В еликая власть священников в таинстве исповеди

Покояние

Осознание греха перед Богом, — т. е. не просто: что-то я не то сделал, а именно перед Богом. Это предполагает, во-первых, веру, а во-вторых, обязательно личное отношение с Богом, связь с Ним, богообщение. И это осознание — не протоколирование какого-то формального нарушения, а живое чувство того, что то, что я сделал, неприятно Богу моему, я этим огорчил, обидел, оскорбил Бога. Покаяние — не копание в себе и не холодный самоотчет, а живое ощущение, что грех разлучил меня с Богом.

Игумен Петр (Мещеринов) (XX-XXI вв.).

Покаяние имеет великую силу, оно может человека, сильно погрузившегося в грехи, освободить от бремени грехов и поставить в безопасности, хотя бы он достиг самой глубины зла... Врачевство покаяния состоит в осознании своих грехов и исповедании их.
Если ты будешь исповедовать грехи, как должно, то душа смирится, ибо совесть, терзая ее, делает душу смиренною.

… Диавол, зная, что исповедание греха есть избавление от греха, склоняет душу к бесстыдному упорству. Но ты, возлюбленный, когда согрешишь, говори: я согрешил. Нет ничего справедливее такого оправдания. Таким образом ты умилостивишь Бога; таким образом и сам себя сделаешь более медленным на те же грехи... Ни у кого из согрешивших не бывает недостатка в бесстыдных оправданиях. Человекоубийца может сослаться на свою раздражительность, вор на бедность, прелюбодей на похоть, иной на власть; но все это – предлоги неосновательные, не представляющие никакой уважительной причины. Не от них происходят грехи, но от воли согрешающих.

Бог требует от тебя признания не для того, чтобы наказать, но, чтобы простить; не для того, чтобы Ему узнать грех твой: разве Он и без этого не знает? Но для того, чтобы ты узнал, какой долг Он прощает тебе. Хочет Он показать тебе великость Своей благости для того, чтобы ты непрестанно благодарил Его, чтобы был медлительнее на грех, ревностнее к добродетели.

Блаженный Давид был царь, и однако говорил: измыю на всякую нощь ложе мое (Пс. 6, 7); ни багряница, ни диадема нисколько не причиняли ему вреда и не возбуждали в нем гордости; потому что он сознавал, что он человек; он имел сердце сокрушенное, потому и плакал. Что такое дела человеческие? Пепел и пыль, прах пред лицом ветра, дым и тень, лист и цвет, уносимые ветром, сон, мечта и баснь, пустое колебание воздуха, легко возбуждаемое, перо возметаемое, течение непостоянное...

Когда согрешишь, плачь и стенай не о том, что будешь наказан, ибо это ничего не значит; но о том, что ты оскорбил своего Владыку, Который столь кроток, столько тебя любит, столько заботится о твоем спасении, что и Сына Своего предал за тебя. Вот о чем ты должен плакать и стенать, и плакать непрестанно. Ибо в сем состоит исповедание. Не будь же ныне весел, завтра печален, потом опять весел. Напротив - непрестанно плачь и сокрушайся.

Святитель Иоанн Златоуст (IV-V век).

В покаянии совмещаются все заповеди Божии. Покаяние есть сознание своего падения, соделавшего естество человеческое непотребным, оскверненным, и потому постоянно нуждающимся в Искупителе.

Спаситель говорил не раз: Шедше, научитеся, что есть, милости хощу, а не жертвы (Матф. 9, 13). Это значит: Господь, умилосердившись над падшими и погибшими человеками, всем даровал покаяние в единственное средство к спасению, потому что все объяты падением и погибелью. Он не взыскивает, даже не желает от них жертв, к которым они не способны, а желает, чтобы они умилосердились над собою, сознали свое бедствие, освободились от него покаянием. К упомянутым словам Господь присовокупил страшные слова: не приидох, - сказал Он, - призвати праведники, но грешники на покаяние. Кто названы праведниками? те несчастные, слепотствующие грешники, которые, будучи обмануты самомнением, не находят покаяние существенно нужным для себя, и потому, или отвергают его, или небрегут о нем.

Отвергните от себя не только явные грехи – убийство, грабительство, блуд, клевету, ложь, но и пагубные развлечения, и наслаждения плотские, и мечтания преступные, и помышления беззаконные – все, все воспрещаемое Евангелием. Прежнюю греховную жизнь омойте слезами искреннего раскаяния.

Укоряйте себя, укоряйте свое немощное произволение... В обвинении себя найдете утешение. Обвините себя и осудите себя, а Бог вас оправдает и помилует...

Святитель Игнатий Брянчанинов (1807-1867).

Разгневанный царь осудил виновного на смертную казнь. Приговор уже должен был совершаться, преступник ожидал своей смерти. Но вдруг является к нему посланный от царя и обещает ему от имени государя прощение, если он исполнит одно условие, а именно, если признается в своих преступлениях одному из министров царских, какого сам изберет себе. Мало того, министра этого царь обязует никому не открывать поверенной ему тайны. Ужели условие это тяжело для преступника? Представим при этом, что благосердный царь за исполнение такой исповеди снова обещает принять преступника в милость свою и возвратить ему все прежние достоинства и почести.

Что может быть выше этой милости царской? Только милость Царя небесного выше ее, и безконечно выше. Ибо, совершив грех, мы заслуживаем смерть не только временную, но и вечную, и дабы избавиться нам от нескончаемых казней, безконечная благость указывает не менее легкое для нас средство. Это средство есть чистосердечная исповедь пред служителем церкви, и она опять вводит нас в число чад Божиих. (Из кн. Уроки и примеры хр. веры, свящ. Гр.Дьяченко, Изд. 4-е стр. 560).

II. Да, братие мои, на земле нет никого, кто бы мог сказать нам наверное, что настоящая исповедь наша не есть для нас последняя. Это мог бы сделать Един Тот, в деснице Коего ключи ада и смерти (Апок. 1, 18), о Нем же мы вси живем, движемся и есмы. Но Он Сам, во ограждение нас от безпечности, благоволил возвестить нам в Евангелии Своем, что день и час как Его к нам пришествия, так и нашего к Нему отшествия, должны оставаться тайною для нас.

Как бы мы исповедывались, бывши на одре смертном? Исповедывались бы с глубочайшим сокрушением духа и совершенным омерзением ко греху, который тогда потерял бы для нас всю прелесть; исповедывались бы всецело, ничего не сокрывая; ибо что таиться пред смертию? исповедывались бы с твердою решимостью не уклоняться более на страну лжи и беззакония; ибо тогда во всей силе открылась бы пред нами необходимость для человека жизни чистой и святой.

Поступим же точно так теперь, как мы поступали бы на одре смертном. Раскроем пред Всеведущим всю душу и сердце, все тайны страстей и греховных вожделений. Пусть милосердие Божие узрит все язвы и всю гнилость нашего внутреннего человека; оно узрит их только для того, чтобы прочнее исцелить их. Приняв прощение во грехах, немедленно изгоним их не только из жизни и деяний, -- из самого воображения и памяти нашей: пусть они остаются долею врага нашего, который подвигал нас на грех и радовался, когда мы преступали заповеди Господни. Дав пред св. крестом и Евангелием обет вести жизнь чистую и благую, будем повторять себе сей обет утро и вечер, в часы радости и печали, в храме Божием и дома, сидя на трапезе и покоясь на ложе, дабы дело нашего спасения никогда не выходило из нашей памяти и обратилось в главное дело нашей жизни. (См. Проп. Иннокентия, архиепископа херс. т. II).

III. А для утверждения себя в этом необходимом подвиге, для ограждения себя от новых соблазнов жизни, от новых нападений со стороны страстей, возьмем с собою от св. аналоя, в напутие жизни, память смертную; ибо не напрасно сказано Премудрым: поминай последняя твоя, и во веки не, согрешити (Сир. 7, 39)! (Из „Ежедневных поуч.", свящ. Гр. Дьяченко, т. III. изд. 1897)

Покояние

Осознание греха перед Богом, — т. е. не просто: что-то я не то сделал, а именно перед Богом. Это предполагает, во-первых, веру, а во-вторых, обязательно личное отношение с Богом, связь с Ним, богообщение. И это осознание — не протоколирование какого-то формального нарушения, а живое чувство того, что то, что я сделал, неприятно Богу моему, я этим огорчил, обидел, оскорбил Бога. Покаяние — не копание в себе и не холодный самоотчет, а живое ощущение, что грех разлучил меня с Богом.

Игумен Петр (Мещеринов) (XX-XXI вв.).

Покаяние имеет великую силу, оно может человека, сильно погрузившегося в грехи, освободить от бремени грехов и поставить в безопасности, хотя бы он достиг самой глубины зла... Врачевство покаяния состоит в осознании своих грехов и исповедании их.
Если ты будешь исповедовать грехи, как должно, то душа смирится, ибо совесть, терзая ее, делает душу смиренною.

… Диавол, зная, что исповедание греха есть избавление от греха, склоняет душу к бесстыдному упорству. Но ты, возлюбленный, когда согрешишь, говори: я согрешил. Нет ничего справедливее такого оправдания. Таким образом ты умилостивишь Бога; таким образом и сам себя сделаешь более медленным на те же грехи... Ни у кого из согрешивших не бывает недостатка в бесстыдных оправданиях. Человекоубийца может сослаться на свою раздражительность, вор на бедность, прелюбодей на похоть, иной на власть; но все это – предлоги неосновательные, не представляющие никакой уважительной причины. Не от них происходят грехи, но от воли согрешающих.

Бог требует от тебя признания не для того, чтобы наказать, но, чтобы простить; не для того, чтобы Ему узнать грех твой: разве Он и без этого не знает? Но для того, чтобы ты узнал, какой долг Он прощает тебе. Хочет Он показать тебе великость Своей благости для того, чтобы ты непрестанно благодарил Его, чтобы был медлительнее на грех, ревностнее к добродетели.

Блаженный Давид был царь, и однако говорил: измыю на всякую нощь ложе мое (Пс. 6, 7); ни багряница, ни диадема нисколько не причиняли ему вреда и не возбуждали в нем гордости; потому что он сознавал, что он человек; он имел сердце сокрушенное, потому и плакал. Что такое дела человеческие? Пепел и пыль, прах пред лицом ветра, дым и тень, лист и цвет, уносимые ветром, сон, мечта и баснь, пустое колебание воздуха, легко возбуждаемое, перо возметаемое, течение непостоянное...

Когда согрешишь, плачь и стенай не о том, что будешь наказан, ибо это ничего не значит; но о том, что ты оскорбил своего Владыку, Который столь кроток, столько тебя любит, столько заботится о твоем спасении, что и Сына Своего предал за тебя. Вот о чем ты должен плакать и стенать, и плакать непрестанно. Ибо в сем состоит исповедание. Не будь же ныне весел, завтра печален, потом опять весел. Напротив - непрестанно плачь и сокрушайся.

Святитель Иоанн Златоуст (IV-V век).

В покаянии совмещаются все заповеди Божии. Покаяние есть сознание своего падения, соделавшего естество человеческое непотребным, оскверненным, и потому постоянно нуждающимся в Искупителе.

Спаситель говорил не раз: Шедше, научитеся, что есть, милости хощу, а не жертвы (Матф. 9, 13). Это значит: Господь, умилосердившись над падшими и погибшими человеками, всем даровал покаяние в единственное средство к спасению, потому что все объяты падением и погибелью. Он не взыскивает, даже не желает от них жертв, к которым они не способны, а желает, чтобы они умилосердились над собою, сознали свое бедствие, освободились от него покаянием. К упомянутым словам Господь присовокупил страшные слова: не приидох, - сказал Он, - призвати праведники, но грешники на покаяние. Кто названы праведниками? те несчастные, слепотствующие грешники, которые, будучи обмануты самомнением, не находят покаяние существенно нужным для себя, и потому, или отвергают его, или небрегут о нем.

Отвергните от себя не только явные грехи – убийство, грабительство, блуд, клевету, ложь, но и пагубные развлечения, и наслаждения плотские, и мечтания преступные, и помышления беззаконные – все, все воспрещаемое Евангелием. Прежнюю греховную жизнь омойте слезами искреннего раскаяния.

Укоряйте себя, укоряйте свое немощное произволение... В обвинении себя найдете утешение. Обвините себя и осудите себя, а Бог вас оправдает и помилует...

Святитель Игнатий Брянчанинов (1807-1867).

В еликая власть священников в таинстве исповеди

 

Дивная власть дана священникам! "Они", говорит св. Златоуст, "обитают еще на земле, а допущены управлять небесным, получили такую власть, какой не дал Бог ни ангелам, ни архангелам, ибо не ангелам сказано: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси; и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех. Хотя и начальствующие на земле имеют власть вязать, но только тела, а сия власть касается самой души и восходит до неба; ибо что священник определяет долу, то Бог утверждает горе, и Владыка согласуется с мнением Своих рабов" (" О священстве" III. 45).

 

 

 

В исповеди мы должны видеть безконечную благость небесного Царя к Своим преступным подданным

Напрасно многие смотрят на исповедь как на тяжелое бремя, а некоторые и вовсе избегают ее. В этом постановлении мы должны видеть безконечную благость небесного Царя к преступным подданным Своим. Величие сей благости можно усматривать в следующем примере: представим, что человек из низкой доли призван был ко двору могущественного монарха, осыпан неисчетными благодеяниями и милостями его, и за все это заплатил своему государю жестокой неблагодарностью, осмелился нанести ему самое грубое оскорбление.

Разгневанный царь осудил виновного на смертную казнь. Приговор уже должен был совершаться, преступник ожидал своей смерти. Но вдруг является к нему посланный от царя и обещает ему от имени государя прощение, если он исполнит одно условие, а именно, если признается в своих преступлениях одному из министров царских, какого сам изберет себе. Мало того, министра этого царь обязует никому не открывать поверенной ему тайны. Ужели условие это тяжело для преступника? Представим при этом, что благосердный царь за исполнение такой исповеди снова обещает принять преступника в милость свою и возвратить ему все прежние достоинства и почести.

Что может быть выше этой милости царской? Только милость Царя небесного выше ее, и безконечно выше. Ибо, совершив грех, мы заслуживаем смерть не только временную, но и вечную, и дабы избавиться нам от нескончаемых казней, безконечная благость указывает не менее легкое для нас средство. Это средство есть чистосердечная исповедь пред служителем церкви, и она опять вводит нас в число чад Божиих. (Из кн. Уроки и примеры хр. веры, свящ. Гр.Дьяченко, Изд. 4-е стр. 560).