Жестокость при исполнении различных служебных обязанностей

Телесные наказания могут быть законными и незаконными. К законным относятся: наказания среди близких, как, например, родителями детей, при исполнении законных обязанностей, например, в тюрьме заключенных охранниками. К незаконным относятся побои по причине ненависти и желания наказать противника. Вторые, конечно же являются большим грехом. Но и законные телесные наказания также могут быть грехом, происходящим от сильного возбуждения раздражительной силы, Это проявляется жестокостью при наказании.

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: Не вполне заслуженное осуждение кого к лишению всех прав состояния или на самую смертную казнь): «Неповинна и праведна не убивай», прямо обличаются в убийстве те которые «судят суды неправедны, и неповинныя убо осуждая, прощая же невинныя» (Дан.13,53).Неправедный судебный приговор сначала убивает дух подсудимого, а затем расстраивает его здоровье: расстройству здоровья предвари­тельно содействует и тюрьма, где мало света, где смрад­ный воздух, недостаток движений, часто самая скудная пища, бездейственная жизнь. Если невинный впоследствии времени, по особенному Божию устроению, и оправдается, если получит свободу и возвратится из тюрьмы или ссылки в свое место: все же его здоровье будет потеряно. И вот за это-то расстройство здоровья его и сокращение жизни и будут в ответе пред Богом судьи, которые небрежно отнеслись к его делу, а также и те лица, который совсем напрасно подвели его под дело! Словом, здесь уже нрав­ственное убийство соединяется и с телесным.—Затем, может состояться и быть выполнен даже смертный приго­вор не вполне соразмерно с виною преступника. От че­го же? От разныхпричин.—От смелой клеветы на пре­ступника,—смелой по тому самому, что преступник, каз­ненный смертью, уже лишается возможности хоть впоследствии времени изобличить ее. От сильного негодования в первое время на него; потому что он своимпреступлением обеспокоил или целое общество, как например, зажигатель, или только тех,которые начальствовали над ним,как например, возмутитель или убийца в самой тюрьме.— А особенно от поспешности суда и по жестокости сердца судей. В законе еще остается смертная казнь для исключительных преступлений. Но здесь важны вызов суда по этому закону и потом—самый суд. Закон далек от преступника, а вызывающе на него суд, который может окончиться для него смертью, и сами судящии видят или могут видеть всю глубину его злодеяния, все что может смягчить его вину, например, раздражающее влияние на него других, или же увеличивать его наказуемость. И вот здесь-то, в этих-то двух пунктах (в вызове суда и произ­водстве его) и может заключаться ошибка человеческого правосудия, которая запечатлевается кровью, да так запечатлевается, что уже на веки остается непоправимою. Глав­ные виновники преступления, против которых направляембыл смертный суд, и открываются впоследствии времени, например, из разговоров их же самих. Но уже все ока­зывается поздним! Таким образом, смерть преступника должна остаться на совести итех, которые ошибочно вызвали на него смертную казнь, и которые неправильно определили ее. Вместе с тем эти же самые лица отвечают и за вредные последствия, которые произвела на общество вы­полненная смертная казнь. А вредные последствия в таком случае особенно могут быть: тогда например, многие потрясаются необыкновенною жалостью к казненному преступнику (падают в обмороки, не могут некоторое время после казни принимать пищи и спать); но найдутся и такие, ко­торые ищут тут только удовлетворить своему бесчеловечному любопытству.—Читатель! Если ты, по своему част­ному положению в обществе, не имеешьникакой прикосно­венности к тому, чтоб судить или вызывать такого рода суд, который тяжело отзывается на здоровье и даже на самой жизни подсудимых,— тебе остается одно, чего однако держатся и все добрые судьи, именно: жалеть и прощать в душе самых тяжких преступников. Относясь к ним с «любовью, вся терпящею» (1Кор.13,7), ты станешь на одной стороне с Церковью, которая прощает в таинстве покаяния, и напутствует к смерти молитвами, даже и приговоренных к смертной казни».

Нравственное Богословие (Грехи против 6-ой заповеди, грех: телесное наказание кого-либо по жестокости до смерти): «Если положим, наказание выполняется и без нарушениязаконного порядка, то к унизительности его не следо­вало присоединять бесчеловечие. Кого жестоко наказывают, нельзя не опасаться за жизнь этого человека, хоть бы не в тот самый час прекратилась его жизнь, хоть бы еще несколько часов или дней поболел он. Смысл убийства и имеет здесь только такое телесное наказание, за которым в данном случае последовала смерть, как действие или последствие за своей причиной. Наказание же может быть употреблено не бичами только (или розгами), но и лишением человека теплоты (арест— карцер в холодном месте), пищи (морить голодом) в воздуха для дыхания. При этом смерть человека, так наказанного, оди­наково вменяется в вину,—непосредственно ли кто или же чрез других наказал его. Но вина наказавшего увеличивается; если тот, которого он подверг наказанию, умолял его о пощаде, если вслух отчаянно стонал. В этом случае представляется тем большее внутреннее участие воли его в проступке и тем большее предвидение им смертного случая, хотя все же его убийство «не предумышленное», а только «близкое к умышленному».— Ты, христианин—всего более опасайся запальчивости или раздражения в то время, когда будешь находиться в нужде наказать кого либо по праву!».

Иоанн Крестьянкин (Опыт построения исповеди, зап.5-я): «Если Господь кого из вас поставил начальником, то не грешны ли мы потворством или, наоборот, жестоким обращением с подчиненными? За своими начальническими обязанностями забыли, что в нашем подчинении живые люди, с живыми душами и что никто не снял с нас обязанности быть человеком по отношению к подчиненным. И это особенно требуется от нас, христиан! Не обидели ли подчиненных неровным отношением к ним, не заводили ли любимчиков, которым прощали все, вымещая на прочих свое раздражение? Не изводили ли подчиненных мелочными придирками, несправедливостью? Господи, прости нас, грешных!».

Нравственное Богословие (Грехи против 5-ой заповеди, грех - Жестокосердие при отправлении воинских обязанностей): ««Воины игемоновы … прияша трость и бияху по главе» (Мф.27,27.30) Иисуса Христа. А затем, когда Господь наш нес крест на голгофу и от изнеможения падал под тяжестью креста,— они (как известно по преданию) толчками принуждали Его нести тяжесть. Одно воспоминание такого примера дает по­нять вину греха воинов, о которых ведем речь. Так и ныне одни из военных начальников легко присуждают преступника (большею частью, однако, не как действитель­ные судьи, а в частном только разговоре),—присуждают к смертной казни: между тем закон допускает смертную казнь только для самых крайних случаев и христианин не может без ужаса представить ее себе. — Другие без нужды бьют и ранят осужденного преступника, например, когда он во время путеследования в ссылку бежит от них, а потом будет схвачен. Если беглец уже безоружен: (следует ли делать ему тяжкие побои? Между тем,стража мстить ему за то, что он своим побегом подвергал ее ответственности за недосмотр. Третьи обращаются с заключенными в темнице не иначе, как поднимая свою руку при малейшем противоречии их или замедлении исполнить что, а также не доверяют и болезни узника.—Еще иные теснят безоружных и пленных во время войны или в плену. Наконец, не имеют пощады и друг к другу в случае какой либо вины, т.е. высшие начальники к средним, средние к низшим, а низшие к тем, которые еще ниже их по чину. Служба военная требует одной строгости, а не жестокости, порядка и подчиненности ( дис­циплины ), а не строптивости на каждом шагу. Православ­ный воин показывает себя между врагами львом, а между своими—агнцем. Он стремится к осуществлению такой мысли: «раскуют мечи своя на орала и копия на серпы» (Ис.11,4)».