Протяженность» и различие между Богом и Космосом: Космос как объединенная комплексная система взаимодействующих подсистем: «Пимандр». II: 1–6b

Очень содержательную цитату с изложением палеофизических концепций можно найти в «Пимандре», II: 1–6Ь:

Гермес: Каким же большим должно быть место его движения [космоса] и какой природы? Разве оно не должно быть больше, чем мир, чтобы он мог в нем двигаться и не быть ни стесненным его узостью, ни остановленным в своем движении?

Асклепий: Это нечто очень большое, о Триждывеличайший.

Гермес: И какой природы? Природы противоположной, не правда ли, о Аскдепий? А природа, противоположная телу, есть бестелесное.

Асклепий: Я согласен с этим.

Гермес. Итак, место [пространство] бестелесно. А если пространство есть предмет мысли, то не как Бог, но как пространство. Если даже принять его за Бога, то не как пространство, но как энергию, способную вместить в себя все[137].

В отличие от концепций ньютоновской механики, древние палеофизики проводили различие между Богом и Пространством на основе следующих диалектических противоположностей.

Таким образом, принципиальное различие состоит в том, что пространство нуждается в наблюдателе[138].

Третья сущность, Космос, которую следует понимать как «материальную телесную комплексную систему», отличается от Бога и Пространства с помощью того же процесса диалектического противопоставления:

Таким образом, пространство является необходимым условием для движения, и хотя (при всем уважении к Эйнштейну) оно не движется, его можно искажать. Парадоксальным образом неизменное состояние материальной вселенной заключается в ее изменениях вариативности и движении.

(а) Каждое живое существо движется изнутри: движение как результат потенциала информационного поля: «Пимандр», II: 8Ь, 10

Гермес: Таким образом, всякое движение порождено неподвижностью и в неподвижности. Так, движение мира и всего животного материального не приходит извне тела, по рождено изнутри наружу чем-то умопостигаемым: душою, духом или каким-либо иным бестелесным началом. Тело не может двигать то, что одушевлено, оно не может двигать даже тело неодушевленное…

Асклепий: Но движение должно быть осуществлено в пустоте, о Триждывеличайший.

Гермес: Не говори так, о Асклепий. Ничто сущее не пусто уже по одной причине своего существовании. Во Вселенной нет пустоты. Только небытие пусто и чуждо существованию.

То, что есть, не могло бы быть таким, какое оно есть, если бы оно не было преисполнено существования. То, что есть, никогда не может быть пустым[139].

Утверждение, что движение мира вызвано «вещами внутри него», т. е. его душой или бестелесной частью, равнозначно утверждению, что само пространство является причиной движения, так как оно (1) бестелесно и (2) не является пустотой. Можно сказать, что в палеофизике движение является результатом внутреннего потенциала самого пространства. Эта интерпретация подтверждается фрагментом из «Пимандра» II: 12а:

Гермес: Но что же мы можем сказать о месте, в котором движется Вселенная? Оно бестелесно, Асклепий.

Асклепий: А что же такое бестелесное?

Гермес: Ум, который полностью содержит в себе сам себя, свободный от всякого тела, избавленным от заблуждений, бесстрастный и нерушимый, недвижимый и постоянный в себе самом, содержащий все сущее и сохраняющий все в существовании, от которого, как лучи, исходят Благо. Истина, прообраз духа…[140]

Если интерпретировать этот фрагмент по стандартным процедурам религиозного и оккультного толкования, возникает неразрешимое противоречие:

1. с одной стороны, пространство не сознает себя, что составляет главное различие между ним и Богом, однако,

2. с другой стороны, теперь пространство описано как ум, который предположительно способен к самопознанию.

Это противоречие четко указывает, что в «Герметике» речь идет не о религиозных или оккультных темах, а о физике. Оно исчезает, если разум интерпретируется как весь потенциал информационного поля во Вселенной.

Тонкое различие между разумом и космосом подтверждается в «Пимандре», IV: 1b: «Бестелесное неощутимо и недоступно зрению или прикосновению; его нельзя измерить, и оно не имеет протяженности в пространстве».

Это означает, что по сравнению с постньютоновской или даже постэйнштейновской физической механикой первичным компонентом пространства считалась не протяженность или размерность, а информация,