Командование Космических Объединённых Нации Астрофизический бюллетень

Выпуск 034‑23‑01

Дата: Май 097 2540 (по военному календарю)

Класс доступа: Отсутствует Открытый ключ: NA

Автор(ы): капитан‑лейтенант Фахджад‑034 (служебный номер [НЕ ПОДЛЕЖИТ ОГЛАШЕНИЮ]), департамент Военно‑космической разведки ККОН

Тема: Пространственно‑массовая компрессия в пространстве Шау–Фудзикавы (также известном как «пространство скольжения»)

Классификация: NA

/начало файла/

Тезисы: Влияние массы на искривление пространства в обычном пространстве хорошо объясняет основная теория относительности Эйнштейна. Однако в пространствах Шау–Фудзикавы (далее ШФ) всё усложняется аномальными квантово‑гравитационными воздействиями. Струнно‑петлевой анализ показывает, что в ШФ крупные скопления массы могут более значительно искривлять пространство, чем предполагает общая теория относительности. Это позволяет объяснить, почему несколько небольших объектов, движущихся в ШФ плотным порядком, могут быть ошибочно определены как единая, более крупная масса.

Нажмите клавишу ENTER, чтобы продолжить.

 

Кейз вновь посмотрел на изображение из отчёта со станции «Архимед». Выдающийся вперёд нарост отдалённо напоминал раздувшуюся голову кита. От неожиданно пришедшего понимания у коммандера всё похолодело внутри.

Он торопливо открыл базу ККОН по всем известным кораблям ковенантов. Вскоре Кейз нашёл то, что искал,– трёхмерное изображение одного из военных кораблей средних размеров. Коммандер развернул модель так, чтобы увидеть её носовую часть в проекции три четверти, немного уменьшил картинку и наложил на образ, полученный с поста слежения.

Они совпадали идеально.

– Лейтенант Доминик, срочно вызвать флотское командование. Приоритет «альфа».

– Слушаюсь, сэр! – Связист резко выпрямился в своём кресле.

Остальные офицеры сперва посмотрели на коммандера, а затем начали переглядываться.

Кейз вывел на экран своего наладонного компьютера карту звёздной системы. Объект, обнаруженный «Архимедом», летел прямо на четвёртую планету сигмы Октана. Это только подтверждало догадку.

– Лейтенант Джаггерс, курс ноль–четыре–семь. Лейтенант Холл, реактор на сто десять процентов.

– Есть, коммандер, – ответил Джаггерс.

– Сэр, реактор перегревается, – отозвалась Холл. – Мы выходим за пределы рекомендованных параметров.

– Расчётное время?

Джаггерс провёл вычисления и поднял взгляд.

– Сорок три минуты, – сказал навигатор.

– Слишком медленно, – пробормотал Кейз. – Лейтенант Холл, реактор на сто тридцать процентов.

– Сэр? – Она помедлила.

– Исполнять!

– Слушаюсь, сэр! – Холл метнулась к терминалу так, словно её ударило током.

– Флотское командование на связи, сэр, – сказал Доминик.

На главном обзорном экране возникло изборождённое морщинами лицо адмирала Майкла Стэнфорда.

Кейз облегчённо вздохнул. Стэнфорд обладал репутацией умного и рассудительного человека. Он мог разобраться во всех сложностях ситуации.

– Коммандер Кейз, – произнёс адмирал. – Старина Учитель собственной персоной, да? Это канал срочного вызова, сынок. Очень надеюсь, что ты по важному делу.

Кейз пропустил явную насмешку мимо ушей. Он знал, что в командовании многие полагают его недостойным управлять чем‑то, кроме классной комнаты, а некоторые считают, что он и этого не заслужил.

– Сэр, система сигмы Октана скоро подвергнется нападению.

Адмирал Стэнфорд удивлённо приподнял бровь и наклонился ближе к экрану.

– Я, – продолжал Кейз, – запрашиваю встречи всех кораблей, находящихся в системе, на орбите четвёртой планеты. И всем судам из ближайших систем тоже следует поспешить к нам.

– Покажи‑ка мне, что у вас там, Кейз, – произнёс адмирал.

Коммандер переслал ему снимок, сделанный постом наблюдения.

– Корабли ковенантов, сэр. Их силуэты наложились друг на друга. Наши зонды определяют их как единый объект, поскольку пространство скольжения куда легче искривляется силами гравитации, чем обычное.

Адмирал слушал его, нахмурившись.

– Сэр, вы же сражались с ковенантами и знаете, с какой точностью они маневрируют в пространстве скольжения. Я сам видел, как дюжина вражеских кораблей выходила из него строгим строем, двигаясь не более чем в километре друг от друга.

– Да, – пробормотал адмирал. – Я тоже это видел. Хорошо, Кейз. Благодарю за внимательность. Мы пришлём всех, кого сможем.

– Спасибо, сэр.

– Сынок, ты, главное, держись. Удачи. Конец связи. Обзорный экран погас.

– Сэр? – оглянулась Холл. – Сколько там кораблей ковенантов?

– По приблизительной оценке – четыре судна среднего измещения, – сказал Кейз. – Эквивалент наших фрегатов.

– Четыре корабля ковенантов? – прошептал Джаггерс. – И что мы можем сделать?

– Сделать? – переспросил Кейз. – Исполнить наш долг.

– Сэр, прошу меня извинить, но там же четыре ков... – начал протестовать Джаггерс.

Кейз осадил его гневным взглядом.

– А ну‑ка отставить, мистер. – Коммандер помолчал, взвешивая слова. – Лейтенант, на четвёртой планете сигмы Октана проживают семнадцать миллионов граждан. Вы предлагаете просто отойти в сторонку и посмотреть, как ковенанты сожгут их?

– Никак нет, сэр, – потупил навигатор взор.

– Мы сделаем всё, что в наших силах, – сказал коммандер Кейз. – А пока займёмся нашим вооружением. Привести в готовность ракетные расчёты, прогреть ОМУ и снять предохранители с ядерных торпед.

– Слушаюсь, сэр! – ответила Хнкова.

Над контролем внутренних систем загудел тревожный сигнал.

– Гистерезис реактора приблизился к критической отметке,– доложила Холл.– Сверхпроводящие магниты перегружены. Неизбежна утечка охлаждающей жидкости.

– Отвести основной охладитель и подключить резервные цистерны, – приказал Кейз. – Это даст нам ещё пять минут.

– Слушаюсь, сэр.

Коммандер сжал трубку в ладони. Он не стал снова прикуривать, а просто пожёвывал мундштук. А затем отложил её. Эта нервозная привычка вряд ли могла хорошо сказаться на его офицерах. Сейчас он не мог позволить себе такую роскошь, как проявление эмоций.

По правде говоря, коммандер был напуган. Четыре корабля ковенантов были равны по силам примерно семи эсминцам. Самое большее, на что мог рассчитывать Кейз, так это на то, что ему удастся привлечь внимание противника и увести его в сторону. Сейчас он очень надеялся, что у него получится бегать от ковенантов до подхода остального флота.

Впрочем, чужаки могли и догнать «Ирокез».

– Лейтенант Джаггерс, – приказал Кейз, – я задействую Протокол Коула. Очистить навигационные базы и сгенерировать случайный вектор выхода из звёздной системы,

– Слушаюсь, сэр. – Навигатор склонился над пультом управления.

Он мрачно посмотрел на клавиши, поднёс к ним ладони и начал медленно вводить нужные команды.

– Лейтенант Холл, подготовьте всё необходимое, чтобы уничтожить защитные системы реактора.

Все офицеры на секунду застыли на месте.

– Слушаюсь, сэр, – прошептала Холл.

– Получаем сигнал с края системы, – объявил Доминик.– Фрегаты «Верный» и «Геттисбург» идут к точке сбора с предельной скоростью. Расчётное время прибытия – один час.

– Хорошо, – сказал коммандер Кейз.

С тем же успехом они могли бы появиться спустя месяц. В этой битве счёт шёл на минуты.

Коммандер понимал, что не сможет вступить в бой – для этого ему крайне не хватало огневой мощи. Не мог он и убежать. Должен был существовать другой выход.

Разве Кейз сам не говорил своим студентам, что если у них не осталось разумного варианта, значит, они используют неправильную тактику? Надо только поменять правила игры. Надо посмотреть на проблему под другим углом и найти хоть что‑то, что поможет выбраться из безнадёжной ситуации.

Чернота космоса возле сигмы Октана IV вскипела и забурлила нитями зелёного свечения.

– Корабли входят в нормальное пространство, – объявил Джаггерс, и в голосе его звучала паника.

Коммандер Кейз вскочил с кресла.

Он ошибался. Войска ковенантов состояли не из четырёх фрегатов. Из пространства скольжения вынырнули два фрегата, сопровождающие эсминец и крейсер.

У Кейза кровь застыла в жилах. Ему доводилось видеть баталии, во время которых единственный эсминец ковенантов превращал суда ККОН в швейцарский сыр. Плазменные торпеды могли прожечь двухметровую толщу титановой брони «Ирокеза» за считанные секунды. Вооружение чужаков на многие световые года опередило таковое ККОН.

– Их оружие, – пробормотал себе под нос коммандер. Да, третий вариант и в самом деле существовал. – Держать скорость, – приказал Кейз. – Курс ноль–три–два.

Лейтенант Джаггерс подскочил в своём кресле,

– Сэр, но это же курс на столкновение с их эсминцем.

– Знаю, – ответил коммандер Кейз. – Вообще‑то, именно на это я и рассчитываю.

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

 

Время: 03:20, 17 июля 2552 (по военному календарю) / Эсминец ККОН «Ирокез», на пути к четвёртой планете сигмы Октана

 

Коммандер Кейз стоял на мостике, заложив руки за спину и стараясь хранить внешнее спокойствие. А это было непросто, учитывая, что его эсминец шёл курсом на столкновение с флотилией ковенантов. Сердце коммандера колотилось, как бешеное, а в крови кипел адреналин.

Но Кейз был обязан перед лицом своего экипажа хотя бы производить впечатление, что держит всё под контролем. Сейчас он просил от них очень многого... И возможно, даже всего.

Младшие офицеры всматривались в показания своих мониторов; время от времени кто‑нибудь бросал нервозный взгляд на командира, но тут же вновь утыкался в экран.

С этого расстояния корабли ковенантов казались игрушечными. Но было бы опасной глупостью считать, что они пока не представляют угрозы. Один прыжок, одна ошибка в оценке их огневой мощи, и «Ирокез» погибнет.

Крейсер чужаков состоял из трёх одутловатых сегментов; в раздутой центральной части размещались тринадцать пусковых отсеков. Коммандеру уже приходилось видеть, как из них вырываются сотни штурмовиков – стремительных, вёртких и смертоносных челноков.

В обычных обстоятельствах корабельной обороной заведовал ИИ, но его ещё не успели установить на судне Кейза.

Вражеский эсминец в три раза превосходил «Ирокез» по массе и был усеян импульсными лазерными установками, хитиновыми наростами и антеннами, похожими на усики насекомых. Крейсер и эсминец ковенантов шли борт о борт, но направлялись они не к «Ирокезу». Противник медленно приближался к сигме Октана IV.

Неужели они решили не обращать внимания на старания коммаидера Кейза? Решили испепелить планету прежде, чем избавиться от него?

В отличие от передовых кораблей, фрегаты ковенантов сбавили ход. Они синхронно развернулись, поворачиваясь к «Ирокезу» боками и готовясь дать бортовой залп. Вдоль центральной линии фрегатов заплясали сверкающие красные нити, собираясь в единый, цельный сгусток адского пламени.

– Регистрирую высокий уровень бета‑излучения, – доложил Доминик. – Коммандер, они готовятся пустить в ход плазменное оружие.

– Сэр, разрешите лечь на другой курс? – спросил Джаггерс, машинально вводя новые координаты, ведущие к краю системы.

– Держаться прежнего курса. – Кейзу пришлось приложить всю свою выдержку, чтобы его слова прозвучали так, словно происходит нечто обыденное.

Лейтенант Джаггерс обернулся и начал что‑то возражать, но у коммандера не было времени выслушивать чьи‑либо сомнения.

– Лейтенант Хикова, – сказал Кейз, – приказываю активировать «Шиву». Снимите все предохранители с ядерного заряда.

– «Шива» приведена в готовность. Жду приказаний, коммандер.– На лице Хиковы застыла маска угрюмой решительности.

– Установить детонатор на радиосигнал. Отменить детонацию по дальности. Приготовиться к пуску вспомогательной программы.

– Сэр? – Приказ на секунду озадачил Хикову, но она быстро пришла в себя. – Сэр! Есть, сэр! Будет исполнено.

Враждебные фрегаты, повисшие в самом центре обзорного экрана, больше не казались игрушечными. Теперь они были вполне настоящими и росли с каждой секундой. Красное зарево вдоль их бортов всё уплотнялось и вскоре стало слишком ярким, чтобы на него можно было смотреть без вреда для глаз.

Коммандср Кейз поднял с кресла свой наладонник и начал торопливо вводить числа: ускорение, масса, курс. Как ему сейчас хотелось, чтобы его расчёты мог перепроверить ИИ. Без помощи компьютерного разума всё это было не более чем теоретическим предположением. Как долго «Ирокезу» добираться до орбиты сигмы Октана IV? Получив ответ, коммандер уменьшил его на шестьдесят процентов, понимая, что либо он наберёт нужную скорость, либо... для мертвецов время уже не имеет значения.

– Лейтенант Хикова, задайте «Шиве» курс один–восемь–ноль. Предельное ускорение на двенадцать секунд.

– Вас поняла, сэр, – ответила Хикова, набирая на клавиатуре указанные параметры и вводя их в систему. – Торпеда готова к пуску, сэр.

– Сэр! – Джаггерс прокрутился в кресле и вскочил. Его губы вытянулись в тонкую прямую линию. – Этот курс уведёт ракету от врага.

– Мне это известно, лейтенант. Сядьте и ждите приказании.

Джаггерс опустился в кресло, потирая висок дрожащей рукой. Вторая его ладонь сжалась в кулак.

Кейз подключился к навигационной системе и установил на своём наладоннике обратный отсчёт. Двадцать девять секунд.

– Лейтенант Хикова, только по моей команде вы запустите эту торпеду – и ни секундой раньше.

– Будет сделано, сэр. – её изящная ладонь зависла над пультом управления. – ОМУ всё ещё в состоянии готовности, сэр.

– Перенаправить энергию с конденсаторов на двигатели, – приказал коммандер Кейз.

– Перенаправлена, сэр, – произнесла Холл, обменявшись взглядами с Хиковой.– Двигатели работают на сто пятьдесят процентов от установленной нормы. Две минуты до критической отметки.

– Контакт! Контакт! – закричал Доминик. – Сэр, враг выпустил плазменные торпеды!

Со стороны ковенантских фрегатов ударили алые молнии – два сверкающих сгустка разорвали темноту. Казалось, будто сам космос сгорает в их огне. Плазменные торпеды летели точно на «Ирокез».

– Новый курс, сэр? – Голос Джаггерса дрожал от напряжения, а форменная рубашка промокла от пота.

– Ответ отрицательный, – отозвался коммандер Кейз. – Держаться курса. Зарядить кормовые аппараты. Дуговой пуск один‑восемь‑ноль.

– Слушаюсь, сэр. – Лейтенант Хикова нахмурила брови, затем медленно кивнула и тихо прошептала: – Да...

Бурлящая алая плазма заполнила уже половину обзорного экрана. Странно, но это было восхитительное зрелище... Словно вам досталось место в первом ряду, чтобы полюбоваться лесным пожаром.

Кейз вдруг осознал, что стал удивительно спокоен. Либо у него всё получится, либо – нет. Ставки были высоки, но он понимал, что другого способа пережить эту встречу не существует.

– Сэр, девятнадцать минут до столкновения с плазмой! – оглянулся лейтенант Доминик.

– Сэр! – Джаггерс опять отстранился от своего пульта. – Это самоубийство! Наша броня не способна...

– Парень, – отрезал Кейз, – либо ты занимаешь свой пост, либо убираешься с мостика.

Джаггерс перевёл умоляющий взгляд на Хикову.

– Мы же погибнем, Аки...

Она отвела глаза и уставилась в свой экран.

– Ты слышал, что сказал командир, – тихо произнесла стрелок. – Займи свой пост.

Навигатор поник в кресле.

– Семь секунд до столкновения, – сказала Холл, прикусывая нижнюю губу.

– Джаггерс, передать управление аварийными ускорителями.

– Есть... Есть, сэр.

Аварийные ускорители представляли собой цистерны, наполненные тригидридом тетразина и гидрогеном пероксида. Смешиваясь, они взрывались с достаточной мощью, чтобы в буквальном смысле бросить «Ирокез» на новый курс. Всего на корабле размещалось шесть таких цистерн, расположенных в специально усиленных точках на корпусе. Кейз сверился с таймером на своём наладоннике.

– Хикова, пустить торпеду.

– «Шива» ушла, сэр! Курс один–восемь–ноль, предельное ускорение.

Плазменный сгусток заполнил собой весь экран; теперь было видно, что в середине он пылает не красным, но голубым огнём. По краям же заряд переливался зелёным и жёлтым.

– Дальность три тысячи сто километров,– крикнул Доминик. – Две секунды до удара.

Выждав ещё мгновение, коммандер задействовал аварийные ускорители левого борта. По кораблю прокатился грохот, и Кейз отлетел в сторону, ударившись о переборку.

Обзорный экран запылал огнём, и на мостике стало ощутимо жарче.

Коммандер поднялся на ноги, отсчитывая время по ударам своего взбесившегося сердца. Раз, два, три...

Если их задела плазменная торпеда, считать было бы уже некому. Все были бы уже мертвы.

В то же время манёвр пережил только один из обзорных экранов.

– Дайте вид с кормы, – приказал Кейз.

Две огненные капли ещё несколько секунд продолжали лететь по прежней траектории, затем лениво развернулись и вновь начали преследовать «Ирокез». Теперь они немного разделились и казались парой пылающих глаз.

Умение чужаков управлять плазменными зарядами на столь большом расстоянии восхитило коммандера Кейза.

– Отлично, – пробормотал он себе под нос. – Гонитесь за нами до самого ада, ублюдки.

Затем он обернулся к лейтенанту Холл и приказал:

– Отследить их.

– Слушаюсь, сэр, – откликнулась она. Её безукоризненная причёска вконец растрепалась. – Плазменные торпеды набирают скорость. Сравнялись с нашей... начинают догонять. До столкновения сорок три секунды.

– Передняя камера, – приказал коммандер Кейз.

Обзорный экран мигнул. Изображение сменилось, и коммандер увидел два вражеских фрегата, разворачивающихся носами к приближающемуся «Ирокезу». Вдоль их обшивки засверкали голубые огни – импульсные лазеры начали заряжаться.

Поменяв направление камеры, Кейз увидел, что крейсер и эсминец ковенантов по‑прежнему идут на сигму Октана IV. Введя их текущее местоположение в свой компьютер, коммандер поспешил уточнить необходимые расчёты.

– Поправка к курсу, – приказал он лейтенанту Джаггерсу. – Ноль–ноль–четыре–точка–два–пять. Склонение ноль–ноль–ноль–точка–один–восемь.

– Слушаюсь, сэр, – отозвался Джаггерс. – Есть лечь на курс ноль–ноль–четыре–точка–два–пять. Склонение ноль–ноль–ноль–точка–один–восемь.

Изображение на обзорном экране поплыло в сторону и остановилось на необъятном эсминце ковенантов.

– Курс па столкновение! – доложила лейтенант Холл. – Восемь секунд до столкновения с вражеским судном.

– Внести корректировку. Склонение минус‑ноль–ноль–ноль–точка–один–ноль.

– Есть, сэр. – Джаггерс дважды перепроверил введённые цифры, смахивая пот с глаз. – Новый курс задан. Жду приказаний, сэр.

– Пять секунд до удара, – сказала Холл, вцепившись в подлокотники кресла.

Эсминец стремительно рос на экране – лазерные турели и пусковые отсеки, одутловатые, чуждые наросты и мерцающие синие огни.

– Держать курс, – приказал коммандер Кейз. – Объявить тревогу. Переключиться на нижнюю камеру.

Взревели сирены.

Обзорный экран на секунду отключился и загорелся вновь, показывая теперь черноту космоса... а потом на нём мелькнул фиолетово‑голубоватый корпус судна ковенантов.

«Ирокез» застонал и заскрежетал, врезаясь в носовую часть вражеского эсминца. Серебристые щиты вспыхнули, и экран заполнился помехами.

– Сменить курс! – прокричал коммандер Кейз.

– Есть, сэр!

Включив дюзы на несколько секунд, «Ирокез» приподнял нос и начал переползать через вражеское судно.

– Протечка корпуса! – отчиталась лейтенант Холл. – Запечатываем отсеки.

– Дать задний обзор! – приказал Кейз. – Кормовые «Лучники» – пли!

– Ракеты пошли! – отозвалась Хикова.

Кейз увидел, как первая из плазменных торпед, преследовавших «Ирокез», врезалась в носовой отсек вражеского эсминца. Щиты чужака вспыхнули, замерцали... и угасли. Второй снаряд ударил секундой позже. Корпус корабля ковенантов окутался огнём, покраснел, потёк и вскипел. По всему судну прокатилась волна взрывов.

К раненому кораблю устремились ракеты «Лучник», прочертив тонкие линии, связавшие «Ирокез» с его жертвой. Снаряды пробивали зияющие бреши в броне чужака и взрывались. Во все стороны брызнули пламя и осколки.

По лицу Кейза расплылась улыбка, когда он увидел, как вражеское судно загорается, заваливается на бок и начинает медленно падать в гравитационный колодец сигмы Октана IV. Лишённое энергии, оно было обречено сгореть в атмосфере планеты.

Коммандер включил внутреннюю связь.

– Приготовиться к аварийному манёвру.

Он вновь переключился на управление резервными ускорителями, и взрыв заставил содрогнуться правый борт «Ирокеза». Они повернулись носом к планете.

– Лейтенант Джаггерс, внести изменения в курс, – приказал Кейз. – Выходим на близкую орбиту.

– Слушаюсь, сэр. – Навигатор неистово застучал по клавиатуре, вводя нужные команды и направляя энергию в маневровые двигатели.

Корпус «Ирокеза» раскалился докрасна, когда корабль вошёл в атмосферу. Вокруг обзорного экрана замерцало жёлтое облако ионизации.

Коммандер Кейз стиснул в ладонях латунные поручни.

Экран расчистился, и он снова смог увидеть звёзды. «Ирокез» вышел на ночную сторону планеты.

Неуклюже шагнув вперёд, Кейз почувствовал, что снова может дышать.

– Сбой в охлаждающей системе, сэр, – доложила лейтенант Холл.

– Заглушить двигатели, – приказал он. – Аварийная остановка.

– Слушаюсь, сэр. Произвожу аварийную остановку реактора.

На «Ирокезе» внезапно воцарилась тишина. Не было слышно рокота двигателей. И долгое время никто не произносил ни слова, пока наконец Хикова не сказала, поднимаясь:

– Сэр, это был самый потрясающий манёвр, какой я только видела.

– Вы так полагаете, лейтенант? – позволил себе засмеяться Кейз.

Предложи подобную тактику один из его студентов, коммандер поставил бы ему в лучшем случае С+. А затем объяснил бы, что подобный манёвр, конечно, знак отваги и решимости, но невероятно рискован и подвергает необоснованной опасности экипаж и судно.

– Сражение ещё не закончилось. Оставайтесь начеку, – сказал он. – Лейтенант Хикова, доложите состояние ОМУ.

– Накопители заряжены на девяносто пять процентов, сэр, и теряют энергию со скоростью три процента в минуту.

– Подать энергию в ОМУ. Зарядить по одному тяжёлому снаряду. Подготовить к пуску все носовые торпедные аппараты «Лучник».

– Слушаюсь, сэр.

«Ирокез» покинул тень сигмы Октана IV.

– Лейтенант Холл, задействовать химические ускорители и покинуть орбиту.

– Приказ выполняю.

По кораблю прокатился недолгий гул. Обзорный экран повернулся, и на нём высветились проходящие мимо фрегаты ковенантов.

Вражеские корабли начали разворачиваться; на их броне вспыхнули голубые огни заряжающихся лазеров, а вдоль центрального шва начали собираться алые нити. Чужаки готовились дать ещё один залп плазменными торпедами.

Но было там и кое‑что ещё... Нечто настолько маленькое, что его даже нельзя было различить на экране, – ядерная ракета. Кейз выпустил её в противоположном ходу корабля направлении, но её скорость не могла полностью превзойти ускорение судна.

Пока «Ирокез» таранил вражеский эсминец и уходил потом к орбите сигмы Октана IV, ядерную торпеду относило к фрегатам, чьим вниманием крейсер всецело завладел.

Кейз опять включил свой наладонник и послал сигнал торпеде.

Экран ослепила белая вспышка, и оба фрегата скрылись в разрушительном облаке. Волна ядерного удара достигла атмосферы и засверкала в ней северным сиянием. В верхние слои поднялось облако остывающего пара. Пламя постепенно тускнело, становясь жёлтым, оранжевым, красным и наконец превращаясь в облако чёрной сажи, растворяющейся во тьме космоса.

Тем не менее оба фрегата были ещё целы. Зато их щиты вспыхнули... а затем угасли.

– Лейтенант Хикова, доложить о состоянии ОМУ, Срочно!

– Есть, сэр. Накопители ОМУ заряжены на девяносто три процента. Наведение завершено.

– Огонь, Хикова!

По «Ирокезу», один за другим, прокатилось два толчка.

– Навести на цель оставшиеся «Лучники» и дать залп.

– Ракеты пошли, коммандер.

Две молнии и сотни торпед устремились к двум беззащитным фрегатам.

Первыми ударили ОМУ; один из вражеских кораблей пробило насквозь, от носа до кормы, а второй получил брешь возле двигателей. По нему прокатилась серия внутренних взрывов, вспучивших корпус вдоль всего судна.

Ещё секунда, и «Лучники» также настигли цель, вырывая куски брони и раздирая на части корабли чужаков. Тот фрегат, что получил снаряд ОМУ в моторное отделение, взорвался фейерверком осколков и искр. Второе судно запылало, обнажились его внутренние палубы; оно разворачивалось к «Ирокезу» бортом... но так и не выстрелило. Его просто раскручивала инерция. Фрегат был уничтожен.

– Лейтенант Холл, доложите о местоположении крейсера ковенантов.

Она помедлила, прежде чем проинформировать:

– У полярной орбиты планеты. Но уходит от неё с приличной скоростью. Держит курс ноль–четыре–пять – к пределам звёздной системы.

– Сообщите «Верному» и «Геттисбургу».

Кейз вздохнул и устало рухнул в командирское кресло. Они остановили ковенантов и не позволили им уничтожить планету, спасли миллионы жизней. Ему удалось невозможное – сразиться в одиночку с четырьмя кораблями чужаков и победить.

Но он не спешил поздравлять себя с этим достижением. Что‑то тут было не так. Он никогда ещё не видел, чтобы ковенанты спасались бегством. Во всех известных ему сражениях чужаки всегда сражались до тех пор, пока не приканчивали последнего человека... или, если проигрывали, пока не теряли последний из своих кораблей.

– Проверьте планету, – приказал Кейз лейтенанту Холл. – Ищите любую аномалию: сброшенное оружие, странные сигналы. Что‑то там должно быть.

– Вас поняла, сэр.

Кейз молился, чтобы она ничего не нашла. Он уже исчерпал все свои фокусы. Даже если бы он захотел, «Ирокез» невозможно было развернуть и направить обратно к планете. Реактор корабля надолго вышел из строя. Сейчас их стремительно уносило к краю системы. И даже сумей они остановиться, ОМУ было не перезарядить, а боезапас «Лучников» был исчерпан. В случае боя их можно было сразу списывать.

Коммандер извлёк трубку из кармана кителя и постарался унять дрожь в руках.

– Сэр! – крикнула лейтенант Холл. – Вижу десантные корабли, сэр. Вражеский крейсер сбросил тридцать... поправка: тридцать четыре десантных челнока. Они приближаются к поверхности, направляясь к Кот‑д'Азюру[2]. Это один из крупнейших населённых центров.

– Вторжение,– произнёс коммандер Кейз.– Срочно свяжитесь со штабом. Пора вызывать десант.

 

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

 

Время: 06:00/ 18 июля 2552 (по военному календарю) / Эсминец ККОН «Ирокез», сторожевое базирование на орбите четвёртой планеты сигмы Октана

 

Коммандера Кейза не оставляло тошнотворное ощущение, что сражение, в котором ему удалось победить, было лишь первым из многих, которые ещё увидит сигма Октана.

Он наблюдал, как ещё дюжина кораблей ККОН выходит на орбиту планеты: фрегаты и эсминцы, два крейсера и массивная ремонтная станция – больше, чем было у адмирала Коула на протяжении всей четырёхлетней кампании по возвращению Урожайной. Адмирал Стэнфорд явно дёргал за все имеющиеся рычаги.

Но как бы коммандер Кейз не был рад быстрой и решительной реакции флота, его удивляло, почему адмирал направил сюда столько кораблей. Сигма Октана не являлась стратегически важным пунктом, не производила каких бы то ни было важных ресурсов. Да, конечно, ККОН стремилась защищать гражданское население, но силы флота были серьёзно подорваны. Кейз знал, что есть и куда более важные звёздные системы, нуждающиеся в защите.

Коммандер постарался отбросить эти мысли. Он был уверен, что у адмирала Стэнфорда имелись основания для подобных действий. Сейчас для Кейза важнее всего было отремонтировать «Ирокез» и пополнить его запасы. Коммандеру не хотелось быть застигнутым со спущенными штанами, если ковенанты вернутся.

Или, что точнее, когда вернутся.

Забавно: чужаки сбросили наземные отряды и отступили. Обычно они так не поступали. Насколько мог догадываться коммандер Кейз, это был только первый ход в партии, правил которой он ещё не успел понять.

Носовую камеру «Ирокеза» накрыла тень приближающейся ремонтной стации «Колыбель», представлявшей собой достаточно широкую квадратную площадку на моторах. Правда, «широкая» было недостаточно точным описанием: станция имела площадь более квадратного километра. Её тень могла накрыть три эсминца. А работая на полной отдаче, «Колыбель» была способна одновременно заниматься сразу шестью эсминцами, три из которых крепились бы с верхней её стороны, а три – с нижней. И восстановление заняло бы лишь несколько часов.

С поверхности ремонтной станции протянулись захваты. Затем к «Ирокезу» прицепились топливные шланги, трубы и грузовые направляющие. Ближайшие тридцать часов «Колыбель» собиралась заниматься исключительно кораблём коммандера Кейза.

Да, чужаки так и не смогли серьёзно повредить «Ирокез». Но тем не менее судно чуть не развалилось во время манёвра, который во флоте уже успели прозвать «петлёй Кейза».

Коммандер посмотрел на экран своего наладонника, куда был выведен обширный перечень предстоящих работ. Пятнадцать процентов электроники предстояло заменить – последствие электромагнитной волны, разошедшейся от взрыва «Шивы».

Требовали капитального ремонта и двигатели «Ирокеза». В обеих охлаждающих системах несколько клапанов расплавилось от чудовищного жара. Кроме того, необходимо было поменять и пять сверхпроводящих магнитов.

Но серьёзнее всего пострадала нижняя часть корабля. Когда коммандеру Кейзу доложили о том, что произошло, он лично вылетел на «Длинном мече», чтобы своими глазами увидеть, что произошло с его судном.

«Ирокез» пострадал, когда прошёл вплотную с носом вражеского эсминца.

Коммандер понимал, что без повреждений обойтись не могло, но всё равно оказался не готов к тому, что увидел.

Эсминцы ККОН были защищены двухметровой толщей титана‑А, и коммандер Кейз умудрился полностью ободрать броню. Каждая из нижних палуб «Ирокеза» получила пробоины. Края рваной раны па теле корабля топорщились покорёженным, зазубренным металлом. Ремонтные бригады, облачённые в космические скафандры с реактивными ранцами, спиливали повреждённые секции, чтобы впоследствии установить на их место новые пластины брони.

Нижняя часть судна казалась гладкой, как зеркало, и идеально плоской. Но Кейз знал, что это ощущение обманчиво. И пройди тогда «Ирокез» под углом хоть на градус меньшим, его корабль разорвало бы силами трения напополам.

Красные полосы боевой раскраски на борту «Ирокеза» казались теперь кровавыми рубцами. В личной беседе заведующий станцией предложил Кейзу удалить краску или даже нанести рисунок заново, но тот ответил вежливым отказом. Он решил оставить всё как есть. Ему было нужно напоминание о том, что его поступок, которым все так восторгались, был жестом отчаяния, но не героизма.

Ему не хотелось забывать, насколько близко он оказался от смерти.

Возвратившись на «Ирокез», коммандер сразу же направился в свою каюту, где сел за антикварный дубовый стол и включил интерком.

– Лейтенант Доминик, примите командование мостиком на следующую смену. Меня не беспокоить.

– Так точно, коммандер, вас понял.

Кейз ослабил воротник и расстегнул пуговицы кителя, а затем вынул из нижнего ящичка бутылку шотландского виски семидесятилетней выдержки, подаренную ему отцом, и налил его точно на четыре сантиметра в пластиковый стаканчик.

Ему предстояло решить ещё более неприятную задачу: понять, что теперь делать с лейтенантом Джаггерсом.

В бою навигатор проявил трусость, нарушение субординации и был на волосок от того, чтобы взбунтоваться. Кейз мог бы отдать его под трибунал. Более того, именно к этой мере взывали все мыслимые уставы и положения, но коммандеру не хотелось отдавать молодого человека в руки комиссии по расследованию. Можно было бы отправить лейтенанта куда‑нибудь, где он сможет приносить войскам ККОН хоть какую‑то пользу, – например, на удалённый пост слежения.

Да и стоило ли во всём винить только Джаггерса? В обязанности коммандера входило держать обстановку на мостике под контролем и не позволять своему экипажу даже помыслить о возможности мятежа.

Кейз вздохнул. Возможно, тогда и следовало объяснить офицерам, что он собирается предпринять, но на это просто не было времени. И уж тем более не было времени на обсуждение, как того хотелось бы Джаггерсу. Нет, Офицеры имеют право на собственное мнение, но их долг требует беспрекословно подчиняться приказам.

И хоть коммандер был убеждён в том, что у каждого должен быть второй шанс, но определённую черту переступать не следовало.

К сожалению, всё усложнялось тем, что в результате ухода Джаггерса на мостике образовалось бы вакантное место. Кейз решил обратиться к послужным спискам младших офицеров, служивших на «Ирокезе». Среди них было несколько человек, способных занять пост навигатора. Коммандер вынул из кармана наладонник, собираясь прочесть их досье, и помедлил. На экран по‑прежнему были выведены теоретическая статья по гравитационным искажениям пространства и его беглые расчёты корректировки курса.

Улыбнувшись, Кейз отправил свои записи в архив. Возможно, когда‑нибудь он вернётся в Академию и прочтёт студентам лекцию об этом сражении. Ему пригодятся оригинальные материалы.

Также он до сих пор не закрыл отчёт, полученный с поста слежения «Архимед». Коммандер отметил тщательность, с которой было оформлено сообщение: аккуратные графики и точный анализ курса, по которому объект двигался в пространстве скольжения, – непростая задачка даже для ИИ. Отчёт был даже помечен как представляющий интерес для астрофизиков. Разумно.

Кейз решил обратиться к личному делу составителя сообщения – энсина Уильяма Ловелла.

Увиденное заставило его заинтересованно склониться над наладонным компьютером. Послужной список этого парня был почти в два раза длиннее, чем его собственный. Ловелл добровольцем поступил на флот и был зачислен в лунную Академию. На реальную службу был переведён на втором году обучения, уже получив звание энсина за героизм, проявленный при учебном вылете. Его действия спасли жизни всему экипажу. Командировали его на первый же корвет, отправившийся в сражение с ковенантами. Три «Бронзовые Звёзды», «Серебряное Созвездие» и два «Пурпурных Сердца». До звания старшего лейтенанта он долетел, словно выпущенный из пушки, всего лишь за три года.

И тут что‑то пошло не так. Падение Ловелла оказалось таким же стремительным, как и его взлёт. Четыре рапорта о нарушении субординации, понижение в звании до младшего лейтенанта и два перевода. Какой‑то инцидент с гражданской женщиной – детали не уточнялись, но коммандер Кейз подозревал, что упомянутая в отчёте Анна Герова приходится дочерью контр‑адмиралу Герову.

В конце концов Ловелла перевели на «Архимед», где тот и провёл последний год – неслыханная продолжительность вахты для столь удалённой базы.

Коммандер Кейз проверил отчёты, поступавшие с поста слежения во время дежурства Ловелла. Все они были составлены тщательно и умело. Итак, парень сохранил свой интеллект. Он от чего‑то прятался? В дверь вежливо постучали.

– Лейтенант Доминик, я же приказал не беспокоить.

– Прошу простить за вторжение, сынок, – произнёс приглушённый голос. На герметичном люке повернулось колесо, и в каюту вошёл адмирал Стэнфорд.– Но я решил заскочить в гости, раз уж оказался по соседству.

В жизни адмирал был куда меньше, чем каза<