Правда ли что семья последнего императора обращалась за содействием в рождении мальчика к различным шарлатанам или святым

Николай II и его супруга были глубоко верующими людьми, причем в религиозности Александры Федоровны было ярко выражено мистическое начало вплоть до уклонения в оккультизм. Кроме этого, она глубоко переживала свою неспособность подарить мужу и стране наследника.[380] Поэтому ей часто приходилось хвататься буквально за соломинку.

Низье Антельм Филипп (1849–1905)

Одной из таких соломинок стал французский экстрасенс Филипп. 26 марта 1901 г. Николай II записал в дневнике: «Вечером виделся с одним замечательным французом Mr. Philippe! Долго разговаривал с ним. Аликс его тоже видела».[381] Об истории его появления рядом с семьей Николая II подробно пишет в «Воспоминаниях» С. Ю. Витте:[382] «С этим Филиппом познакомилась за границею жена великого князя Петра Николаевича, черногорка № 1 или жена принца Лейхтенбергского, черногорка № 2… через черногорок.[383] Филипп влез к их великим князьям Николаевичам и затем к их величествам».[384] В другом эпизоде Витте уточняет этот эпизод, говоря о черногорках: «…она потребовала к себе заведовавшего там нашей тайной полицией Рачковского (глава российской заграничной агентуры, обычно упоминается „в Париже“, но он курировал всю Европу. – И. З.) и выразила ему желание, чтобы Филиппу разрешили практиковать и дали ему медицинский диплом. Конечно, Рачковский объяснил этой черномазой принцессе всю наивность ее вожделения, причем недостаточно почтительно выразился об этом шарлатане… вопреки всем законам при военном министре Куропаткине ему дали доктора медицины от Петербургской Военно‑медицинской академии[385] и чин действительного статского советника. Все это без всяких оглашений. Святой Филипп пошел к военному портному и заказал себе военно‑медицинскую форму».[386]

Канонизация Серафима Саровского 1 августа 1903 г.

Информация об экстрасенсе поступала в Зимний дворец из различных источников. Заведующий парижской и женевской агентурой Л. И. Рачковский по просьбе Дворцового коменданта П. П. Гессе собирает на Филиппа досье, где представляет его шарлатаном. Великий князь Александр Михайлович в «Воспоминаниях» писал, что «французский посланник предостерегал русское правительство против этого вкрадчивого иностранца, но Царь и Царица придерживались другого мнения… Он утверждал, что обладает силой внушения, которая может оказывать влияние на пол развивающегося в утробе матери ребенка. Он не прописывал никаких лекарств, которые могли бы быть проверены придворными медиками. Секрет его искусства заключался в серии гипнотических сеансов. После двух месяцев лечения он объявил, что Императрица находится в ожидании ребенка».[387] «Результатом» гипнотических пассов Филиппа стала беременность императрицы в 1902 г., речь о которой пойдет ниже.

Образ Серафима Саровского (слева) в Новом кабинете Николая II в Царскосельском Александровском дворце

Другой соломинкой для Николая II и его супруги стал почитаемый в народе Серафим Саровский. При этом следует иметь в виду, что традиции паломничества по святым местам, в том числе и для благополучного зачатия детей, имеют давние корни.[388] Поэтому и Николай II с женой время от времени посещали монастыри. Самое известное его паломничество состоялось летом 1903 г., когда члены императорской фамилии посетили Дивеевскую обитель в Нижегородской губернии.

Поездка была связана не только с почитанием Серафима Саровского. После истории с неудачной беременностью (август 1902 г.) императрица не утратила веры в Филиппа. В конце 1902 г., перед отъездом во Францию, Филипп объявил императрице, что она родит сына, если обратится к покровительству Серафима Саровского. Несмотря на возражения обер‑прокурора Синода К. П. Победоносцева, Серафим Саровский был срочно канонизирован. В конце июля 1903 г. царская семья посетила Саровскую пустынь, где Александра Федоровна омылась в святом источнике.

С. Ю. Витте писал в мемуарах: «Говорят, что были уверены, что Саровский святой даст России после четырех великих княжон наследника. Это сбылось и окончательно и безусловно укрепило веру их величеств в святость действительно чистого старца Серафима. В кабинете его величества появился большой портрет – образ святого Серафима».[389]