Поляки на Кавказе в 1814-1854 годах: документы / Вступ. ст. и публ. М.В. Нечитайлова // Российско-польский исторический альманах. Вып. 2. Ставрополь; Волгоград, 2007. С. 268-283.

Поляки на Кавказе в 1814-1854 годах: документы / Вступ. ст. и публ. М.В. Нечитайлова // Российско-польский исторический альманах. Вып. 2. Ставрополь; Волгоград, 2007. С. 268-283.

Девятнадцатый век стал периодом, когда судьбы Кавказа и Польши причудливо переплелись в истории Российской империи. Сначала здесь появились около 10 тыс. польско-литовских солдат и офицеров Великой армии, взятых в плен в ходе войны с императором Наполеоном. Они стали первой волной массовой миграции поляков на Северный Кавказ (1812-1814 гг.). Большинство пленных затем вернулось на родину, но часть их осталась на Кавказе, приняв российское подданство. Сама же Польша после Наполеоновских войн вошла в состав Российской империи.

Когда в правление Николая I России потребовалось усилить свое военное присутствие на Кавказе, логичным выходом стала отправка туда реальных (после подавления польского восстания 1830-1831 гг.) или потенциальных (участников тайных обществ и т.д.) польских мятежников. Кроме того, с 1830-х гг. в Царстве Польском проводились регулярные рекрутские наборы. За 1832-1843 гг. они дали 20291 новобранца[1]. Тем самым русское правительство преследовало две цели: поляки воевали в составе русской армии, а не против нее, а во время очередного мятежа польские солдаты, находясь далеко от родины, не имели бы возможности присоединиться к повстанцам[2]. Национальные историки создали романтическую легенду массового дезертирства поляков на сторону горцев и их борьбы в отрядах мусульман Кавказа (у Шамиля и на Черноморском побережье). Действительность, как показывают приведенные ниже документы, была совершенно иной. Бежали, действительно, многие. Они скрывались в горах до зимних холодов, но большинство так или иначе попадались мусульманам. Но даже если поляку-дезертиру повезло не оказаться проданным туркам или возвращенным назад русским офицерам, лишь немногим удавалось убедить горцев принять их в качестве соратников. Их попытки перевербовать соотечественников, оставшихся верными долгу и присяге, обычно заканчивались неудачей.

То же самое можно сказать и о деятельности эмиссаров, направляемых «демократической передовой Польшей и Европой» (т.е. польские русофобы «Отеля Ламбер» на содержании у Англии и Франции). Поляки оказались на стороне геополитических врагов России. Целью их было разжигать конфликт между Россией и горцами, подготовить почву для превращения Северного Кавказа в зону влияния Запада, склонять к побегу солдат польского происхождения. Созданные из дезертиров отряды теоретически предполагалось использовать на стороне горцев[3]. Это обстоятельство заставляло кавказские власти устанавливать наблюдение за появлением незнакомых личностей из-за рубежа в губерниях и через лазутчиков прослеживать (и своевременно пресекать) активность эмиссаров, этих проводников нестабильности, на горской территории.

Представленные ниже в данной публикации документы и выдержки из источников и мемуарной литературы отражают все перечисленные выше темы польско-русских контактов. Обстоятельства сложились таким образом, что в истории Северного Кавказа на всем протяжении первой половины XIX в. мы видим в той или иной мере следы польского присутствия, которые протянулись и к новейшему времени. Их глубокое и всестороннее изучение – задача со­временного кавказоведения.

Поляки на Кавказе в 1814-1854 годах: документы / Вступ. ст. и публ. М.В. Нечитайлова // Российско-польский исторический альманах. Вып. 2. Ставрополь; Волгоград, 2007. С. 268-283.

Девятнадцатый век стал периодом, когда судьбы Кавказа и Польши причудливо переплелись в истории Российской империи. Сначала здесь появились около 10 тыс. польско-литовских солдат и офицеров Великой армии, взятых в плен в ходе войны с императором Наполеоном. Они стали первой волной массовой миграции поляков на Северный Кавказ (1812-1814 гг.). Большинство пленных затем вернулось на родину, но часть их осталась на Кавказе, приняв российское подданство. Сама же Польша после Наполеоновских войн вошла в состав Российской империи.

Когда в правление Николая I России потребовалось усилить свое военное присутствие на Кавказе, логичным выходом стала отправка туда реальных (после подавления польского восстания 1830-1831 гг.) или потенциальных (участников тайных обществ и т.д.) польских мятежников. Кроме того, с 1830-х гг. в Царстве Польском проводились регулярные рекрутские наборы. За 1832-1843 гг. они дали 20291 новобранца[1]. Тем самым русское правительство преследовало две цели: поляки воевали в составе русской армии, а не против нее, а во время очередного мятежа польские солдаты, находясь далеко от родины, не имели бы возможности присоединиться к повстанцам[2]. Национальные историки создали романтическую легенду массового дезертирства поляков на сторону горцев и их борьбы в отрядах мусульман Кавказа (у Шамиля и на Черноморском побережье). Действительность, как показывают приведенные ниже документы, была совершенно иной. Бежали, действительно, многие. Они скрывались в горах до зимних холодов, но большинство так или иначе попадались мусульманам. Но даже если поляку-дезертиру повезло не оказаться проданным туркам или возвращенным назад русским офицерам, лишь немногим удавалось убедить горцев принять их в качестве соратников. Их попытки перевербовать соотечественников, оставшихся верными долгу и присяге, обычно заканчивались неудачей.

То же самое можно сказать и о деятельности эмиссаров, направляемых «демократической передовой Польшей и Европой» (т.е. польские русофобы «Отеля Ламбер» на содержании у Англии и Франции). Поляки оказались на стороне геополитических врагов России. Целью их было разжигать конфликт между Россией и горцами, подготовить почву для превращения Северного Кавказа в зону влияния Запада, склонять к побегу солдат польского происхождения. Созданные из дезертиров отряды теоретически предполагалось использовать на стороне горцев[3]. Это обстоятельство заставляло кавказские власти устанавливать наблюдение за появлением незнакомых личностей из-за рубежа в губерниях и через лазутчиков прослеживать (и своевременно пресекать) активность эмиссаров, этих проводников нестабильности, на горской территории.

Представленные ниже в данной публикации документы и выдержки из источников и мемуарной литературы отражают все перечисленные выше темы польско-русских контактов. Обстоятельства сложились таким образом, что в истории Северного Кавказа на всем протяжении первой половины XIX в. мы видим в той или иной мере следы польского присутствия, которые протянулись и к новейшему времени. Их глубокое и всестороннее изучение – задача со­временного кавказоведения.