Принцы Азура (The Azure Princes)

Большинство чародеев хорошо знало о том, что брать себе ученика для совместной практики тёмных ритуалов, означало в итоге удар в спину и сокращение их собственной жизни от рук завистливого подмастерья. Но не Вилич, который считал, что большой ковен его аколитов возвысит его в глазах Тзинча. Возможно это было правдой, ибо слуги Великого Чародея никогда не давали Виличу расслабиться и потерять бдительность. Хотя каждый из Принцев Азура знал лишь малую толику магии, известной их повелителю, вместе они могли бы потягаться с любым из павших Колледжей Магии. Так могло бы быть, если бы Вилич не разбрасывался их жизнями так легкомысленно в последние месяцы осады. При Болгене в живых оставалось лишь шестеро Принцев Азура.

 

Рождённые в Огне

Вилич не был из тех, кто вдохновляет своих последователей, но честно говоря он никогда не был лидером, который жаждал иметь столь ценный дар. Многие из варбанд, маршировавших под его знамёнами были порабощены его волшебством, не способные действовать без его команды. Ни одно из воинств не было так сильно связано чарами со своим хозяином, как Рождённые в Огне, бывшими одними из первых, кого захватил Проклятый. Годы магических манипуляций с сознанием, сделало Рождённых в Огне абсолютно не способными к самостоятельным мыслям или поступкам. Даже если бы Вилич захотел, чтобы они действовали самостоятельно, это было уже невозможно — ибо его злая воля опустошила их, превратив в пустые оболочки. Однако их боевые навыки никуда не делись и были всё так же остры. Это полностью устраивало Искривлённого Близнеца.

 

Орда В о ронового Храма (The Crowfane Horde)

Племя Курган (Kurgan), Орда В о ронового Храма всегда следовала за Виличем под предводительством околдованного вождя, Ейрака Красногрива (Eirak Redmane). К тому времени, как Красногрив был убит в битве на Хелриче (Helreach), нахождение в стане Вилича принесло В о роновому Храму такое количество наживы, что они решили оставаться в его услужении. Однако для нового вождя Курган не остался незамеченным и тот факт, что в последнем походе армия Вилича теряет уж слишком много воинов, пытаясь пробиться сквозь неприступные стены Аверхейма. На момент вылазки войска Императора, в Орде В о ронового Крыла началась смута и их сторожевые посты не были столь уж бдительны.

 

Сыны Тёмного Шторма

Архаон был многими вещами, но не глупцом. Он знал, что Вилич захочет попробовать стать Вечноизбранным и лучшим способом предотвратить последствия таких попыток, было разместить свои глаза и уши прямо в лагере Проклятого. Сыны Тёмного Шторма были последними в длинном списке таких шпионов. Им был дан приказ подчиняться всем приказам Вилича до прибытия Архаона. Эти закованные в броню громилы были одними из самых эффективных убийц в орде Проклятого. Когда фрагмент восточной стены обрушился, это Сыны Тёмного Шторма были теми, кто сражались рядом с Виличем в образовавшемся проходе. Они сражались не его стороне и при Болгене, хотя их верность принадлежала совершенно другому воину.

 

Сокрушитель

Слотербрут известный как Сокрушитель был порабощён волей Адроха (Adroch) — одного из выживших Принцев Азура. Адрох тайно готовил чудовище противостоять любим магическим атакам, желая использовать Сокрушителя для свержения Вилича и захвата власти для того чтобы возглавить осаду. Чего не знал Адрох, это что Вилич давно посеял в маленьком мозге Сокрушителя свои семена магии. При первом намёке на восстание, Сокрушитель бы разорвал Адроха на части, а с ним и всех тех, кто стоял рядом.

 

Войско Вилича Проклятого:

Вилич Проклятый;

Адрох, Первый Среди Азуров — Лорд Чародей Хаоса;

Вередон (Veredon), Второй Среди Азуров — Чародей Хаоса;

Борах, Третий Среди Азуров — Чародей Хаоса;

Гаст, Нарак и Тевох (Gast, Narak and Tievoth) Соискатели Азура — Чародеи Хаоса;

Рождённые в Огне — две варбанды Воинов Хаоса и одна варбанда Избранных;

Орда В о ронового Храма — три орды Мародёров Хаоса, две орды Мародёров Конников, восемь стай Псов Хаоса (Chaos Hounds);

Рыцари Гибельного Клинка — три варбанды Рыцарей Хаоса;

Бесчестные — две больших варбанды Воинов Хаоса;

Отсечённый Коготь — одна большая варбанда Воинов Хаоса;

Племя Черепов — одна большая орда Мародёров Хаоса, одна орда Мародёров Конников;

Лезвия Хаоса — одна орда Мародёров Хаоса и четыре стаи Псов Хаоса;

Помеченные Болезнью — одна орда Позабытых (Forsaken);

Сокрушитель — Слотербрут;

Рёв Адского Пламени — двенадцать батарей Адских Пушек.

 

РУИНЫ БОЛГЕНА

Самая большая концентрация адских пушек раскинулась на дальнем берегу Авера, среди холмов, в руинах Болгена. Почти дюжина батарей демонических машин была скрыта среди останков того, что когда-то было процветающей деревней Аверлэнда. Население Болгена давно было мертво. Их кости белели по всей округе осадного лагеря, некоторые украшали шатры северян как трофеи или были приторочены на нечестивые тотемы и штандарты, выставленные по кругу на площади, перед руинами бывшего здания деревенского совета. Даже в столь поздний час воздух гудел от мрачных гортанных песнопений. Каждые несколько секунд какофония воплей огня очередной адской пушки раздирала пространство, когда она делала залп, а потом дёргалась в своих цепях и пожирала свой расчёт.

 

Спустя пару часов после полуночи каждый пёс в руинах Болгена уселся на свои ляжки, высоко поднял голову и завыл. Укутанные в меха дозорные нордландцев оторвались от костров и грязно ругаясь, уставились в ночную темноту, не понимая, что могло привлечь внимание зверей. Многие напряжённо вглядывались через реку Авер и заваленные трупами поля подходов к Аверхейму на покрытые шрамами городские стены в поисках какой-то тайной ночной вылазки защитников. Видя, что ворота по-прежнему закрыты, а сторожевые огни горят на башнях, они давали своим собакам пинка чтобы те помалкивали. По крайней мере пытались их утихомирить, ибо звери почему-то становились всё беспокойнее и злее с каждой минутой.

 

В центре опустошённой деревни, в сердце разрушенного храма Зигмаритов, Вилич Проклятый, шипя раздавал приказы членам своего кабала чародеев. Половину он отослал сделать всё что смогут, чтобы прекратить шум снаружи — оставшиеся, трудились над выкладыванием ритуального круга в виде восьмиконечной звезды. Вилич предвидел приближение Архаона несколько дней назад в своём колдовском шаре и поклялся, что возьмёт Аверхейм до прибытия Вечноизбранного. Двое были старыми соперниками и безуспешные попытки сравняться с противником, привели Вилича к тому, что сейчас он решился на что-то, на что не решался все эти годы. Вилич вызовет столько демонов, что их количества хватит не только на захват города, но и на то чтобы бросить вызов Архаону. На самом деле, если бы вой собак не отвлекал и не мешал так сильно — ритуал вызова Вилича давно бы перенёс в этот мир полчища обитателей Царства Хаоса.

 

Тем не менее, собачий лай лишь становился всё громче. К этому времени беспокойство зверей передалось и некоторым нордландцам, кто не был пьян от мёда или суррогатного эля. Воздух имел горько-сладкий привкус тишины перед бурей. Ветер, до этого лёгкий и прохладный, стал яростно завывать, носясь между почерневших камней развалин Болгена. На лезвиях оружия заиграли красные искры, прыгая с острия на острие.

 

Внезапно вспышка света ослепила всех, раздался оглушительный раскат грома, которому сопутствовало громкое шипение. Тотемы захватчиков взорвались, утыкав всех, кто находился вблизи них, фрагментами костей, оружия и других мерзких трофеев завоеваний. Когда свет исчез, посреди руин потрескивая мерцающими краями открылся портал — магическая воронка лазурного цвета. Мгновение нордландцы уставились на него в изумлении. Потом по Болгену полетели первые крики тревоги. Закованный в броню вожак попытался расшевелить своих соплеменников, отдавая приказы.

 

Однако реакция оказалась запоздалой. С яростным клёкотом из глубин портала вырвалась громадная тень. Взмахнув могучими крыльями, создание послало себя к земле и обрушилось на вождя северян пришпилив его когтями к земле. Воин потянулся было за топором, однако, прежде, Коготь успел пробить его нагрудник, проломить клювом грудь и превратить её содержимое в месиво из костей и раздавленных органов.

 

Когда их лидер испустил последний вздох, северяне наконец взяли себя в руки. Они выстроились стеной и выставив вперёд топоры начали приближаться к грифону, громко крича, пытаясь сбить свой страх. Коготь взмахнул своими могучими крыльями, сбив несколько ближайших воинов с ног, оттолкнувшись от земли он взмыл в воздух.

 

Другие нордландцы начинали прибывать на площадь, многие были закованы в мрачные доспехи чемпионов. Коготь вновь обрушился на них сверху, на этот раз повалив на землю дюжину варваров. Лошади дико заржали, когда рыцари, грохоча чёрной бронёй выехали на площадь, низко опустив перед собой длинные копья. Они метили в бок массивного грифона. Однако грифон не был одинок. Внезапная вспышка осветила Императора, сидящего на плечах крылатого зверя, когда он метнул молнию в собиравшихся для атаки рыцарей. Плоть зажарилась под оплавившейся бронёй. Лошади бешено завопили и сталкивались друг с другом, выбрасывая раскалённые до бела железные остовы седоков, перед тем как их собственные сердца не разрывались от усилий. Конный бросок обернулся в кровавую массу копыт, железа, грязи, ржания и криков на половине пути до вторгшегося на территорию лагеря врага. Коготь двигался дальше. До того, как выжившие рыцари и их кони восстановили подобие строя, Император уже был среди них. Его молот разил ошарашенных всадников, разбрызгивая кровь, звонко ударяя в шлемы и бронированные плечи рыцарей. Спустя короткую и жаркую схватку с рыцарями было покончено. Но успевшие прибежать на шум нордландцы уже окружили Когтя и его хозяина. Капкан из мечей и топоров начал захлопываться.

 

С момента появления Императора прошли секунды, а северяне с самого начала не отрывали ошарашенного взгляда от его яростной атаки в которой погибло так много сильных воинов. Портал остался без присмотра и внимания, он всё ещё продолжал мерцать в середине площади. Лишь несколько умиравших северян не спускали с него своих глаз, лёжа в собственной крови и кишках, хрипя беззвучные предупреждения своим соратникам. Под звук боевых труб из портала на землю Болгена хлынуло войско Императора, рассчитывающее сполна поквитаться с мучителями за месяцы бездействия и униженного сидения за стенами.

С того момента, как план зародился в голове Императора, он понимал, что партизанскую вылазку не удастся провести традиционным военным способом. Осадный лагерь был попросту слишком далёк от стен Аверхейма, а река Авер - слишком широкой, для того чтобы её быстро пересечь вплавь. Но за последние годы, его владение магией света достигло нового уровня, и он был уверен, что способен теперь на нечто большее чем призыв молнии. Штормовой мост (the bridge of storms) высосал много сил из Императора, но прекрасно сослужил своей цели. Теперь армия из отборных солдат оказалась посреди лагеря нордландцев и могла находится там, пока функционировал магический мост.

 

Для атаки Карл Франц выбрал лишь самых дисциплинированных из своих войск. Фанатики и сорвиголовы оставались в стенах Аверхейма, там, пока войско Императора осуществляло вылазку, под командованием Унгрима Железного Кулака им предстояло совершить собственную атаку. Те, кто отправились за Императором были элитой наследников Зигмара: мечники из Карробурга, храмовники Рейксгвардии и Рыцари Грифона, ветераны, выкованные в боях на границе Остланда и Кислёва а так же остатки Легиона Грифона, личной охраны Императора.

 

Каждое из подразделений вылазки находилось под командованием опытного капитана, чётко знавшего свои обязанности в предстоящем деле. Как только рыцари и конные разведчики возникли из воронки портала, они пришпорили своих коней и ринулись к адским пушкам, грохотавшим на окраине деревни. Нордландцы, наконец осознавшие что в опасности оказались сразу несколько мест в лагере, рассредоточились отделив половину людей от окружённого императора и сформировали второе войско. Это никак им не помогло. Их протыкали копьями и расстреливали из пистолетов в то время как всадники протаранили их ряды, галопом несясь к своим целям.

 

Пехота Императора не могла поспеть за кавалерией, поэтому заняла оборонительные позиции у штормового моста. Их намерение удерживать позицию было укреплено пониманием того, что портал был единственным путём, по которому они могли вернуться назад. И всё же их истинной целью было играть роль приманки, притвориться отставшими от конницы солдатами, противником, от которого не сможет отказаться ни один кровожадный варвар севера. Однако, как только первые головорезы и их боевые псы приблизились к пехоте, они были насажены на копья и прострелены из пистолетов. Только мечники Легиона Грифона не стали держать оборону вместе со всеми. Они двинулись вперёд под предводительством Людвига Шварцхелма, сверкая сталью в отблесках костровищ, пробивая путь к своему Императору.

 

Неожиданность сыграла на руку Имперской партизанской вылазке, и её преимуществом следовало воспользоваться по максимуму. На западе Болгена, на развалинах таверны «Пьяного Гиганта», пистольеры Матиаса Корбера потеснили набравшихся элем мародёров и полупьяные пушечные расчёты. Половина людей Корбера продолжило преследование бегущего неприятеля, пока оставшиеся громили адские пушки, рубя их алебардами и расстреливая из хэндганов и пистолетов. Немного поодаль, Рыцари Грифона пробили себе дорогу сквозь стену щитов и топоров, затем ринулись вперёд и уничтожили ещё несколько демонических машин. Несколько рыцарей так увлеклись, что потеряли бдительность, оказавшись слишком близко к одному из проклятых орудий. Получив несколько ударов копьями, адская пушка отрыгнула в обидчиков ядовитый комок полу переваренных демонических реагентов, растворив рыцарей и их демигрифов до скелетов.

 

В некоторых местах атака не была столь удачной. Эгриг Шулер и его Рейксгвардия перешла дорогу одному из чародеев кабала Вилича. До того, как рыцари смогли среагировать на страшную опасность, вспышка розового огня ударила в их передние ряды, убив Шулера на месте и сократив численность его отряда на пол дюжины, превратив воинов в жалкие сгустки скулящей мутировавшей плоти. До того, как лейтенанты Шулера смогли скоординировать контратаку, их накрыла лавина из Рыцарей Гибельного Клинка. Рейксгвардия умерла в грязи, растоптанная под ураганом копыт и порубленная на куски холодной северной сталью.

 

В глубине разрушенного храма Вилич слышал битву, гремящую снаружи, ушами своего брата и крики «Зигмар!» прорезающие ночь. Пока он ничего не мог сделать. Ритуал призыва был в процессе, его нельзя было прерывать, ибо риск смертоносной отдачи был слишком велик. Лучше отделаться малой кровью, подумал Вилич и ускорил магические песнопения. Какого бы успеха не добились снаружи имперские слабаки, когда он обрушит на них демонические силы, они пожалеют, что решились на эту дерзость. Вилич сгорбился, ещё больше сблизившись с тушей своего брата-марионетки, медленно вытягивая из Томина всё больше и больше жизненной силы. В ритуальном круге все его колдуны вдруг завопили и стали извиваться, когда волна не сдерживаемой магии хлынула сквозь них.

 

На площади битва сменилась временным затишьем. Попав между Императором и мечниками Шварцхелма, у северян не оставалось шансов на победу. Бока Когтя были забрызганы кровью, и лишь малая часть её была его собственной; мостовая вокруг была завалена изуродованными трупами варваров и их псов. Когда северяне бежали с площади, Император наконец воссоединился со своими личными воинами, выстроив их порядки в квадрат, обороняясь со всех сторон. Он уже видел, как зашевелились тени у недалёких костровищ, как чёрные знамёна поднялись из-за шатров, обозначая приближение серьёзных сил противника. Одно дело было бить застигнутых врасплох полуголых сонных караульных и совсем другое — встретиться с закованными в броню рыцарями Пустошей Хаоса на марше.

 

Императору и его людям не пришлось долго ждать следующей атаки. Враг пришёл со всех сторон, с поднятыми щитами и тёмными гортанными клятвами на злых языках. Колдуны послали вперёд стены надвигающихся щитов свой огонь мутации. Волна докатилась до места где стоял Император и вспыхнув, затухла — на противоположной стороне площади астромант Фалсторм стоял, сжимая свой магический кристалл, его контр заклинание сработало вовремя. Несмотря на это, новые языки колдовского пламени вспыхнули в других местах и змеясь набросились на солдат Остланда, превращая их плоть в текущую непослушную массу. Воинам пришлось убивать своих собственных товарищей, превратившихся в то, что они сами так сильно ненавидели. В ответ Император вкинул свой молот, взывая к мощи предков на древнем наречии Анберогенов (Unberogens). Навершие молота вспыхнуло, и змеящаяся молния ударила в плетущего новое заклинание вражеского чернокнижника, превратив в иссохший чёрный остов, развалившийся с сухим треском.

 

Хэндганеры открыли огонь, когда закрытый щитами строй противника оказался достаточно близко. Было очень темно, да ещё и нордландцы наступали стремительно — было трудно прицелиться как следует. Однако Остландцам это было не помеха. Сержанты и капитаны скомандовали целиться пониже, там, где строй неприятеля был поплотнее. Время на перезарядку уже не будет, так что каждая пуля была сейчас навес золота. Пули забарабанили по щитам и панцирям, отскакивая и почти не причиняя урона.

 

Нордландцы почти не замедлили шага. В пелене порохового дыма их песнопения звучали всё так же монотонно и мощно. Закованные в броню воины отпихивали в сторону убитых огнём хэндганов или перешагивали через лежащие на земле трупы. А затем, выкрикивая последние обещания Тзинчу, войско северян столкнулось с противником в рукопашной.

 

Исчерпав всем мыслимые и немыслимые резервы стойкости, Имперский квадрат почти раздавило, когда свирепая не сдерживаемая мощь нордландцев ударила со всех сторон. Копья ломались о демоническую заговорённую броню, мечи Нулнских оружейников, острые и гибкие — застревали в обитых шкурами и мехом щитах. В ответ рубили топоры и били палицы северян, нанося смертельные раны, калеча и дробя кости. Большинство воинов Хаоса, презрительно откинули щиты в сторону, не заботясь о безопасности и выхватив второе оружие, чтобы иметь возможность нанести как можно больший урон. Они не могли переносить на дух этих трусливых и слабых южан, которые были вдвое меньше и требовалось двое подобных им, чтобы победить одного северянина, ибо один из них погибал, но у второго был шанс на смертоносный удар.

 

Пока Коготь был жив Императору почти нечего было опасаться, даже от вновь прибывших врагов. Он был всегда в гуще битвы, орудуя своим молотом, разбрасывая смертоносные молнии. Между тем лишь среди воинов Империи лишь мечникам с двуручными клинками удалось развить успех. Если у мечника было достаточно времени и места чтобы как следует размахнуться - один хорошо поставленный удар мастерового цвейхэндера (zweihander) мог развалить воина Хаоса надвое. Самые смекалистые из сержантов быстро поняли это. По их приказу алебардщики и копейщики перестали пытаться разить противника в общепринятом смысле — теперь они действовали как охотники, загоняя северян своими длинным колющим оружием в своеобразные клещи, где их ожидал финальный удар двуручного меча, лишавший их головы.

 

Конечно, такая тактика работала только пока у войска Императора было численное преимущество, это продлилось недолго, хотя и имело место быть. И всё же с каждой секундой ситуация накалялась всё больше. По всему лагерю гремели цепи и громыхали засовы клеток, когда северяне выпускали на волю всё новых и новых кровожадных тварей, следовавших прямиком на площадь. Бешеные псы и неуклюжее отродье (spawn) гнали на имперские формации, хотя, почуяв кровь, звери почти не нуждались в плети чтобы кинуться убивать. Бугрящийся мышцами, слотербрут с рубиновой кожей, много раз превосходящий обычного человека ростом, вломился в ряды Карробургских Великих Мечей. Игнорируя удары со всех сторон, зверь топтал и рвал мечников сея смерть в сердце их построения. Каждый его удар убивал по несколько человек за раз.

 

Фалсторм призвал магические ветра, завывающие вокруг штормового моста, и обрушил их мощь на чудовище, пока оно не перебило всех мечников. Трупы полетели в разные стороны под напором магического урагана, однако бронированный зверь продолжал напирать; он ломился вперёд, сметая воинов с дороги и дробя каменную кладку площади своими копытами. Шаг за шагом, тварь пробивалась сквозь рвущие её плоть потоки встречного ветра по направлению к магу, каким-то шестым чувством ощущая где находился её мучитель. Фалсторм оставался на месте, сделав всего шаг назад, ибо он видел то, чего не видели жёлтые глаза зверюги. Резко взмахнув, маг отпустил ветра.

 

Больше не сдерживаемый ветром, слотербрут вдруг неуклюже ломанулся вперёд. Он всё ещё не успел вернуть баланс, когда Коготь атаковал его в бок. Удар был сильным и когти грифона погрузились в безобразную рубиновую плоть на всю глубину. Инерцией удара слотербрута развернуло на месте. Когтями одной лапы он вгрызся в землю, пытаясь удержаться — второй он обхватил шею грифона. Молот Императора сверкнул, поразив плоть чудовища, и оно с воем отдёрнуло лапу, которой схватило Когтя за глотку. Крылатый зверь не терял времени, и рванувшись вперёд, ударил своим мощным клювом прямо между бронированных пластин, защищавших глотку мутанта. Поток чёрной крови ударил из рваной раны, оставленной ударом Когтя в толстой шее слотербрута.

 

Громогласный одобрительный хор грянул со стороны войска Империи, когда увидев, как тварь повержена, Шварцхелм вскинул штандарт Императора в высь. Несмотря на такую браваду, старый воин был обеспокоен. Время работало против них — наступал рассвет. Определённо, тьма несла в себе опасности, однако она так же скрывала многие ужасы от глаз, не давая им сеять панику. Наступало утро, и солнечный свет услужливо открывал воинам Императора истинное количество войск северян, против которого они вздумали выступить. Шварцхелм почувствовал страх, но отказался поддаваться ему — его место было рядом с Императором при любом раскладе.

 

Хотя никто из сражавшихся на площади не знал этого — план Императора воплощался в жизнь несмотря ни на что. Притягиваемые вспышками света и нагло поднятыми на показ Имперскими стягами, нордландцы практически затаптывали друг друга, пытаясь как можно скорее оказаться на площади. Верхние подходы к деревне, служившие плацдармом с которого адские пушки бомбардировали стены Аверхейма демоническим огнём, были запружены слишком пьяными или слишком медлительными воинами, не успевающими на подмогу своим товарищам по оружию. Таких топтали на полной скорости и их предсмертные крики вплетались в общий шум залпового огня демонических машин.

 

К тому времени, как слотербрут был повержен, тринадцать адских пушек было уже уничтожено. Ещё дюжина была освобождена от цепей и теперь сеяла смерть и разрушение посреди осадного лагеря. Две из них даже открыли огонь друг по дружке, осветив предрассветное небо над Болгеном разноцветными вспышками. Из этой странной дуэли вышла лишь одна пушка, тяжело раненная, но победившая соперника.

 

Заплаченная цена уже чувствовалась. Почти половина Рейксгвардии была перебита Рыцарями Гибельного Клинка. То, что им не удалось взять верх было заслугой Матиаса Корбера и его пистольеров, обстрелявших фланги рыцарей Хаоса в следующее мгновение после смерти Шулера, а затем атаковавших их с саблями наголо. Очень много Остландцев погибло в том столкновении и последующей схватке с рождёнными в сёдлах мародёрами конниками, но вкус победы был так сладок, что воины Корбера считали лишь тех, кого они убили, а не тех, кого потеряли в бою. Теперь, когда заря занималась в небе, всадники Матиаса понимали, им пора позаботится об отступлении. Потянув удила своих коней, они повернули в сторону центра площади, где их ожидал спасительный портал.

 

Клубящиеся облака стянулись над храмом Зигмаритов в Болгене, когда Вилич завершил свой ускоренный ритуал. Когда чародей произнёс последний слог, его слова были повторены более глубоким голосом, пронизавшим всё пространство вокруг раскатистым грозным тоном. С оглушительным рёвом из центра ритуального круга в разные стороны выплеснулась тьма полагая безумных цветов, неся в себе демонических тварей. Видя плоды своего труда через глаза Томина, Вилич с трудом проглотил ком разочарования. Призыв был осуществлён без ошибок или запинок в ритуальных действиях, однако количество демонов было не таким великим, как ему бы хотелось. Сотни демонов — не тысячи как он предполагал — прорвали круг призыва и ринулись наружу. Поспешность в ритуале перечеркнула расчёты Вилича, всему виной была неожиданная атака партизан Аверхейма. Однако, Вилич чувствовал, что победа была всё ещё возможна.

 

Таким образом на войско Императора нахлынула новая волна врагов, превосходящая предыдущую в четыре раза. Опьянённые свободой, демоны налетели, визжа и завывая от возбуждения, брызгая ядовитой слюной, извергая шипящие потоки колдовского огня. Когда демона удавалось разрубить, его половинки превращались в более мелкие подобия «родителя», меньше размером, но таких же смертоносных и полных желания убивать. За несущимися вприпрыжку ужасами, летели изогнутые огневики, выплёвывая огонь из своих непрерывно сокращающихся отверстий. Замыкали орду, несущиеся как молния узкие и острые как живые лезвия крикуны, охотничьи звери демонического царства. Они были слишком быстры даже для пуль, и летя над самой землёй ударили имперские ряды снизу, отрезая теля по бёдра, рассекая позвоночники и доспехи с одинаковой лёгкостью.

 

И наконец вслед за своими демонами шёл сам Вилич окружённый толпой избранных. Рождённые в Огне неустанно продвигались вперёд, анимированные волей своего хозяина. Их спокойная уверенность контрастировала на фоне бегущих перед ними остатков потрёпанного войска северян. Это были выжившие в предыдущей атаке нордландцы, обезумевшие от жажды мщения, из-за кровной обиды нанесённой их воинскому духу, когда они вынуждены были бежать под натиском имперских партизан.

 

Легион Грифона принял на себя удар демонической атаки, так же, как принимал самые страшные удары в последние долгие часы. Люди дрогнули было, когда вопящая волна тварей налетела на их ряды, однако вновь нашли в себе силы сражаться, завидев высоко поднятый имперский Штандарт над головами. В той битве Шварцхелм позабыл страх. Или же ему удалось похоронить его так глубоко в себе, что никто не мог найти и намёка, глядя ему в лицо. Меч Правосудия уже пожал достаточно жизней нордландцев той ночью, и теперь Чемпион Императора был намерен рубить демонов. Он разил налево и направо, уже потеряв счёт уродливым извивающимся трупам за своей спиной.

 

На западе, дела у демонов шли неважно. Там сражались Император и Коготь, только одной их силы хватало, чтобы сдерживать неприятеля. Более того, в присутствии Императора, демоны, как будто становились более медлительными и вялыми, делаясь лёгкой добычей для воинов, сражавшихся с ним рядом. Для многих из них это послужило окончательным доказательством того, что Карл Франц боле не простой смертный, но тронутый божественной силой Зигмара - ибо лишь святейшей из сущностей под силу ослабить демона.

 

К сожалению, примера Шварцхелма и подвигов Императора было недостаточно для того чтобы исправить ухудшившуюся ситуацию. Восточный край площади, где был побеждён слотербрут, теперь еле сдерживал напор врага. Вновь мужи Карробурга доказали, чего они стоят. Они плевались и кричали, но не отступили ни на шаг перед ужасами, что обрушивались на них; однако они были смертны и гибли один за другим. Капитан Корбер видел всю опасность ситуации со своего относительно стабильного южного фронта и послал отряд Остландцев на усиление позиций бойцов Карробурга. На время линии восточного фронта окрепли и даже начали оттеснять врага. А потом розовый огонь вспыхнул под их ногами и отвоёванные позиции были вновь потеряны.

 

Император уже собирался трубить отступление к штормовому мосту и оставить всех тех, кого послал во тьму, когда раздался новый боевой клич. С северных склонов пришла разношёрстная варбанда рыцарей и пистольеров. Они были покрыты кровью и грязью с ног до головы, их броня была побита, а многие лошади были без седоков, однако для сражавшихся в тот момент не было ничего столь прекрасного на вид.

 

Вновь прибывшие раскидали северян, ударив в плохо защищённый фланг, метя к позиции Вилича, схлестнувшись с Рождёнными в Огне. Загрохотали пистолеты, люди яростно кололи копьями и рубили саблями, ругаясь и крича на врага. Однако Рождённые в Огне не сломали строй и даже не дрогнули. Страх и боль были эмоциями, которых их порабощённый разум был лишён уже давно — они слышали в своих головах лишь приказ сражаться и убивать. И они сражались и убивали с ловкостью, несвойственной их сомнамбулическому повиновению. Рождённые в Огне выбивали всадников из сёдел и сбросив на землю рубили топорами, или топтали тяжёлыми кованными сапогами. Они действовали с привычной заученностью мясников на бойне. Они наносили удары, после которых человек, либо умирал сразу, либо был уже не способен сражаться и обречён на смерть. Заколдованные воины не пытались уклоняться от атаки противника, если это мешало им нанести собственный смертоносный удар.

 

Голос Императора прозвучал и стальные нотки были слышны в нём отчётливо: было приказано отступать через штормовой мост. Сам он направил Когтя на встречу воинам Рождённых в Огне. Будучи израненным и уставшим, грифон повиновался без колебания и ринулся на врага.

 

Когда Коготь врезался в ряды закованных в чёрную броню северян, воины Империи начали своё отступление, отбиваясь из последних сил. Сначала отходили раненные, потом те, кто нёс на себе неспособных боле стоять; это было не простое мероприятие под напором наседающей со всех сторон орды демонов. И лишь Шварцхелм с Легионом Грифона ринулись в противоположную сторону — вперёд, собираясь поддержать Императора в его попытке спасти уцелевших рыцарей.

 

Рождённые в Огне оказались зажатыми по всем фронтам и Вилич начал впадать в отчаяние. Он бросал на южан демонов и обрушивал на них колдовской огонь, он натравил на них своих заколдованных воинов. Почему же они никак не хотели умирать? Вилич погнал искривлённый каркас Томина на товарищей Шварцхелма, продолжая испускать трескучие потоки колдовского пламени из собственных вывернутых рук. Он натужно захохотал, каркая и пуская слюни, когда сердце Легиона Грифона — боевой Штандарт — вспыхнуло в огне и превратилось в тлеющий пепел. Но это не остановило людей. Вновь переведя своего брата на другую позицию, Вилич, в этот раз запустил сгусток шипящей энергии в ревущего грифона, но печати нагрудной пластины Императора вспыхнули ярким светом и магический выстрел испарился, с шипением растворившись в невидимом барьере. Демигриф налетел на Вилича, но лезвие меча Томина моментально рассекло зверю горло. Рыцарь вылетевший из седла умирающего скакуна, быстро вскочил на ноги, собираясь атаковать, но моргенштерн Томина опустился на его голову раньше и вбил её в плечи, сплющив и раскрошив череп. На этот раз сам Коготь ринулся на чернокнижника. Грифон ударил в прыжке, и его тяжёлая лапа отбросила Вилича через пол площади, впечатав в полуразрушенную стены бывшего солдатского барака.

 

Вилич напряг помутившееся зрение и увидел, как Шварцхелм и остатки Легиона Грифона отступают в штормовой мост. Император верхом на Когте, прикрывал их отход, бросая в демонов и нордландцев копья сияющих молний. Зашипев от бессилия, Вилич вздёрнул Томина на ноги и послал к порталу, по пути стягивая к себе демонов и мародёров, желая отомстить за нанесённое оскорбление. Но он опоздал. Взмахнув напоследок своими могучими крыльями, Коготь взмыл в воздух и нырнул в сверкающую спираль портала.

 

Ослеплённый яростью и унижением, Вилич на бегу влетел в штормовой мост, швыряя вперёд сгустки колдовского огня. Лишь когда чародей миновал порог, он осознал, что выход, где бы он не был, исчез, когда Император прошёл через него. Он обернулся к дороге, которой он только что вошёл, чтобы увидеть, как Болген отдаляется от него со страшной скоростью, его вид сужается и тонет в океане окружающей всё темноты. Император сбежал, а он оказался в ловушке.

 

В илич не знал, как долго он блуждал в абсолютной тьме. Неудача терзала его, а темнота добавляла тревоги. Чародей многое бы отдал за возможность призвать язычок пламени, но он не чувствовал ветров магии с момента как портал закрылся, отрезав его от мира. Теперь он просто гнал мясистое тело своего братца наугад сквозь липкую пелену темноты, в надежде наткнуться на выход.