Сталин и утопленная в баржах интеллигенция

 

Цитата:

 

Как известно, летом 1918 года Сталин был командирован на юг России в качестве чрезвычайного уполномоченного ВЦИК по заготовке и вывозу хлеба с Северного Кавказа. Прибыв 6 июня в Царицын, Сталин навел там порядок, обеспечив бесперебойную доставку продовольствия в Москву. Когда же Донская армия Краснова начала наступление и 19 июля был создан Военный совет Северо-Кавказского военного округа, Сталин стал его председателем. Совместно с К. Е. Ворошиловым он сумел отстоять город и предотвратить соединение армий Краснова и Дутова.

Головной болью формируемой Красной армии были постоянные измены служивших в ней «военспецов» – бывших офицеров. Естественно, это вызывало недоверие к военспецам со стороны многих советских деятелей. И нельзя сказать, чтобы это недоверие было совсем уж неоправданным: в условиях, когда, к примеру, трое первых командующих созданной в июне 1918 года 2-й армии один за другим оказываются предателями, поневоле станешь подозрительным. Не обошлось без «пятой колонны» и на Царицынском фронте.

Возглавлял ее начальник штаба Северо-Кавказского военного округа бывший полковник Носович.

О том, что случилось дальше, предоставим рассказать небезызвестному Дмитрию Волкогонову:

«Несмотря на помощь Деникину со стороны предателя, бывшего царского полковника военспеца Носовича, штурм Царицына не принес успеха белогвардейцам… Измена Носовича, ряда других бывших офицеров царской армии усилила и без того подозрительное отношение Сталина к военспецам. Нарком, облеченный чрезвычайными полномочиями по вопросам продовольственного дела, не скрывал своего недоверия к специалистам. По инициативе Сталина большая группа военспецов была арестована. На барже создали плавучую тюрьму. Многие были расстреляны».

Как это ни странно для историка-антисоветчика, но Волкогонов здесь достаточно адекватно излагает суть дела. При этом действия Сталина выглядят вполне оправданными. Ну, может быть, слегка погорячился. Также ничего особо странного нет в том, что арестованных разместили на барже. Ну, создали плавучую тюрьму. Эка невидаль. То же самое делали, к примеру, англичане во время Англо-бурской войны. Или французы в оккупированной Одессе.

Но не таков наш интеллигент, чтобы принять подобную прозаическую трактовку событий. Он воспитан на художественной литературе. Ему еще в школе объяснили, что если в первом акте пьесы на стене висит ружье, то в конце спектакля оно просто обязано выстрелить. Разумеется, в жизни такое бывает далеко не всегда. Точнее, в большинстве случаев все как раз наоборот: ружье, повешенное на стену, мирно висит себе, никому не мешая, понемногу покрываясь пылью и вовсе не обнаруживая желания стрелять. Но разве может подлинный интеллигент руководствоваться в своих суждениях презренной житейской прозой?

Возьмем царицынский эпизод в интерпретации Волкогонова. Интеллигентское подсознание с неизбежностью фиксирует в нем «неправильность»: арестованных разместили на барже. Именно на барже, а не в здании тюрьмы или еще каком-нибудь помещении. Ружье должно выстрелить. А как может быть задействована баржа? Ну, например, так:

«Несколько десятков военспецов, в свое время назначенных Снесаревым в свой штаб, пытались разъяснить Сталину, что надо все-таки уделять внимание столь нелюбимым им “чертежам” и планам. В ответ Сталин приказал местным чекистам „разобраться”, и в ночь на 22 августа чекисты, забив арестованными военспецами вместительную баржу, вывезли их на середину Волги и расстреляли, а трупы сбросили в воду».

Вот и первая ступень лестницы, ведущей из реальности в миф. Видите различия? Согласно Волкогонову, причиной плохого отношения Сталина к военспецам была измена Носовича и других бывших офицеров. То есть Сталин, конечно же, самодур, не доверяющий специалистам, но у этого недоверия есть некая уважительная причина. Образу злодея недостает цельности – его злодеяние имеет разумное оправдание. Новая версия исправляет этот недостаток. Лишняя деталь в виде измены Носовича убрана. Причина сталинского приказа об аресте военспецов в том, что они пытались разъяснить ему необходимость работы с картами. Сталин приобретает классические черты невежественного тирана, казнящего не в меру надоедливых «мудрецов» из своего окружения.

Что там дальше у Волкогонова? «Многие были расстреляны». Как-то неопределенно звучит. Что значит «многие»? Это даже не половина арестованных, иначе бы вместо «многие» было сказано «большинство». Зато теперь все понятно: «забив арестованными вместительную баржу». Сколько в баржу влезло, столько и расстреляли. Энергичное словечко «забив» вызывает прямые ассоциации с автобусом в час пик: пока двери не закроем – не поедем… то есть не поплывем. А баржа-то не простая, а «вместительная»! Находит объяснение и само использование баржи. Она выступает, как ей и положено по штату, в роли транспортного средства, призванного доставить жертвы к месту казни – на середину Волги.

Нетрудно догадаться, какой должна быть следующая стадия мифотворчества. У баржи есть еще одно, пока не использованное свойство. Как и остальной водный транспорт, она может не только плавать, но и тонуть. Должно получиться что-то вроде:

«В 1918 году в Царицыне по личному распоряжению Сталина затопили в Волге баржу, трюмы которой были набиты пленными».

Попутно, в качестве дополнительного «отягчающего обстоятельства», пассажиры баржи из арестованных заговорщиков (пусть даже и ложно обвиненных) превращаются в военнопленных, казнить которых категорически запрещается всякими конвенциями.

Но и это еще не конец. «Преступлению» Сталина не хватает масштабности. Этот недостаток также следует исправить:

«Сталин – это чистейший злодей, который начал свои преступления еще со времен Гражданской войны. Он утопил под Царицыном в баржах всех этих белых генералов, офицеров, которых собрал со всех войск…»

Именно так! «Все эти» белые генералы и офицеры были утрамбованы во вместительные трюмы барж и утоплены по фарватеру главной русской реки. А тем, кому не досталось места (очевидно, у злодея кончились баржи), пришлось ждать 1937 года, чтобы быть расстрелянными вместе с Тухачевским. С такой «версией событий» не стыдно и на телевидении показаться, и в газете напечататься. И пускай к действительности она имеет весьма отдаленное отношение, зато все просто, наглядно и идеологически правильно.

stalinism.narod.ru

 

Эвон как вышло.

Этак можно договориться до того, что коммунисты не заставляли комсомолок работать проститутками в публичных домах для американских матросов.

Страшно подумать, что об этом скажет Борис Стругацкий.

 

– Как-то непонятно, почему именно на Волкогонова на основании этого отрывка валится столько нелестных отзывов. Если не кидаться с ходу какашками, а просто зайти по приведенной ссылке, то видно, что ему принадлежит только одна цитата – та, к которой как раз ни у кого нет претензий. Остальные цитаты принадлежат другим авторам. Но ведь идти по ссылке, когда можно немедленно начать подачу дерьма на вентилятор, – такая ненужная морока… 

– Чтобы стало понятно, для начала надо прочитать текст по ссылке от начала до конца. После чего слегка подумать и не выставлять себя на посмешище.

 

– Б. Стругацкий во время войны был в блокадном Ленинграде, а А. Стругацкий – с 1943-го – в актюбинском минометном училище, а потом – в Москве, учился на военного переводчика. Так что быть свидетелем погрузки на баржи в Мурманске девушек ни один из братьев не мог. Бурная писательская фантазия заменила факты. 

– Этак можно договориться до того, что коммунисты не заставляли комсомолок работать в публичных домах для американских матросов.

 

– При незащищенной границе что помешало бы ему «прийти на помощь восставшим финским рабочим и крестьянам»? Идо Хельсинки было бы идти совсем недалеко. Что помешало Сталину «прийти на помощь»… после прорыва линии Маннергейма? Армии у Финляндии практически не осталось, воевать в местных условиях научились, должная концентрация сил была достигнута. 

– Это ж очевидно: Сталин хотел захватить весь мир. И если не захватил Финляндию, то это потому, что ему не дала мощная финская армия.

 

– Дмитрий Юрьевич, а почему в данном случае претензии к Борису Стругацкому? 

– Поделись, камрад, где ты увидел какие-то «претензии»? Спасибо.

 

– Упоминание о проститутках-комсомолках было в книге «Дьявол среди людей» за авторством С. Ярославцева. С. Ярославский – псевдоним, которым подписывался Аркадий Натанович Стругацкий, когда писал без брата. Так что Борис Стругацкий здесь ни при чем. 

– Спасибо, я до пятидесяти лет дожил – и не знал.

 

– «Страшно подумать, что об этом скажет Борис Стругацкий». Весьма смахивает на претензию. 

– У нормальных людей это называется иронией. Ну, это так, на всякий случай – вдруг тебе такое незнакомо.

 

– Ну или на издевку, которая в данном случае не по адресу. 

– Ты никак решил меня поучать, что и как мне на моем сайте делать? У тебя папа, поди, коммунист из обкома?

 

– Подобные эпизоды меня при прочтении тоже весьма коробили. Может, поэтому книга и не особо понравилась, хотя основной замес там довольно интересен. 

– И книга – говно, и мысли в ней – говно, и произвел все это – автор.

 

– Да, и еще один вопрос тогда: все произведения автора, написавшего говеную книгу, становятся говном? 

– Да как тебе сказать, камрад. Вот есть у тебя друг, с которым тебя многое связывает. А потом этот друг совершает некий поступок, например спит с твоей любимой женой, и она уходит к нему. Изменится ли твое отношение к вашему прошлому? Сможешь ли ты помнить его хорошим?

 

– Может, и так конечно… Сложно спорить с такими аналогиями, но ведь люди и книги не одно и то же. Люди меняются, а книги, написанные ими, нет. 

– Ага. Только жену твою любимую увел твой лучший друг. А так он остался все тем же чудесным, замечательным человеком. Подростку трудно это понять, но вырастешь – глядишь, и поймешь.

 

Владимир Бушин на линии

 

Цитата:

 

Особенно убедительно свидетельствует о полоумии классика его рассуждения и цифры о репрессиях. Вот хотя бы… «Говорят, в 1929 году расстреляли 35 тысяч бурят-монголов» (1, 62). Но ведь еще говорят, что никаких бурят-монголов никогда и не существовало. «В Ленинграде сажали четверть города» (1, 29). То есть тысяч 250? «Была амнистия белым казакам. Многие вернулись из-за границы, получили землю. Позже всех посадили» (1, 51). Всех до единого! «С конца лета 1941 года в лагеря и тюрьмы хлынул поток осужденных окруженцев» (1, 86). Да, окруженцев было немало, но, как в большинстве своем ни в чем не виновных, их тут же направляли в другие части. Почитай об этом, дядя, хотя бы в воспоминаниях маршала Рокоссовского. «Был поток заключенных, которые, как началась война, не сдали радиоприемники или радиодетали. За одну найденную радиолампу давали 10 лет» (1, 85). Да, 25 июня вышло постановление правительства о сдаче приемников, и ни о каких 10 годах там ни слова (Органы госбезопасности в Великой Отечественной войне. М., 2001, т. 2, кн. 1, с. 75). Но – «поток» осужденных!..

Во-первых, до войны радиоприемники имели не очень-то многие даже в Москве. Из моих знакомых, например, только в семье одноклассницы Нины Головиной, моей возлюбленной. Так что даже если бы все владельцы приемников не сдали их и были осуждены, то «потока» никак не получилось бы. Но, во-вторых, советские люди были законопослушны, и не сдать приемник могли только злостные единицы вроде Солженицына, если бы не были трусливы. А сдавали их в почтовые отделения. И я сам помогал в этом однокласснице Нине. В-третьих, какую опасность могла представлять радиолампа? Даже этого не соображаешь? «Победа под Москвой породила новый поток – москвичи, которые не эвакуировались. Они подозревались в ожидании немцев» (1, 87). Да, среди трех миллионов москвичей водились и такие экземпляры, которые ожидали немцев, например писатель Юрий Нагибин и его друзья, он сам написал об этом в воспоминаниях. Думаю, что и отец Сванидзе ждал, и мать Радзинского. Но их, к сожалению, не арестовали, а за казенный счет отправили в Ташкент. Остальные три миллиона москвичей ушли на фронт, работали на заводах и фабриках, строили оборонительные сооружения… Лично я тоже не эвакуировался, а работал на авиационнолл заводе им. Лепсе, потом – на ткацкой фабрике, потом – армия, фронт… Не забыл ЖПК, конечно, и «поток евреев», который, правда, только «стал намечаться», говорит: «Кажется (!), Сталин собирался устроить большое еврейское избиение» (1, 97). Кажется – перекрестись.

А еще, говорит, был поток из двенадцатилетних пацанов, которым давали по 25 лет за украденный огурец (1, 94). Ах, Господи, даже если вдруг в виде исключения это оказалось бы правдой, то ведь когда было! А вот ныне, в пору цветущей демократии, в сооружении коей Солженицын с супругой приняли столь выдающееся участие, профессор Л. Пичурин, член Томской областной комиссии по вопросам помилования, рассказывает, что женщину, укравшую в магазине 56 рублей, осудили на 6 лет – на такой же срок осудили и убийцу («Советская Россия», 8.04.08).

И нет конца могучему солженицынскому потоку полоумия и бесстыдства! «Известный Стельмах расстреливал днем прямо во дворе, так что другие осужденные могли видеть» (1, 276). Да это не известный ли писатель Михаил Стельмах, Герой Социалистического Труда, ленинский лауреат, расстреливал своих критиков и так притом, чтобы другие критики видели? «В 1939–40 годах под сводами Бутырской тюрьмы бродили цифры-слухи… Говорили арестованные ежовцы, что за эти два года расстреляно 500 тысяч политических и 480 тысяч блатарей» (1, 400). Сам-то Солженицын оказался под помянутыми сводами только в 1945-м, так что своими ушами даже и слышать-то не мог. Но кто были эти болтливые «ежовцы»? И кому они запускали под череп эти «цифы-слухи» о своих преступлениях? И не разумнее ли им было помалкивать? Надо бы знать, наконец, что «блатарей» всегда раза в два-три больше, чем политических. «Из Краснодара свидетельствуют (кто – кому?), что там в 1937–1938 годы каждую ночь расстреливали больше 200 человек! По другим источникам, на 1 января 1939 года расстреляно 1 миллион 700 тысяч» (1, 401). Но ведь по этим другим источникам получается, что ежедневно расстреливали по 2300 человек, т. е. в десять раз больше, чем по первому источнику. Ничего себе дистанция! Чему же верить? Кроме того, население Краснодарской области было тогда около 3,5 миллиона человек. Значит, расстреляли в эти два года каждого второго жителя. А если исключить детей, то, пожалуй, почти всех взрослых. И ведь сколько еще лет было впереди! Так, стоеросовый?

duel.ru

 

Как-то не ладится со всенародной любовью у нобелевского лауреата.

А ведь он хотел, чтобы его любили.

 

– Юрич, если не затруднит, подскажи ссылку на сайт с документальными выкладками насчет стукачества Солжа. Помню, в одной из новостей проскакивала оная или в комментах, но вот найти не удается. Благодарю. 

– Читай Классика.

 

– Это – само собой. Мне важны документы. 

– Какие документы, камрад? Сканы агентурного дела?

 

– Ну, хорошо. Спасибо. Попробую сам разыскать. 

– Он сам про это в «Архипелаге» написал, богато.

 

– Зачем, вот интересно? Страховался на будущее, что ли? 

– Не знаю. В КГБ своих не сдают, зря он так.

 

– Захотел стать Гласом Народным. 

– Каждый имеет право.

 

– Опер заплатил за некую информацию сексоту 120 рублей. Вопрос: эти 120 рублей оформляются как-то опером в бухгалтерии? Если да, то как это выглядит? Фиксированная месячная сумма, каждый случай индивидуален или по факту заявки к оплате и г. д. 

– Камрад, вообще это государственные секреты, о неразглашении которых дают подписки и сроки. В целом же обычная контора, обычные расчеты, только все попрятано и называется не так.

 

– То есть в книгах, сериалах («Улицы разбитых фонарей») – галиматья? 

– Там не галиматья. Там соблюдение профессиональной этики, написано только про то, про что можно писать.

 

– А в МВД осведомителей сдают? 

– Оперативная работа – занятие глубоко аморальное. С одной стороны, сдать агента – значит убить его. С другой стороны, иногда возникает нужда и в этом. Как говорится, боже упаси в это дело попасть. Но в целом очень берегут и заботятся, потому что раскрытия – они с них, а не с медитаций перед камином с трубкой.

 

– Да как-то обыденно: встретились, поговорили, уточнили детали, опер банкноту всунул, клиент саркастически (мол, мало) посмотрел, но взял. И расходятся. 

– А расписку, б…ь, кто писать будет?!

 

– И это на фоне хронических задержек и без того невысоких зарплат. 

– Да ладно, мне за шесть лет два раза на один день зарплату задержали. Цепным псам режима в мегаполисах платили исправно.

 

– Серьезно?! 

– Зачем мне врать?

 

– Я в эти годы на «скорой» работал, думал, у всех бюджетников так – от двух месяцев ожидания. Или «цепные псы» не бюджетники? 

– Цепные псы – это цепные псы. Случись чего, взбунтуются бюджетники – кто их п. дить будет?! А мы всегда на страже, плюс своевременно выплаченный оклад.

 

– Любопытен сам процесс денежных взаимоотношений с контингентом, как оно действительно в жизни, так как в книжках и сериалах часто платят опера (непонятно, из своего кармана или получают где). 

– Все, повторюсь, как везде: платит государство (специальная статья расходов в смете МВД), трудовая книжка как у людей, ведомости, расчеты и – сюрприз! – похороны за государственный счет. Выглядит иначе, чем в народном хозяйстве, называется не так. В книжках пишут часто, в кино не показывают, не видел.

 

– «И – сюрприз! – похороны за государственный счет». Сексотов?! 

– Так никто не называет, камрад. Сексот – это секретный сотрудник, термин древний. Фактически – переодетый мент. Речь же идет не про сотрудников, а про агентов. Агент – это завербованный гражданин, а не сотрудник. Кроме того, некоторые такую пользу государству приносят, что неплохо бы хоронить с оркестром и взводом автоматчиков.

 

Товарищ Сталин на линии

 

 

55 лет тому назад умер наш главный правитель – суровый диктатор Иосиф Виссарионович Сталин. Как известно, лягнуть мертвого льва может даже ишак – что мы ежедневно и видим.

Однако многим небезынтересно было бы узнать, что на самом деле говорил товарищ Сталин:

Класс – общественная группа людей, которая занимает определенную стойкую, постоянную позицию в процессе производства. Рабочий класс производит все, не владея средствами производства. Капиталисты – владеют капиталом. Без них, при капиталистическом строе, производство не обходится. Помещики владеют землей – важнейшим средством производства. Крестьяне владеют малыми клочками земли, арендуют ее, но занимают в сельском хозяйстве определенные позиции. Интеллигенция – обслуживающий элемент, не общественный класс. Она сама ничего не производит, не занимает самостоятельного места в процессе производства. Интеллигенция есть на фабриках и заводах – служит капиталистам. Интеллигенция есть в экономиях и имениях – служит помещикам. Как только интеллигенция начинает финтить – ее заменяют другими. Есть такая группа интеллигенции, которая не связана с производством, как литераторы, работники культуры. Они мнят себя «солью земли», командующей силой, стоящей над общественными классами. Но из этого ничего серьезного получиться не может. Была в России в 70-х годах прошлого столетия группа интеллигенции, которая хотела насиловать историю и, не считаясь с тем, что условия для республики не созрели, пыталась втянуть общество в борьбу за республику. Ничего из этого не вышло. Эта группа была разбита – вот вам самостоятельная сила интеллигенции!

Другая группа интеллигенции хотела из русской сельской общины непосредственно развить социализм, минуя капиталистическое развитие. Ничего из этого не вышло. Она была разбита. Таких примеров можно привести много также и из истории Германии, Франции и других стран.

Когда интеллигенция ставит себе самостоятельные цели, не считаясь с интересами общества, пытаясь выполнить какую-то самостоятельную роль, она терпит крах. Она вырождается в утопистов. Известно, как едко Маркс высмеивал утопистов. Всегда, когда интеллигенция пыталась ставить самостоятельные задачи, она терпела фиаско.

Роль интеллигенции – служебная, довольно почетная, но служебная. Чем лучше интеллигенция распознает интересы господствующих классов и чем лучше она их обслуживает, тем большую роль она играет. В этих рамках и на этой базе ее роль серьезная.

Следует ли из всего этого, что у интеллигенции должно быть меньше прав?

В капиталистическом обществе следует. В капиталистическом обществе смотрят на капитал – у кого больше капитала, тот умнее, тот лучше, тот располагает большими правами. Капиталисты говорят: интеллигенция шумит, но капитала не имеет. Поэтому интеллигенция там не равноправна. У нас совершенно иначе.

Если в капиталистическом обществе человек состоит из тела, души и капитала, то у нас человек состоит из души, тела и способностей трудиться. А трудиться может всякий: обладание капиталом у нас привилегий не дает, а даже вызывает некоторое раздражение. Поэтому интеллигенция у нас полностью равноправна с рабочими и крестьянами. Интеллигент может развивать все свои способности, трудиться так же, как рабочий и крестьянин.

www.ng.ru

 

Оно всегда полезно – не в пересказе убогих, а в оригинале.

 

– Интересно, а что Сталин делал с д…бами? 

– Похоже, ничего – раз такие, как ты, по-прежнему плодятся.

 

– Дмитрий, не доводилось ли ознакомиться с трудами Волкогонова Д. А., посвященными личности Сталина? 

– Да, конечно.

 

– Как их оцениваешь? 

– Редкого калибра был м…к, автор Волкогонов.

 

– Оратор из Сталина был х. вый, зато отличный организатор и руководитель. 

– Риторику от демагогии отличать надо. Если хорошее ораторство – это шоу типа Гитлера, рассчитанное, исключительно на эмоции и возбуждение низменных зоологических импульсов, то да – Сталин в этом плане был оратор х. вый. Речи Сталина отличаются именно структурированностью, нечто вроде лекции, ключевые моменты выделяются, изложение идет последовательно. Семинаристская закваска все-таки. «Мне вспомнились высказывания Ивана Петровича Павлова… Он определенно считал, что самые редкие и самые сложные структуры мозга – у государственных деятелей. Божьей милостью, если так можно выразиться, прирожденных. Особенно ясно для меня становится это, когда в радио слышится Сталина речь… такая власть над людьми и такое впечатление на людей»… Академик В. И. Вернадский.

 

– Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство! 

– Ты при нем вырос, что ли?

 

– Джугашвили говорит об интернационализме и о том, что «русскость» нам теперь не свойственна, а когда дело доходит до вопросов государственного плана, начинает оперировать понятиями «мы русские» и т. п. Очень показательный пример того, что русский – это состояние души и менталитет, а не национальность. 

– На мой взгляд, товарищ Сталин был значительно более русским, чем горбачевы-ельцины-чубайсы.

 

– Даже Виктор Астафьев, которого в симпатии к Сталину заподозрить трудно, признавал, что речи вождя производили сильное впечатление. В романе «Прокляты и убиты» про это есть. 

– Нынешним детям виднее, что и как, – это ж очевидно.

 

– А к какому из упомянутых классов причисляете себя вы? Рабочие-крестьяне не подходят по определению (не физическим трудом на жизнь-то вроде зарабатываете), помещики-капиталисты – тоже, неужели интеллигент? 

– Какая разница, камрад? В чем смысл классификации? Вот я работал сантехником, с точки зрения многих граждан – ковырялся в говне. Вот я служил в милиции, с точки зрения многих граждан – полный уе..к. Вот я работал шлифовщиком на заводе, с точки зрения многих граждан – тупое быдло– Вот я писал заметки в журналы, с точки зрения многих граждан – продажный журналюга. Вот теперь окончательно работаю сам собой. В чем смысл классификации? Не понял.

 

– У меня прадед при Сталине сидел двадцать лет. Ни за что, как тогда и водилось. 

– 97 % осужденных считают, что сидят ни за что. Как и твой прадед.

 

– А с другой стороны, от сохи до ядерного оружия – это вам ни хухры-мухры. Цели оправдывают средства? 

– Нет, конечно. Теперь вот Ходорковский ни за что сидит, так нельзя.

 

– Дмитрий Юрьевич, а какое определение интеллигенции все же, по-вашему? Весьма абстрактное? 

– Знаешь, камрад, на мой взгляд, определения эти пытаются придумать исключительно те, кто хочет как-то обособиться, выделиться. Лично мне выделяться не надо – я кровь от крови, плоть от плоти советский народ, можно даже сказать – крайняя плоть. У меня нет желания ни откуда-то выделяться, ни от кого-то отличаться. О чем вообще речь? Об образовании? Кругом полно д…бов с дипломами. Об умении петь песни и сочинять стихи? Кругом полно д…бов, херово поющих свои му…ие стихи. Остается последнее: высочайшие моральные качества, на которые окружающим хочется равняться. Есть такое в так называемой интеллигенции? Нет, ничего подобного нет и в помине: точно такое же ядовитое, развратное, пышущее ненавистью кубло, как и все остальное. Обращаю внимание детей: лично я в образцы для подражания не гожусь.

 

– При всех достижениях тов. Сталина стоит иметь в виду, что конструкция, выстроенная им, не простояла и четырех десятилетий со дня смерти создателя. Сдается мне, что при всем внешнем величии построенное имело неисправимые конструктивные недостатки, а издержки строительства были слишком велики. 

– При оценках достижений Сталина следует иметь в виду, что выстроенная им конструкция простояла четыре десятилетия – несмотря ни на что. При этом следует помнить, что уничтожением конструкции непрерывно занимались самые могущественные державы планеты, в чем и преуспели.

 

– Но только не нужно забывать, что при Сталине не было и быть не могло никаких феноменов а-ля «сайт Гоблина», или «газета Гоблина», или «Листовка Гоблина». А был бы обычный оперуполномоченный. И жил бы, и умер бы как все оперуполномоченные. И не просвещал бы массы. А только сотню-две людей в подопечном районе. Имхо, осознанная свобода слова, – это тоже ценно. 

– Ты неумело раскрываешь себя как полного м…ка. Правильно надо так. Но только не нужно забывать, что при Сталине не было и быть не могло никаких феноменов а-ля HD-TV, Blue-ray, Х-Вох. А был бы обычный газетный листок. Напечатанный простой типографской краской. И не накрывали бы территорию спутники. А только совали бы газетки по ящикам. А то ты как-то вяло раскрываешь мудацкую сущность своих так называемых мыслей.

 

– А что, «крепостничество» крестьян, как и годы работы за трудодни, – выдумка завистников? 

– Расскажи, сынок, как можно было провести индустриализацию без колхозов и крестьян? Интересно, жги.

 

– Дмитрий и все остальные – ваше мнение о книгах Варлама Шаламова… 

– Добротные художественные книжки. Не документалистика, нет.

 

– Описывает лагеря при Иосифе Виссарионовиче. Да, был там, конечно же, Full Pizdition… 

– Там разное было. Там, кстати, и сейчас не сахар.

 

– Но, как ни странно, про десятки и сотни миллионов слов не нашел. 

– Хочешь сказать, Солженицын наврал?!

 

– Камрад, а вот встречное мнение: при Сталине и Союзе в моей области было полно народу. А теперь я в разведки хожу по их развалинам и не нахожу на карте советских мостов. Но зато теперь есть возможность читать сайт Гоблина. Вот лично мне таким образом приобретенные ценности не нравятся. 

– Что, блин, не нравится демократия?!

 

– Почему Сталин не провел операцию «Преемник»? 

– А ты знаешь диктаторов, которые вырастили себе смену?

 

– Тогдашние колхозы от Древнего Египта не сильно отличались. Бабушка порассказала. 

– Вернейший источник знания для малолетнего д…ба.

 

– «Расскажи, сынок, как можно было провести индустриализацию без колхозов и крестьян?» Не скажу. Хм, Англия, Швеция, США. Так, никого не забыл? 

– А зачем ты их перечислил?

 

– Где там был колхоз до Второй мировой? Хоть в одной стране. 

– Ты дурак? (Присмотревшись.) А, резуноид. Свободен.

 

– С резуноидами вообще беда. Недавно общался с одним майором, военным. Так он мне на полном серьезе начал резуновские теории задвигать. Убедительно так. Если у нас в армии такие представители, то что взять с малолеток с промытым мозгом. Грустно. 

– Да у нас в священниках атеисты есть – чего там.

 

– Поголовная паспортизация была при царе. Большевики ее отменили. 

– Щас пацаны расскажут, как на самом деле было. Все в тюрьме – но кто-то работает на воле. Все в колхозах – кто-то строит заводы и фабрики. Всех расстреляли – а мы откуда-то взялись.

 

– Хотелось бы узнать, есть ли, уважаемые камрады, подобно моей бабушке, считающие, что Сталин был «хорошим» и «ничего не знал» о имевших место репрессиях, а творили их (без его ведома) негодяи из окружения? Или Д. Ю. окончательно убедил всех, что репрессий не было вообще? 

– В натуре – дурак.