, связанные с этим страхом, определились в двух местах. Наиля чувствует пульсирующий горячий комок на уровне живота и тяжесть в голове.

Когда Наиля чувствует опасность, эти ощущения усиливаются.

По ходу разговора Наиля вспомнила, что фобия развилась после одного события: несколько лет назад она получила известие, что один дальний родственник, молодой человек, погиб в автокатастрофе. Ее сын сейчас в том же возрасте, что и он.

Теперь, в ходе самоисцеления, запавшая в живот информация удалялась, как это часто бывает, в виде черного густого дыма через макушку. В дополнение к этому черепная коробка раскрылась, как будто разделилась надвое, и из нее вышел искореженный автомобиль.

Следует отметить, что в реальности этот автомобиль Наиля никогда не видела. Это ее представления, которые сформировались в момент известия о произошедшей катастрофе.

Вместе с Наилей мы стали искать более естественное отношение к данной теме. С одной стороны, катастрофы, действительно, случаются. С другой – миллионы водителей и пассажиров доезжают до пункта назначения. В дороге нужна высокая внимательность и профессионализм со стороны того, кто ведет машину, тут не поспоришь. Если ее сын стал водить машину, мать вправе ожидать от сына осторожности. Так же, как и от дочери, когда она находится на улице.

Но что может повысить внимательность ее детей? Уж точно не страхи Наили, они детям вовсе не нужны. Если что им и нужно, это ее любовь и, может быть, информирование о том, какого поведения мать от них ждет. Кстати, дети сами стремятся к сохранению здоровья и благополучия. Наиля в молодости тоже успешно преодолевала сложные ситуации, в ней действовал инстинкт самосохранения, к которому присоединялся опыт, который она получала от родителей и от самой жизни.

После этого разговора мы отследили судьбу новой информации. Знание пролилось в организм золотым песком и распределилось в теле.

Теперь Наиля вполне может предположить, что ее дети сами заботятся о собственном благополучии. Страха больше нет.

 

 «Боюсь водить машину»  

Предыстория следующего случая такова. Илзе вела машину и собиралась сделать поворот направо, но поняла, что ошиблась с направлением, и резко вывернула руль налево. Машина опрокинулась и перевернулась два раза.

Было много крови. Отец, сидевший рядом, навалился на нее в бессознательном состоянии, на заднем сиденье сильно ушиблась мать. Ожидание помощи. Больница. Неизвестность…

Слава Богу, все живы. Отцу зашили рваные раны и отпустили домой. С матерью, к счастью, тоже всё более‑менее благополучно.

Девушка осталась одна в больнице. Она получила сотрясение мозга, но не очень тяжелое. Лежа в палате, Илзе очень беспокоилась: «Что скажет свекровь, ведь машина была ее!»

Машина восстановлению не подлежала, пришлось отправить на свалку. Свекровь ничего не сказала, с Илзе вообще никто не хотел говорить. Купили новый автомобиль. Но родные не стремились к тому, чтобы она снова села за руль. Тогда Илзе сама попросила мужа, чтобы он дал ей машину. Теперь она ездила на скорости не больше 20 км/ч, и каждый раз при необходимости сделать поворот возникало чувство ужаса, которое парализовало волю.

Вначале работы я предположил, что в момент растерянности и шока что‑то могло попасть в организм пациентки на уровне ощущений. Илзе подтвердила: внизу живота – большой осколок стекла или зеркала. Именно он начинал остро колоть, когда она должна была повернуть.

Илзе приняла решение дать выходить осколку обратно, в том месте, через которое он вошел.

– Осколок поднимается до диафрагмы, а дальше не идет, – посетовала Илзе. – Но как‑то ведь попало туда это стекло!

Вдруг в области диафрагмы открылись «дверцы», и осколок стал подниматься выше, продирая живое в области груди. На уровне горла он рассыпался на фрагменты и стал выходить с дыханием и кашлем. Последний осколочек вышел через макушку, и организм очистился.

Илзе начинает осознавать:

– Надо поворачивать туда, куда задумала, потом лучше остановишься, разберешься с ситуацией и развернешься в положенном месте.

Это осознание пока – на уровне головы: «Нужна осторожность и опытность, но не страх и парализация». Илзе дала возможность опыту спускаться туда, где он особенно нужен, а именно – в низ живота.

Наконец, процесс завершился. Теперь ей легко представить себе и саму поездку на автомобиле, и себя за рулем.

 

 «Боюсь смерти во время родов»  

Когда у Гулимхан были первые роды, врачи использовали стимуляторы родовой деятельности. Женщина пережила 15 часов под воздействием препаратов. Но организм еще не был готов к родам. Она услышала слова врачей: «Надо делать кесарево сечение».

Гулимхан не согласилась с этим, но вскоре потеряла сознание. Все боли прекратились… «Аллах! – подумалось ей. – Почему ты меня забираешь, я так хочу увидеть своего ребенка!»

Когда сознание вернулось, она прогнала персонал, который бестолково суетился вокруг, в том числе, потому, что она дочь уважаемого человека. «У меня ничего не болит!» – закричала она. Тут пришло время естественных родов, и всё прошло благополучно.

Второй раз роды тоже пытались ускорить. С тех пор разговоры об этом раздражают Гулимхан. Но рожать она хочет.

– Что с вами случилось вследствие тех эпизодов стимуляции? – спросил я.

– В груди тяжесть, дышать тяжело, – объяснила она.

– Что же это за переживание?

– Страх умереть. Роды для меня ассоциируются со смертью.

– Не могли бы вы конкретнее описать, что это, судя по ощущениям?

– Боль, тяжесть… Целая тонна, наверное.

– Что попало в грудь?

– Дым.

– Как отходят ощущения?

– Через рот выходит чернота, а энергия распределяется по телу.

Дальше процесс продвигался так. Гулимхан поняла, что роды – это нормально и нет смысла культивировать страх. «Это просто физиологическое состояние, это жизнь. Ты даришь жизнь», – будто бы услышала Гулимхан голос сверху. И сразу организм принял это знание. «Не позволяй использовать стимуляторы, если не хочешь», – поняла она. Нужно дожидаться момента, когда начнутся естественные роды.

– Уже 85 % дыма вышло, – рассказала Гулимхан о дальнейших ощущениях.

Новое знание помогает противостоять страхам, формируя своеобразный психический иммунитет: «Ты здоровая женщина и вполне можешь рожать, сколько Всевышний даст. И возраст ни при чем!» – добавила Гулимхан с воодушевлением.

Напряжение, которое она испытывала в области головы, уже спало. В организм вернулось спокойствие.

– Я чувствую те мышцы, которые работают при родах, – сообщила Гулимхан. – Они как будто говорят мне: «Мы тебя не подведем!»

Затем она увидела внутренним взором, как появляются на свет желанные дети: двойня – мальчик и девочка. И все радуются…

В этой работе состоялось три этапа: во‑первых, ушла темнота в виде дыма, во‑вторых, произошло перераспределение энергии, и, наконец, пришли светлые, разумные мысли, видение счастливой перспективы.

 

 «Боюсь летать на самолетах»  

Николай является помощником депутата. В его обязанности входит сопровождать своего шефа в многочисленных полетах по стране. Но этого Николаю крайне не хочется. В его сознание никак не вмещается: как самолет, эта многотонная громадина, может оторваться от земли и удержаться в воздухе?

Страх перед полетами так велик, что Николай уже готов отказаться и от выгодного положения, и от хорошего заработка, лишь бы не испытывать каждый раз ужас прощания с жизнью.

Убеждение Николая, что, мол, тяжелый предмет не может лететь по небу, было первым фактором страха. Второй фактор был существеннее. Оказалось, что в его сознание запало страшное впечатление: он увидел репортаж об авиакатастрофе по телевизору.

Как же это типично! Страх не раз возникал у моих пациентов именно после того, как они случайно увидели в новостях дымящиеся обломки самолета.

В работе с Николаем были два момента.

Во‑первых, из района солнечного сплетения была удалена чернота, которая попала туда под впечатлением от телепередачи.

Во‑вторых, нужно было сопроводить в организм знание о том, что самолет – это испытанное транспортное средство, и ведут его летчик и штурман, которые тоже хотят жить. Знание пришлось аккумулировать из воздуха, где оно оказалось благодаря нашей беседе. Вначале Николай воспринял его головой, а потом и всем телом.

После этого он легко представил, как пользуется самолетом, и впервые не просто умом, но всем организмом воспринял простую мысль: самолеты созданы для нашего удобства, они позволяют очень быстро перемещаться на дальние расстояния.

Голова «поделилась» с телом добытой информацией, и всё встало на свои места.

 

 «Мне страшно покидать дом»  

 

 Цветные бумажки  

За неделю до первого приступа паники у Марины началась бессонница. «В моих снах постоянно происходит какое‑то движение, с активными действиями в сюжете. Из‑за этого я не высыпаюсь», – рассказала она, когда пришла ко мне на прием.

Сам приступ произошел, когда Марина почти заснула. Тело вдруг стало невесомым. Она знает, что это связано с выбросом адреналина, но всё равно ощущение было очень пугающим. Каждые 15 минут это повторялось. Всего было 15 атак. И всё это время Марина бегала в туалет. Так продолжалось с четырех до восьми утра. Перед глазами мелькала масса картинок, будто в голове были хаотически набросаны книги.

– Было ощущение мусорного ведра, полного цветных бумажек. Какие‑то из них помялись… В общем, голова, полная мусора, – так она резюмировала свое состояние.

Интересно, что приступ паники возник перед тем, как нужно было выйти из дома по делам. Почему же пациентку так пугает выход из дома?

 

 Впечатления от больницы  

– Я пережила отрыв от дома в детстве, – призналась она. – Полгода в больнице. Очень испугалась. Положили в детское отделение, там было столько темных коридоров, углов, где дети лежали с облысением, не полным, а очагами… У некоторых не было бровей, ресниц…

Марина вспомнила, как стояла у окна и плакала.

В последующем, если ее пытались отправить в санаторий, она непрерывно рыдала. Температура у нее поднималась до 39°. На следующий день сами воспитатели звонили родителям, чтобы те забрали ребенка. Да и сейчас, по прошествии многих лет, элементарное медицинское обследование вызывает у Марины слезы. Она обычно просит врача не обращать на это внимание.

«В голове черное пятно, как клякса», – рассказывает Марина об ощущениях, которые остались с тех пор.

Она стала наблюдать за тем, как эта клякса постепенно выводится. У неприятных картинок Марина забрала энергию, и они стерлись.

– Что осталось на уровне тела? – спросил я.

– В горле – гроздья рябины.

Пациентка понимает, что это внутренний плач, который она раньше сдерживала. Сейчас, когда травма испуга уже отработана, гроздья стали рассасываться.

В завершение этой части сеанса я предложил Марине дать усвоиться тому, что делает организм уверенным и компетентным. Свет импульсами пошел в тело. Марина обрела «взрослое» знание, как относиться к ситуациям, когда она в отрыве от дома.

 

 Деревянный нож  

Далее мы попытались обратиться к ее сегодняшней жизни. Пациентка сразу же вспомнила самую большую свою проблему: мама ее не понимает.

– Как можно так?! – воскликнула она, говоря о сложностях отношений с матерью.

– Ну, это вопрос философский, на который можно за всю жизнь не найти ответа…

– Твои родные – и так поступают… – добавила Марина. – Это так ранит!

– Где рана? – уточнил я.

– В груди, – Марина перешла к делу.

– Что там?

– Деревянный нож.

– Может быть, его приятно будет кому‑то показать: внуку, например, или мужу? Или он вам самой на что‑нибудь сгодится? – в шуточной форме я побуждаю Марину к тому, чтобы она сама приняла осознанное решение насчет «ножа».

Марина ответила:

– Нужно дать этому ножу вываливаться, а рана пусть заживает.

После паузы она рассказала:

– Выдиралось с мясом, больно было. Солнышко помогает заживлению…

Бывший философский вопрос сам куда‑то испарился. В голове, по ощущениям Марины, всё стало «розовым», а в туловище появилось чувство обновления: «Будто растут листочки».

 

 Вулкан и пепел  

Я снова спросил:

– Как и что вы чувствуете при выходе из дома? Представьте, что бываете там, где вам нужно.

– Внизу живота сразу же оживает вулкан!

Видимо, это телесный компонент страха, который мы еще не успели отработать.

– Через что вошла эта лава, через то пусть и выходит, – предложил я Марине.

– Она поднимается вверх, через желудок, и там сгорает…

– Что ж, пусть организм забирает себе тепло и энергию.

Марина прокомментировала:

– Желудок практически чист, остались последние крошечки. «Пепел» стал вылетать вон из организма – в виде цветного вихря через горло и через верх головы. Эта воронка высасывает всё.

Через пару минут Марина с выдохом сообщила:

– Всё. Светлое всё. Я наполнена чем‑то золотистым.

 

 Твердая земля под ногами  

– Теперь я всю себя вижу изнутри. А раньше не видела себя ниже головы, – заметила она.

– Теперь, возвращаясь к своим жизненным задачам, представьте, как вы делаете всё, что вам необходимо, сохраняя это ощущение золотистой энергии внутри.

И Марине это удается. Я подвел итог:

– Чистота, уверенность, компетентность. Всё хорошо! Вы взрослый человек, который может решать свои проблемы разумно. Вы переросли свои детские страхи.

Марина уверенно сказала в ответ:

– Теперь у меня твердая земля под ногами.

 

 «Боюсь ножа в спину»  

Сейчас Валентине 40 с небольшим. В первые годы замужества она почему‑то боялась ситуаций, когда муж оказывался у нее за спиной. А недавно они с сыном пошли в лес по грибы, взяли ножи. Сын не нашел маленький нож и взял большой «свинорез». В лесу мальчик стал играть с ним, втыкать в землю, и в какой‑то момент оказался позади матери.

«Мне неприятно, когда ты втыкаешь нож!» – строго сказала ему Валентина.

Она и сама не понимает, в чем тут дело. Ее беспокоит вопрос, что стоит за этим неприятием манипуляций с ножом?

Когда Валентина обратилась к внутренней работе, оказалось, что этот страх очень застарелый. Выяснилось, что нож, по ее ощущениям, был всажен неким мужчиной ей в спину. Раньше нож находился в области левой лопатки. Сейчас его там уже нет, рана зажила.

– Что же осталось? – спросил я.

– Рубец.

Чтобы он рассосался, нужно извлечь какой‑то урок. И внезапно Валентина открыла для себя:

– Надо быть настоящим, «неповерхностным» самураем, чтобы тебе не втыкали нож в спину.

Энергия гибкости и стойкости, то есть та, что питает «самурайское» мировоззрение, стала подниматься снизу, от земли, от ног и пропитывать всё ее тело вплоть до головы. Теперь Валентине стало спокойно.

Появилось ощущение, что при наличии такой энергии в организме жизненные трудности станут чем‑то вроде ветра для дерева. Дерево, покачиваясь, амортизирует порывы. Дерево принимает ветер как естественное явление.

Нужная энергия устоялась, и старый рубец исчез.

 

 Страх одиночества  

Кристина в 16 лет осталась одна, «сама за себя». Сначала родители ссорились, потом разошлись, потом мама и брат просто бросили ее, переехав жить в другое место.

Она испытала пустоту внутри. Сделалась «маленькой». Что‑то темное спереди треугольным клином проникло в низ живота, ближе к правой стороне, и заполнило дымом пространство в организме.

Так на уровне ощущений Кристина ощущала свое одиночество.

Когда она пришла ко мне на сеанс, ей было 26. Во внешности обращали на себя внимание глубоко посаженные и светящиеся умом глаза. В целом Кристина сухощавого сложения. Возможно, именно конституциональный склад ее личности с чертами аутистичности, склонности уходить в себя, предопределил ее реакции: оказавшись в беде, она почти ни с кем не делилась своими проблемами.

И вот, когда дым вышел струйкой через отверстие и собрался клубком спереди и сверху, Кристина мысленно отпустила его. Тогда книги, которые наполняли ее организм неравномерно, получили возможность перераспределяться, заполнять левую сторону тела, а не только правую, как раньше. В книгах были знания, накопленные ею в процессе жизни, и те, что она унаследовала вместе с рождением.

Именно в информации Кристина нашла спасение. Она почувствовала себя свободной от остатков боли, хотя прежде от переживаний у нее щипало глаза.

В груди, по словам Кристины, засветилась сила, ищущая реализации. Теперь она хотела поделиться накопленным знанием с другими. Значит, в ее жизни наступил новый этап.

 

 Страх, что придут духи предков  

Наиля знает свою способность подключаться сознанием к тонким психическим процессам. Недавно, когда брат беспокоился по поводу задержавшегося где‑то племянника, Наиля смогла точно ответить, где именно он находится и как себя чувствует. Всё это подтвердилось, когда племянник вернулся домой.

И всё бы хорошо, но Наилю поражает страх при мысли о возможной встрече с необъяснимым. Она боится, что к ней явятся духи предков.

Умом она понимает, что это не очень реалистично. К тому же если духи и придут, то не для того, чтобы ей вредить. В таком случае откуда страх? Ведь он мешает ей спокойно отдыхать. У нее в комнате постоянно горит свет. Ей дискомфортно, когда все спят, а она оказывается один на один с «опасностью».

– Всегда ли было так, как сейчас? – спросил я.

– Нет, – ответила Наиля. – Это запустилось в определенный момент. Одна близкая родственница сказала мне, что все мои способности – от шайтана, что это – грех.

– Какую форму приняло в организме это внушение родственницы?

– Я чувствую тяжесть под лопаткой. Я, как корабль, в котором образовалась течь…

Наиля стала наблюдать за тем, что происходит с «кораблем». Тяжесть превратилась в воду, она вылилась за борт. Брешь была заделана. Всё, что осталось, – пятнышко на печени, словно застрявший камешек. Наиля благополучно выковырнула его и тоже бросила в море.

Были и неприятные ощущения в области сердца. Его обволокло что‑то черное и густое, как кокон. Наиля снимает этот кокон и выбрасывает. Возвращается естественное состояние. Теперь сердце, по ощущениям Наили, стало «ярким». Голова делится с сердцем и печенью новым пониманием ситуации.

Новые знания, которые получила Наиля, состоят в том, что не надо предпринимать усилий для установления контакта с предками. Но даже если и произойдет что‑то подобное, она отнесется к этому спокойно.

 

 «Боюсь оставаться дома одна»  

Наде семь лет. Мама с папой как‑то раз оставили ее дома в одиночестве, закрыв дверь на большой замок. В какой‑то момент ей стало скучно, она надумала себе всякие ужасы и очень сильно испугалась.

– Ты понимаешь, что есть средства связи? – первым делом спросил я Надю. – Ты можешь позвонить родителям или в службу спасения 911. В конце концов, замок, который был закрыт одним человеком, может открыть другой человек в твоем лице… Можно изучить, какие бывают типы замков.

Судя по тому, как сильно Надя удивилась, я понял: она раньше не задумывалась о том, что может проявлять активность, но теперь принимает это к сведению.

Что соответствует Надиному страху в теле? Черный маленький круг в голове. Нужен он? Конечно, нет. Страх выходит в виде огня и молний. Десять штук вышли, осталось три. Потом и они покинули голову. Надя с радостью открыла глаза.

Голова освободилась, тепло из нее перешло в тело.

Теперь девочка чувствует себя спокойно и легко представляет себе, как она может оставаться одна. Если что, она всегда на связи с близкими, есть и специальные службы. Ей обязательно помогут.

 

 Перекосившийся лифт  

Рамона – врач‑гинеколог. Она – женщина с пышными формами, жизнерадостная, энергичная.

Но недавно в ее жизни произошел неприятный случай. 13 человек зашли в грузовой лифт в больнице, где она работает, после корпоративной вечеринки. Причем вместе с лифтером, который вообще‑то должен был сделать всё, чтобы не допустить перегрузку… Лифт оборвался, но, слава Богу, не упал – его перекосило, заклинило. Выйти оттуда сам никто не смог. К счастью, через некоторое время потерпевших вытащили.

Интересен результат нескольких часов пребывания там. 12 <