Бой у придорожного ресторана

 

Голые пески кончились, и беглецам все чаще стали попадаться небольшие кустики верблюжьей колючки, а иногда и мелкий кустарник. Словно предчувствуя приближающуюся цель побега, они повеселели и ощутили новый прилив сил.

Неожиданно Савелий весело и громко рассмеялся. Капитан встревожено взглянул на него: не двинулся ли сержант?

– Что с тобой, Рэкс? – участливо спросил он.

– Да… афганку вдруг вспомнил. Ха‑ха‑ха!

– Какую афганку? – не понял капитан.

– Ну, ту. Ха‑ха‑ка… С автоматом.

– Под паранджей, что ли? – вспомнил капитан и тоже весело рассмеялся.

Мирные афганцы часто наведывались к русским солдатам, чтобы совершать различные коммерческие сделки: то поделки принесут, даже из серебра и золота, то еще что‑нибудь, пытаясь выпросить либо патроны, либо оружие. Иногда, узнав о том, что они испытывают трудности с водой, доставляли и воду.

Тот случай, о котором вспомнил капитан, был действительно смешным и необычным. К ним пришла молодая афганка, не знавшая ни слова по‑русски и только нескольких фраз по‑английски. Она долго показывала что‑то на пальцах, но никто не мог ничего понять. И руки прикладывала к губам, показывая что‑то. Наконец к ним подсел Савелий и с грехом пополам сумел выяснить, что она может доставить им несколько ящиков шотландского виски.

Савелий долго не мог понять, что же эта афганка хочет взамен, а когда решил, что речь идет об оружии, то указал на свой автомат, и тут она вытащила изпод подола спрятанный «Узи», давая понять, что это у них есть. В конце концов выяснилось, что ящики с виски она хочет обменять на бронетранспортер.

Афганка долго и непонимающе смотрела на ржущих вокруг советских солдат, не понимая, что смешного она сказала.

– Действительно, смешно. Ха‑ха‑ха! – заливисто смеялся капитан. – БТР на виски! Спятила баба!

– БТР на виски? Ха‑ха‑ха!.. – снова рассмеялся Савелий. – Тоже смешной случай. Однако я не про эту афганку вспомнил, а про ту, что тебе за пару патронов вместо воды мочу подсунула! Ха‑ха‑ха! – Савелий чуть не захлебнулся от смеха.

Но капитан резко оборвал смех и с обидой взглянул на Савелия:

– Тоже, нашел над чем смеяться! – он махнул рукой и даже перешел на ходьбу.

– Не обижайся, капитан, лично я сейчас и мочи бы выпил, – он похлопал его по плечу, хотел еще что‑то добавить, но Воронов вдруг схватила его за руку и притянул к земле.

– Тихо!

Они замолчали и прислушались: где‑то вдалеке слышался шум мотора. Капитан жестом приказал оставаться на месте и стал подниматься на гребень бархана, поросшего травой и кустарником.

Савелий перекинул автомат на грудь и с тревогой следил за капитаном, ожидая его команд, Вскоре тот махнул рукой, и Савелий, с опаской прижимаясь к земле, поспешил к нему.

– Трасса, – скорее почувствовал, чем услышала он шепот капитана. Савелий выглянул из‑за кустика и действительно увидел черную ленту трассы, извивающуюся среди песков.

Трасса была пустынной, и только далеко‑далеко были видны точки машин, двигающихся по трассе, словно мухи по черной ленте.

Они хотели уже спуститься вниз, как вдруг из‑за поворота вымочила груженная сеном машина, проскочила мимо и вскоре стала утопать в висящем над дорогой мареве. Казалось, что машина погрузилась в прозрачную воду. Искажение было таким сильным, что машина выглядела фантастической и как бы ожившей.

Они выскочили она трассу, и капитан махнул рукой вправо:

– Это самый короткий путь до ближайшего нам населенного пункта!

Теперь они побежали по трассе, внимательно прислушиваясь, не раздастся ли шум мотора.

– На всякий случай нужно рассредоточиться: вдруг они сумели нас вычислить, – со вздохом поморщился капитан. – Ты иди на ту сторону трассы и чуть приотстань.

– А ты уверен, что в эту сторону нужно двигаться? – спросил вдруг Савелий. – Лично у меня такое впечатление, что меня везли с той стороны, – указал он назад.

– Вполне возможно, что ты и прав! – неожиданно согласился капитан.

– Давай так, бежать не будем, но будем идти – это как‑то стимулирует, а ловить машину будем в любую сторону! От тебя идет – ты голосуешь, от меня – я. – Он дружески похлопал его по плечу и подтолкнул на другую сторону трассы.

– Работаем, капитан! – подмигнул Савелий и перебежал на другую сторону. Он чуть приотстал от капитана и еще раз проверил свой автомат.

Через несколько минут за их спинами послышался шум мотора, и Савелий поднял руку, пытаясь остановить автофургон. Водитель, сидящий в кабине один, начал притормаживать машину, но вдруг заметил у Савелия автомат и тут же дал газу.

Точно так же поступила и коричневая «девятка» – лихо взвизгнув шинами, не жалея резины, машина рванулась вперед и едва не задела капитана.

Через некоторое время около них остановился старенький «Москвич», непрерывно чихавший на жаре. Он остановился, и обрадованный Савелий подскочил к нему, но тут же огорченно вздохнул: в кабине сидела беременная женщина и трое маленьких ребятишек.

– Что, сынки, никак учения? – с улыбкой спросил пожилой мужчина, сидевший за рулем.

– Ну, батя, от тебя ничего не скроешь! – в тон ему ответил капитан и улыбнулся.

– А как же! – Он был доволен. – У самого двое детей служат, один – офицером, другой – вернется скоро. А это внуки мои! – с гордостью кивнул он на трех бесенят, которые во все глаза смотрели на автомат Савелия. – Сноху вот везу: еще одного внука хочу. Чем могу быть вам полезен? – спохватился он.

– Водичкой, если есть. Хотя бы по глоточку! – проговорил Савелий, надеясь, что у мужчины не возникнет желания задавать лишние вопросы.

– Ой! – всплеснула руками черноокая красавица, обрадовавшись. – Вот, угощайтесь, пожалуйста! – Она вытащила из‑под ног эмалированный бидончик, из сумки достала стакан. – Мы кваску по дороге купили: не успел еще нагреться.

Савелий с капитаном выпили по стаканчику прохладного квасу и пожелали этим обходительным людям счастливого пути, а женщине легких родов. «Москвич», продолжая чихать и кашлять, вскоре скрылся из виду, а беглецы почувствовали себя намного свежее.

Они успели пройти еще около километра, когда впереди показалась последняя марка «Жигулей». Можно было подумать что эта машина только что сошла с конвейера, настолько новой она выглядела.

В кабине сидело только двое, и капитан решительно вышел на середину трассы, решив остановить ее во что бы то ни стало и спрятав, на всякий случай, автомат за спину.

Взвизгнув тормозами, «Жигули» остановились метрах в десяти от капитана. Савелий чуть пригнулся в кювете и приготовил свой автомат, сняв его с предохранителя.

Тот, что сидел рядом с водителем, вышел из машины и спокойно пошел к капитану.

Он был одет в ярко‑красную куртку и руки держал в карманах. При такой жаре это было так странно, что Савелий направил в него свой автомат.

Когда между парнем и капиталом было метра три, капитан дружелюбно воскликнул – Послушай, приятель, не добросишь нас до… Договорить ему не удалось: парень выхватил пистолет.

Капитан моментально наклонился, инстинктивно пытаясь уйти от выстрела, скорее всего, это и спасло ему жизнь: пуля вскользь задела голову, он откинулся на спину.

Савелий дал очередь, и она прошила парня в нескольких местах; он упал на асфальт и больше не двигался.

Из машины выскочил длинноногий водитель и бросил в Савелия гранату, которая разорвалась и окутала его облаком дыма, песка и пыли.

Когда дым рассеялся, водитель осторожно высунулся из‑за машины и поглядел в сторону взрыва: Савелий лежал неподвижно, его автомат валялся в нескольких метрах от него.

Боевик одобрительно усмехнулся и повернулся к стонущему капитану, который тщетно пытался вытащить из‑за спины автомат. Водитель вышел из‑за машины и уже открыто, не торопясь пошел к нему.

Глядя на него, капитан все еще пытался вытащить автомат, но боевик с ехидной улыбкой покачал отрицательно головой:

– Нет, Одиннадцатый, не сможешь! – он был спокоен, уверен в своем превосходстве и не скрывал этого: не торопясь полез в карман, вытащил пистолет. – Мне приказано было Тридцатого взять живым, но… А ты мне не нужен! – он взвел затвор и стал медленно поднимать его, испытывая удовольствие от этого издевательства. И вдруг он коротко вскрикнул, сделал два шага вперед, удивляясь, почему ему так больно? Получить ответ на свой вопрос он так и не успел – штык‑кинжал пробил его куртку, кожу и вонзился в молодое, полное сил, здоровое сердце, навсегда прервав его работу. ОН упал не капитана и навсегда успокоился, придавив его своим телом.

Побежал Савелий, оттащил убитого в сторону, потом второго и помог капитану подняться на ноги.

– Что так долго тянул? – пробурчал капитан, постанывая от боли. – Думал, уже конец пришел.

– Оглушило взрывом малость, – смущенно ответил Савелий. – Пока в себя пришел, пока нож вынул, – говоря, он внимательно осматривал рану на голове капитана; она была неглубокой – пуля прошла вскользь.

– Чуть ниже и… А сейчас только кожу попортила, – заметил Савелий.

– Чуть не считается, а кожа новая нарастет! – хмыкнул капитан и тут же поморщился: Башка гудит, просто жуть!

– Коль гудит, значит живой! – в том ему ответил Савелий и помог подойти к машине. Я за руль! – предложил он.

– Нет, Рэкс! – решительно запротестовал капитан. – За руль лучше сесть мне! И башку свою отвлеку, да и тебе лучше будет по сторонам глядеть. Сподручнее. После взрыва, небось, оглох?! – хихикнул капитан.

– Есть немного, – согласился он, не понимая, какое отношение имеет его временная глухота к глазению по сторонам, но выяснять не хотелось.

– Работаем, капитан! – весело крикнул он и, когда машина рванулась вперед, оглянулся на заднее сиденье: там звякнуло стекло.

На заднем сиденье стоял ящик с несколькими бутылками «боржоми». Савелий подхватил две бутылки:

– Хоть водичкой нас обеспечили! – улыбнулся он и ловко откупорил бутылку зубами. Одну протянул капитану, ко второй приложился сам. – «И за борт ее бросает в набежавшую волну!» – во весь голос неожиданно пропел он и снова припал к бутылке, оглядывая салон машины. Бархатная обивка кресел, магнитофон, стереоколонки, на заднем сиденье лежало несколько гранат. – За такую тачку нам с тобой обоим нужно лет пять не пить, не есть и пахать, как В Афгане.

– Не завидуй, Рэкс, ты на танке лучше смотришься! – весело проговорил капитан, выворачивая «девятку» на резкий поворот, после которого, метрах в двухстах впереди, был виден небольшой придорожный ресторанчик.

– А говорил, есть не придется! – с улыбкой воскликнул Савелий.

Капитан не отозвался на шутку, отпустил газ, и машина резко сбавила скорость. Савелию передалась его тревога и они стали всматриваться вперед.

Слева от трассы была построена небольшая площадка, на которой и размещался этот ресторанчик. Возле него останавливались водители, заезжая, чтобы не мешать движению по трассе. В этом месте на протяжении нескольких километров трасса была немного уже обычного и машины с трудом могли разъехаться.

Вполне можно было предположить и такой вариант: какой‑то умник, с целью экономии или в экспериментальных целях, сделал этот участок трассы намного уже. В для того чтобы могли разъехаться большегрузные машины, соорудили этот аппендикс, но какой‑то предприимчивый хозяин, нарождающийся бизнесмен, построил на ней свою забегаловку с веселью и громким названием «Эх, заскочу!»

Это была небольшая постройка с огромными стеклянными витражами, разрисованными художником в восточном стиле. Даже на крыше стояли столики, над которыми был натянут тент от солнца.

Перед входом был расположен мангал, за которым пожилой шашлычник в национальной одежде жарил шашлыки и весело выкрикивал свои прибаутки.

Вокруг него стояло несколько столиков и небольшой достархан для любителей местных обычаев.

А чтобы удовлетворить вкусы всех посетителей, хозяин старался даже музыку, звучавшую через усилитель, чередовать равномерно – от народных восточных напевов до тяжелого рока. Казалось, что нет такой мелодии, которой бы не оказалось в его фонотеке.

До ресторана оставалось метров пятьдесят, когда капитан заметил странно стоящую на трассе черную «Волгу». Она стояла, сужая и без того узкую проезжую часть. Внутри машины никого не было, и вполне возможно, что водитель на секунду остановился, чтобы выпить водички или купить в дорогу поесть. Но вдруг из‑за машины выскочил молодой парень с гранатометом на плече и, пригибаясь, устремился к ресторану.

– Да, сейчас нас накормят! – зло процедил капитан и быстро переключил скорость, прибавив газу.

В этот момент, когда было достаточно нескольких секунд, чтобы проскочить мимо, черная «Волга» двинулась влево и перегородила им трассу. Чтобы избежать столкновения, капитану пришлось резко вывернуть руль влево и направить «девятку» на площадку перед рестораном.

Они переглянулись, поняв, что попали в самую настоящую ловушку.

– Работаем, сержант! – крикнул капитан, и Савелий, сунув ему в руки автомат, подхватил свой, открыл дверцу и выпрыгнул из машины.

Теперь они уже могли рассмотреть, что посетители не просто случайные водители и пассажиры, заехавшие «на огонек» у многих были автоматы. Их было человек пятнадцать, и все стали поспешно выскакивать из‑за столиков, поняв, что они уже обнаружены.

Воронову некогда было размышлять – скорость была большой, и пытаться остановить машину было уже поздно. По пути он сбил мотоцикл, который почему‑то взорвался от удара.

Растерянный и ничего не соображающий шашлычник испуганно застыл у мангала, не в силах двинуться с места, и в самый последний момент с огромным трудом сиганул в сторону от несущейся на него машины.

Капитан выпрыгнул из нее, сделал кувырок и распластался в сторону боевиков, приготовившись к отражению атаки.

«Жигули» сбили огнедышащий мангал, и сноп горячих углей взметнулся вверх.

Перед входом в ресторан, широко расставив ноги, стоял парень с гранатометом на плече и готовился выстрелить по машине, но она в этот момент сбила столик, и один из боевиков, пытаясь перепрыгнуть через нее, задел ногой за крышу, ударился позвоночником о бампер и в предсмертном крике упал на асфальт.

Гранатометчик уже собирался нажать на спуск, но в этот момент ему за шиворот упал горящий уголек от мангала, он дернулся и инстинктивно нажал на спусковой крючок гранатомета.

Снаряд‑ракета с воем пронесся мимо «девятки» и, никого не задев, попал в стоящую на трассе черную «Волгу». Машина взорвалась, сдвинулась на несколько метров в сторону, а крышка капота подлетела метров на двадцать вверх. Тем временем не управляемая никем «девятка» сбила не успевшего отскочить гранатометчика и вместе с ним, проломив часть стенки и дверей ресторана, ворвалась внутрь, почти сразу же мощный взрыв потряс не очень прочное зданьице, и оно развалилось, как карточный домик, погребая под собой дико орущих боевиков, притаившихся наверху. Каким‑то чудом осталась стоять только передняя стенка, на которой приткнулся боевик поливал сверху из автомата. Его очереди прижали Савелия к земле, не давая приподняться.

Капитан воспользовался тем, что боевик отвлекся на Савелия, подскочил к ресторану с уцелевшей передней стенкой и частью вывески «Эх… Ловким ударом он сбил выскочившего на него боевика, тот упал на землю и ударился головой о мангал.

Капитан сорвал с его пояса гранату и бросил ее на уцелевшую часть крыши, где засел стреляющий в Савелия боевик Взрывом его подкинуло в воздух, и он, оглашая воплем все вокруг, упал на асфальтовую площадку и сломал себе позвоночник.

Несколько пуль вдребезги разбили стеклянный витраж, матовый плафон, неизвестно как до сих пор уцелевший, и едва не задели капитана. Он успел заметить, откуда ведется огонь. Его вели два боевика, которые укрылись за брезентом «УАЗика», Капитан бросил в них вторую гранату она разорвалась совсем рядом с ними и разбросала их, оторвав одному ноги, другому голову.

Быстро перемещаясь короткими перебежками, Савелий продвигался к капитану. Он едва не столкнулся с шашлычником, который продолжал окаменело стоять на месте, держа, как букет, три шампура с «шашлыками». Савелий выхватил из его рук шашлыки:

– Ты себе еще нажаришь! – крикнул он с веселой злостью.

Внезапно пули вгрызлись в столик в нескольких сантиметрах от старика, попали в стойку зонтика, который едва не накрыл его с головой.

– Ложись, старик! – крикнул он и дал ответную очередь.

Шашлычник наконец пригнулся и в шоке устремился в сторону уцелевшей передней стойки, где висел телефон‑автомат.

Вокруг стоял такой плотный огонь, что казалось нет спасения ничему живому – лопались стекла на машинах, взрывались шины, с диким воем выпуская сжатый воздух. Вдребезги разлетелась фара, и осколок отлетел одному из боевике, прямо в глаз, и тот на мгновение вскочил от боли из‑за своего укрытия. Точная очередь капитана сразила его, избавляя от боли навсегда.

Это дало капитану несколько секунд передышки. Он уже давно заметил белые «Жигули», стоящие несколько в стороне от остальных машин. Важно было, что эта машина располагалась так, что можно было сразу же ехать вперед. Открыв яростный огонь из автомата, заставляя оставшихся в живых боевика, спрятаться, капитан крикнул:

– Прикрой, Рэкс! – Это оказалось как нельзя кстати – его автомат замолк, и он отбросил его. Затем устремился к белым «Жигулям», успев на ходу подхватить с трупа гранату. Вскочив в машину, он едва не закричал от радости: ключи оказались на месте, он мгновенно завел мотор.

Савелий внимательно следил за боевиками, не давая им вести прицельный огонь. Он заменил уже третий автомат, забирая их у мертвых.

От него до машины, захваченной капитаном, было метров десять, десять смертельно опасных метров. Савелий бросился вперед, не прекращая огня из своего автомата, а когда кончились патроны и ему пришлось отбросить его, чтобы не мешал, его поддержал капитан, который бросил гранату, взорвавшуюся не только рядом с боевиками, но и задевшую бензобак. Один из боевиков, облитый горящим бензином, в ужасе стал метаться между машинами, пока случайная пуля не прекратила его страдания.

Этот взрыв позволил Савелию добежать до машины и юркнуть в раскрытую капитаном дверь. «Жигули» тут же сорвались с места чудом проскочили между горящей черной «Волгой» и кюветом и устремились по трассе.

Шашлычник добрался наконец до телефона‑автомата, В шоке не заметив, что провода все порваны, он подхватил дрожащими руками телефонную трубку и быстро набрал «02».

– Алло! Милиция! Милиция? – всхлипывая, выкрикивал он, не обращая внимания на то, что трубка не издает привычных гудков. – Милиция! Здеся цельная война идет! Скорее! Скорее! Помогите! – взывал он о помощи.

В этот момент из‑за остатков ресторана выехала «Волга», а за ней открытый джип. Обе машины были наполнены боевиками.

Услыхав, как шашлычник вызывает милицию, боевик, сидящий на переднем сиденье джипа, зло усмехнулся:

– Вот сволочь: сколько денег получил, а туда же.

– Много убитых. Автоматы… Гранаты… Пушки… – всхлипывая, перечислял старый шашлычник.

– Сука! – бросил боевик и дал по нему очередь из автомата.

Пули впились в спину шашлычника, а одна вдребезги разорвала телефонную трубку. Шашлычник повернулся, удивленно посмотрел вслед джипу и медленно сполз по стене своего ресторана.

Уцелевшая было стенка, словно не выдержав его веса, медленно повалилась и накрыла старого шашлычника.

 

Два медальона

 

Американцу делали операцию, а полковник сидел в кабинете заведующего и терпеливо ожидал результата.

Незадолго до операции американец приходил в себя на несколько секунд. Он с удивлением оглядел окружавших его сотрудников госбезопасности и проронил несколько фраз по‑английски:

– Хочу говорить только со старшим офицером КГБ. Прошу вызвать переводчика. Прошу связать меня с американским посольством. – И снова потерял сознание.

– Ничего не могу поделать, товарищ полковник! – пожал плечами заведующий хирургическим отделением. – Он потерял очень много крови, еще удивляюсь, что можно бороться за сохранение ноги, и пока не знаю, чем кончится для него эта, довольно несложная в общем‑то операция. – Он, перехватив недоумевающий взгляд Богомолова, добавил:

– Долгое время этот американец подвергался воздействию наркотиков.

При незнакомце никаких документов не оказалось. Кто он? Почему оказался здесь? Для чего? В военной форме! Нелепость! Непонятная и настораживающая нелепость!

Эти вопросы сильно мучили полковника, но был еще один который приводил его просто в бешенство: он никак не мог понять, как медальон, принадлежащий Савелию Говоркову, мог оказаться у другого человека? И не просто у другого человека, а иностранца? И не просто иностранца, а еще и американца?!

Его мысли были прерваны приходом консультанта, генерала в отставке. Он сел напротив полковника и некоторое время смотрел ему в глаза. Полковник тоже молчал и взгляда не отводил. Нарушил молчание генерал:

– Послушайте, товарищ полковник, не пора ли нам с вами поговорить начистоту? В противном случае на кой ляд вам нужен такой консультант, как я? Я вам говорил, что без полной информации я вряд ли буду вам полезен. Я же не новичок в разведке и могу отличить приемное устройство, сработанное в вашей конторе, от серийного выпуска! Это во‑первых, вовторых, вы не сумели скрыть свое удивление, когда обнаружили этот медальон у американцам и можно сделать логический вывод: медальон принадлежал другому человеку, если точнее – Савелию Говоркову! Не так ли, полковник?

– У вас действительно богатый опыт! И отличная наблюдательность! Не говоря уж о логике, товарищ генерал! – не скрывая восхищения, заметил полковник.

– Бывший генерал! Бывший! – с усмешкой отозвался тот.

– Я уверен, что многим ныне действующим генералам вы уверенно дадите много очков впереди покачал головой полковник. – Однако вы правы, пора переходить к делу. Ваши «во‑первых» и «во‑вторых» правильны на все сто процентов!

– Говорков знал о том, что медальон имеет передающее устройство? – быстро спросил генерал.

– Нет, не знал. Этот медальон был получен им от любимой девушки. И как он оказался у американца, ума не приложу!

– Девушка, которая подарила ему этот медальона – ваш агент?

– Нет.

– Медальон сработан вами? – спросил вдруг генерал.

– Вы удивительно находите самые важные вопросы. Нет, этот медальон ему всучила другая команда. Собственно, из‑за этого Савелий Говорков и попал в зону нашего внимания.

– И кто они, я имею в виду ту команду, вы не знаете?

– Так, только догадки.

– Так… – задумался генерал. – Если это подарок любимой девушки, то Савелий просто так с ним не расстался бы.

– Вы предполагаете, его убили?

– Ничего я не предполагаю! – резко обрезал тот. – Просто размышляю вслух. Не исключена здесь и случайность. Я могу взглянуть на медальон?

Полковник пожал плечами, вытащил из кармана медальон и протянул генералу.

Тот внимательно осмотрел его, пытаясь найти хоть что‑то необычное, что могло бы привлечь внимание Савелия, но ничего не обнаружил:

– Хорошая работа! – кивнул он.

– Один к одному! – согласился полковник, протягивая второй медальон генералу. – Вы сменили частоту приема?

– Была такая мысль, но… Поразмыслили и решили, что будет лучше ничего не делать, а просто самим подключиться.

– Очень разумное решение! А то могли бы парня под откос пустить. – Генерал облегченно вздохнул и снова углубился в свои размышления, вертя в руках оба медальона, потом с улыбкой взглянул на полковника. – Кажется, я понял, для чего был изготовлен точно такой же медальон.

 

Пост ГАИ

 

Белые «Жигули» лихо мчались по трассе, управляемые капитаном. Одной рукой он держался за руль, помогая другой, уплетал шашлыки с шампура.

– Шашлык‑то холодноват. Но мясо просто отличное!

– Извините, господин, что остыл чуть – сделаю внушение своему повару! – с полным ртом отозвался Савелий и рассмеялся. – А кто вообще говорил, что голодными останемся!

– Ты настоящий Рэкс: о желудке не забываешь!

– Война войной, а обед по распорядку! – Савелий снял с шампура последний кусок мяса. – Жаль, маловато! И пивка бы сейчас! – он выбросил шампур в окно.

– Да с раками! – подхватил капитан.

– Можно и с раками, – озабоченно согласился Савелий, внимательно осматривая салон «Жигулей». – Ты заметил, какую тачку ты выбрал, или специально подхватил именно ее? – хитро усмехнулся он.

– А что такое?

– Глянь‑ка! – Савелий нажал на какую‑то кнопку на своей дверце, и под ее окном откинулась крышка. На специальных петлях там был укреплен автомат «узи». Савелий снял его с петель, проверил рожок: он был полон. Положив его на сиденье, он перебрался назад и продолжил осмотр. В спинках передних кресел он нашел американские винтовки М‑16, за задней спинкой – гранатомет и десять гранат к нему, под сиденьем – пистолеты, патроны, отдельно – гранатылимонки.

– Ничего упаковались! – Савелий даже присвистнул от восторга.

– А ты думал! – казалось, капитан нисколько не был удивлен увиденным. – Опутали всю страну, до самого Кремля! К власти лезут, сволочи! А сколько таких баз раскидано по всей стране?! – Капитан зло сплюнул.

– Да еще заграница! – вздохнул Савелий.

– Вообще‑то, я думаю, он ничего парень! – согласился он, подумав, что Савелий имеет в виду Майкла.

– Если ты о Майкле под именем Миша, то я просто уверен в этом! Уверен, что он говорил правду, однако я говорил не о нем, а о том, что наклейки на коробках с наркотиками были явно заграничного производства.

– То, что они связаны с заграницей, нет никакого сомнения! – Капитан переключил скорость и надавил на газ.

– А Чека спит, что ли? – Савелий, словно чтото вспомнив, быстро перелез обратно и открыл бардачек. – Сюда‑то я еще не нырял.

– Чека! – странно хмыкнул капитан, пожал плечами и добавил. – У них сейчас очень много забот. Неожиданно он вытащил из бардачка рацию:

– Ого! Уши! – присвистнул он и нажал кнопку, потом начал переключать диапазоны. – Внимание! Внимание! Всем! Всем, кто меня слышит! Всем, кто меня слышит! И вдруг они услышали странно знакомый голос:

– Бросьте эту затею, ребята! По всем каналам связь только со мной и моими людьми.

Савелий нахмурился и бросил взгляд на капитана: тот недоуменно пожал плечами, тоже не узнав голоса.

– По‑моему, вы достаточно дров наломали, – продолжал говорить спокойный, уверенный голос. – Но вы работаете вхолостую, никто не оценит ваш труд и ваше умение. В этой стране вы – отработанный материал, шлак, а я предлагаю вам все! А главное – жизнь! Те, что с вами работали – школьники! Вы это, наверное, уже поняли. Поэтому не советую толкать на крайние меры!

Савелий снова переглянулся с капитаном. Четвертый сидел в кабинете с Психологом, и тот внимательно следил за их разговором.

Когда Четвертый высказал неприкрытую угрозу, он несколько взволновался, тем более, что в ответ не было сказано ни слова и пауза слишком затянулась.

Психолог протянул руку к рации, и Четвертый, чуть помедлив, все же отдал ее.

– Привет, ребята! – дружелюбно проговорил он. – Вы знаете меня постольку‑поскольку, но это не столь важно. Важнее то, что я знаю о вас! Вот вы, капитан, неужели забыли, что вам светит «вышка»? И не спасет даже дискета!

– Ты знаешь, Девятый, Психолог или как еще там тебя кличут, «не думай много обо мне», как в песне поется, и не переживай! О себе я сам как‑нибудь позабочусь.

Четвертый нетерпеливо кивнул, чтобы Психолог вернул ему рацию, но тот покачал головой и продолжил разговор:

– Хорошо! С вами, кажется, действительно все ясно. Теперь вы Майкл Джеймс, если позволите? – он говорил на чистом английском языке. – Возьмите рацию! Взяли? Выслушай меня, приятель! Напрасно ты ввязался в эту историю! Наши дела не должны тебя касаться! До посольства тебе все равно не добраться! А деньги не пахнут, как говорят у нас в России. Надеюсь, слышал эту русскую поговорку?.. Согласись дать туда нашу информацию – и на твоем счету появится очень большая сумма! Думай, Майкл! Думай!

Савелий быстро переглянулся с капитаном, и тот согласно кивнул ему. Савелий усмехнулся, хитро подмигнул и начал отвечать по‑английски, тяжело и устало дыша. Капитал поднял кверху большой палец – было очень похоже на самого Майкла:

– Жаль, что хлопнул только пилота, а не тебя, биг‑мак с дерьмом! А наши ребята получат ту информацию, какую нужно! Привет!

Психолог недовольно поморщился, прикрыл рукой микрофон рации и повернулся к Четвертому:

– Это он про вас, Четвертый! – потом убрал руку и сказал. – Отлично! Теперь вы, Савелий! Надеюсь, слушаете меня?

– А меня чем хотите шантажировать, пугать? Пленом? – бодро отозвался он.

– Пугать вас? Что вы! Вы у нас самый смелый! С вами более тонко нужно, – голос Психолога был хитроватый, вкрадчивый: можно было сразу догадаться, что он готовится сказать какую‑то пакость. Так и оказалось в действительности:

– Я вам сюрприз приготовил. Очень хочется надеяться, что он будет приятным, – он сделал долгую паузу, добиваясь максимального успеха. – Вам привет… от Ланы!

Савелий моментально стер с лица улыбку, и взгляд его похолодел.

– Она вас любит, тоскует, ждет, – ехидно продолжил он. – Что это вы так побледнели? Напрасно, я же как лучше хотел.

Заметив, что с Савелием что‑то творится неладное, капитан резко тормознул, переключил скорости и остановил машину.

– Отличный сюрприз, не правда ли? Я был уверен, что вы оцените его по достоинству! Остановились? И правильно. Подумайте, есть о чем, оцените ситуацию. До этого с вами играли, хотели взять живыми, а теперь, если не придем к единому мнению, то последует приказ на уничтожение! Не так ли, Четвертый? – Психолог повернулся к Четвертому, и тот взял у него рацию, прислушался, но она молчала, и он решил добавить:

– Да, будет приказ на уничтожение, а твоя Лана, Рэкс, достанется, как приз, Восьмому! – он ехидно усмехнулся и зло процедил:

– Ты понял меня, ублюдок? Савелий стиснул скулы так сильно, что казалось, лопнут желваки на них, потом повернулся к капитану и тихо выдавил:

– Работаем.

– Ну, как? На уничтожение? – переспросил Четвертый.

– Не советую, Четвертый. Хлопотно это! – со злостью бросил Савелий, выключил рацию и сунул ее назад в бардачок.

Когда Четвертый понял, что не услышит больше ни единого слова, он огорченно взглянул на рацию и вздохнул:

– Жаль.

– Да, если и это не подействовало, то… – Психолог поморщился и повернул большой палец вниз. – Выход только один.

Четвертый снова взглянул на рацию, словно оставляя еще один шанс, потом решительно нажал на кнопку вызова:

– Внимание! Внимание! Четвертый вызывает Иксодин!

– Икс‑один слушает вас Четвертый!

– Поднимай своих «спецов» – квадраты возможного нахождения бежавших вам известны – найти и уничтожить! Да, уничтожить всех! Все! Действуйте! – Он сделал небольшую паузу и снова обратился к рации. – Внимание всем группам! Внимание всем группам! Вас вызывает Четвертый! Вас вызывает Четвертый!

– Что ж, я думаю, что вы знаете, ЧТО делаете, – тихо проговорил Психолог.

– Да‑а… – покачал головой капитан. – Здорово он тебя ужучил! Лана?.. Та, чей медальон? Савелий молча кивнул.

– Давно с ней знаком?

– Не очень, но… – он не успел договорить: впереди них появился вертолет МИ‑8 и завис прямо над трассой. – Ого! Снова старый знакомый? – с задорной удалью воскликнул Савелий.

Этот вертолет был раскрашен желто‑зелеными разводами и сразу напомнил им Афганистан. Вполне возможно, оттуда его и перегнали.

Красивая стальная птица с двумя реактивными установками по бокам выглядела симпатичной, даже игрушечной, но они с капитаном знали, какую опасность таит в себе эта «птичка». Нескольких секунд было достаточно, чтобы от их машины остались одни воспоминания и куски металлолома, разбросанного на многие сотни метров по пескам.

В этот момент прозвучал сигнал вызова из бардачка, и Савелий снова вытащил оттуда рацию.

– Надеюсь, видите меня? – услышали они и выглянули в окна.

Они действительно увидели симпатичного парня, выглядывающего из кабины вертолета в окно. В руке он держал рацию, которой и помахал им приветливо:

– Эта «вертушка» в секунды отправит вас на тот свет! Вы же знакомы с ней, не так ли, «афганцы»? Так что сдайтесь, ребята! Мне бы очень не хотелось обращаться с вами как с пушечным мясом.

Савелий посмотрел на капитана. Им не нужно было что‑либо говорить в экстремальной ситуации: они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Достаточно было уловить заметное только для них движение ресниц, выражение глаз, и все становилось понятным.

Да, они великолепно знали этот вертолет, который не раз спасал их там, в Афганистане, то поддерживая мощным огнем, то вывозя из опасных районов, то спасая им жизнь при ранении. Однако сейчас эта машина из друга и защитника превратилась во врага и опасного убийцу. Несмотря ни на что, им было жаль эту машину, но у них не было другого выхода, и они вынуждены были ее уничтожить. Только внезапность решения и расчетливая удаль могли спасти их самих.

Сейчас, когда Савелий посмотрел на капитана, они в доли секунды приняли опасное по исполнению решение – одно неосторожное движение, один неосторожный жест, и… Но в данной ситуации это решение было, пожалуй, единственным спасением.

Незаметным движением капитан переключил скорости а Савелий, продолжая с улыбкой выглядывать в окно на пилота, взял в руки гранатомет, нажал на ручку дверцы, чтобы иметь возможность сразу распахнуть ее, и снова взглянул на капитана. Капитан согласно прикрыл глаза.

– «Вертушка» серьезная, что и говорить, – очень спокойно отозвался Савелий. – Однако… – он глубоко вздохнул и быстро закончил фразу, – хлопотно это, приятель! – Он бросил рацию в бардачок, и в тот же момент капитан рванул машину вперед.

Симпатичный пилот даже не успел сообразить, что они задумали, и не успел убраться из окна, как белые «Жигули» оказались прямо под брюхом вертолета.

Савелий распахнул дверь, высунулся из нее с гранатометом на плече и произвел залп вверх. Затем мгновенно захлопнул дверцу, и колеса «Жигулей», пронзительно взвизгнув на асфальте, устремились вперед.

Они с капитаном, сосредоточив все внимание на грозной стальной птице, не заметили, что сзади, совсем близко, на них мчались три машины с боевиками открытый джип, «Волга» и «ниссан‑патрол».

Капитан увидел их в последний момент, когда уже рванул машину вперед, чтобы не попасть под сбитый ими вертолет. Заметил он и то, как один из боевиков прицелился в них из гранатомета, но сделать что‑либо уже было невозможно.

Их «Жигулям» чудом удалось не попасть под сбитый вертолет – спасли какие‑то доли секунды. Но это же спасло их и от второй смертельной опасности! Зависни вертолет еще на мгновение – и боевик с джипа попал бы в них гранатой, но все произошло по‑другому. Вторая граната попала в сбитый вертолет и довершила начатое Савелием: мощный взрыв развалил вертолет на части.

Ас‑водитель, сидящий за рулем джипа, успел среагировать и не врезаться в огненный столб горящего вертолета, но «Волга», несущаяся прямо к ним, ничего не смогла сделать, как только попытаться избежать лобового столкновения. Скорость была очень большой, машину занесло, и она, дважды перевернувшись, врезалась в самое пламя, и буквально через мгновение прозвучал третий взрыв, который и завершил все. Взрывная волна позволила «ниссан‑патролу», в котором сидел Восьмой, вывернуться по самому краю шоссе, не завалиться в кювет и проскочить опасное место.

– Достань их! Достань! – с отчаянной злостью крикнул Восьмой водителю, стреляя вслед «Жигулям» из автомата.

Вскоре к джипу подъ