Мраморные надгробия, могила епископа

 

Теперь мы должны сказать несколько слов о кенотафах – древних изваяниях в церкви Темпла.

В южной стене Алтарного нефа, рядом с мраморной писциной, имеется богато украшенная ниша под полукруглой аркой, в которой покоится саркофаг из пурбекского мрамора. На крышке саркофага имеется эффигия[543] – мраморное изображение епископа в церковном облачении, с митрой на голове и епископским посохом в руке. 7 сентября 1810 года саркофаг был вскрыт, под плитой в углублении около трех футов в высоту и десяти футов в длину, высеченном в мраморной глыбе, был обнаружен свинцовый гроб. В нем покоились прекрасно сохранившиеся останки, завернутые в полуистлевший саван. Слева от скелета лежали остатки епископского посоха, кости покрывали фрагменты златотканой епископской ризы. Очевидно, гробница была вскрыта, так как свинцовая пластина была повреждена, а кости под ней сдвинуты. Самым удивительным открытием при вскрытии этой могилы стало обнаружение скелета ребенка в возрасте нескольких месяцев, лежащего в ногах епископа.

Николлс, антикварий[544], сообщает нам, что Браун Уиллис предположил, что в этой гробнице покоятся останки Сильвестра де Эвердона, лорд-канцлера и епископа Карлайла, который в 1255 году разбился насмерть, упав с необъезженного коня, и, согласно источникам, был погребен в церкви Темпла[545].

 

Все древние каменные надгробия рыцарей-тамплиеров, нашедших упокоение под сводами орденской церкви Темпла, к сожалению, давно уничтожены. Антикварий Бертон, который был принят в коллегию Внутреннего Темпла в правление королевы Елизаветы 20 мая 1593 года, сообщает нам, что в Круглом нефе церкви имеется большая плита голубого мрамора, окованная медью, с надписью: «Hic requiescit Constantius de Houerio, quondam visitator generalis ordinis militiæ Templi in Angliâ, Franciâ, et Italiâ» («Здесь покоится Константий де Ховерио, бывший главным визитатром ордена Храма в Англии, Франции и Италии»)[546].

Теперь не осталось и следа от этого интересного памятника. В ходе закладки фундамента новой органной галереи у северной стены на большой глубине были обнаружены два больших каменных гроба, в которых, без сомнения, покоятся останки выдающихся членов ордена тамплиеров. Под каменными плитами церковного двора, вероятно, скрыто немало древних захоронений.

В Круглом нефе церкви Темпла, древнейшей части нынешнего здания, находятся знаменитые кенотафы – памятники мирским воинам. Их ноги скрещены в знак того, что они приняли Крест и дали обет отправиться в Палестину на защиту христианской веры. Памятники крестоносцам представляют большой интерес, поэтому им следует посвятить отдельную главу.

 

 

Глава 12

 

Памятники крестоносцам. – Жоффруа де Мандевиль. – Уильям Маршал, граф Пембрук, лорд-протектор Англии. – Лорд Роберт де Рос. – Уильям и Гилберт Маршалы, графы Пембрук. – Уильям Плантагенет, пятый сын Генриха III. – Завещания Алиеноры Аквитанской и короля Генриха III

 

…Рыцарей нет,

на оружии – ржавчины след,

души воинов этот покинули свет[547].

 

До последнего времени считали, что изваяния одетых в кольчуги рыцарей, лежащие на полу Круглого нефа церкви Темпла, – это эффигии над захоронениями тамплиеров, но это не так. Тамплиеров всегда хоронили в орденском облачении, в том же одеянии их изображали и на надгробных плитах. Оно, как уже говорилось ранее, имело вид длинной белой мантии, или плаща, с короткой пелериной, капюшоном и алым крестом на груди слева. В церкви Сен-Ивод де Брен во Франции сохранилось скульптурное надгробие, на котором изображен рыцарь-тамплиер граф Жан де Дре в полном орденском облачении с крестом на груди. Надпись, начертанная на плите золотыми буквами, гласит: F. JEAN LI TEMPLIER FIUS AU COMTE JEAN DE DREUX[548].

Мраморные памятники принадлежат не тамплиерам, однако все эти знатные мужи, удостоившиеся чести быть по гребенными под сводами Темпла, были «соратниками» или «союзниками ордена Храма», все они, так или иначе, были близки к общине лондонского Темпла. Эти прославленные рыцари, выдающиеся личности своего времени, не приносили обетов и не носили орденское облачение, но состояли в духовном братстве с тамплиерами, что свидетельствует о могуществе и притягательной силе ордена.

Многие благочестивые мужи, представители знатных и могущественных родов, познавшие все удовольствия мира, горячо желали достичь духовных высот и снискать божественную благодать, щедро изливавшуюся на святых воинов Храма, однако далеко не все были способны на полное самоотречение – суровая дисциплина, строгое следование уставу и тяготы полумонашеской жизни страшили даже самых отчаянных смельчаков. Понимая, какие выгоды принесет приближение к ордену этих знатных рыцарей, возжелавших приобщиться к источнику небесной благодати, магистр и капитул Храма взяли на себя право принимать их как духовных союзников ордена, с тем чтобы те, не отказываясь от удовольствий мирской жизни, могли потрудиться «во Славу Божию» под стягом ордена наряду с посвященными братьями. То, как это обычно происходило, описано в нижеследующем документе, извлеченном господином Дюканжем[549] из Королевского реестра в Провансе:

«Да будет известно всем людям настоящего и будущего, что в год от воплощения Господа Бога нашего 1209-й, в декабре месяце, я, Уильям Д.Г., граф Форкалькье, сын покойного Геральда, из любви к Господу, по своей воле и желанию сердца, желаю посвятить тело мое и душу Господу, Пресвятой Деве Марии и дому рыцарей Храма, о чем и сообщаю. И что, если когда-либо я решу вступить в религиозный орден, я принесу обеты только ордена Храма и никакого иного, но я не приму их иначе, как лишь чистосердечно, по своей воле и без принуждения. Ежели мне суждено окончить дни свои в миру, я буду погребен на кладбище обители ордена Храма. Я обещаю, из любви к Господу, для упокоения моей души и душ моих предков, почивших во Христе, в случае моей смерти передать обители Храма моего коня, двух других коней в полной сбруе, мои доспехи и оружие, как стальное, так и деревянное, подобающее рыцарю, и сто марок серебром. Кроме того, в подтверждение этого дарения, пока живу в миру, я обещаю вносить в казну обители Храма в пользу братии ее сто пенни ежегодно под праздник Рождества Господа нашего, и все имущество оной обители, где бы оно ни находилась, я беру под свою охрану и покровительство и буду защищать ее в соответствии с законом и по справедливости, от всякого, кто дерзнет посягнуть на нее.

Сей дар я завещал в присутствии брата Пьера де Монтегю, прецептора Испании; брата Пьера Каделли, прецептора Прованса, и многих других братьев ордена.

И мы, брат Пьер де Монтегю, магистр, по совету и с согласия других братьев, принимаем тебя, названного господина Уильяма, графа Форкалькьё, как благодетеля и брата (in donatum et confratrem) нашего дома и даруем тебе право сполна разделить наш удел и быть причастным ко всем благим делам дома ордена Храма как здесь, так и за морем. Сие соглашение засвидетельствовано братьями-храмовниками: братом Уильямом Каделли, прецептором Прованса; братом Бермондом, прецептором Рю; достопочтенным братом Чозоарди, прецептором Барля; братом Жорданом де Мизоном, прецептором Амбрена; братом Г. де ла Туром, прецептором обители в Лимесе. От мирян свидетели госпожа графиня, матушка оного графа; Геральд, его брат и проч.»[550]

Уильям из Эшби в Линкольншире был принят в духовное братство тамплиеров, как явствует из следующей дарственной ордену: «Уильям из Эшби, всем баронам и вальвассорам[551] Линкольншира, а также всем своим друзьям и соседям, как англичанам, так и французам, [желает] вечного блаженства. Да будет известно, отныне и вовеки, что, поскольку рыцари Храма приняли меня своим в братство и взяли меня под свое покровительство и защиту, я, названный Уильям, с согласия моих братьев Ингрема, Жерара и Джордана, во имя Господа и Пресвятой Девы Марии, даровал и передал рыцарям-храмовникам свои поля и вересковые пустоши сверх того, что было даровано ранее»[552].

Заключая с знатными и влиятельными мирянами отношения подобного рода, тамплиеры укрепляли свое положение, а также получали крупные пожертвования и дары, как земельные, так и денежные. Весьма возможно, что эффигии в церкви Темпла были установлены в память о мирских воинах – духовных братьях ордена Храма, завещавших похоронить их под сводами Темпла.

Во время последней реставрации возникла необходимость провести масштабные раскопки в Круглом нефе, и под этими эффигиями были найдены два огромных каменных саркофага и пять свинцовых гробов, украшенных причудливыми узорами, элементы которых перекликаются с орнаментом на старом мозаичном полу церкви, а также на арочном своде склепа, устроенного в основании ротонды. Свинцовые гробы помещались в небольших склепах, стены которых не сохранились. Скелеты внутри их оказались целыми и нетронутыми; они были завернуты в саваны из грубого полотна, которые рассыпались в прах при прикосновении. Один из обнаруженных скелетов был шести футов и четырех дюймов, другой – шести футов и двух дюймов![553] Большие каменные саркофаги в стародавние времена были вскрыты и превращены в склепы. В саркофаге близ южной стены было найдено три черепа и множество костей, среди которых были и детские кости.

На крышке саркофага, высеченной из пурбекского мрамора, просматривается большой, искусно вырезанный крест. В склепе, устроенном в основании опор Круглого нефа в северной части церкви, обнаружены фрагменты скелета, завернутые в саван; череп и верхняя часть его хорошо сохранились, но нижние конечности рассыпались в прах.

Ни число, ни положение гробов в крипте Темпла не соотносится с расположением эффигий сверху, кроме того, не подлежит сомнению, что эти надгробия изначально располагались в других местах.

 

В сочинении «Британия» Уильяма Кемдена[554], первое издание которого вышло в 1586 году, сообщается, что в церкви Темпла похоронены многие знатные люди, среди них Уильям Маршал, 1-й граф Пембрук, и его сыновья Уильям и Гилберт, 2-й и 4-й графы Пембрук[555]. Историк Джон Стоу[556] в своем «Обзоре Лондона», первое издание которого увидело свет в 1598 году, сообщает следующее: «В Круглом нефе (в западной, противоположной алтарю части) сохранились па мятники знатным людям, похороненным здесь, числом одиннадцать. На восьми надгробиях изображены рыцари в полном вооружении; пятеро из них изображены лежащими со скрещенными ногами, в знак того, что они были крестоносцами, воевавшими в Святой земле против иноверцев и неверующих иудеев, другие же три – с прямыми ногами. Остальные надгробия – плиты из серого мрамора»[557].

В рукописной истории Темпла библиотеки Внутреннего Темпла, написанной в начале правления Карла I, говорится, что «изображения, или эффигии, со скрещенными ногами, высеченные из камня, находятся в центре Круглого нефа, окруженные железными ограждением»[558]. А сэр Дагдейл[559] в своих Origines Juridiciales, вышедших в 1666 году, так описывает их: «За широкой железной решеткой в центре Круглого нефа под куполом лежат восемь фигур в военном облачении в доспехах, у каждого из воинов большой щит на левой руке, и пятеро из них со скрещенными ногами. Есть также три других надгробия, выступающие на пять дюймов над плитами пола, на одном из них высечен геральдический щит с изображением грозного льва»[560].

Таково древнее описание этих памятников, однако теперь фигур со скрещенными ногами шесть, а не пять, всего же в Темпле девять изображений вооруженных рыцарей и всего одна надгробная плита. В настоящее время эффигии расположены двумя группами у входа в Алтарный неф церкви и окружены невысоким ограждением.

По одной из версий, перемещение эффигий произошло во времена деятельного произвола протестантских законоведов, изменивших облик церкви, по другой – в 1682 году, в ходе «основательной реставрации», однако вероятнее всего – в 1695 году, когда в церкви была установлена «высокохудожественная перегородка», поскольку о некоторых кардинальных изменениях в Темпл-Чёрч горожан известила газета Flying Post. В номере от 2 января 1696 года сообщалось, что Роджер Джиллингем, эсквайр, казначей Среднего Темпла, почивший 29 декабря 1695 года в возрасте семидесяти лет, коему было доверено облицевать церковь Темпла нью-портлендским камнем, помимо прочего «расположил рыцарей-тамплиеров по ранжиру»[561]. Стоу сообщает, что «первым из рыцарей со скрещенными ногами был Уильям Маршал-старший, граф Пембрук», однако теперь эффигия этого этого выдающегося рыцаря – вторая в ряду. Вероятно, перед ней установили эффигию, перенесенную сюда от западной стены.