Часть III: Настоящее, которое есть

Тёмные стороны брака и семьи

 

 

По следам истории можно проследить, что положение женщины росло, когда по тем или иным причинам мужчины исчезали из её жизни. Чаще всего такой причиной выступали войны: в эти периоды, когда мужья надолго покидали дом, управление хозяйством женщины полностью брали на себя, и когда позже мужья возвращались, с новым положением вещей приходилось либо мириться, либо как-то ему противостоять, что не всегда получалось успешно. Как отмечают историки, в немалой степени именно частые войны послужили повышению роли женщины в Древней Греции от классического периода (450 г. до н. э.), когда она была тотально изолирована в доме, к эллинистическому периоду (300-30 гг. до н. э.), когда она уже вполне свободно ходила на рынок, встречалась с подругами и посещала публичные мероприятия (Свенцицкая, 1996, с. 91-92). Аналогичное влияние войн на освобождение женщин было в Древнем Риме (Гис и Гис, с. 29). Ровно это же происходило и два тысячелетия спустя во Вторую мировую, о чём говорилось в первой главе, когда ещё вчерашние домохозяйки были вынуждены пойти работать на заводы, компенсируя нехватку мужских рук, а по возвращении же своих мужей немало женщин не захотели возвращаться к старому порядку и продолжили работать, создавая фундамент собственной независимости. "Можно сказать, что война дала женщинам новые возможности, позволив им быть более независимыми и занимать ответственные должности, что раньше трудно было представить" (Ялом, с. 400).

Но не только война могла извлечь мужчину из жизни женщины: такую же роль играло обычное вдовство. В народе популярно мнение, будто в прежние эпохи женщине без мужа было никуда, но это не было так. Историки указывают, что в действительности вдовы были наиболее самостоятельной категорией женщин - вдовы и незамужние, оставшиеся без родственников-мужчин, оказывались в более выгодном положении, чем жёны (Абрамсон, 1996, с.125-126; Данилевский, 1998, с. 265). В Средние века, вопреки мифам, такие женщины заключали экономические сделки, совершали торговые путешествия, заведовали пивоварнями и виноградниками, и много чего ещё.

Усиление же закабаления женщины в Европе вновь происходит только в XIX веке, когда из-за роста городов возникает новый тип малой семьи (Репина, 1996, с. 25). В который раз все экономические отношения общества замыкаются исключительно на мужчине (женщине запрещается работать либо на законодательном уровне, либо через общественное осуждение), и отныне жена снова только сидит дома с детьми и полностью обслуживает быт, а уходящий на работу муж становится единственным источником дохода. Тогда и рождается миф о "мужчине-добытчике" (Зидер, 1997, с. 131), который будет весьма силён и весь XX век. Публицистика той поры активно пропагандирует образ "идеальной жены", внушает женщинам мысль об "истинном предназначении" женщины (там же, с. 123). Идеология патриархатной культуры не дремала и в периоды наибольшей слабости умела особенно активизировать усилия. Лишь ко второй половине XX века спустя две мировые войны и благодаря всё развивающемуся производству женщина вновь получит возможность обрести независимость.

За тысячелетия основанный на мужском господстве союз мужчины и женщины претерпевал много трансформаций, главной из которых была постоянная тенденция к уменьшению сожительствующего коллектива (семьи): если в древности жители одной деревни плотно взаимодействовали друг с другом, и дети с лёгкостью перебегали из одной семьи в другую, то с развитием цивилизации и городов широкие родственные связи постепенно ослабевали. В сельской местности под крышей общего дома могли жить сразу несколько поколений и боковых линий родни, но с распространением городов и малых жилых помещений сожительствующий коллектив также уменьшался. Уход от необходимости возделывать землю и содержать скот привёл и к ослаблению нужды в дополнительных рабочих руках: в городе человек мог прокормиться уже вполне самостоятельно, просто работая наёмным сотрудником. Большая семья и широкая родственная сеть утратили своё былое значение.

Что так и не было утрачено, так это привычка вступать в брак. Древний культурный сценарий оставался непреклонен. Наверное, нет другого столь глубоко укоренённого в культуре императива, как необходимость приписать женщину мужчине. Древность этой традиции так велика, что даже у некоторых учёных создаёт иллюзию естественности для человеческого рода. Живучесть брака в условиях, когда, казалось бы, все объективные причины для его существования исчезли, показывает, насколько эта идея древняя, а вместе с этим показывает и живучесть мужского господства, идеей которого пронизана вся культура.

Распад больших родственных коллективов из-за разрастания городов привёл к рождению такой привычной нам сегодня формы семьи, как нуклеарная, состоящая отныне только из мужа, жены и детей. Отныне "нормальной" семьёй считалась именно такая семья (на что совершенно некритично стали опираться разные направления семейной психотерапии). Никаких лишних родственников: тёти, дяди, племянники, двоюродные братья, бабушки и дедушки - всё это ушло в прошлое. Формально они, конечно, оставались, но реальное взаимодействие с этими туманными лицами всё больше сводилось к минимуму, они стали скорее мифическими персонажами, витающими на периферии бытия.

Вместе с измельчанием семьи в XIX-XX веках происходят и некоторые другие культурные трансформации семейно-брачных отношений.

Во-первых, рождается и всё активнее развивается концепция брака "по любви". Отныне считается, что в основе брака должна лежать трепетная любовь между мужчиной и женщиной, хотя, как было показано выше, исторически любовь рождалась как раз вне брака, который был скорее "о власти и подчинении", нежели "о любви". В прежние эпохи женщину всегда отдавали замуж, редко спрашивая её согласия. Любовь могла родиться только вне брака (между женой и любовником), отчего она всегда считалась губительной страстью, отрицательным качеством, угрожающим браку и семье. Только ближе к XX веку основания брака оборачиваются на 180 градусов и заодно становятся на голову.

Во-вторых, в силу глобальных культурных перемен в странах Запада широкое распространение получают идеи равенства. В XIX веке борьба против рабства идёт параллельно с борьбой за права женщин: сторонники феминизма отвоёвывали право женщины на образование, на работу, на равную оплату труда, право голоса. Борьба была долгой (и даже сейчас нельзя сказать, что победа везде и однозначно одержана), но постоянно звучащая тема о правах женщин внесла изменения и в структуру брачных отношений. Всё чаще стало считаться, что мужчина и женщина в браке также равны. А поскольку отныне основой брака считали любовь, это взаимное чувство, то и древний концепт контроля только женской сексуальности слегка даёт трещину, - теперь подразумевалось, что и муж должен хранить верность. Хоть мужская измена и по-прежнему встречает более снисходительную реакцию, всё же она уже получает и долю осуждения. Времена Древней Греции и даже Средневековья с их мужскими сексуальными свободами прошли. Вместе с этим во многих странах для женщин существенно облегчилась процедура развода - теперь она могла делать это с такой же лёгкостью, как и мужчина.

Часто можно слышать, что капитализм поработил женщину. Это действительно очень популярный взгляд. Но картина представляется совершенно обратной: капитализм освободил женщину. Ведь именно в условиях развитого капитализма и основательного разделения труда женщина получила возможность работать и полностью обеспечивать себя самостоятельно. Она стала свободной от мужчины, на котором в прежние эпохи сходились все экономические механизмы общества. Развитое производство XX века остро нуждалось в рабочей силе, а потому вовлечение женских рук было лишь вопросом времени. Женщина подвинула мужчину во многих отраслях экономики и смогла зарабатывать собственный хлеб. Именно капитализм сделал покушение на господство мужчины возможным, разрушив его монополию на владение ресурсами. " В любом обществе, как только женщины начинают сами добывать свой хлеб, первое, что меняется, - природа брачных отношений. Эта тенденция типична для всех стран и всех людей. Чем более независимой становится женщина в финансовом плане, тем позднее она выходит замуж - если выходит вообще " (Гилберт, 2010). Именно " увеличение числа работающих женщин спровоцировало рост числа разводо в" во второй половине XX века (Хокшилд, 2020). Согласно исследованиям, работающая женщина действительно оказывается фактором дестабилизации брака (Карни, Бредбури, 2016, с. 69). То есть вся эта глобальная картина показывает, что как только из брака устранили основу в виде господства и подчинения, так брак "посыпался". Господство мужчины над женщиной исторически было тем единственным стержнем, который пронизывал их и удерживал вместе. Попытка же подменить основу брака идеей любви показала свою несостоятельность (число разводов стабильно велико) и только подтвердило, что брак исходно содержал в себе идею господства, без которой он просто перестаёт функционировать.

Но как возникла эта новая идея, будто брак - это о любви? В исследовательской литературе широко бытует взгляд, что всё дело во влиянии сентиментального романа, родившегося в Европе в конце XVIII века, где образ двух влюблённых так запал в души (читающих) масс, что отныне все решили строить свою жизнь по этому новому эмоциональному образцу. Хоть доля правды в этом и есть, в действительности всё куда сложнее и глубже.

Но начнём с описания ситуации с современным браком (как в нём себя чувствует мужчина, женщина, почему высок уровень разводов и кое-что ещё), а затем перейдём к изложению того, как такое положение сложилось в минувшие полтора столетия. Итак, современный брак. Почему люди так в него стремятся, и действительно ли он делает счастливее?

 

 

Глава 6. Его брак и Её брак

 

 

Так как брак и семья являются важнейшими столпами человеческой цивилизации, то они и непременно оказываются окутаны пеленой "священного": критический взгляд на эти явления не столько запрещён, сколько немыслим самими индивидами, носителями общественного сознания, сформированного этой культурой. Выросший в окружении конкретно объявленных ценностей, человек просто не может поставить их под сомнение - они становятся его собственными ценностями (как минимум декларативно). Но, как было указано в первой главе, чтобы беспристрастно изучить явление, необходимо посмотреть на него со стороны, а для этого надо выйти за пределы собственной культуры и её ценностей. Именно категории "священного" оказываются наиболее подозрительными явлениями с точки зрения такого критического осмысления.

Что "священное" имеет какие-то отрицательные стороны, человека не убедят ни исследования, ни статистика. А надо сказать, насчёт брака и семьи и исследования, и статистика у нас есть.

 

Как и в прежние эпохи, мужское господство в семье и браке остаётся ощутимым. Как и в прежние эпохи, главным образом оно проявляется в насилии над женой. В криминологии даже возникло такое направление, как семейная криминология или криминофамилистика. " Статистически подтверждающаяся закономерность, согласно которой из года в год любящие люди убивают друг друга: в городе - десятками, в стране - тысячами, в мире - сотнями тысяч. Разбросанные по планете, такие личные драмы как будто изолированы одна от другой. Но временами, начинает казаться, что в микрокосме супружеского убийства в концентрированном виде отражена трагедия человечества " (Шестаков, 2003, с. 13). Около 1/3 жертв всех убийств - это жертвы мужей, любовников или другой родни (с. 14), но главным образом именно первых двух. " Если всех потерпевших от насильственных преступлений разделить на людей, совершенно посторонних преступнику, его знакомых и, наконец, членов семьи, то последняя группа окажется самой многочисленной " (Шестаков, 2003, с. 15). Самый свежий анализ от августа 2021 года, осуществлённый компьютерной программой "Алгоритм Света", даёт ещё более высокие цифры: аж 2/3 (66%) всех убитых женщин в России были убиты дома, внутри семьи (81% погибли от рук партнера, 19% - от рук других родственников). Это не сильно отличается от данных ООН от 2018 года с цифрой в 58%. То есть главной угрозой для человека оказываются именно супруги и родня. Это может звучать неожиданно и даже дико, но над этим стоит задуматься, и вспоминать каждый раз, когда кто-то говорит о "естественности" моногамии и нуклеарной семьи для человека. Нет, совсем не похоже.

Основная масса жертв внутрисемейных преступлений это, конечно, жёны (58%), затем дети (20%), и только потом уже и сами мужья (8%). Парадоксально, но главным мотивом вступления в брак для мужей-убийц именно любовь встречается куда чаще, чем у мужей с нормальным поведением (там же, с. 57).

Если говорить не об убийствах, а о насилии вообще, то, по разным данным, оно встречается в 50% брачных пар (Шестаков, с. 18) или даже в 60% (Берковиц, 2001, с. 281). Специалист по агрессивному поведению Леонард Берковиц замечает: " Нам хочется думать о своей семье как о надёжном убежище, в котором всегда можно укрыться от стрессов и перегрузок нашего беспокойного мира. Однако для многих людей желание обретения семейного покоя оказывается невыполнимым, так как их близкие являются скорее источником угрозы, чем надёжности и безопасности " (там же).

Берковиц разумно указывает, что не надо удивляться столь частым случаям проявления агрессии в семье, ведь люди, живущие в тесном взаимодействии, неизбежно хотя бы изредка входят в резкое противостояние друг с другом. Космонавтов тщательно отбирают, тестируя на стрессоустойчивость и психологическую совместимость, только для того, чтобы оставить их в замкнутом пространстве с другими всего на несколько недель. Мужа и жену же не тестирует никто, но это не мешает им с избыточным оптимизмом заключать союз аж на всю жизнь.

Известно, что в периоды, когда супружеская пара вынуждена проводить наедине слишком много времени, частота насилия ещё более возрастает. В ситуации с карантином из-за вируса COVID-19 был зафиксирован небывалый рост семейного насилия по всему миру, что даже было отражено в докладе ООН "Gender-based violence and COVID-2019" - в разных странах рост насилия колебался в пределах 25-33%. То есть всё время быть вместе - это самая плохая идея, которая может прийти в голову. Надо полагать, если бы супруги не были вынуждены регулярно уходить друг от друга на работу, то уровень разводов был бы ещё выше. Разлука - спасает.

Исследователи отмечают, что раз семья полагается укрытием от внешнего мира, то и на внутрисемейное насилие общество привыкло больше смотреть сквозь пальцы, а в некоторых случаях и закон полагает менее суровое наказание за насилие в отношении членов своей семьи, чем против кого-то постороннего (Collier, Rosaldo, Yanagisako, 198, p. 78).

Приведённые данные со всей очевидностью говорят, что насилие в браке - системная проблема, а не что-то исключительное и случайное. Проблема не выглядит системной по уже упоминавшейся причине - доминирующее знание. Оно твердит, что семья и брак - это главные ценности человека, к которым тот должен стремиться. Этот идеологический фильтр, встроенный в нашу культуру, и мешает разглядеть систему там, где её быть не должно. Но она есть.

 

В СМИ порой проскакивают результаты исследований, где показано, что брак идёт людям на пользу - он делает счастливее, улучшает физическое и психологическое здоровье. Но на деле всё не так просто. Оказывается (и об этом в научно-популярных публикациях по понятным причинам упоминается куда реже), брачный статус по-разному влияет на мужчин и женщин. Если говорить коротко, то брак полезен мужчинам, а на женщин же влияет скорее даже отрицательно.

Ещё в 1972 году социолог Джесси Бернард наделала шуму, заявив, что есть "его" и "её" браки - и что "его" брак, как правило, лучше (Bernard, 1972). Мужской брак - это положение мужа, который считает, что на него возложены большие обязательства ("глава семьи", Мужчина) и некоторые ограничения, но при этом у него есть власть, независимость и право на сексуальное, эмоциональное и бытовое обслуживание со стороны жены. Женский брак - это обязанность предоставлять сексуальные, эмоциональные и бытовые услуги мужу, подчиняясь всем ограничениям, которые он помимо всего может наложить. Такая разница в Его и Её браках ведёт к повышенному стрессу у женщины, к снижению её психологического благополучия и физического здоровья, тогда как муж же во всех этих аспектах как раз выигрывает. Женатый мужчина благополучнее холостого, тогда как у женщин наоборот.

Как бы резко и даже возмутительно ни звучали эти определения, но в последующие полвека описанное Бернард положение вещей было неоднократно подтверждено исследованиями. Холостые мужчины по всем параметрам менее благополучны, чем холостые женщины - они менее бодры, менее счастливы, более одиноки и чаще ведут рискованный образ жизни (Гурко, 2018; Pinquart, 2003). В браке чувство одиночества мужчины ослабевает, тогда как у женщины же как раз возрастает (Tornstam, 1992). Женатые мужчины менее одиноки и более счастливы, чем замужние женщины (Wanic, Kulik, 2011) - вот в чём парадокс брака. Разве не удивительно?

Укладывающимся в русло этой логики выглядит и тот факт, что вдовцы-мужья умирают вскоре вслед за жёнами (Виткин, 1996): смертность пожилых мужчин после потери жены возрастает на 48%, что гораздо больше числа смертных случаев среди женатых мужчин того же возраста. Но если вдруг вдовец женился повторно, то его шансы прожить долго возрастают.

Разведённые мужчины больше, чем разведённые женщины, страдают от эмоционального одиночества (Dykstra, Fokkema, 2007), да и в целом их физическое и психологическое здоровье после расставания ухудшается куда сильнее, чем у женщин (Robards, 2012). У вдовцов же эмоциональное состояние ещё хуже (Berardo, 1970). Главный нюанс в том, что на длительности жизни овдовевших женщин смерть мужей практически не сказывается. Мужчины чаще женщин решаются на самоубийство после расставания (Kolves et al., 2010). Забавно, но даже когда пары просят спать отдельно, в разных кроватях, качество сна женщин только улучшается, а вот у мужчин - снижается (Dittami et al., 2007). Проще говоря, даже в таких мелочах мужчина не может без женщины.

 

Исследование 3 тысяч женщин с раком груди показало (Kroenke et al., 2006), что отсутствие близких подруг в 2 раза увеличивало риск смерти, а у тех, кто имел десять и более подруг, шанс выжить оказывался аж в 4 раза выше. Дружеские связи оказались единственным важным фактором для этих женщин - даже важнее, чем наличие мужа. Таким образом, для здоровья женщин супружество не является столь весомым фактором, как для мужчин. Женщина и без мужчины живёт долго и комфортно.

Брак в целом очень своеобразно влияет на женщин. После обретения статуса жены индекс массы тела и артериальное давление женщин увеличиваются, а также увеличивается потребление алкоголя (Kutob et al., 2017). Исследование здоровья 10 тысяч человек показало, что отсутствие брака или даже сожительства на женщинах не сказывается так отрицательно, как на мужчинах. " Брак более выгоден мужчинам, чем женщинам ", резюмирует руководитель исследования (Ploubidis et al., 2015). И ровно к такому же выводу пришли авторы анализа более 130 исследований на тему влияния брака на здоровье: брак в особенности полезен мужчинам (Coombs, 1991).

Сходные выводы получены в ряде постсоветских стран (Россия, Грузия) и в Польше, где показано, что мужья " статистически значимо чаще счастливы в браке в сравнении с жёнами " (Гурко, с. 75). В мусульманских странах жёны также в меньшей мере удовлетворены браком, нежели мужья (Sabour Esmaeili, Schoebi, 2017). Вообще, меньшая женская удовлетворённость браком - широко распространённое явление (Bradbury et al., 2000). Что интересно, даже если сравнивать пары лесбиянок и геев, то наибольшая удовлетворённость отношениями оказывается у лесбиянок. " Это говорит о том, что относительно низкое качество отношений, о котором сообщают гетеросексуальные женщины, может быть обусловлено партнёрством с мужчиной, а не с женщиной " (Perales, Baxter, 2017). То есть женщина оказывается наиболее удовлетворённой брачными отношениями только в том случае, если из них вычеркнуть мужчину.

В чём причина наименьшей женской удовлетворённостью браком? Если даже не рассматривать возможность физического насилия со стороны мужа, то есть ещё одна причина для этой неудовлетворённости: на женщину в браке взваливается значительная нагрузка по уходу за домашним бытом. К примеру, объём работы, которую по дому делает мужчина, увеличивается на протяжении его жизни лишь дважды: когда мужчина съезжает от родителей и когда мужчина разводится. Появление ребёнка не увеличивает количество мужской работы по дому. Тогда как объём работ, выполняемых женщиной, уменьшается после развода на 6 часов в неделю. Даже если у женщины есть дети (Crabb, 2014). То есть в браке на женщину ложится не только весь уход за детьми, но и уход за мужем. Забота о детях и о поддержании быта в целом для замужней женщины выливается в десятки часов дополнительного труда в неделю, столько же занятой и на своей непосредственной работе (Шадрина, 2014, с. 30). То есть со вступлением в брак работа прибавляется для женщины, но не для мужчины. Но самое поразительное, социологи порой описывают и такую картину, " когда она работает, а он нет, - даже тогда вы обнаружите, что жена выполняет большую часть работы по дому " (Fine, 2010, p. 80).

Такое положение вещей в социологии прозвано " второй сменой " для женщины (Хокшилд, 2020): когда жена и муж равное время заняты на официальной работе, но большинство дел "по дому" всё равно лежат на её плечах. В итоге женщина отрабатывает одну смену в офисе и "вторую смену" дома. Ровно эту же картину мы видели при описании деревенского быта и быта современных охотников-собирателей: мужчина выполняет минимум работ. Всё лежит на женских плечах.

" Женщины тратили на работу по дому в среднем 3 часа в день, тогда как мужчины - 17 минут. Женщины, отложив в сторону все дела, проводили со своими детьми 50 минут в день, мужчины - 12. С другой стороны, работающие отцы смотрели телевизор на час дольше, чем их жёны, и каждый день спали на полчаса дольше них " (Хокшилд, с. 24). За год жёны отрабатывают лишний месяц круглосуточной работы, а за 12 лет набегает уже лишний год (с. 26).

" Даже когда пары более справедливо распределяют работу по дому, женщины выполняют две трети ежедневных дел, таких как готовка и уборка, то есть дел, которые встраивают их в жёсткую рутину. Большинство женщин готовит ужин, а большинство мужчин меняет масло в семейном автомобиле. Но, как заметила одна мать, ужин надо готовить каждый вечер около шести, тогда как менять масло - раз в полгода, в любой день, в любое удобное время. Женщины больше, чем мужчины, ухаживают за детьми, а мужчины больше чинят бытовую технику. Ребенком надо заниматься каждый день, а ремонт бытовой техники часто можно отложить до той поры, когда "у меня будет время " (Хокшилд, с. 32). Наверное, именно поэтому, вопреки стереотипам, желание иметь детей в России высказывает больше мужчин (62%), чем женщин (49%) (ВЦИОМ, обзор № 4287, 15.07.2020).

Всё это очень и очень напоминает жизнь некоторых описанных выше племён охотников-собирателей. Так выглядит брак, если его беспристрастно препарировать. Могут ли тысячи и даже миллионы людей стремиться к чему-то, что доставит им много хлопот и, возможно, совсем не принесёт пользы? Чтобы ответить на этот вопрос, можно вспомнить традицию субинцизии у некоторых племён, когда мужчины прорезают свой половой член у основания глубоко до уретры и проводят надрез до самой головки. Так юноши становятся мужчинами. Боятся ли они этой процедуры? Конечно. Желают ли её? Конечно. Это то, к чему все они непременно стремятся, - достичь определённого социального статуса. Это как в фильме "Остров" с Макгрегором и Йохансон: все хотели попасть на легендарный и таинственный остров, хотя в реальности их просто увозили и потрошили на органы для богатых. Вот и с браком картина примерно такая, только ещё приправленная мифологией счастья.

Тот факт, что брак оказывается непростой ношей, может подтверждаться явлением, которое в науке окрестили " эффектом сожительства ". Суть его в том, что пары, перед вступлением в официальный брак сначала решившие пожить вместе (чтобы познать бытовые привычки друг друга), после регистрации своих отношений в действительности имеют наивысший риск развода. Да, именно: вопреки стереотипу, что так наиболее разумно и оптимально, на деле это даёт обратный эффект. Те же пары, что не вступали во внебрачное сожительство перед регистрацией, а сразу начинали жить вместе именно в официальном браке, имеют меньше шансов на развод (Cohabitation, Marriage, Divorce, 2002; Marriage and Cohabitation in the United States, 2010). Клинический психолог Мэг Джей полагает, что суть "эффекта сожительства" кроется в том, что просто сожительствующие перед браком пары изначально живут в более расслабленном режиме: они изначально живут друг с другом в условиях меньшего числа обязательств, " они не выплачивали ипотечный кредит, не пытались зачать ребенка, не вставали по ночам к детям, не проводили праздники с родственниками тогда, когда им этого не хотелось, не собирали деньги на обучение детей и на свою пенсию; они даже не видели зарплатные чеки друг друга и выписки о расходах по кредитным карточкам " (Джей, 2019, с. 144).

Некоторые исследования (Rosenfeld et al., 2015) косвенно подтверждают предположение Джей и показывают, что наиболее удовлетворительные отношения в паре складываются совсем не в браке, а как раз до него: то есть в условиях сожительства (так называемый "гражданский брак"), либо в условиях периодических встреч, когда пара даже не живёт вместе (здесь удовлетворённость даже максимальная).

 

В 69% случаев разводы в официальном браке инициируют женщины. В то же время внебрачные отношения ("гражданский брак") почти одинаково часто распадались по инициативе как женщин, так и мужчин. То есть женщины чаще инициируют расставание именно в зарегистрированном браке. В чём соль? " Я, как и многие мои коллеги, поначалу предполагал, что более частые расставания по инициативе женщин являются особенностью любых гетеросексуальных отношений", - говорит руководитель исследования Майкл Розенфельд, "но похоже, что эта особенность проявляется только в ситуации брака " (Rosenfeld, 2018).

Женщина наиболее комфортно чувствует себя в таких отношениях, где нет необходимости разделять с партнёром быт (при такой организации отношений она реже выступает инициатором расставания). Дальше, если пара всё же начинает жить вместе (но ещё без регистрации брака), уровень женского недовольства возрастает, и уже на третьей стадии (когда оформляется официальный брак) недовольство женщины достигает пика, тогда она и выступает инициатором расставания. То есть чем больше сближение партнёрства в плане быта, тем сильнее это давит на женщину.

Внебрачное сожительство предполагает бо́льшую свободу в полоролевом поведении партнёров, такое партнёрство более вариативно и менее регламентировано культурными нормами. Но когда же оформляется официальный брак, то все культурные императивы начинают по-новому играть в отношениях партнёров, всё больше ограничивая свободы женской половины. Главный же вывод из исследований: брак - худшая альтернатива для женщины (в стремлении вырваться из которого она и проявляет особую прыть). Кстати, примерно 70%-ая инициатива женщин в разводе характерна для многих стран мира. Большой обзор данных больше чем за сто лет показал, что женщины всегда были главными инициаторами развода. В 1867 году 62% разводов были инициированы женщинами, с 1880 по 1922 год число "женских" разводов возросло уже до 67%, и уже ближе к XXI веку цифры выросли до 70% (Brinig, Allen, 2000).

Возможно, именно поэтому наученные опытом люди старше 50 лет всё меньше стремятся вступать в повторные браки и чаще склоняются либо к сожительству, либо просто к периодическим встречам (Гурко, 2018, с. 76) - так проще, свободнее. Но при этом, что ожидаемо, мужчины всё же лучше себя ощущают именно в сожительстве или в браке, а не в условиях регулярных встреч. То есть мужчине как раз важен совместный быт, ведь только так женщина может осуществлять уход за ним (там же, или Wright, Brown, 2017, p. 845). Давно и хорошо известен факт, что жёны прилагают много усилий по уходу за больным мужем, тогда как мужья же заботятся о больной жене куда меньше (Carr et al., 2014). Наверное, именно поэтому мужчины вступают в повторный брак почти в два раза чаще женщин - 40 мужчин из 1000 прежде разведённых и лишь 21 женщина (Payne, 2015). Большинство разведённых женщин " начинают слишком высоко ценить обретённую свободу и независимость, чтобы снова пожертвовать ими ради мужчины " (Виткин, 1996).

 

Интересно, что исследования по России дают немного иную картину - женщинам в браке лучше, чем женщинам вне брака (Гурко, 2018, с. 79). И это действительно странно, если учесть, что уровень разводов в России как раз один из самых высоких в мире, причём российская женщина, как и женщины по всему миру, оказывается инициатором развода аж в 70% случаев. То есть российские женщины разводятся так же охотно и часто, что и женщины во всём мире, но при этом в браке первые якобы чувствуют себя лучше, чем прочие. Это действительно выглядит парадоксально, но этому есть возможное объяснение: исследователи предполагают, всё дело в консервативной идеологии российского общества, которое никак не может уйти от советской модели "семьи как главной ячейки общества", активно разрабатывавшейся властями в послевоенные годы и внедрявшейся в головы людей. "Поскольку в современном российском обществе отчасти ещё продолжают действовать социальные нормы, обязывающие всех здоровых мужчин и женщин состоять в браке и иметь детей" (Семьецентризм: миф или реальность?, 2016, с. 256), поэтому взрослые люди, остающиеся вне брака, просто могут полагать свою жизнь "неправильной", испытывать чувство вины, одиночества и больше идеализировать брак. "У женщин такие негативные ощущения проявляются сильнее, чем у мужчин" (там же, с. 262). Вместе с этим, российские женщины в публичном пространстве (в том числе и в опросах) изображают свой брак более идеализированным, чем он есть в реальности, что и отражается в одном из самых высоких уровней разводов в мире. Так можно видеть, как социально сконструированная реальность, представления о должном, влияют на ощущения и поведение.

 

В силу всего описанного не удивительно, что женщины всегда в целом менее довольны браком. Он создан не для них, а для мужчин. Не поэтому ли в некоторых странах депрессия в 2 раза чаще встречается у женщин (а в некоторых и почти в 3 раза чаще) (Nolen-Hoeksema, 1990; Piccinelli, Wilkinson, 2000)? По данным семейного психолога Майкла Япко, причиной 50% случаев обращений женщины к психотерапевту является её семья (2013, с. 208). По его же словам, у других исследователей эта цифра ещё выше.

Поэтому так же не выглядит неожиданным тот факт, что в последние десятилетия именно женщины выступают наиболее активными инициаторами развода (Birditt et al., 2017) - брачная нагрузка не оправдывает их романтизированных ожиданий. Осмысляя полезность брака главным образом для мужчин, популярная писательница Элизабет Гилберт называет данное положение " дисбалансом полезности брака " (marriage benefit imbalance). " С принесением брачных обетов женщины по большей части проигрывают, в то время как мужчины срывают куш ", пишет она (2010) и призывает женщин на секунду остановиться и подумать: зачем же они тогда так активно рвутся замуж?

Конечно же, дело в традициях, в их социальном давлении на женщину, а вместе с этим и в культурном ореоле романтики, который брак сопровождает.

О том, что брак женщинам объективно нужен меньше, чем мужчинам, косвенно говорит и сам тот факт, что в нашей культуре весьма открыто действует механизм общественного давления, принуждающий женщину к браку. Но в отношении мужчин такой механизм действует гораздо слабее. Как известно, принуждение особенно сильно к тому, кто меньше нуждается. По этой же логике, раз культурное принуждение к вступлению в брак в отношении мужчин выражено слабо, то, значит, у мужчин и без этого существует объективная мотивация для совершения этого акта - речь как раз о потребности в непрестижном женском труде, в мужском здоровье и в уровне его одиночества. Над холостяком могут лишь посмеяться, так как отказывается от положенной ему привилегии, тогда как холостую женщину открыто осуждают, - потому что не выполняет обязательств, наложенных культурой. Культурой, которую создали мужчины.

 

Как было сказано, перемены социально-экономических отношений за минувшие полторы сотни лет повлекли за собой и преобразования семьи и брака. Такие преобразования оказались очень существенными. И некоторые из них носили резко негативный характер.