Кроме того, хотя каноны и не часто применялись на практике, они позволяли епископу

и его глава, чтобы выделить часть доходов епархии религиозной общине или какому-нибудь достойному
делу. Но учреждение общества, сотрудничающего с епископом, поиск проповедников
среди обычного духовенства, апологетическая цель, которая вдохновляла его, и, наконец, предоставление
субсидии каноникам, которые в других случаях проявляли себя "упрямыми",

(43)

превратил
заведение в Тулузе в уникальное творение. Он сохранит свою уникальность даже после Латеранского
собора, поскольку десятое правило не встретило ожидаемого от него отклика. Поэтому сходство общества
Тулузы с типом учреждения, почти одновременно рекомендованным Вселенским Собором,
вызывает удивление. Это настолько примечательно, что, если не предполагать влияния Иннокентия на
учреждение в Тулузе, мы должны сделать вывод, что организация, созданная
Фульком и Домиником, повлияла на канон Двенадцатого Вселенского собора.

Но зачем противопоставлять их одно другому? Одна и та же мысль была реализована почти одновременно,
но не независимо, в Тулузе и в Риме. Последовательное обнародование
учредительных грамот, гармоничное сотрудничество Доминика и Иннокентия, подготовленное благодаря миссии
Петра из Беневенто, непосредственно сопровождалось поездкой Доминика на Латеранский собор. Этот визит
произошел сразу после основания в епархии епископа Фулька, как будто было желательно
получить отчет об эксперименте в Тулузе и подготовиться к его всеобщему принятию. Эти определенные
и важные факты не позволяют нам интерпретировать одновременное провозглашение канонического статуса
епархиальных миссионеров в Тулузе и Риме как простое совпадение. Скорее всего, они объединяются для нашего
признания плана, обдуманного и направленного той же мыслью, что и у папы Иннокентия III, разделяемого
, если не предложенного Основателем "Проповедников".

Теперь у нас есть вся информация, необходимая для ответа на вопрос, поднятый в ходе этого исследования. В 1215 году, после
основания церкви проповедников в Тулузе, Доминик мог представить все свои проекты папе римскому и быть
понятым; более того, он получил бы радостный прием, поскольку он представлял клерикальный орден
, откликнувшийся на призыв главы Церкви, посвятивший свою добрую волю и свою духовную силы для
ожидаемой от него работы и предлагая первые плоды института, который папа надеялся встроить в
саму структуру христианского мира через Латеранский собор.

РОЛЬ ПАПЫ РИМСКОГО

Таким образом, проливается свет на более чем одну деталь в соответствующей работе Папы и Проповедника. Правило
10 Латеранского собора, раскрывая личные идеи Суверенного понтифика, позволяет нам
установить его роль в будущем основании: это было не с самим религиозным орденом, а с
Префект Тулузский. Было сходство между организацией в Тулузе и
учреждением, к которому призвал Папа на Соборе, и сама эта организация была преемственна с
Praedicatio из Нарбонны, первоначально инициированный Иннокентием. На самом деле, Praedicatio
Тулузы сам по себе непосредственно не представлял собой первый монастырь проповедников. Это было новое разделение в
иерархической организации Церкви, оригинальная реформа обычного апостольства, которую
папа тщетно пытался навязать всем епископам. Мы легко можем увидеть руку Папы Римского в этом
нововведении. В то же время организация обладала фундаментом и структурой ордо
praedicatorum, его церковный ранг, его цель и даже его метод, потому что нищенская нищета
апостолов уже фигурировала в официальной программе папской Praedicatio в 1206 году.

Но роль Доминика не менее важна и не менее характерна. Это было выражено одним словом в хартии
Фулькеса в 1215 году: "религиозное предложение". Предлагая проповедническую жизнь и "подражание
апостолам" в качестве цели и деятельности ордена религиозных священнослужителей, реформированный канон Осмы
восстановил с большей проникающей силой, чем раньше, духовную закваску, которая активировала
каноническую программу. В церковную организацию в Тулузе он привнес силу экспансии

и развитие, которое с поразительной быстротой превратило его во вселенский Орден Проповедников,
сферой действия которого стала вся христианская Европа.

Это регулярное предложение, имевшее большие институциональные и духовные последствия, само по себе не
подразумевалось в епархиальном Praedicatio. Но это не было чуждо желаниям Невинных. Доверить
служение проповеди образцовым священнослужителям, воспитанным в традиционной дисциплине религиозной жизни, канонической
или монашеской, горящим духом бедности и ревности о душах, действительно было явным намерением
папы, когда он организовал Praedicatio в Нарбонне. Приглушенный отзвук этого был заметен в
латеранском каноне. То, что эти обычные священнослужители, чтобы обеспечить их формирование, поддержать их пыл, укрепить
их благие цели и увековечить их членство, должны были объединиться в единый дом, который впоследствии мог
бы размножиться на подобных основаниях, было тем, чему Иннокентий, несомненно, поаплодировал бы. Он
с надеждой отметил первые шаги на пути к институциональной стабилизации его собственных усилий, поскольку они
были предприняты пылким и созерцательным Проповедником, который за девять лет работы
узнал о трудностях, а также о необходимости работы.

Правда, папа был не одинок; некоторые из прелатов, собравшихся на Латеранский собор, не
всегда были согласны с его прогрессивными идеями, особенно с его инициативой в проповеднических начинаниях и
апостольских движениях. Они были готовы помешать его нововведениям, приняв тринадцатое правило,
в котором содержалось следующее предписание: "Чтобы слишком большое разнообразие религиозных орденов не привело
к серьезной путанице в Церкви Божьей, мы строго запрещаем кому-либо в будущем основывать новый орден,
кроме тех, кто пожелает вступить в орден, пусть он выберет тот, который уже одобрен. Точно так же тот, кто
желает основать новый монастырь, должен принять уже утвержденные правила и институты".

(44)

Должен ли был
орден Святого Доминика быть уничтожен до его рождения? Впечатленные запретами
этого канона, многие историки восприняли их как доказательство того, что Доминик в 1215 году не был волен основать тот
Орден, который он хотел.

Но Иннокентий был не из тех людей, которые заранее позволили бы предубеждениям епископов помешать себе,
особенно в том, что касалось проповеднической жизни. В этот самый момент будет утверждено маленькое
францисканское общество, чье первое правило, оригинальное правило, составленное святым Франциском, отныне будет
рассматриваться Церковью как подлинное. Если бы Доминик счел это необходимым, еще до того, как Собор
принял свой канон, папа, несомненно, уполномочил бы его составить совершенно новое правило.

КЛАССИЧЕСКОЕ ПРАВИЛО

Но точное прочтение 13-го канона показывает, что Доминику нечего было этого бояться. Слово
"учреждение" относилось только к основной организации религиозного дома, с его послушниками, его
исповедующими членами, его начальниками и его внутренним назначением:

(45)

этого условия, несомненно, было
бы достаточно, чтобы задушить мирские отшельнические или проповеднические движения, которые тогда впадали в анархию.
Это никоим образом не могло помешать Ордену Проповедников, который, напротив, требовал этого минимального
регулярного учреждения. На этой основе Доминик основал то, что стало новым институциональным созданием, - свое общество
проповеди, благодаря официальному разрешению канона 10 о проповедниках. Что касается соблюдения того или
иного классического правила, то оно было включено в его проекты.

Таким образом, Доминик был уполномочен продвигать реализацию своих проектов. По совету
папы он должен был вернуться в Тулузу и, следуя рекомендациям отцов
Собора, затем установить свои регулярные монашеские обряды: "в согласии со своими братьями он
выбрал бы одно из уже утвержденных правил", что послужило бы гарантией подлинного
характера из его Ордена.

(46)

Согласно общему обычаю того времени, он должен был составить определенное
количество дополнительных обычаев, чтобы составить свое собственное законодательство, а затем представить все это
Суверенному понтифику, который заранее обещал "подтвердить все в целом".

Таким образом, вопрос о соблюдении был решен, и епархиальные проповедники Тулузы могли
произносить обеты и таким образом становиться религиозными. Родился первый женский монастырь ордена Святого Доминика.

Оставалось уладить последнюю деталь: в этом монастыре священнослужителей должна была быть церковь. Но это
зависело не от Доминика и даже в определенном смысле не от его епископа, а от соборного капитула.
Обычно такие группы никоим образом не были склонны уступать свои права на управление и доходы
приходов, лишая себя церкви.

(47)

Разве братья святого Стефана уже не принесли
достаточную жертву, отдав Доминику часть своей десятины? До этого времени Проповедникам приходилось
довольствоваться жилым домом в Тулузе. Но формальный приказ Иннокентия дошел до капитула
через его епископа. Фульк должен был выделить церковь Доминику и его братьям; более того, он должен был выделить
ему три церкви.

(48)