Осадки теплого сезона на станции Сары-Таш (мм)

	Май	Июнь	Июль	Август	Сентябрь	Октябрь
Месячный максимум	58	42	57	49	54	44
минимум	23	15	5	0	0	0,1
Суточный максимум	22	32	24	26	15	14
Число дней с осадками:
0,1 мм и более	16,1	16,0	12,0	8,0	4,9	6,6
более 5 мм	4,2	3,9	2,5	1,3	0,5	1,2

 

Независимо от того, какова мощность холодных воздуш­ных масс и длительность их вторжения, они обычно захваты­вают значительную часть горных районов Средней Азии. Во время наиболее сильных вторжений непогода наблюдается на всей территории Памира и даже к югу от него. В 1934 году та­кое вторжение наблюдалось даже в Гималаях и явилось одной из причин катастрофы на Нангапарбате, когда в снежную бурю погибли альпинисты немецкой гималайской экспедиции.

Столь сильных холодных вторжений с тех пор было при­мерно десять. Последнее — одно из наиболее значительных в этом ряду — произошло в 1974 году. Тогда снежная буря, раз­разившаяся в ночь с 7 на 8 августа, была связана с прохож­дением мощного фронта вторжения из Северной Атлантики. Вал холодного воздуха 3-4 августа прошел над северными районами Европейской территории Союза, затем через Вол­го-Вятский бассейн, Заволжье, продвигаясь к югу, вышел на территорию Казахстана и юга Средней Азии. По аэрологиче­ским данным различие температур местного и вторгающегося воздуха достигало 10°. Это вызвало большую неустойчивость в атмосфере и сильное облакообразование. Даже на равнине местами выпадали ливни и град. О шквалистом ветре, вы­рвавшем много деревьев в Ташкенте, и о сильных осадках пи­сали газеты. Температура холодной воздушной массы на вы­соте 5 км была тогда минус 20°, а на уровне вершин Заалай-ского хребта (7 км) — около минус 35°. Прохождение фронта сопровождалось на высотах ураганным ветром.

Во все три сезона наших наблюдений на леднике Ленина во второй половине июля либо в начале августа неоднократно наблюдалось ненастье. В 1969 году мы были свидетелями и участниками спасательных работ, связанных с травмой из-за удара молнии.

Очевидно, что для такого района оживленной туристской и альпинистской деятельности, как Заалайский хребет, отли­чающийся большой высотой и суровостью климата, очень важной проблемой является прогноз погоды.

Впервые прогнозы погоды для альпинистов Памира дела­ли такие крупнейшие специалисты по атмосферным процес­сам Средней Азии, как В.А. Бугаев и В.А. Джорджио. В 1936 году, когда еще была свежа в памяти катастрофа на Нангапарбате, они обслуживали метеорологическими дан­ными восхождение военных альпинистов на пик Ленина. Груп­па синоптиков в Алайской долине следила за погодой, облач­ностью и т.д., наблюдавшимися в районе Заалайского хребта. Здесь составлялись синоптические карты, и сводки погоды сообщались в штаб похода. Эта группа была связана по радио с Ташкентским бюро погоды, и, так как холодное вторжение легко прослеживается еще до его проникновения на территорию Средней Азии, В.А. Бугаев и В.А. Джорджио смогли дать прогноз большого ненастья с заблаговременностью в 6 дней — период, вполне достаточный даже для восхождения на вершину. Запоздалый выход альпинистов, однако, принес им много трудностей, которые они могли бы избежать при надлежащем учете прогноза погоды.

Служба погоды для этого района была налажена и в 1974 году. Общий прогноз, исходивший из Гидрометцентра, уже 3-4 августа предупреждал об ухудшении погоды. 6 ав­густа было дано штормовое предупреждение на 7-9 августа (буря, о которой мы уже говорили выше). Уточненные прогно­зы для альплагеря «Памир» давало Ташкентское бюро пого­ды. Такая специальная служба, очевидно, нужна будет и по­следующим большим альпинистским мероприятиям на Па­мире.

В заключение напомним, что первые большие восхожде­ния на Памире в 1928 и 1934 годах делались в сентябре и были успешны. Но примерно с начала 1965 года сезон вос­хождений на Памире все чаще смещается на июль и начало августа. Это, как мы видели выше, период, когда возможны похолодания, снегопады и грозы. Поэтому, на наш взгляд, хорошей мерой повышения безопасности восхождений на пик Ленина и другие вершины Заалайского хребта было бы воз­вращение к старой практике более позднего альпинистского и туристского сезона.

 

Д. Бархатов

В горах Ямато

(геологи в горах Антарктиды)

 

В разгар антарктического лета мы вылетели с аэродрома Мо­лодежной — центра советских исследований в Антарктиде — в горы Ямато. Полулежа на груде имущества геологов, кото­рое состояло из минимального количества тщательно отобран­ного жизненно необходимого оборудования и снаряжения, мы с интересом смотрели в окна: то на быстро бегущую тень самолета, то на узоры бесчисленных трещин на ледовом пан­цире. Никаких других ориентиров в этой пустыне не было, и только ослепительное солнце давало возможность держать четкую линию горизонта, а скользящая тень самолета — ощу­щать, что мы движемся в этом белом пространстве. Все было необычно, и невольно вспоминались слова полярников о том, что можно прозимовать на антарктической станции, прочувствовать все тяготы жизни и работы на Антарктиде, но так по-настоящему этот континент и не разглядеть. Видимо, по­этому среди участников санно-гусеничных поездов, отправ­ляющихся внутрь материка, бытует поговорка: «Кто в похо­де не бывал, тот Антарктиды не видал».

Антарктида

 

Природные условия Антарктиды очень своеобразны. Поч­ти весь материк покрыт мощным слоем льда (максимальная толщина его — более 4000 м): только 0,2-0,3 % всей площа­ди материка свободно ото льда. Ледниковый покров опреде­ляет многие географические особенности континента, и в частности суровость его климата. На территории Антарктиды находится мировой полюс холода, здесь же отмечены самые сильные ветры и наибольшее количество солнечной радиации, однако подавляющая часть солнечной энергии, отражаясь ото льда, уходит в атмосферу.

Флора и фауна Антарктиды гораздо беднее, чем на других материках, однако здесь есть эндемичные (не встречающиеся более нигде на земном шаре) растения и животные.

Антарктида была открыта экспедицией Ф.Ф. Беллинсгау­зена и М.П. Лазарева в 1820 году.

Многие страны мира регулярно снаряжают туда экспеди­ции для проведения научных, в том числе и геологических, исследований, однако до сих пор геологическая изученность Антарктиды все еще недостаточна. Интерес же к изучению ее недр постоянно растет, так как уже сейчас ясно, что они та­ят в себе значительные минеральные ресурсы.

Фундаментальный вклад в изучение геологического строе­ния Земли Королевы Мод, Земли Эндерби и других областей Восточной и Западной Антарктиды внесли советские ученые. Были созданы геологические и тектонические карты как от­дельных регионов, так и всего континента.

Район, к которому мы летели, на карте Антарктики 1961 года значился как «Горы, наблюдаемые с воздуха в 1937 г.». Обнаруженные с самолета экспедицией Ларса Кристенсена, они лишь с 1960 года стали объектом изучения Чет­вертой японской экспедиции. Дугообразная горная цепь, рас­положенная на западной окраине, была названа этой экспеди­цией горами Ямато. Пять главных локализованных групп скалистых вершин и мелких нунатаков (одиночных скал, вы­ступающих из-под материкового льда) были поименованы начальными буквами латинского алфавита (от «А» до «Е»),

Геологическая характеристика района основана главным образом на рекогносцировочных обследованиях, проведенных, в частности, в 1966 году геолого-геофизическим отрядом Две­надцатой советской антарктической экспедиции. Были уста­новлены лишь общие черты геологического строения этой гор­ной страны. Более детальное изучение выходов горных пород в этом районе было поручено геологам Двадцатой советской антарктической экспедиции. Наиболее доступным для этой цели оказался массив «Д» с высшей точкой вершиной Фукусима (2470 м над уровнем моря и 400 м над средней поверх­ностью ледника), расположенный в северной части этой дуго­образной горной цепи. Вдоль южных и восточных склонов массива тянулись корытообразные глубокие (50-70 м) «выдувы», заполненные моренным материалом. На дне их нахо­дилось замерзшее озеро. К западу от массива ледник был ли­шен Снежного покрова и представлял собой обширное морен­ное поле с холмистым рельефом. К востоку и югу моренные отложения были незначительны и лежали на льду.

Склоны массива — крутые, в ряде мест обрывистые — воз­вышались над восточным ледяным подножием на 500 м, а над западным — на 720 м. Этот прекрасный естественный разрез тотчас же привлек наше внимание.

Наш полевой лагерь, удаленный на 600 км от станции Молодежной, состоял лишь из одной арктической каркасной палатки. Мы поставили ее в километре от нунатака, возвы­шавшегося примерно на 200 м над ледяной поверхностью, по­этому она была заметна для летчиков. Однако стоило нам отойти от палатки на 1-2 км, и даже в хорошую погоду в условиях полярного дня она исчезала в необозримых белых пространствах высокогорного плато. Но идеальных условий видимости в этом районе практически не бывает. Горы Ямато находятся в зоне антарктического склона, здесь и в летнее время (декабрь — январь) погодно-климатические условия весьма суровы. На этих огромных пространствах мы не уви­дели ничего живого — ни мхов, ни лишайников, ни птиц.

Сочетание низких температур (минус 10 — минус 20 °С) с достоянными сильными ветрами (10-15 м/сек) не только затрудняло работу геологов, но и делало ее рискованной: в случае сильной поземки найти обратную дорогу было почти невозможно. Нам приходилось маркировать свой путь. Любая сколько-нибудь серьезная травма для группы в 2-3 человека могла стать бедой. Реальность такого положения мы особенно прочувствовали при попытке обойти массив с северо-востока, чтобы провести геологическую документацию западной стены Фукусимы. Однако, как ни заманчиво это было, попасть туда нам не удалось: слишком трудным и сложным было бы преодоле­ние многочисленных скальных отвесов, ледовых кулуаров и т.п.

Следует сказать, что работа геолога в этой части Антарк­тиды, связанная с восхождением на массив, содержит немало трудностей. Организация базовых лагерей здесь возможна только с помощью авиации. Подход же к горным массивам сопряжен с прохождением участков закрытых трещин, ледо­падов, бергшрундов, что требует высокого уровня альпинист­ской подготовки, организации само- и взаимостраховки. Не только с наветренной, восточной стороны, но с севера и юга подножия вершины окружены мощными — глубиной и шириной нередко до 100 м — рвами, образованными в снеж­но-ледовой толще в результате таяния и воздействия штормо­вых ветров, как бы упирающихся здесь в отвесные стены гор.

С борта самолета нунатаки кажутся средневековыми зам­ками, окруженными рвами, края которых, как правило,— коварнейшие карнизы, которые трудно заметить.

Характер работы геологов связан с передвижением вдоль скальных обнажений подножия массивов по снежным, а по­рой и по отполированным ветрами и метелями ледовым скло­нам. Нередко надо выйти на скальные плиты, стены, с тем чтобы взять в нужном месте образец породы, провести необ­ходимые замеры, найти лучшую точку для фотографирова­ния. Все это сопряжено с необходимостью определить нали­чие рандклюфта и в этом случае пересечь его, преодолеть ле­довый желоб, организовать нижнюю страховку или перила. И хотя вероятность камнепадов из-за низких температур в горах Антарктиды не столь велика, все эти моменты опреде­ляют необходимость более активного владения геологами аль­пинистской техникой. На наш взгляд, сотрудничество с аль­пинистами не только бы обезопасило, но и во многом облегчи­ло бы полярным геологам выполнение их задач.

Мысль совершить восхождение на Фукусиму, массив, ко­торый столь детально нами изучался, была вызвана не столь­ко спортивными интересами, сколько необходимостью собрать образцы горных пород, тем более что предполагаемый путь подъема по стыку скал и крутых снежных полей южного скло­на пролегал таким образом, что давал нам возможность уточ­нить некоторые детали геологического строения массива»

Фукусима имеет несколько стен, особенно в западном цир­ке, где отвесы достигают 700-метровой высоты, однако жела­ния здесь подняться не возникает: стоит снять рукавицу, как мороз и ветер моментально делают пальцы нечувствительны­ми. Словом, решиться на восхождение — даже по южному склону Фукусимы — было не просто. Казалось, и снежные по­ля не так уж страшны, и гребень просмотрен хорошо, но раз­ве все увидишь?! Снег на пути мог быть коварен: вдруг на склонах окажется лед? К тому же время для восхождения было ограничено. Сомнений было немало, и кое-какой антарк­тический опыт, уже усвоенный нами, заставил взвесить все «за» и «против». Как-то странно начинать восхождение в 6 ча­сов вечера, но в этих местах ветер к ночи на несколько часов утихает, а полярный день заставляет забыть о темноте.

Ветер почти стих, не более 6-8 м/сек, температура не пре­вышала минус 13°, ярко светило солнце, часы показывали 7 часов вечера. До массива минут сорок хода по хорошо из­вестному нам снежному плато, затем небольшой подъем меж­ду нунатаком и контрфорсом Фукусимы. Отсюда смотрим назад, на плато — наш бивак с палаткой еле виден. Минут че­рез двадцать, пройдя участок закрытых трещин, подходим к месту, где начинается маршрут...

Подъем по твердому, отполированному ветрами снегу был непрост, если учесть, что древко ледоруба в него не вбить, а другие способы страховки не всегда можно было использо­вать, так как лед здесь по характеру и плотности ближе к фирну. Однако на следующих участках удалось удачно ис­пользовать скальные выходы для закрепления веревки и та­ким образом пройти наиболее крутые части склона. Путь по южному склону представлял собой чередование очень круп­ных снежных полей с отдельными скальными выходами. По мере подъема поля превращались из снежных в ледяные, а крутизна склона значительно увеличивалась. Трудность этого маршрута может быть оценена второй по альпинистской классификации категорией.

Большое испытание ожидало нас наверху, после выхода на гребень. Ураганный ветер, усилившийся до 30 м/сек, при­жимал к скалам, веревка то путалась в ногах, то натягива­лась в воздухе, как струна. Глаза даже под очками слези­лись, забивались мелкой снежной пылью, и мы могли разоб­рать путь только в общих чертах, но на широком гребне уже не было так трудно, как на склоне. На вершинную скальную башню приходилось буквально вползать. Здесь, в небольшом каменном туре, мы обнаружили пластину с иероглифами, ос­тавленную (как мы узнали впоследствии) в память о траги­чески погибшем сотруднике Японской антарктической экспе­диции, именем которого и названа вершина. Мы положили в тур записку — кто и когда здесь был, поставили наш само­дельный флаг, сфотографировались на память.

Была полночь. Дополнительной наградой к проведенным геологическим наблюдениям была изумительная картина не­объятной шири антарктического плато, покрытого синевой за­ходящего солнца. Неповторимые и ни с чем не сравнимые краски рождала эта пустыня. Напрасно мы пытались разыс­кать нашу палатку среди выступающих из плато, освещенных солнцем красноватых нунатаков — ее не было видно. А мороз с ветром делали свое дело. Лоб, щеки — все занемело, фотоаппараты замерзли и перестали работать. Пора было воз­вращаться, и мы начали спуск.

В результате восхождения на Фукусиму были составлены детальные геологические разрезы массива «Д» в горах Ямато и проведено геологическое картирование отдельных частей массива.

На следующий день мы покидали Ямато. Самолет уносил нас к побережью. Еще предстояли работы на полуострове Лангхувде, на побережье залива Лютцов-Хольм.

 

А. Чернышов, А. Хргиан