Что делает Георгий Полтавченко на месте Валентины Матвиенко

 

22 августа 2011 года Георгий Полтавченко был назначен временно исполняющим обязанности губернатора Санкт‑Петербурга. 31 августа он возглавил город и юридически.

 

Георгий Полтавченко – ленинградец. Отец, капитан первого ранга Сергей Полтавченко, в 1960‑е, после отставки, стал освобожденным парторгом Северо‑Западного речного пароходства, то есть комиссаром огромного коллектива, регулярно отправлявшего суда типа «река‑море» в загранку. Уровень первого секретаря райкома, не меньше. Мать будущего губернатора директорствовала в центральных кассах «Аэрофлота» на Невском. Кто жил при Брежневе, знает, что значило заведовать продажами билетов на самолеты в многомиллионном городе. Градоначальников из таких благополучных семей, как у Георгия Полтавченко, у нас в Питере с 1917 года не бывало. Прекрасное детство, на всю оставшуюся жизнь никаких комплексов.

 

Фото из выпускного альбома Георгия Полтавченко. 1970 год

 

Все остальное укладывается в обычный путь «питерского чекиста»: технический вуз, распределение на оборонное предприятие, комсомольская работа, школа КГБ. В 1994 году – отставка, депутатство в Ленинградском областном совете, руководство петербургской налоговой полицией. Ротвейлер, новая квартира на Петроградской стороне в одном парадном с Алексеем Германом, сын – в Финансовой академии.

Никаких ярких черт, чудачеств, компромата. Сослуживцы и друзья детства единодушны: «нормальный, спокойный, взвешенный». Из благоприобретенного одна странность – редкая для высокопоставленного чиновника религиозность. Людей поколения и круга Полтавченко трудно не увидеть в храме. Для них, веривших или делавших вид, что верят в Научный коммунизм, стоять со свечкой на Пасху и в Рождество – такой же признак хорошего тона, как любить итальянскую кухню, «Битлз» и родину.

Но религиозность нынешнего, 59‑летнего Георгия Сергеевича, кажется абсолютно искренней. Как‑то, прогуливаясь по Васильевскому острову, петербургский губернатор со свитой зашел в церковь Ксении Блаженной на Смоленском кладбище (в этом храме в 1921 году отпевали Александра Блока) и встал на колени. Новые подчиненные были этим жестом потрясены; вышли на паперть, чтобы не мешать Георгию Сергеевичу.

Или вот такая новость: «Губернатор Петербурга Георгий Полтавченко и президент ОАО "Российские железные дороги" Владимир Якунин посоветовали всем православным петербуржцам приложиться к Поясу Пресвятой Богородицы. По словам Полтавченко и Якунина, молитва перед Поясом Богородицы особенно помогает бесплодным супругам». Не о пешеходных переходах над рельсами думают – о душах людских.

Нежданно‑негаданно, волей высших инстанций Георгий Полтавченко, никому, в общем, не известный, без особых примет, истово верующий, честный, скромный, стал губернатором третьего по величине (после Москвы и Лондона) города Европы. И, надо сказать, неожиданно вызвал спокойную симпатию горожан. Петербург осознанно не любит ярких политических персонажей.

Петербуржцы в свое время дважды прокатили похожего на героя венской оперы Анатолия Собчака. Сначала на выборах мэра, потом и по думскому округу. Местные избиратели предпочли блестящему думскому оратору, венчавшему Пугачеву с Киркоровым, танцевавшему с Лайзой Миннелли, Владимира Яковлева – невыразительного человека из ЖКХ с внешностью финского лыжника. Пусть власть будет любой, лишь бы она оставалась незаметной. И хотя Москва хотела снять Владимира Яковлева, город не стал голосовать против «Анатольевича». На повторных выборах 2000 года губернатора перевыбрали уже в первом туре. Операция по его замене Валентиной Матвиенко завершилась только осенью 2003‑го.

Но те, кто годились в 2000‑х, не подходят в 2010‑х. Многое в губернаторше начало раздражать сначала народ, а потом и власть. Непомерные траты, непрерывные праздники, проваленные зимы, сын Сережа, падающая популярность в годину выборов Думы и Законодательного собрания. И в Смольном при Анатолии Собчаке она не работала, и в КГБ не служила, и одежда у нее броская, и в телевизоре мелькает поминутно. Скромнее надо быть, скромнее.

Кремль любит нынче людей с оборонным сознанием, цвета сурика. Полтавченко – свой, как Собянин, Сердюков, Шувалов. В представлении об образе правильного начальника «питерские», в общем, совпадают с жителями родного города: скромный, неброский, исполнительный.

«Минус‑прием» – термин, введенный знаменитым тартуским филологом Юрием Лотманом: впечатление производит не столько новое, сколько отсутствие привычного, ожидаемого. Стиль нового губернатора Петербурга Георгия Полтавченко свеж только в контексте многолетнего правления Валентины Матвиенко и вызывает эффект «минус‑приема». Георгий Сергеевич интересен не тем, что он делает, а тем, от чего отказывается.

В нем ничего не раздражает, он не выделяется на фоне нашего северного пейзажа. В городе фриков и искренняя вера, и крайнее безверие считаются нормой. Отрицаются пошлость, потуги на популярность, откровенное мздоимство. Никаких нарядов из Милана. Полтавченко – мужик: любит рыбалку, баскетбол, не маячит по телевизору, и кепка у него не московская «шестиклинка», а наша ленинградская пролетарская фуражка, в которой и на работу, и на футбол.

При Полтавченко произошла невиданная кадровая чистка. Уволили сразу много начальников: радость всеобщая! Опала коснулась и «старого», и «молодого» дворов губернаторши: тех, с кем она зналась с комсомольской юности, и новых приближенных, пришедших в 2003 году. Георгий Сергеевич сменил всю команду Матвиенко на людей из «Русского афонского общества». Это мало доселе известная православная организация. Возглавляет ее президент ОАО «Российские железные дороги» Владимир Якунин. Членами организации «могут быть лица, достигшие 18 лет, совершившие паломничество на Святую Гору Афон, разделяющие уставные цели Общества, ведущие достойный образ жизни».

В середине октября 2011‑го вместо Аллы Маниловой вице‑губернатором Петербурга, отвечающим за культуру и СМИ, был назначен бывший заместитель Георгия Полтавченко в Москве, челябинский бизнесмен Василий Кичеджи – активный «афонец». А 9 ноября вместо Михаила Осеевского еще одним вице‑губернатором Петербурга стал бывший офицер‑десантник Игорь Дивинский – исполнительный директор «Русского афонского общества».

Ответственный пост главы Государственной инспекции охраны памятников оказался у Александра Макарова – генерал‑лейтенанта ФСБ, бывшего помощника Полтавченко, выпускника МАРХИ.

Иван Громов, сын еще одного «афонца» Алексея Громова, заместителя Полтавченко в ЦФО, возглавил комитет по информатизации.

И даже не отличавшийся доселе особой религиозностью начальник управления культуры режиссер Дмитрий Месхиев сообщил, что принял нынешний пост исключительно с благословения своего духовника.

В Смольном теперь иконостасы, перерывы на молитву. Полтавченко и Дивинский недавно очередной раз слетали на Афон. Макаров предложил передать Исаакиевский собор (там сейчас музей) церкви.

Очистительная гроза, торжество здравого смысла. В начале 1970‑х была сверхпопулярна пьеса Игнатия Дворецкого «Человек со стороны»: новый начальник, честный коммунист, на неизвестном ему прежде предприятии, преодолевая сложившиеся нормы и ценности, навязывает себя коллективу и повышает производительность труда. Вот так и выглядит сегодня Георгий Полтавченко. Но боюсь, в отличие от пьесы Дворецкого, его история не закончится хеппи‑эндом.

Существуют 3 силы, способные повлиять на благополучие хозяина Смольного, – население, местные элиты, Кремль.

Хотя граждане и отстранены от прямых выборов главы города, они, как показывает пример борьбы с Валентиной Матвиенко, способны результативно роптать: их голос рано или поздно услышат. Исторически местный избиратель не любит партию власти, будь то коммунисты, НДР (ее в Питере возглавлял тогдашний вице‑губернатор Владимир Путин) или «Единая Россия» (результаты единороссов в городе всегда ниже, чем по стране в целом).

С петербургскими элитами у губернатора не все просто. У Полтавченко, кроме тех, с кем он когда‑то работал в Ленинградской области или позже в московском постпредстве, своих людей нет. Все сколько‑нибудь заметные приятели давно в Москве и о Питере не мечтают.

Настоящее экспертное сообщество им не сформировано, советоваться не с кем. Пока меняются посты в областях, относительно периферийных, – культура, СМИ. А что случится, когда дело коснется крупных инвестиционных контрактов, когда на кону окажутся денежные интересы корпораций? Этот блок Смольного никаких изменений не претерпел, им руководит бывший начальник Путина по отделу международных связей Ленинградского университета Юрий Молчанов.

Любопытно, что, по сведениям slon.ru, сын губернатора Алексей Полтавченко c 2010 года работает директором по развитию в России и СНГ тесно связанной с Афоном греческой строительной компании «Aktor», которая в январе 2011 года выиграла крупный концессионный проект в Петербурге по строительству мусороперерабатывающего завода. Проект будет реализовываться по принципу частно‑государственного партнерства.

Кроме того, способному потомку губернатора принадлежат 50 % ООО «Алексеевские хлебные заводы», доля в ООО «ЭТИКА и Ко», во владении которой находятся 50 % ООО «Бик‑Велл». В 2009 году ООО «Бик‑Велл» выиграло тендер ОАО «Газпром» на строительство разведочных скважин Чаяндинского нефтегазоконденсатного месторождения. Он же собственник 10 % ООО «Эстейт и Ко», компании, которая оказывает посреднические услуги при покупке, продаже и аренде нежилого недвижимого имущества. Во владении Полтавченко‑младшего 30 % ЗАО «Биржа грузоперевозок», 40 % ООО «ПраймКом» (операции с недвижимостью), доля в ООО «Столичный Мультисервис» (ремонт бытовых изделий и предметов личного пользования). Алексей Полтавченко выступил соучредителем АНО «Межотраслевой институт дополнительного профессионального образования».

Пока что опасения тех, кто боялся установления теократии в городе, не сбылись. «Афонцы» чрезвычайно осторожны и выбрали скорее тактику «неделания». Афонский монастырь – оплот исихазма. Как сообщает нам «Брокгауз и Ефрон»: «Исихасты или Гезихасты, греч., мистики XIV в., среди афонских монахов XIV в., учили о существовании вечного не созданного света, который явился на горе Фаворе близ Назарета; для восприятия этого “Фаворского света” они по целым дням и ночам стояли неподвижно, вперив глаза в живот на место пупа».

Руководство Смольного губит ненужная рефлексия.

Отменены крупнейшие инвестиционные проекты задуманные Валентиной Ивановной – Орловский тоннель под Невой и Новоадмиралтейский мост, который должен был соединить Васильевский остров с континентом. Прекращено финансирование многострадальной «Газпром‑арены» – главного городского стадиона. Реже стали заседания городского правительства, журналисты на них больше не допускаются. Лоббисты и депутаты не могут повидаться с нужными чиновниками.

Что касается собственных проектов, тут дело движется плохо. Годичный мораторий на выделение новых участков привел к открытому недовольству мощного строительного лобби. Генерального плана застройки Петербурга как не было, так и нет.

Автомобильный кластер, возникший при Матвиенко, не оправдывает надежд. Предполагалось, что большую часть комплектующих будут производить местные компании. Но до сих пор фактически ведется отверточная сборка.

Наконец, переезд в Петербург штаб‑квартир общенациональных компаний должен был давать значительную подпитку бюджету. Но, согласно новому закону, нефтяники и газовики должны теперь платить налоги по месту своей основной деятельности. В результате, по подсчетам экономистов, доходная часть бюджета города может лишиться 20 % поступлений. Недовольство зреет.

 

Новые люди

 

В Москве в ходе «снежной революции» выдвинулись люди и до того известные, просто не принимавшие прямого участия в политике: Быков, Собчак, Навальный, Парфенов, Акунин. В Петербурге своих медийных фигур не много – петербургский «Пятый», когда‑то федеральный, канал с 2008 года принадлежит москвичам и передает в основном фильмы и сериалы из запасников ОРТ.

Юрий Шевчук на митингах не выступает, хотя и сочувствует. Гребенщиков пребывает в буддийской рефлексии. Гранин и Басилашвили немолоды. Поэтому важнейшей частью политической активности стали новые организации, возникшие за прошедшие бурные месяцы зимы и весны 2012‑го. Прежде всего, это «Наблюдатели Петербурга» – организация, созданная перед декабрьскими выборами и насчитывавшая перед президентскими 3,5 тысяч активных участников. Координатор и идеолог – Александра Крыленкова (в мирной жизни у нее двое детей, муж‑программист и бизнес по изготовлению букетов из шоколада). С апреля 2012‑го «Наблюдатели» зарегистрированы как общественное движение и намерены наблюдать за выборами в муниципалитеты, готовить будущих муниципальных депутатов, следить за расходованием бюджетных денег, защищать парки и исторические здания. Активен уже упоминавшийся «Живой город», возглавляемый Юлией Минутиной.

Любой замысел властей, угрожающий гражданам, встречает решительный и немедленный отпор. Дмитрий Месхиев вынужден был отказаться от создания на месте «Ленфильма» кинофабрики из‑за протеста кинематографистов, ведомых Александром Сокуровым и Алексеем Германом. Театральные критики и артисты сорвали задуманную им же театральную реформу. Заручившиеся всеми необходимыми бумагами застройщики вынуждены убираться с полюбившихся им «пятен» зеленых насаждений.

Гласность обеспечивает местный холдинг «Агентство журналистских расследований», газеты «Мой район» и «Деловой Петербург». Смольный теряет влияние. Он все менее интересен.

В Петербурге появилась молодая и самостоятельная политическая сила. 5 марта 2012‑го многие из тех, кто впервые познакомился в декабре, оказались в автозаках и отделениях милиции. Эта массовая политическая инициация будет иметь важные последствия.

Петербург – бедный город. Эрмитаж, Публичная библиотека, «Зенит», Алексей Герман, Татьяна Буланова… Ни Аркадия Новикова, ни Виктора Шендеровича. Телекомпаний меньше, чем в Томске. Политики разъехались. Москва для Питера, как миф о загробной жизни: кто там побывал, оттуда не возвращается. От Михаила Шаца и Ксении Собчак до Владимира Путина и Игоря Сечина. Проехали Бологое, прощайте навсегда.

И политическая жизнь у нас не в пример беднее московской. В губернаторах – путинский заднескамеечник Георгий Полтавченко. В Законодательном собрании – пара‑тройка дельных депутатов. Все те же, со времен Ленсовета, когда Владимир Владимирович еще ходил в ярком пиджаке и кашемировом пальто в пол цвета «кэмел».

Петербург не любит власть по трем причинам: город портовый, северный, завидует Москве. Мы смещали Анатолия Собчака, не давали избираться Валентине Матвиенко и, в конце концов, добились ее отставки. Последние выборы в Законодательное собрание и Государственную думу эту политическую репутацию города только подтвердили. Несмотря на все ухищрения, за «Единую Россию» проголосовала примерно треть горожан. Но, тем не менее, удивительным образом единороссы получили относительное большинство в местном парламенте, хотя по подсчетам решительно всех наблюдателей побеждали «Яблоко» и «Справедливая Россия».

В столице жульничество на выборах вызвало многолюдные митинги и создание мощной «Лиги избирателей» во главе с общероссийскими знаменитостями. В Петербурге местные политики пребывали в раздрае. Лидеры легальной оппозиции – Оксана Дмитриева, Сергей Миронов, Олег Нилов – живут и работают в столице, те же, кто остался в городе, были заняты выборами и последующим делением мест в ЗАКСе.

Граждане были предоставлены сами себе. Только у «Яблока» и в меньшей степени у КПРФ существуют реальные низовые организации. Но и они оказались не готовы к общественному оживлению, «снежной революции». Ни разу на петербургских митингах не выступил даже депутат местного Законодательного собрания Григорий Явлинский.

Зато важную роль играл «Гражданский комитет», возглавлявшийся харизматичной Ольгой Курносовой. В него входили лидеры внепарламентских партий – бывшие нацболы, националисты, борцы против уплотнительной застройки, троцкисты, анархисты, ингерманландцы, касьяновцы и рыжковцы. Они привыкли 31‑го числа каждого месяца мужественно получать по голове полицейскими дубинками у Гостиного двора.

Именно Курносова привозила в Петербург Артемия Троицкого, Алексея Навального, Виктора Шендеровича, Гарри Каспарова и других московских «соловьев». Но у нее же на митинге сначала выступил защитник прав лесбиянок и геев, а встык «белокурая бестия» – националист Николай Бондарик, что закончилось сокрушительным скандалом.

В результате «демократическая» тусовка во главе с энергичной яблочницей Татьяной Дорутиной окончательно рассорилась с «курносовскими» и митинги стали раздваиваться: с националистами и без них. Народ недоумевал и ходил и туда, и сюда.

И везде все те же ораторы, которых все меньше слушали, те же участники, те же плакаты. То, что удалось зимой 2011–2012 годов москвичам на Болотной площади и проспекте Сахарова, не получилось в Петербурге у ТЮЗа и на Конюшенной площади.

Здешние «Справедливая Россия», «Яблоко» и КПРФ, за которых голосовали рассерженные избиратели, никогда не поражали интеллектуальным ресурсом. Слушая их ораторов, вспоминаешь гумилевское: «И, как пчелы в улье опустелом, дурно пахнут мертвые слова».

Ни Сергей Миронов, ни Оксана Дмитриева, ни Григорий Явлинский – не похожи на Льва Троцкого, который, выступая 10 дней подряд в цирке на Каменноостровском, подбил рабочих, солдат, горничных и ресторанных половых взять Зимний.

Наши, словами Достоевского, «сильные губернские головы» суть члены небольших тоталитарных сект, не умеющие привлекать на свою сторону городских знаменитостей. В Петербурге известные люди не хотят быть «в тренде», ходить в общей толпе. Их надо уговаривать, без приглашений они не появятся. Не пригласили.

Не было ни тех, кто выступал против «Газоскреба» – Олега Басилашвили, Алексея Германа, Алексея Девотченко, ни ставшего знаменитым в момент борьбы с матвиенковскими «сосулями» «мента» Михаила Трухина. Что думает полузащитник Роман Широков? На чьей стороне Диана Вишнева? Не споет ли митингующим Анна Нетребко? Не поставит ли все это Андрей Могучий? Надо шевелить мозгами, заниматься хэдхантингом, но делать это у протестующих было некому.

Как журналист, автор этих строк посещал митинги, заседал в различных политических комитетах и до поры до времени испытывал состояние дежавю. Поколение 1991 года себя исчерпало. Да и сверстники Немцова и Каспарова не сообщали ничего слишком интересного. Из относительно новых лиц выделялись лидер нацболов громкоголосый Андрей Дмитриев и русско‑чеченский писатель Герман Садулаев. Слушатели переросли ораторов. И настоящей новостью «снежной революции» в обеих столицах стало появление нового политического поколения. Главную роль в движении сыграли люди, о существовании которых еще несколько месяцев назад никто не подозревал.

5 декабря 2011 года студент 4‑го курса факультета международных отношений Петербургского университета Даниил Клубов, уязвленный произошедшей на выборах в Думу и ЗАКС несправедливостью, создал страничку «ВКонтакте», где предложил организовать социальную сеть волонтеров‑наблюдателей. Дане 22 года, отец у него – юрист, мать – психолог, 3 брата. Семья скромная, ни машины, ни квартиры у Клубова нет. Он пишет стихи, хороший студент, стажировался в Швейцарии, думает защищать магистерскую в Германии.

К концу февраля страничку Клубова посетили 10 тысяч человек. Вскоре возникла ассоциация наблюдателей «За честные выборы». Запись в наблюдатели шла теперь на специальном сайте. Члены ассоциации быстро разбились на 18 районных групп, готовивших наблюдателей для предстоящих президентских выборов.

Координатором всей этой массы волонтеров стала 33‑летняя Александра Крыленкова. В ассоциации прошли обучение 3,5 тысячи наблюдателей (всего по городу за выборами наблюдало 11 тысяч человек).

В далеком 1989 году мы с группой приятелей основали в Петербурге первую с 1918 года (и до сих пор единственную) государственную классическую гимназию. Первый выпуск был в 1995‑м. Скоро будет 20‑й. Хорошо говорят на 3–5 языках, повидали Европу, работают, что называется, в креативных местах. В общем, хипстеры. Главный редактор «Афиши – Мир», успешный кинокритик, несколько известных журналистов глянца, человек пять защитили PhD, десяток – кандидатские диссертации. Рекламщики, программисты, пиарщики, маркшейдеры (дико выгодная специальность), юристы, бармены, телевизионщики… Есть даже знаменитый блогер, работающий на власть.

Поэтому молодых людей от Клубова до Крыленковой и их сверстников я знаю неплохо (хотя, как учитель или начальник, вприглядку). Они, как мне кажется, никогда особенно не интересовались политикой, не давали и не брали взяток, чуждались патетики (по контрасту с отцами – любителями Стругацких и Окуджавы). Их старшие братья из «поколения пепси» строили бизнес в бурные 90‑е. Они же учились в университетах и школах, когда Владимир Путин стал президентом. Они любят «правильную» одежду, музыку, кино. Это первое поколение, чьи ценности в целом буржуазны: «Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон, в заботы суетного света он малодушно погружен».

Что‑то стало меняться года два назад. Молодые, жившие вне власти, вдруг ощутили, что она «отвратительна, как руки брадобрея». Три очевидные причины вызвали их тревогу. Откровенный обсчет и обвес, учиненный 4 декабря 2011‑го. Понимание: Путин – всерьез и надолго. Ощущение обреченности на второразрядность. Они не боятся прокурора, как старшие. Им просто противно.

Того, что случится на этих выборах, несчастные молодые люди даже не подозревали. Но против лома нет приема. Человек с ружьем оказался сильнее. Основное воровство началось после 20:00, когда отключили камеры и удалили всех наблюдателей. По данным Александры Крыленковой, зафиксировано 762 случая нарушения действующего законодательства, 400 незаконных удалений с участков наблюдателей и членов избирательных комиссий, 22 случая фактов вброса бюллетеней, 26 сообщений о «каруселях» и 32 случая бегства от наблюдателей председателей избирательных комиссий вместе с итоговыми бюллетенями.

5 марта множество моих бывших учеников, а также сын и зять работали наблюдателями на избирательных участках. Сына выгнали с участка за то, что он фотофиксировал нарушения. Зять писал в Facebook с загадочного участка, скрытого в глубине Троицкого рынка: «Число избирательных бюллетеней, выданных в помещении для голосования в день голосования – 2197: Жириновский Владимир Вольфович – 0,50 %, Зюганов Геннадий Андреевич – 1,27 %, Миронов Сергей Михайлович – 0,82 %, Прохоров Михаил Дмитриевич – 1,37 %, Путин Владимир Владимирович – 96,04 %. Простите меня, конечно, но не верю я этим данным. Ну, не может Миронов быть популярнее Жириновского на рынке!»

Ясно, что, когда на людей просто не обратили внимания, они свое недовольство выскажут. В 6 часов вечера 5 марта со своим постоянным финским соавтором и другом Арво Туоминеном я пошел на Исаакиевскую площадь посмотреть на то, что же там происходит. Собственно говоря, кроме невероятного количества ОМОНа, нескольких телевизионных групп и каких‑то небольших людских скоплений, скорее зевак, ожидающих чего‑то: салюта, драки, проезда английской королевы, – мы ничего не обнаружили.

Впрочем, кто‑то знакомый разъяснил: начнется в 7. Мы пошли, выпили по 100 грамм и вернулись. На этот раз народу было много, преобладали люди того социального типа, который как‑то разом появился на последних митингах: опрятные, образованные, приветливые молодые люди и девицы. Все было мирно, спектакль не начался, и даже либретто никто не знал. Вдруг ОМОН стал выхватывать из толпы каких‑то случайных людей. Первое массовое скандирование: «Позор!» прозвучало только после начала задержаний.

Меня задержали одним из первых. Действовали омоновцы строго, на журналистское удостоверение внимания не обращали. Телефонов не отнимали, я дозвонился до своих товарищей‑журналистов и через 2 часа вышел на свободу возле отделения милиции на углу Тихорецкого и Науки.

Но тех, кому меньше повезло, а это человек 300, держали сутками. Они спали на полу отделений милиции, их не кормили первую ночь, водили в уборную под конвоем. Весь следующий день они ждали мирового суда, сидя в автозаках. Кто‑то дождался, кто‑то поехал обратно в милицию. «Люди 5 марта» запомнят эти унижения.

Людей оскорбили дважды – сначала замеченными фальсификациями на выборах, а потом на площади, где они против этих фальсификаций пытались возражать. Это их первый совместный экзистенциальный опыт. Как Венгрия для поколения шестидесятников, Чехословакия – для семидесятников, перестройка – для тех, кому сейчас под 40.

Два оскорбления подряд примерно 10 тысячам не худших в Петербурге молодых людей. С этими воспоминаниями они будут жить всю оставшуюся жизнь.

 

 

[1] Ставили перед судом или приказом, где человек был обвинен, и в продолжение нескольких часов били батогами по ногам. – Прим. ред.

 

[2] Каждый из двенадцати наиболее значительных праздников православной церкви (Рождество, Крещение, Сретение, Благовещение, Вход Господень в Иерусалим, Вознесение, Троица, Преображение, Успение Богородицы, Рождество Богородицы, Воздвижение Креста Господня, Введение во храм Богородицы). – Прим. ред.

 

[3] В 1937 году памятник был демонтирован и убран в запасники Русского музея. Ныне статуя находится перед входом в Мраморный дворец, филиал Русского музея. – Прим. ред.

 

[4] Санкт‑Петербургская классическая гимназия № 610. – Прим. ред.

 

[5] Бывшая территория Финляндии, Куоккала, ныне – поселок Репино, Курортного района Санкт‑Петербурга. – Прим. ред.

 

[6] Ленинградская средняя художественная школа (ныне – Санкт‑Петербургский государственный академический художественный лицей им. Б. В. Иогансона Российской Академии художеств) – первое в стране детское среднее специальное художественное учебное заведение. – Прим. ред.

 

[7] Министерство иностранных дел и по делам Содружества (англ. Foreign and Commonwealth Office; неофициально: англ. Foreign Office). – Прим. ред.

 

[8] Автор книги работал экскурсоводом и научным сотрудником в Музее истории города. – Прим. ред.

 

[9] Один из инициаторов поправки 1974 года к закону о торговле США, ограничивающей торговлю со странами, препятствующими эмиграции, а также нарушающими другие права человека. – Прим. ред.

 

[10] Ленинградский институт истории, философии и лингвистики – гуманитарный вуз университетского типа, существовавший в Ленинграде с 1931 по 1937 год. Был выделен из ЛГУ и, в конечном счете, снова с ним слит. – Прим. ред.

 

[11] Нина Николаевна Берберова (1901–1993) – писательница. Автор книги «Люди и ложи» (1986) о русском масонстве XX столетия. – Прим. ред.

 

[12] 25 октября по старому стилю. – Прим. ред.

 

[13] С 2008 года по н. в. – Национальный государственный университет физической культуры, спорта и здоровья имени П. Ф. Лесгафта. – Прим. ред.