Информационный пост «Профорги, бэкграунд и ризома. Манифест Сапунова» (5-й пункт программы)

(https://vk.com/@s.sapunov0-manifest)

Представленная здесь своего рода историческая справка, занимающая подавляющую часть текста, весьма основательна и в целом даёт представление о том, как работало самоуправление факультета в течение последних десяти лет, однако не лишена некоторых неясностей, о которых будет упомянуто далее. Конкретных тезисов в тексте немного, и все они так или иначе рассматривались выше (кроме кадрового вопроса).

В тексте есть несколько стилистических ошибок и неточностей, которые бросаются в глаза (вроде «принципа обновленчества» или ошибки в фамилии первого из рассматриваемых профоргов), но они не влияют радикально на восприятие текста, и мысль автора в целом остаётся понятной.

Предложенные здесь в отношении ФК «Блицкриг» меры в целом разумны, понятны и исполнимы (применительно к участию в студенческой сборной и к огласке деятельности клуба), но вопрос есть конкретно к тому, каким образом будет произведено обеспечение команды новой формой и инвентарём (материальные вопросы – всегда проблема).

Касательно сказанного о работе Даниила Евгеньевича Шандалы можно также внести небольшое пояснение. В тексте, помимо всего прочего, указывается, что профбюро не существовало как структура. Здесь я должен заметить, что попытки формирования профбюро предпринимались, однако в большинстве случаев они со временем упирались в безынициативность подбираемых для него лиц, вследствие чего работу вело не столько профбюро как структура, сколько отдельные активисты. Со временем это неминуемо привело к тому, что баланс сместился и большая часть обязанностей, которые должны бы были лежать на коллективе, свелись в руки одного человека.

Важное место занимает мысль о Школе актива. Это мероприятие, безусловно, необходимо и, как показала последующая ситуация дистанта, действительно оказалось весьма полезным. Однако к нему нужно подходить с особой осторожностью и вниманием. Желательно было бы, чтобы Школа актива проводилась примерно тем же образом, что и в прошлом году, с приглашением сторонних активистов (возможно, как и в прошлом году, из «большого профкома»), а не полностью силами факультетского актива.

Применительно к сказанному об Учёном совете также хотелось бы сделать замечание информационного характера. Поскольку я напрямую был причастен к данному процессу, хотелось бы внести некоторые пояснения. Я надеюсь, что Ангелина Алексеевна в случае необходимости сможет подтвердить нижесказанное.

1. Касается точности изложения и заключается в том, что в Учёный совет в октябре 2018 г. от студенчества были введены не три человека, а два: председатель профбюро, в лице Ангелины Алексеевны, и представитель старостата, уже в моём лице. Научное сообщество никак и никогда в совете представлено не было.

2. Никаких примеров реального влияния профорга на образовательный процесс при помощи присутствия в Учёном совете ни при Ангелине Алексеевне, ни при Никите Сергеевиче не было. Единственная ситуация, в которой такая попытка была предпринята, это ситуация с принятием новых учебных планов в апреле 2019 г., когда в них окончательно закреплялись дисциплины ядра бакалавриата. Были предприняты попытки собрать студенческие собрания для обсуждения (без особого успеха), велась переписка с деканатом и Учёным советом (в частности, я сам составлял открытое письмо членам совета, текст которого можетбыть предоставлен), проводились личные встречи с Е.В. Луковым и Ж.А. Рожнёвой (сначала Ангелиной Алексеевной и Никитой Сергеевичем, потом мной). Но результат всех этих действий был практически нулевым.

3. Мне всё-таки представляется важным указать здесь, что введение студентов в Учёный совет было не только инициативой Ангелины Алексеевны, но и моей, которую я озвучил ей после выборов профорга в 2018 г., и действовали здесь мы с ней совместно.

Применительно к обозначенным в посте мероприятиям. Несомненно, сфера культурно-массовой активности во время нахождения на посту и.о. профорга Никиты Сергеевича освещена здесь очень хорошо. Не в последнюю очередь это сделано потому, что к большинству перечисленных мероприятий Семён Александрович причастен напрямую (что он отмечает, впрочем, и сам).

Однако никак не были затронуты студенческие объединения (и их мероприятия) научно-образовательного и научно-популяризаторского характера – Студенческого научного сообщества, Дискуссионного клуба «Историческая закуска», Томского международного дискуссионного клуба, Центра изучения Востока, научно-образовательного центра «American Studies» – в какое-либо время в принципе. Этот момент для меня тем более непонятен потому, что в начале «Манифеста» говорится о том, что одна из целей текста – «обозначить свою позицию по тем проектам, которые зарождались и умирали на ФИПН». Мне кажется, что анализ работы вышеперечисленных объединений и предложения, исходящие из позитивного и негативного опыта их работы, могли бы стать как раз той конкретикой, за отсутствие которой кандидатов периодически критикуют.

Не были хотя бы упомянуты модели Парижской мирной конференции и Венского конгресса. К этому я отношусь с особым сожалением, поскольку к организации их причастен напрямую (о качестве лично моей работы в отношении Венского конгресса, полагаю, можно судить по тому, что произошло во время его закрытия), а в модели Венского конгресса Семён Александрович принимал участие в качестве представителя Швейцарии. Кроме того, отмечу, что на факультете нет больше ни одной студенческой инициативы, которой удалось бы получить грантовое финансирование (одна из целей, которая фигурировала в презентации во время дебатов, предусматривала поиск такового финансирования для медиа-центра, вторая – в принципе казалась развития грантовых программ).

Учитывая то, что Семён Александрович во время дебатов апеллировал к тому, что Ксения Николаевна находится на факультете недавно и с ним ещё мало знакома, имеет смысл отметить, что некоторые сферы факультетской жизни выпали и из его внимания.