Андрей Арсеньевич Тарковский

(1932–1986)

 

Русский советский режиссёр. Фильмы: «Иваново детство» (1962), «Андрей Рублёв» (1966/1971), «Солярис» (1973), «Зеркало» (1975), «Сталкер» (1980), «Ностальгия» (1983), «Жертвоприношение» (1986).

 

Андрей Тарковский родился 4 апреля 1932 года в селе Завражье (около города Юрьевец на Волге) Ивановской области. Его отец — известный поэт Арсений Александрович Тарковский. Мать, Мария Ивановна Вишнякова, окончила Литературный институт.

Андрей жил вместе с мамой, бабушкой и сестрой в деревянном доме на улочке Щипок в дальнем Замоскворечье. «Это было тяжёлое время. Мне всегда не хватало отца. Когда отец ушёл из нашей семьи, мне было три года. Жизнь была необычно трудной во всех смыслах. И всё-таки я много получил в жизни. Всем лучшим, что я имею в жизни, тем, что я стал режиссёром, — всем этим я обязан матери», — говорил Тарковский.

Во время войны семья эвакуировалась в Юрьевец. Мария Ивановна по льду ходила за реку, таскала картошку из дальних деревень. Но уже в 1943-м Тарковские вернулись в Москву.

Мария Ивановна работала корректором в Первой образцовой типографии. Каким-то образом ей удавалось выкраивать деньги на книги и альбомы, билеты в консерваторию — кроме обычной школы, Андрей занимался и в художественной школе и в музыкальной (по классу рояля).

В школе Андрей держался свободно, с учителями разговаривал на равных. По гуманитарным предметам успевал на «отлично».

В 1951–1952 годах Тарковский учился на арабском отделении Московского института востоковедения, но, не закончив курса, устроился в ВНИИ цветных металлов и золота, затем работал геологом. «В своё время я пережил очень трудный момент, — вспоминал он. — В общем, я попал в дурную компанию, будучи молодым. Мать меня спасла очень странным образом — она устроила меня в геологическую партию. Я работал там коллектором, почти рабочим, в тайге, в Сибири. И это осталось самым лучшим воспоминанием в моей жизни. Мне было тогда 20 лет…»

Осенью 1954 года Тарковский поступил во ВГИК на режиссёрское отделение (мастерская Михаила Ромма), а в 1960-м закончил обучение.

В студенческие годы Андрей влюбился в будущую актрису Ирму Рауш, эффектную блондинку. Отношения у них складывались непросто, для Тарковского мучительно. В 1957 году они поженились.

Истинным дебютом Тарковского стал фильм «Иваново детство» (1962). Его пригласили доснимать картину, которую завалил другой режиссёр. Сценарий лауреата Сталинской премии Папавы по рассказу Богомолова Тарковский переписывал вместе с Михалковым-Кончаловским.

Герой этого фильма — мальчик. Война лишила его детства, матери, счастья и сделала мстителем. Он ходит в разведку. В фильме два лика Ивана: солнечный мальчик из снов и худой, чёрный, с полными тоски запавшими глазами, двенадцатилетний разведчик. Этот контраст потрясал. «Мальчик безумен, как безумна сама война», — написал Жан Поль Сартр в своём знаменитом эссе об «Ивановом детстве».

Картина получила премию «Золотой лев» на кинофестивале в Венеции, была удостоена призов фестивалей в Акапулько, в Сан-Франциско…

У Тарковского много новых замыслов. Уже осенью вместе с Андреем Михалковым-Кончаловским он закончил первый вариант сценария «Страсти по Андрею» (фильм выйдет под названием «Андрей Рублёв»), «Сценарий мы писали долго, упоённо, с полгода ушло только на изучение материала, — вспоминает Михалков-Кончаловский. — Читали книги по истории, по быту, по ремёслам Древней Руси, старались понять, какая тогда была жизнь, — всё открывать приходилось с нуля».

В фильме Тарковского гениальный русский иконописец XV века Андрей Рублёв (Солоницын) на фоне княжеских междоусобиц и монгольских набегов наблюдает жизнь, размышляет о судьбах России, о миссии художника, о предназначении искусства. Фильм снят преимущественно на натуре, и оператору В. Юсову удалось создать чарующий образ русский природы.

В середине 1966 года съёмочная группа предъявила фильм «Страсти по Андрею» к сдаче. В Комитете по кинематографии Тарковского сначала поздравили с успехом, но уже через несколько дней поздравления были взяты назад: фильм не понравился кому-то из партийного руководства.

После неоднократной переработки картины появилась её новая версия под названием «Андрей Рублёв». Но и в этом виде она не получила одобрения.

В Каннах «Андрей Рублёв» оказался по чистой случайности. «Совэкспортфильм» продал его вместе с шестью другими фильмами французскому бизнесмену Алексу Московичу, а тот привёз картину на кинорынок в Канны. Там она была удостоена премии критики ФИПРЕССИ.

Только в 1971 году фильм, сокращённый на треть, был разрешён для выхода на экраны в Советском Союзе.

Тарковский начал работать над сценарием фильма о революционере Лазо. Причём прописал для себя роль белогвардейского офицера. Картину «Финал. Гибель Лазо» снимал в Кишинёве Александр Гордон, муж сестры Тарковского Марины.

«Я не понимаю Андрюшу, — говорил зав. отделом культуры ЦК КПСС Ермаш. — Зачем ему это нужно — играть белогвардейца, расстреливать коммунистов, стрелять в ребёнка, убивать!» Председатель Госкино Романов был разгневан: «Да вы понимаете, в кого стреляет Тарковский? Он в коммунистов стреляет! Он в нас стреляет!» Пришлось Гордону вносить поправки в картину.

Конечно, это были нелёгкие годы в жизни Тарковского. Сценарии писались, но долго ждали своего часа. Личная жизнь у Андрея была очень сложная. Брак с Ирмой Рауш дал трещину. Ходили слухи, что он живёт с какой-то сотрудницей «Мосфильма». Потом выяснилось, что это работавшая помощником режиссёра на «Андрее Рублёве» Лариса Егоркина. Он ушёл из своей семьи, редко видел сына Арсения, скрывался от родных и от старых друзей. Он изменился, стал жёстким, скрытным, недоверчивым до подозрительности.

Тарковский предлагал в разных инстанциях с десяток всевозможных заявок, среди них были экранизации классики — рассказы Гофмана, «Житие протопопа Аввакума»… На первом месте была экранизация «Бесов». Наконец, ему утвердили заявку на сценарий по научно-фантастическому роману С. Лема «Солярис».

Действие фильма происходит на космической научной станции, вблизи таинственной планеты Солярис, сознательная материя которого — Мыслящий Океан — способна воплощать в формах земной жизни мечты, мысли, воспоминания героев. Эта картина — размышление о психологии, памяти и нравственности человека. «Солярис» (1973) перекликается с прежними картинами Тарковского глубокими философскими обобщениями. В этом фильме собралась целая плеяда блестящих актёров — Д. Банионис, Ю. Ярвет, А. Солоницын, Н. Гринько, В. Дворжецкий, Н. Бондарчук.

В 1974 году Тарковский переехал на новую квартиру. Теперь он мог позволить себе иметь отдельный кабинет. Талант Андрея Арсеньевича был многогранным. Он писал стихи, прекрасно рисовал, разбирался в музыке. «Таким мы и представляли себе русского интеллектуала», — заметит видный итальянский историк Паоло Алатри.

Тарковский был верующим человеком, он постоянно читал и перечитывал Библию. «Для меня кино — занятие нравственное, а не профессиональное», — подчёркивал Тарковский.

Побывав в Париже, Тарковский узнал, что «Андрей Рублёв» по опросу авторитетных кинокритиков вошёл в десятку лучших фильмов мира. Но об этом в советской печати, в докладах и отчётах киноруководителей не было ни слова.

В 1974 году режиссёр завершил фильм «Зеркало». Сценарий, который первоначально назывался «Белый, белый день», он писал вместе с Александром Мишариным. «В основе своей сценарий был автобиографическим, он строился на воспоминаниях Тарковского о детстве, семье, о некоторых обстоятельствах взрослой его жизни», — пишет прозаик Л. Лазарев.

Больше, чем какой-либо другой фильм, «Зеркало» можно назвать семейным фильмом Тарковских. Звучал за кадром голос отца, читавшего свои стихи; в роли старой матери снялась мать Андрея, первую любовь мальчика играла падчерица Оля, дочь Ларисы Егоркиной. Сыграла и Лариса — в эпизоде труднейшем, в партнёрстве с Маргаритой Тереховой (в «Зеркале» Тереховой принадлежат две роли — матери героя Марии и его жены Натальи). Наконец, сам Тарковский появлялся в кадре — правда, лица его не было видно, а только руки, измождённые руки умирающего на постели.

«Зеркало» также не сразу вышло на экраны, начальство не давало визы печатать копии, всё раздумывало, каких потребовать купюр или пересъёмок. А вот за рубежом картина сразу получила всеобщее признание.

Тарковскому не удалось снять фильм «Гамлет», но в 1976 году он поставил шекспировскую пьесу на сцене Театра им. Ленинского комсомола с А. Солоницыным в главной роли.

Тарковский говорил, что в этой пьесе для него кроется огромная тайна. Он видел трагедию Гамлета «в падении нравственном и духовном, в необходимости, прежде чем совершить убийство, принять законы этого мира, действовать по его правилам, то есть отказаться от своих духовных притязаний и стать обыкновенным убийцей. Вот где смысл драмы! Трагедия!»

Тарковский начал работу над новым фильмом. Он обратил внимание на повесть Бориса и Аркадия Стругацких «Пикник на обочине». Постепенно произошло полное переосмысление первоначального замысла. Аркадий Стругацкий с восторгом говорил: «Мы написали восемнадцать (!) вариантов сценария, потому что так требовал Андрей».

Это рассказ о таинственной Зоне, оставленной на Земле пришельцами из космоса. Самые отважные проникают туда с помощью проводников — сталкеров. Пройдя сложный путь и добравшись до вожделенной комнаты, в которой исполняются все желания, герои «Сталкера» не решаются переступить её порог. За время путешествия у них появилось достаточно оснований, чтобы усомниться в чистоте своих помыслов.

«Сталкер», вышедший на экраны в 1980 году, — последний фильм, снятый Тарковским в Советском Союзе. В том же году ему было присуждено звание народного артиста РСФСР. Он стал лауреатом итальянской премии «Давид Донателло» в номинации «За вклад в киноискусство». «Я сейчас себя чувствую настолько сильным, настолько творчески высоко, настолько велико моё желание работать, но где, где эта работа?» — писал режиссёр в дневнике.

После «Сталкера» Тарковский под различными предлогами отказывался от работы на «Мосфильме». Он давно был знаком с Тонино Гуэррой и хотел снять фильм в Италии. Начались предварительные переговоры «Совэкспортфильма» с РАИ — итальянским телевидением.

В марте 1981 года контракт с итальянцами о съёмках фильма «Ностальгия» был подписан, и вскоре Тарковский уехал. Сын Андрей остался вместе с бабушкой в Москве.

Рим встретил Тарковского радушно. Тонино Гуэрра стал близким другом и соавтором режиссёра. А мэр Флоренции предоставил ему дом. Вначале был снят документальный очерк «Андрей Тарковский и Тонино Гуэрра — время путешествия».

Героем «Ностальгии» должен был стать русский крепостной композитор (прототип — Бортнянский), отправленный на учёбу в Италию. Но довольно быстро от этой идеи отказались, и место композитора занял современный писатель Горчаков (Янковский). «Я хотел рассказать о русской ностальгии, — отмечал Тарковский, — том особом и специфическом состоянии души, которое возникает у нас, русских, вдали от Родины».

Три года длился подготовительный период и три месяца шли съёмки. Для Тарковского эта работа была этапной. «Лишь в „Ностальгии“ я почувствовал, что кинематограф способен в очень большой степени выразить душевное состояние автора, — говорил он в интервью. — Раньше я не предполагал, что это возможно».

Италия выставила «Ностальгию» на Каннский фестиваль 1983 года с расчётом на Гран-при. И тут разгорелся скандал. Тарковский был возмущён распределением наград, по его мнению, несправедливым, и обвинил Сергея Бондарчука, входившего в жюри, в том, что тот якобы выступил против присуждения «Ностальгии» главного приза.

Тарковский должен был вернуться в Москву, как того требовало Госкино. Ему обещали переоформить визу, но сначала предлагалось обсудить его творческие планы. Режиссёр требовал приезда к нему сына и тёщи и продления заграничной командировки ещё на три года.

Тарковский страшно нервничал. Не получив от советских официальных органов ответа на свои просьбы, он заявил на пресс-конференции в Милане, что вместе с женой остаётся на Западе. С этого момента Тарковский начал бояться, что его либо убьют, либо украдут и увезут в Советский Союз.

Для режиссёра началась новая нелёгкая жизнь. Денег на новую картину не было. Друзья выхлопотали ему стипендию Берлинской академии искусств — тысячу долларов в месяц в течение года. Пришлось жить в Берлине, искать средства на постановку «Гофманианы», предлагать другие проекты.

Тарковский с радостью взялся за постановку оперы «Борис Годунов» в лондонском «Ковент-Гарден». Он считал Мусоргского гениальнейшим композитором России, а Пушкин был его любимым поэтом. Дирижёром был знаменитый Клаудио Аббадо. Спектакль прошёл с успехом.

Летом 1985 года на острове Готланд в Швеции Тарковский начал съёмки фильма «Жертвоприношение» по собственному сценарию. В его основе — известный евангельский сюжет о засохшей смоковнице. Образ героя-искателя воплотился в сложной фигуре философа и писателя Александра (Эрланд Юсефсон). Чтобы спасти человечество от ядерной катастрофы, он приносит в жертву свой дом и свой разум.

«Посвящается фильм моему сыну Андрюше, с надеждой и верой», — написал Тарковский в последнем кадре этой кинематографической поэмы, насыщенной ссылками на творения человеческой мысли (Шекспир, Чехов, Леонардо да Винчи).

В декабре 1985 года Андрей проходит медицинское обследование, и ему, как это принято на Западе, сообщают диагноз — рак лёгких.

Болезнь Тарковского потрясла многих. Президент Франции Ф. Миттеран направил телеграмму М. Горбачёву с просьбой разрешить выезд сыну и тёще режиссёра. Через несколько дней они прилетели в Париж.

Но медицина была бессильна. Андрей Арсеньевич Тарковский скончался 29 декабря 1986 года и был похоронен на православном кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в чужую могилу. Потом был перезахоронен. Надгробие появилось лишь в 1994 году.

Великий швед Ингмар Бергман писал: «Тарковский для меня самый великий, ибо он принёс в кино новый, особый язык, который позволяет ему схватывать жизнь как сновидение».

 

 

ЕЖИ ГРОТОВСКИЙ

(1933–1999)

 

Польский режиссёр-реформатор, теоретик современного театра. Спектакли: «Каин» (1960), «Мистерия-Буфф» (1960), «Шакунтала» (1960), «Дзяды» (1961), «Кордиан» (1962), «Студиум о Гамлете» (1964) «Стойкий принц» (1965), «Апокалипсис кум фигурис» (1969) и др.

 

Ежи Мариан Гротовский родился 11 августа 1933 года в польском городе Жешуве.

По окончании Лицея в Кракове (1951) он поступил на актёрский факультет Государственной Высшей Актёрской Школы.

В 1955 году Ежи получил диплом актёра. Стажировался он на режиссёрском курсе московского ГИТИСа под руководством Юрия Завадского (1955–1956).

По возвращении в Польшу Гротовский продолжал учиться в Кракове. В 1960 году он получил диплом режиссёра. Гротовский считался перспективным режиссёром, ставил вполне традиционные спектакли, пользующиеся успехом у публики. Также вполне традиционно для молодого режиссёра он критиковал современный театр.

Тяжёлая болезнь, больница и последовавшая затем поездка в Индию перевернули жизнь Гротовского. В Индии он лечился у монахов в монастыре и вернулся в Польшу сильно изменившимся как внешне, так и внутренне.

В 1962 году «Театр 13 рядов», в котором Гротовский начинал свою режиссёрскую деятельность, принял статус Театра Лаборатории. Сменилось не просто название — отныне всё, что делал режиссёр, превращалось в дерзкие, иногда заводившие в тупик опыты. «Фауст» (1963) по Марло, «Студиум о Гамлете» Шекспира — Выспянского (1964) и вошедший в историю мирового театра «Стойкий принц» Кальдерона — Словацкого (1965), были поставлены польским режиссёром в этот период.

Действие, как правило, происходило в комнате, сравнительно небольшой, оформления не было. Сценический мир творился голосами и телами актёров, которые демонстрировали высочайшее техническое мастерство и дисциплину (её называли монастырской).

В 1965 году Театр Лаборатория переехал во Вроцлав. Первый период творческой жизни Гротовского, широко известный под названием «бедного театра», завершил знаменитый спектакль «Апокалипсис кум фигурис» («Apokalypsis cum figuris») (1968/1969). Его литературную основу составили евангельские тексты, цитаты из «Братьев Карамазовых» Ф. Достоевского, произведений Т.-С. Элиота.

Спектакль длился 50 минут, в нём участвовали шесть актёров, игравших для небольшой аудитории (всего 40 зрителей). Это необычное действо трудно назвать спектаклем в привычном смысле слова. Актёры практически у ног зрителей разыгрывали притчу о втором пришествии Христа. Они бились в судорогах, обливались потом, физически страдая от неспособности обрести веру и покой…

Известный российский режиссёр Валерий Фокин, побывавший на спектакле в 1976 году, писал: «Я был потрясён тем, что увидел вдруг не актёров (в привычном смысле этого слова), которые босиком вышли вот на эту свободную площадку и буквально в 5–10 сантиметрах от меня начали не играть, а существовать, жить. […] То есть в течение часа (может, чуть больше) пять или шесть человек исповедовались в этой комнате друг перед другом, перед Богом, перед кем угодно, но не перед зрителями — их, как таковых, не было. Просто вокруг сидели люди, которым сегодня довелось быть свидетелями этой исповеди…»

Позже Фокин пришёл к выводу, что не всё было отдано на откуп артистам: «Неожиданно в памяти выстроилась чёткая, строгая режиссёрская партитура. Прекрасные мизансцены, очень своевременная эффектная подсветка фонарём, над которым наклонилось совершенно белое лицо… То есть определённые формальные вещи, некие берега, в которых бьётся живая актёрская природа».

Театр Лаборатория Ежи Гротовского объездил весь мир и получил статус Института исследований актёрского метода. Это была в полном смысле лаборатория, занятая прежде всего изучением процесса творчества.

В 1968 году в Дании на английском языке вышло первое издание книги Гротовского «На пути к бедному театру» с предисловием Питера Брука. Такое название Ежи выбрал не случайно: «бедным» театр именуется потому, что актёр творит в нём без помощи сценографа, композитора и костюмера. Только силой своей личности, страстей и эмоций он должен передать замысел драматурга.

В своих поисках Ежи Гротовский хотел бы отказаться и от зрителей, считая их помехой для идеального театра, который он искал. Брук в «Пустом пространстве» пишет, как Гротовский сказал ему: «Мои поиски основаны на режиссёре и актёре. Ваши — на режиссёре, актёре и зрителе. Такой путь возможен, но для меня он очень извилист». Однако, по словам Гротовского, зритель всё же необходим, так же как для исповеди необходим священник. Но происходит некий отбор публики. Зритель переименовывается в свидетеля, актёр — в перформера, игра на сцене — в мистический акт. Зритель присутствует при самообнажении актёра, когда тот рассказывает о своих страхах, желаниях, комплексах, своей патологии. Но актёр при этом остаётся актёром…

В середине 1970-х годов, на пике славы, Ежи Гротовский приступает к новой форме исследований, известной под названием паратеатра (1970–1978). Паратеатральная деятельность Гротовского — это выход за пределы театра, отказ от создания спектаклей по принципу «актёр — зритель».

Гротовский со своим коллективом проводил опыты в местности Бжезинец под Вроцлавом и во многих странах Европы, Азии, Северной и Латинской Америки, в Австралии. «Театр жрудел» (или «Театр источников») — такою название работ Гротовского этого периода, цель которых — поиск и исследование источников театра.

В 1976 году Гротовский побывал в Москве на советско-польском семинаре. После блестящей речи о значении Станиславского он встретился с труппой «Современника». Гротовский был очень сосредоточен, серьёзен, внимателен к каждому вопросу. Андрей Мягков спросил: «Что такое монолог?» Ежи внимательно посмотрел на артиста и ответил вопросом на вопрос: «Монолог? Диалог с самим собой?»…

В 1981 году, после введения военного положения в Польше, Гротовский навсегда покинул родину, сначала обосновавшись в США, а затем в Италии. Отказавшись от постановки спектаклей, он основал центр, где изучал физические и психические пределы возможностей человека в области сценического творчества. К Гротовскому приезжали из других стран за помощью. Он «лечил» артиста от самой страшной «болезни» — штампа, помогал отыскать в себе возможность каких-то иных связей, докопаться до себя подлинного. Для этого Гротовский уводил гостей в лес, выбирал там полянку и ставил задачу сосредоточиться, к примеру, на запахе травы. Просто лежать в траве и вдыхать её запах. Если это удавалось, просыпалась эмоциональная память.

«Гротовский уникален, — писал Питер Брук. — Почему? Потому что ни один человек в мире, насколько мне известно, ни один со времён Станиславского, не постиг так глубоко и полно, как это сделал Гротовский, существо, феномен, природу, духовно-физически-эмоциональный комплекс актёрского творчества». Он приглашал Гротовского к себе. Ежи работал с труппой Брука в течение двух недель.

Постепенно Гротовский отдалялся от театра. Иногда ходил в походы со случайными, собравшимися по объявлению людьми. Они забирались в горы, подальше от цивилизации. Говорят, это излечивало неврозы. Многие, кто ходил с Гротовским, просились вновь и вновь.

Когда Гротовский поселился в Италии, он уже болел лейкемией.

Умирал он тяжело. Один из актёров вспоминал: «Лежит или сидит, не двигаясь, из всех часов — десять подвижных минут, и те доставляют его организму беспокойство, он задыхается… врачи лечить отказались, да и сам он от них отказался, сердце его увеличивается, пухнет, только мозг работает и не даёт умирать».

Ежи Гротовский скончался 14 января 1999 года в городе Понтедера. Но остались его ученики и последователи, которые работают в разных странах мира.

 

 

РОМАН ПОЛАНСКИ

(род. 1933)

 

Польский режиссёр. Фильмы: «Нож в воде» (1962), «Тупик» (1966), «Ребёнок Розмари» (1968), «Макбет» (1971), «Китайский квартал» (1974), «Тэсс» (1979), «Пианист» (2003) и др.

 

Раймунд Роман Либлинг (Роман Полански) родился 18 августа 1933 года в Париже в обеспеченной еврейской семье польского эмигранта Рышарда Либлинга, взявшего во Франции фамилию Полански. Перед самой войной они переехали в Краков. Это решение было роковым. Мать Романа погибла во время депортации польских евреев. Мальчик попал в варшавское гетто. Гитлеровские охранники издевались над ним, заставляя быть живой мишенью: Роман бегал вдоль кирпичной стены, ложился и снова бежал, а фашисты стреляли поверх его головы.

После войны Полански поступает в Лодзинскую киношколу. «Мне повезло, — говорил он в 1984 году. — Лодзинская киношкола стала обетованной землёй для людей свободных духом». В кино Роман впервые снялся у Анджея Вайды в картине «Поколение» (1955).

А после выхода на экран психологической драмы «Нож в воде» (1962) о Поланском заговорили как о мастере со своим взглядом на мир и своеобразным творческим почерком.

Следующие две полнометражные картины он поставил в Англии. В «Отвращении» (1965) Полански своеобразно доводил до крайней точки антониониевскую тему отчуждения. У героини (Катрин Денёв) по ходу действия нарастал тотальный патологический страх. Полански акцентировал симптомы этого безумия в лучших хичкоковских традициях, обыгрывая детали, зловещие ракурсы, светотени, кошмары сновидений…

Во второй английской картине Поланского, «Тупик» (1966), снялась сестра Катрин Денёв — Франсуаза Дорлеак. История о том, как раненый бандит вторгся в жизнь владельцев виллы, была рассказана увлекательно и ярко, как сплав иронично-философской притчи и стилизованной гангстерской драмы. Картина получила «Золотого медведя» на Берлинском фестивале.

Переехав в Голливуд, Полански женился на кинозвезде Шарон Тейт. Вместе с ней он сыграл в комедийной пародии «Неустрашимые убийцы вампиров» (другое название «Бал вампиров», 1967).

Вслед за успехом этой ленты последовал зрительский триумф экранизации сенсационного мистического романа Айры Левина «Ребёнок Розмари» (1968) с Миа Фэрроу в главной роли.

Полянский открыл целое направление фильмов о современном оккультизме, создал моду на «экранный демонизм». Кроме того, он привнёс в картину европейскую культуру и связал мистический жанр с многовековыми философскими поисками в литературе, начиная с мистерии о Фаусте. В Италии «Ребёнок Розмари» получил приз «Давид Донателло» за лучший иностранный фильм года.

Фильм «Ребёнок Розмари» трагически отозвался в собственной судьбе Поланского. Во время одного из его европейских вояжей фанатики из секты Чарлза Менсона, возомнившего себя Сатаной, ворвались на виллу режиссёра и зверски убили его беременную (на восьмом месяце!) жену Шарон Тейт вместе с гостями…

Через четыре года после похорон жены Роман Полански вернулся в Голливуд. На студии «Парамаунт» он поставил «Китайский квартал» (1974) в традициях классических гангстерских фильмов. В роли умного и коварного злодея Ноэля Кросса, отца главной героини (Фэй Данауэй), снялся Джон Хьюстон — создатель «Мальтийского сокола», эталонного «чёрного фильма». Джек Николсон с блеском сыграл роль частного детектива.

Картина снималась под шум громких конфликтов. Фэй Данауэй то и дело предлагала переписать её роль и уделяла повышенное внимание своей внешности. Не обошлось без конфликта и с Джеком Николсоном, который во время съёмок убежал в гримёрную смотреть баскетбольный матч. В результате между актёром и режиссёром вспыхнула перебранка, закончившаяся тем, что Полански разбил телевизор, а Николсон обозвал режиссёра «сукиным поляком» и уехал домой.

Однако результат превзошёл все ожидания: «Китайский квартал» был выдвинут на соискание премии «Оскар» по 11 номинациям. Но золотую статуэтку получил только сценарист Роберт Таун.

В 1976 году Полански снимает во Франции фильм «Жилец» с Изабель Аджани в главной роли. Абсурдный, сюрреалистический стиль этого фильма сравнивался с чёрным юмором ранних короткометражек Поланского. Но в «Жильце» комедийность интонации уступает место мрачной атмосфере, состоянию паранойи.

Карьера Поланского складывалась успешно, когда в его судьбе произошёл неожиданный поворот.

Вместе с Джеком Николсоном он решил отдохнуть в весёлой кампании. Бурно проведённая ночь закончилась для Поланского судебным разбирательством. Он был обвинён в изнасиловании несовершеннолетней. Режиссёра подвергли психиатрическому обследованию. Чтобы не оказаться за решёткой, Полански был вынужден покинуть Америку. Для многих с тех пор он является воплощением зла, порока и разврата.

Вернувшись в Европу, Полански экранизирует во Франции классический английский роман «Тэсс» (1979) с Настасьей Кински. Пресса посвятила его роману с Настасьей немало страниц. И возможно, именно любовь придала картине редкую гармоничность, завораживающую магию. «Тэсс» заслуженно получила премии «Сезар» за фильм и режиссуру, а также трёх «Оскаров».

В 1979 году Полански становится гражданином Франции, позже он будет принят в Академию изящных искусств.

Роман Полански продолжал работать в театре, на телевидении, в рекламном бизнесе. В середине 1980-х годов в парижском издательстве вышла его откровенная автобиографическая книга «Роман». В 1990 году Полански побывал в Советском Союзе как актёр американского фильма о русской мафии «Назад в СССР» Дерека Сарафьяна.

Однако сам он после «Неистового» (1987) в течение четырёх лет ничего не снимал. О новых проектах режиссёра ходили самые невероятные слухи, вплоть до возможности совместной с Россией экранизации «Мастера и Маргариты» с Настасьей Кински в главной женской роли.

Но слухи остались слухами. Новой работой мастера стала экранизация бестселлера Патрика Брюкнера «Горькая луна» (1992) о взаимоотношениях двух супружеских пар. Познакомившись с Оскаром и Мими, чета молодожёнов сталкивается с противоречивыми страстями, разрушающими семейную жизнь их новых друзей. Фильм был снят на теплоходе, курсирующем в Адриатическом море.

На главную роль Полански вновь пригласил свою жену Эммануэль Сенье. Он был восхищён её красотой и талантом. А когда она родила ему ребёнка, шестидесятилетний режиссёр говорил с волнением: «У меня есть дочь. Она мой талисман, моё спасение. Иметь ребёнка — это нечто феноменальное».

Поставив мистический триллер «Девятые врата» (1999) с Джонни Деппом, Полански возвращается в Польшу, где снимает «Пианиста» (2003). Это был совместный проект Франции, Германии, Польши и Великобритании.

В качестве литературной основы фильма режиссёр использовал воспоминания Владислава Шпильмана, талантливого польского пианиста, которого во время войны спас немецкий офицер. «Самое ценное в этих воспоминаниях то, что они не носили для меня слишком личный характер, но повествовали о событиях, которые я очень хорошо знал и помнил. Однако рассказ Шпильмана помог мне восстановить картину прошлого», — подчёркивал Полански.

Главную роль в «Пианисте» сыграл актёр Адриен Броди. Чтобы лучше войти в образ, он брал ежедневные уроки игры на фортепьяно. Когда надо было добиться большей выразительности, Полански делился своими воспоминаниями о гетто.

«Пианист» принёс режиссёру «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском фестивале и более сорока наград на всевозможных кинофорумах. В России ему была вручена премия «Золотой орёл» (2004).

 

 

МАРК АНАТОЛЬЕВИЧ ЗАХАРОВ

(род. 1933)

 

Советский и российский режиссёр театра и кино. Спектакли: «Тиль» (1974), «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» (1976), «Юнона и Авось» (1981), «Три девушки в голубом» (1985), «Чайка» (1994), «Шут Балакирев» (2001) и др. Фильмы: «Двенадцать стульев» (1977), «Обыкновенное чудо» (1978), «Тот самый Мюнхгаузен» (1979) и др.

 

Марк Анатольевич Захаров родился 13 октября 1933 года в Москве. Отец работал в военно-физкультурной сфере. Мать с детства мечтала стать актрисой, училась в театральной студии Ю. Завадского.

В 1934 году отец был арестован, судим по 58-й статье и приговорён к трём годам заключения с последующей высылкой. Мать, оставив театральную студию, поехала за ним.

Марк подолгу не видел своих родителей. Основную заботу о нём брала на себя бабушка Софья Николаевна Бардина.

В мемуарах Захаров пишет: «После начала войны и смерти моей всемогущей бабушки для нас, вернувшихся из эвакуации в 1943 году в холодную и голодную Москву, в полученные с огромным трудом обратно две комнаты в коммунальной квартире, началась жизнь тяжёлая, полуголодная, бесперспективная». Отец, прошедший всю войну, служил после фронта в охранных частях Московского гарнизона, однако его довольно скоро снова выслали из Москвы как судимого по 58-й статье.

Марк посещал драмкружок, в котором его мать работала преподавателем. Потом вместе с Андреем Тарковским занимался в театральных коллективах Москворецкого дома пионеров на Большой Полянке.

В 1951 году Захаров поступал в МИСИ имени Куйбышева, но недобрал баллы, провалился и на предварительном прослушивании в Школу-студию МХАТ. Наконец ему посчастливилось поступить в ГИТИС на актёрский факультет.

Уже со второго курса Захаров начал играть небольшие роли на сцене московских театров им. Маяковского и им. Ермоловой. Огромное влияние на начинающего актёра оказал А. Лобанов, художественный руководитель Театра им. Ермоловой.

Осенью 1955 года Захаров получил распределение в Пермский областной драматический театр. Он играл маленькие роли смешных людей, подражая, как он сам говорит, манере Георгия Вицина. В Перми Марк начал писать детские стихи для местного издательства, рисовать и печатать карикатуры для молодёжной и областной газет, сотрудничать на радио, организовывать в театре «капустники» и выпуски юмористической стенной газеты.

Через несколько месяцев ведущий актёр Пермского театра В. Чекмарёв, руководивший университетским театральным коллективом, пригласил Захарова к себе в помощники. Спектакль «Аристократы» по пьесе Погодина стал режиссёрским дебютом Марка Анатольевича.

В 1959 году, возвратившись вместе с супругой актрисой Ниной Лапшиновой из Перми в Москву, Захаров устраивается в Театр имени Гоголя. Вскоре он переходит в Эстрадный театр миниатюр, которым в то время руководил писатель В. Поляков и где играла Лапшинова. Захаров продолжает свои литературные опыты. Успехом пользовались его миниатюра «Кто виноват» и поставленный им спектакль «Неужели вы не замечали?» по В. Полякову.

В 1964 году Захаров вместе с главным режиссёром Студенческого театра МГУ Сергеем Юткевичем выпустили спектакль «Карьера Артура Уи, которой могло и не быть» Б. Брехта. «Режиссёром я всё-таки стал не случайно, — замечает Захаров. — Просто никогда не мечтал о режиссёрской профессии, но когда соприкоснулся с ней, понял и ощутил себя человеком, имеющим к этой профессии некоторую генетическую и психическую предрасположенность».

В 1965 году Валентин Плучек предложил Захарову перейти из Студенческого театра МГУ в Театр Сатиры в качестве и актёра, и режиссёра одновременно. Однако Захаров отказался от актёрской деятельности. Его режиссёрским дебютом был спектакль по пьесе Е. Шварца «Дракон» (1966).

Настоящей сенсацией стала его постановка «Доходного места» по А. Н. Островскому. Украшением спектакля были замечательные актёрские работы А. Миронова, А. Папанова, Г. Менглета, Т. Пельтцер и других великолепных мастеров сцены.

Спектакль успели отыграть сорок раз, когда на просмотр приехала тогдашний министр культуры Екатерина Алексеевна Фурцева и сообщила, что ею в постановке обнаружены антисоветская направленность и общая режиссёрская деградация. Спектакль был запрещён.

Следующий спектакль Захарова — «Банкет» (1969) по пьесе А. Арканова и Гр. Горина постигла та же участь, что и предыдущий. Как говорит сам Марк Анатольевич, его режиссёрская судьба тогда повисла на волоске.

Помогло участие главного режиссёра Театра им. Маяковского Андрея Гончарова, который в 1969 году предложил Захарову поставить «Разгром» А. Фадеева. «Инициатива Гончарова, его помощь и поддержка очень многое значили для меня тогда, после того как мои спектакли были признаны глубоко и безнадёжно ошибочными», — скажет Захаров.

Премьера его собственной сценической версии «Разгрома» (пьеса была написана Захаровым совместно с И. Прутом) с Арменом Джигарханяном в главной роли состоялась в 1971 году. Однако и этот спектакль после одного-двух показов на публике постигла участь «Доходного места». Вдова Фадеева, знаменитая актриса Ангелина Степанова, позвонила секретарю ЦК КПСС по идеологии Михаилу Суслову и попросила его прийти на «Разгром». Он посмотрел спектакль и остался доволен. А на следующий день в «Правде» появилась статья о «большом идейно-политическом успехе театра и зрелой режиссуре М. Захарова».

«Разгром» шёл долгое время и имел большой успех как в СССР, так и во время зарубежных гастролей.

В 1973 году Захаров возглавил Московский театр имени Ленинского комсомола, позднее переименованный в Московский театр Ленком. В 1974 году в Ленкоме состоялась премьера спектакля «Тиль» по пьесе Григория Горина. Это было удивительное комедийное представление с элементами подлинной драмы и подлинной сатиры, как охарактеризовал его сам постановщик. Молодой Н. Караченцов на следующий день после премьеры проснулся знаменитым, а для И. Чуриковой началась новая сценическая биография. Спектакль пользовался огромной популярностью, ему восторженно аплодировали на всех сценических площадках, но особый успех он имел во время зарубежных гастролей в 1977–1978 годах в Польше, Болгарии, Чехословакии.

После успеха своей первой современной оперы «Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты» (1976), написанной П. Грушко по мотивам произведений Пабло Неруды, Захаров вместе с композитором Алексеем Рыбниковым искал драматическую основу для новой работы в этом жанре. Поэт Андрей Вознесенский подарил им два сборника своих стихов, где в числе прочих б