О гневе на животных и жестокосердные их убийства

Гнев может быть направлен на животных и выражается или тем, что человек бьет животное или кричит на него. У людей есть множество причин раздражаться на животных и все эти причины говорят о жестокосердии или безумии человека. Например, человек может гневаться на немощь или болезнь животного и бить его без причины.

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: бичевание без пощады рабочих животных или только неудержание других от этого): «Животные также имеют способность чувствовать, с одной стороны, покой, а с другой – болезни: иное забитое животное пугается, дрожит даже оттого, когда на него замахиваются, чтобы ударить. Притом побои, например, лошади, не прибавляют же сил, а более обессиливают ее, особенно на будущее время. Сколь же бесчеловечно поступают бьющие животных! Одни бьют их за то, что они не везут тяжести, которые между возложена на них не по им силам. Другие – без всякого даже повода, в нетрезвом виде, или в минуты своего раздражения, только по праву сильного, только в силу такого сознания, что животное беззащитно и безгласно. …Третьи бьют их, притом, без разбора по какой ни есть части тела, например, и по голове, за что впрочем, некоторые из них умеют отмстить (например, лошадь, когда бьют ее по голове, непременно старается укусить бьющего)».

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: Наказывание до смерти животных чужого двора): «В Ветхом Завете был закон: «возвратить хозяину чужой заблудившийся скот, хотя бы этот скот принадлежал врагу; не проходить мимо животного, падшего на дороге под тяжестью, но поднять его» (Исх.23,4-5). Тем более зна­чит грех бить (колом, топором), калечить и до смерти забивать чужую скотину, когда например, она заходит в чужой огород или травить чужой посев в поле или есть чужой корм: битьем скотины испорченного уже не воротишь. Да притом эти побои крайне неразумны. Разве животные собственно виноваты, когда вредят сосуду, а не хозяевам их, не имеющиенад ними надлежащего над­зора? Подобный ущерб, какой делают животные, нужно бы взыскивать не с них, а с хозяев их.—Христианин!будь ты вообще милостив к животным, как ми­ловали их и святые угодники. Достигнув первобытной власти над животными, многие из святых кормили из своих рук самых диких зверей, а тех, которые дела­ли вред человеку, связывали веревками будто овечек (Луг духовный, гл. 162)».

Также человек может вымещать свою злость, избивая животных.

Дмитрий Ростовский (Поучение 1-ое в неделю 19-ю по Святом Духе): «В житиях же святых мы читаем, что некие мучители, отдавшие святых мучеников на съедение зверям, когда увидели, что звери не прикасаются и не вредят святым, они, разгневавшись, избили зверей».

По сравнению с побоями животных крик на них может показаться безгрешным делом, но это не так. Крик происходит от злобы, ненависти и зложелательств, а это всё есть наш грех, независимо от того на кого он направлен.

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: крик на животных с проклятиями на них и с пожеланиями им зла): «…многие злостно и с сквернословием кричат на них (животных) – кричат на каждом шагу, при каждом повороте их; некоторые иначе и не называют свое животное, как «проклятый, проклятая». Брани этой подвергаются почти исключительно домашние животные, которые между тем отличаются кротостью. Затем, если неразумные животные и не понимают тех слов, с которыми мы обращаемся к ним, выражая зложелательство погибели: то мы сами должны понимать, как велика была бы потеря для нас, если бы сбывались на самом деле наши зложелательства им».

Такие вспышки гнева на животных говорят о жестокосердии и не сострадании, которые живут в сердце человека.

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: бичевание без пощады рабочих животных или только неудержание других от этого): «Животные также творения Божии; потому человек не имеет право жестоко обращаться с ними. Пусть он над ними имеет власть: но власть еще не означаете тиранства. Как противно Бо­гу жестокое обращение с животными, между прочим, знаем на примере из жизни св. Ефрема Сирина. Ефрем (до решительного обращения своего кБогу) однажды с злым намерением выгнал из загона непраздную корову. За это самое Господь Бог попустил ему быть несколько времени в темничном заключении, поводом к которому было одно напрасное на него подозрение (Четь-мин. под 28 янв.)».

Такое же немилосердие и жестокосердие проявляется, когда человек не заботиться о животных, особенно о больных, или остается равнодушным, когда другие бьют животное, или когда человек сознательно мучает животное.

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: бичевание без пощады рабочих животных или только неудержание других от этого): «Но и только оставаться равнодушным, как ни в чемне бывало, ког­да другие бьют животное, например, на улице — извозчики, в дороге—крестьяне, во дворе—кучера, только не останав­ливать посторонних бичеваний: это также показывает недостаток милосердия, значительное огрубение сердца. Пусть на замечание наше бьющим последовали бы грубый ответ или брань: однако ж не легче ли намперенести одну брань, чем отдать на жестокие бичевания животное, не могущее ни пожаловаться, ни плакать по человечески? свойственно ли природе нашей равнодушно смотреть на чужие страдания, хоть бы и животного?».

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: Незаботливость о больных животных, особенно во время повальной болезни, и неотделение их в таком случае от чужого скота): «Спаситель одобрил поспешную заботу хозяина об осле, который упал в колодезь (Лк.14,5). Животное не может, как человек, высказать своих страданий и помочь себе в своей болезни. Поэтому оно вполне заслуживает нашей заботы. Между тем одни вот употребляют в работу и заболевшее животное. Другие не лечат больного скота и не предостерегают его от самого боленья, особенно во время повальной болезни. Третьи не заботятся об уходе за темиживотными, которые только что родились (Лев.22,27). Многие до бессилия обременяют животное ездой или работой, но не платят ему за услугу услугой,—ее питают его зерном и ничем крометравы: если уж и нет у кого средств на корм зерном, в таком случае надобно да­вать больше покоя животному или меньше изнурять его на езде и работе».

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: Травля скота с целью забавы, гоньба коней до смерти…): «Это виды бесчеловечия, одно другого виновнее. В еван­гельской притче не одобряется и одно нерадение человека об овечке, которым воспользовался хищный зверь, растерзав заблудшую овечку (Ин.10.12). А тут намеренно отдают слабых животных более сильным и свирепым, и для того единственно, чтоб потешиться борьбою их с последни­ми, чтоб видеть их испуг, слышать их визг. Терзания со стороны свирепых животных естественны, а для человеческого достоинства вид этих терзаний крайне унизителен. Отсюда-то человек начинает мало трогаться и страданиями человеческими, привыкает к жестокосердию и к людям, если особенно в детстве привык забавляться мучениями животных, Говорят иные к оправданию себя, что «травля животных,например, зайцев, не всегда окан­чивается мором их». Но нужно вспомнить и об одном испуге, который убийственно действует на слабейшее животное.—Нет; человек должен прекращать по возможности и те терзания животных, какие видит между ними самими со стороны сильнейших над слабыми к какие бывают не для удовлетворения голода, но по одной злости. Он должен быть здесь, так сказать, примирителем. Это его забота; потому что не чрез него ли возникла такая вражда между самими бессловесными? …О, человеколюбивый христианин! и сам отвращайся и других удерживай, например, в детском возрасте, забавы над животными такого рода, которая убивает их или только крайне обессиливает, а также и от нетерпеливого истребления их в пищу! Жестокость к животным—еще повторю—имеет самую сильную связь с жестокостью к людям: в древности римляне в гладиаторских зрелищах, любя их, на борьбу со зверями стали выводить и святых мучеников».

Далее приведем одну из многочисленных историй из жития святых о том, как животные, даже хищники, могут сосуществовать с любящими и милосердствующими людьми.

Луг духовный (гл.107): «На расстоянии почти одной мили от св. реки Иордан нахо­дится лавра, называемая св. аввы Герасима. По прибытии нашем в эту лавру жившие там отцы рассказали нам об этом старце. Во время прогулки по холмистому берегу Иордана он повстре­чался со львом. Лев издавал страшный рев от боли в лапе. В лапу ему вонзилось острие тростника, отчего лапа распухла и загноилась. Увидав старца, лев подошел к нему и показал лапу, раненную спицей, и, как бы плача, просил его о помощи. Старец, увидав льва в такой беде, сел, взял его за лапу и, вскрыв рану, извлек занозу и выда­вил гной, потом, промыв рану, обвязал полотном. Лев, получив помощь, уже не отставал от старца, но, как признательный ученик, всюду следовал за ним, так что старец крайне удивлялся такой признательности льва. С тех пор старец стал кормить его, бросая ему хлеб и свежие бобы. При лавре был осел, на котором привозили воду для нужд старцев, а воду они брали из св. Иордана. Лавра же, как сказано, отстояла на одну милю от св. реки. У старцев вошло в обычай поручать льву осла, чтобы он сторожил его на берегу Иордана. Однажды осел ушел от льва на большое расстояние, а в то время проходили из Аравии погонщики верблюдов. Поймав его, они ушли. Лев, потеряв осла, вернулся угрюмым и как бы пристыженным к авве Герасиму. Авва полагал, что он растерзал осла. «Где осел?» — спрашивал он льва. Тот, подобно человеку, стоял молча и опустив глаза. «Ты съел осла? Благословен Господь! Отселе ты должен исполнять работу!» Так с тех пор, по повелению старца, лев брал сосуд, вмещавший четыре ведра, и приносил воду. Однажды воин пришел для молитвы к старцу. Увидав льва, таскающего воду, и узнав причину, сжалился над ним. Вынув три номисм он вручил старцам, чтобы они купили осла для ношения воды, а льва освободили бы от этой обязанности. Прошло несколько времени после освобождения льва от работы. Погонщик верблюдов, укравший осла, возвращался обратно для продажи хлеба во св. граде и осел был с ним. Переправившись чрез Иордан, он случайно встре­тился со львом. Завидев льва, погонщик бросил верблюдов и убежал. Но лев, признав осла, подбежал к нему и, схватив его по обычаю за недоуздок, увел вместе с тремя верблюдами. Рыча от радости, что на­шел потерянного осла, возвратился к старцу. А старец все время был уверен, что лев растерзал осла, и только теперь узнал, что на льва возвели напраслину. Старец назвал льва Иорданом. С тех пор лев прожил в лавре около пяти лет, никогда не отступая от старца. Авва Герасим отошел ко Господу, и отцы похоронили его. По Божию устроению, льва на тот раз не было в обители. Вскоре лев возвратился и стал искать старца. Ученик старца и авва Савватии, увидав его, сказал ему: «Иордан, старец наш оставил нас сирыми и отошел ко Господу, но — подойди и поешь!» Лев не захотел есть, но, то и дело озираясь по сторонам, искал старца. Начал реветь, не видя его... Авва Савватий и остальные отцы гладили его по спине и говорили: «Отошел старец ко Господу, покинув нас!» Но говоря так, он не могли остановить рева и стонов льва, напротив — чем более с ухаживали за ним и старались утешить его словами, тем болееувеличивался рев, и возрастала его скорбь. И голос, и морда, и глаза ясно выражали тоску его о старце. Тогда авва Савватий говорит ему: «Ну, пойдем со мной, если уж ты не веришь нам! Я покажу тебе, где лежит наш старец». И, взяв льва, пошел с ним на могилу. Она находилась в полумиле от храма. Став над могилой аввы Герасима, авва Савватий сказал льву: «Вот где старец наш!» И авва Савватий стал на колена. Увидав его простертым на земле, лев с необычайной силой ударился головой о землю и, взревев, издох над могилой старца. Вот, что произошло - не потому, чтобы лев имел разумную душу, но по воле Бога, прославляющего прославляющих Его не только при жизни, но и по смерти их и показавшего нам, в каком послушании находились животные у Адама, прежде чем он преступил заповедь Божию и был изгнан из рая сладости».

А теперь скажем о том, как необходимо закалывать животных, когда человек собирается употребить их в пищу.

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: Медленное убивание животных): «Вначале не были убиваемы животные для употребления в пищу: такбыло даже до потопа. Затем, так как человек грехом ослабил в себе силы телесные: то для укрепления сил его Господь Бог (это было после потопа) благословил ему употреблять в пищу животных. Потому закалать их в пищу или для одежды нужно не иначе, как с некоторым сожалением, с некоторою печалью за себя, а не с радостью при виде предсмертных страданий их. Потому за правило надобно положить: как можно скорей убивать обреченный на смерть скот, а также одним ударом или выстрелом прекращать жизнь таких болеющих животных, которые безнадежны к жизни и только мучатся. Для бессловесного жизнь не имеет нравственного смысла, как например, для человека прожить и один лишний день или час, т. е. когда уже болезнь его смертна, дорого в целях покаяния его пред Богом. Сократить жизнь зверя илидомашнего животного несколькими днями или часами, когда она уже непременно должна окончиться, нисколько не грешно.—Человек! если и можешь ты истреблять животных, то истребляй не более, как сколь­ко требуют того твое самосохранение и твоя безопасность, да и тут с милосердием своего рода».

Поэтому тому, кто жестоко обращался с животными необходимо покаяться.

Иоанн Крестьянкин (Опыт построения исповеди): «Сказано в слове Божием: «Блажен иже и скоты милует». Не убивал ли кто из вас без нужды животных? Не пинали ли их ногами, не кидали в них камнями и палками? Может, кто в детстве умышленно издевался над животными? Это все грехи убийства! Кайтесь в своей жестокости! Господи, прости нас, грешных!»