Петрович протягивает пачку сигарет побитому. Ваня вытягивает две, но по взгляду дающего понимает, что может взять три.

-Еще зажигалку, если не трудно.

-Держи, Вань.

Герой кладет две сигареты во внутренний карман, а одну себе в рот  и поджигает её полученной зажигалкой.

- Ну что, ты с нами, побитый товарищ?

-Нет, я не с вами. Удачи вам, я пойду домой.

Петрович протягивает свою старую мозолистую руку и крепко сжимает Ванину. Его седые волосы, которые стали мокрыми от дождя, свисают патлами над его лицом. На левой щеке виднеется шрам, полученный Петровичем во время службы, по вине курсантов. Старая, но все еще пригодная для носки куртка, немного большеватая ему, чуть выцветшая у воротника, все так же величественно смотрится на отставном военном. Его темно-серые глаза выражают отцовскую любовь. Глаза такого же цвета были и у отца Вани. Одним взглядом  Петрович желает удачи Ване в его начинаниях и отпускает его руку. Понимая, что они с ним больше не увидятся, Петрович крепко обнимает Ваню и говорит:” Всего хорошего тебе, Вань.”.

Итак, они расходятся. Ваня выбирает нетипичный маршрут, чтобы дойти до дома. Не по дороге, а по дворам и закоулкам. Докурив сигарету, он тянется за еще одной  и поджигает новую бычком. Дождь не сбавляет оборота, а только начинает лить сильнее.

Герой делает затяжку губительного воздуха в свои легкие, и тишину прерывает прерывистый сильный кашель, больше похожий на вопль или крик. Взяв все имеющиеся силы в кулак, Ваня отхаркивает смолу, перемешанную с кровью, судорожно сглатывает слюну, во рту вяжущий горький привкус, который вызывает жжение.

Что же видит Ваня? О чем он думает? Его взору предстает “прекрасная картина”. Грязный переулок, недопитые бутылки из под пива стоят у канализационного люка, на асфальте, закиданном окурками, в лужах виднеются радужные пятна, стены обшарпанных кирпичных домов омываются дождем, и по этим же стенам стекает бурого цвета дождевая вода. Тошнотворный запах исходит от мусорного бака, по причине его переполненности. Когда же герой входит в новый переулок, то картина повторяется, но дополняется некоторыми деталями. Разбитые окна пятиэтажных домов, которые ранее казались ему хребтом Эвереста, теперь, в таком свете, больше походят на Вичепруф.

Тошнотворный запах сменяется на резкий и режущий аромат бензина.

А думает он о своей маме, которой достаточно туго пришлось, после смерти отца. Почему же ей пришлось туго? Одинокой женщине преклонного возраста трудно жить на пенсию в семь тысяч рублей, если квартплата составляет четыре тысячи, да и еще надо покупать еду, лекарства и кормить кота. Да и ей весьма одиноко. Только редкие звонки сына спасают её от гнетущего чувства покинутости миром.

Пройдя больше половины пути, Ваня выходит на дорогу. Город кажется мертвым, ибо улицы абсолютно пусты, изредка виднеются проезжающие машины, да люди, переходящие дорогу в неположенном месте. Он хочет включить музыку, но телефон сел. Дождь стал сильнее, капли отбиваются от земли, и наигрывают мотив Бетховена “Реквием”. В голове отдается эхом обещание, данное маме: “Позвоню вечером.”

Он видит знакомое здание: “Станция метро Лесная”, на душе ему становится тепло. Ваня уже не ощущает холода, вызванного мокрой одеждой и погодой в целом. Ему тепло от того, что он скоро окажется в своем месте обитания и просто уткнется в кровать и заснёт.

Дойдя до подъезда, он нервно вытаскивает ключи из кармана и, не закрывая стальную дверь, быстрыми шагами поднимается на пятый этаж. Он входит в свой дом, не снимая обувь, захлопывает дверь, ставит телефон на зарядку и плюхается на диван, дабы окунуться в нирвану…

Ему сниться, как в детстве он с отцом рыбачил. Ваня видит улыбчивого и еще молодого отца, его друга по работе, которого отец в шутку называл матросом. Костер, который они вместе с отцом еще днем разожгли, все также ярко горит, олицетворяя богатство души. Рыба, пойманная Ванечкой еще утром, крутится на вертеле. Да, он видит себя в детстве, свою улыбку…

Но просыпается в холодном поту, на опухшем от синяков лице видны слезы. Ему грустно и одиноко от осознания того, что такое же чувствует его мать, а его нет рядом. По сердцу будто прошлись наждачкой, а в голове повторяется утренняя симфония боли. Ваня смотрит на телефон и видит, что время уже девять вечера. Герой помнит про обещание, данное маме, но замечает заветный значок сообщения посередине экрана. В ожидании лучшего, он хватает свой телефон и проверяет почту. Всего одно сообщение от онкологического центра. Судорожно, хоть и готов ко всему, нажимает на заветную кнопку “открыть” и читает.

Письмо.

Уважаемый Иван Валерьевич, результаты анализов показали, что у вас неоперабельная раковая опухоль в нижней трети правого легкого третьей степени с метастазами. Мужайтесь, но жить вам осталось не больше трех месяцев. Завтра вы должны явиться к нам для того, чтобы подписать некоторые бумаги.

                     С уважением, глав. врач Солодов Николай Юрьевич.

По щеке Ивана перестали катиться слезы, ибо он ожидал этого, так как курил по две пачки сигарет в день с восемнадцати лет, а бывало и все три. Герой лишь игриво улыбнулся и понял, что уж лучше умереть, чем жить так, как он существует. Прекрасный день, повторял он про себя, прекрасный день…

Ваня пошел на кухню, взяв с собой телефон. Он сел на свой любимый стул, взял пачку сигарет со стола, удалил сообщения о своей скорой смерти и закурил. Кашель с кровью не прервал его занятия, а лишь заставил его еще больше улыбаться.

В его голове проигрывалась песня Кипелова “Я свободен”. Он понимал, что должен сделать. Набрав номер своей мамы, Ваня тяжело вздохнул и услышал самый нежный и любимый голос в своей жизни:

- Эх, сорванец, Ванечка, все же позвонил. Ты как, моё золотце?

-Мама, все хорошо. Приготовь, пожалуйста, мои любимые слоеные язычки с сахаром и борща. Я приеду через два дня на 3-ри месяца. Я очень тебя люблю…