Зависть к пенису это тоже защита.

Можно ли сказать, что зависть к пенису как защита, как знак не принимаемой женственности, есть понятие бесполезное? Конечно, нет, поскольку мы сказали, что ее значимость это функция степени негативности материнского имаго. Итак, если зависть пенису сформируется нормальным образом, в течение развития к Эдипу, как желание превзойти мать и повернуться к отцу, она не в меньшей мере основана, по крайней мере, с одной стороны, на не-интегрированности фаллического материнского имаго; а значит также пре-эдиповых и гомосексуальных влечений. Интеграция этого имаго, т. е. его относительное устранение, является результатом оживления влечений в Эго, носителем которых оно являлась, особенно трудна девочкам из-за причин, которые я не буду брать здесь и которые мне кажется, связаны не только с эдиповыми страхами по отношению к матери, но также с особой инвестицией, объектом которой является отец, из-за его роли защитника по сравнению с матерью и из-за процесса идеализации, которому он подвержен. К тому же, поведение женщины, называемое пассивным, - я предпочла бы говорить о генитальной инкорпорации- может быть заторможено по разным причинам, кроме классических эдиповых мотивов, из-за, одновременно, агрессивных импульсов, проецируемых на пенис, недостаточно дифференцированный от материнского фаллоса, и чувства вины, которому подвергнута агрессивная составляющая инкорпорации, чьим объектом является пенис, как пенис отца. Короче говоря, зависть к пенису отца может быть полезна девочке в ее попытке, контр-идентификации фаллической матери и появляется, таким образом как отрицание ее зависти по отношению к фаллическим свойствам матери. Зависть к пенису или фантазматическое владение им может также представлять защиту от пенетрации, или эдипого объекта, запрещенного матерью, или опасного гомосексуального объекта, или объекта защиты. Зависть к пенису представляется в этом случае как желание Эго получить оружие, способное усилить ее защиты. Зависть к пенису или ее фантазматическая реализация, преграждает, таким образом, доступ к эдиповым желаниям и подавляет удовольствие, которое она приходит заменить собой. Одна такая возможность, мне кажется, оправдывает анализ этой зависти в терминах "защит". В случае, когда зависть к пенису нисколько не препятствует появлению желания, ни доступу к удовлетворению влечений, экономическая точка зрения требует, чтобы мы вмешивались не для препятствия движению, но скорее, наоборот, для его освобождения.

По ту сторону " биологического утеса".

В заключение этого раздела, я скажу, что зависть к пенису не образует монолитного "утеса" - термином утес, Фрейд описывал зависть в качестве подводного рифа на котором садится на мель лечение женщин; надо по-моему различить подлинное желание и защиту. Из-за происхождения, которое я ей приписываю, поскольку она выражение всех стремлений человеческого существа, она исчезнет лишь со стремлением к развитию человека, т.е. с жизнью. К тому же, нужно чтобы аналитик не попался в ловушку и был в состоянии разгадать природу глубоких желаний, принимающих такую же личину.

Что касается мальчика, мы подчеркнули важность для его нарциссизма, момента, когда он осознает, что имеет орган, отсутствующий у матери. На самом деле, преимущество мальчика над девочкой, не имеющей ничего, что противопоставить бы матери, часто лишь иллюзия. В действительности, триумф мальчика над матерью, обеспечено в полной мере лишь когда имаго фаллической матери становится ветхим. Поскольку, мальчик - или взрослый мужчина- имеет слишком большую потребность вынести вовне влечения, то есть поскольку он не интегрировал их в Эго, снова взяв их таким образом на свой счет, имаго фаллической матери продолжает занимать важное место в его психике. До этого он не мог быть уверен, что у его матери нет пениса, и что он обладает по-настоящему потентным (puissant = сильный, действующий, могущественный). Абрахам заметил, что мужчины, приписывающие пенис матери, страдают от мысли, что у них маленький пенис. Реальный вид женских генитальных органов, нисколько не изменяет бессознательную психическую репрезентацию, поскольку пенис приписанный матери подчиняется экономическому императиву: реальное усвоение разницы полов и интеграция собственного пола мне кажутся абсолютно независящими от объективного восприятия внешней реальности, не больше чем возраст индивида, но от ослабления проекции. т. е. от прогресса в интеграции влечений.

Это представление может прекрасно сосуществовать с сознательным знанием о разнице полов и сохраняться рядом с ним. К тому же, мужская неуверенность в триумфе над матерью, т.е. в обладании пенисом, которого у неё нет заставляет мужчину без конца повторять кастрацию матери.: женщины, и управлять доказательствами своей мужественности.

В действительности, если у матери есть способность рожать детей, если она обладает кормящей грудью, источником жизни, (см. М. Кляйн Зависть и благодарность}; если она имеет над ребенком абсолютную власть и если, к тому же, у нее есть пенис, носитель проецируемых влечений индивида, мальчику нечего ей противопоставить и он не может не чувствовать себя, по словам некоторых пациентов, "импотентным (бессильным) и ненужным", с "маленьким пенисом".