Хождение за три моря Афанасия Никитина. Особенности жанра, композиции, языка. Личность путешественника. Познавательное и художественное значение памятника.

Сочинение Никитина было первым русским произведением, точно описывающим торговое и нерелигиозное путешествие. Автор посетил Кавказ, Персию, Индию и Крым. Однако большая часть записок была посвящена Индии: её политической структуре, торговле, сельскому хозяйству, обычаям и традициям. Произведение полно лирическими отступлениями и автобиографическими эпизодами.

В 1475 году рукопись оказалась в Москве у правительственного чиновника Василия Мамырева. Позже, в 1489 году, она была воспроизведена в летописном своде, к которому восходят тексты Львовской и Со Выдающимся произведением конца XV века является «Хожение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина – памятник, стоящий особняком в древнерусской литературе. Своими внешними чертами этот памятник отчасти напоминал «хожения» по «святым землям», существовавшие уже с XII века, или описание путешествий на церковные соборы. Но путешествие Никитина было не паломничеством в христианскую землю, а поездкой по торговым делам в Индию и не могло рассматриваться как благочестивое дело.

Автор «Хожения» Афанасий Никитин был тверичом, но в своём сочинении он ни разу не обнаруживает своих областных интересов, вовсе даже не упоминает о Твери. Вспоминая на чужбине свою родину, он вспоминал Русь в целом, русскую землю. Интересы его были общерусские, и он мыслил себя прежде всего русским человеком. В этом отношении он разделял взгляды и чувства, которые больше всего характеризовали московскую литературу и московскую политическую мысль его времени. Сочинение Афанасия Никитина было доставлено в Москву и вошло не в тверские, а в московские летописные своды. Оно помещено под 1475 годом во второй Софийской летописи.

По роду занятий Афанасий Никитин был купцом. В XV веке, особенно во второй его половине, купечество уже играло заметную роль в русском государстве. Русское купечество непосредственно было заинтересовано централизацией государства, в ликвидации феодальной раздробленности Руси, мешавшей ра «Хожение за три моря» Никитина, было совершенно неофициальным памятником; оно было, благодаря этому, лишено традиционных черт, характерных для церковной или официальной литературы. С «хожениями» и «паломниками» предшествующих веков его связывали только немногие особенности: перечисления географических пунктов с указаниями расстояний между ними, указание на богатство той или иной страны. В целом же «Хожение» Никитина было путевым дневником, записками о его приключениях, рассказывая о которых автор ещё и понятия не имел, как они окончатся: «Уже проидоша (прошли) 2 великыа дни (Пасхи) в бесеременьской земле, а христианства не оставих; далее бог ведаеть, что будеть… Пути не знаю, иже камо (куда) поиду из Гундустана…». Впоследствии Никитин все-таки направился на Русь и нашёл путь «из Гундустана», но и здесь запись его странствий точно следует за ходом путешествия и обрывается на прибытии в Кафу (Феодосию).

Высокое литературное мастерство в книги Афанасия Никитина заключается в том, что она открывает собой новую страницу в истории русского литературного языка. Афанасий Никитин как писатель создал свою собственную литературную манеру, свой особый, неповторимый литературный стиль. И это стало возможным потому, что он первый смело обратился к живой образности русского разговорного языка своего времени. Так, например, рассказывая об ограблении русских купцов татарами, он выразительно скажет, что татары отпустили ограбленных купцов «голыми головами». Описывая свой приезд в Индию, он отметит: «язкуды хожу, ино за мною людей много, дивятся белому человеку».

Наряду с этим Афанасий Никитин не боится вводить в свою речь сугубо деловые обороты официальных документов московских приказов, видимо также хорошо знакомых ему. Он кратко, например, пишет: «бил есми челом… чтобы сяпечеловал о людех…» Особый локальный колорит речи Афанасия Никитина достигался умелым введением в текст его книги иноязычных слов: тюркских, арабских и персидских. Что он делал это намеренно, в литературных целях, а не потому, что за долгие годы странствований привык думать на языке той страны, где он в то время находился, видно из даваемых им тут же пояснений и переводов. Например, приводя слова арабской и персидской молитвы «оллобервогыдирь, оллоконъкар, бизимбашымуднанасипболмышьты», он тут же сам переводит её: «а по-русски и языком молвят: боже осподарю, боже, боже вышний, царю небесный, зде нам судил есипогыбнути».

«Путешествие» Афанасия Никитина, будучи произведением очень ценным с точки зрения историко-археологической, представляет и немалую ценность историко-литературную как своего рода предвестник очерковой литературы как показатель высокого культурного уровня русского человека.

Написанные для себя записи Никитина представляют собой один из наиболее индивидуальных памятников Древней Руси: мы знаем Афанасия Никитина, представляем его личность несравненно лучше, чем личность большинства русских писателей с древнейших времён до XVII века. Автобиографичность и лиричность «Хожения за три моря», передающего душевные переживания и настроения автора, были новыми чертами в древнерусской литературе, характерными именно для XV века. Личный характер «Хожения», способность его автора раскрыть для нас своё душевное состояние, свой внутренний мир – всеми этими чертами дневник Афанасия Никитина перекликается с величайшими памятниками древнерусской литературы.