День двенадцатый (продолжение)

 

Мы проходим мимо бассейна, и Драко поворачивает налево. Он по-прежнему держит мою руку в своей. Мое сердце бешено колотится в груди. Я немного напугана, думая о том, как он будет убивать Кевина.

Мы идем приблизительно около двух минут, прежде чем достигаем нашей цели. Там две деревянные двери, которые, скорее всего, ведут вниз, в подвал.

Двери приоткрыты. Драко отпускает мою руку, чтобы распахнуть створки двери. Они ударяются по сторонам с громким стуком.

Он смахивает пыль со своих рук, а затем оборачивается и бросает на меня взгляд.

— Пошли.

И начинает спускаться вниз по ступенькам. Я наблюдаю, как он исчезает, а затем медленно двигаюсь вперед. Там внизу так темно. Как он может что-то видеть?

Все же следую его примеру. Знаю, что не могу отступить. Он хочет, чтобы я увидела это — и, честно говоря, в глубине души мне нужно знать, что он сделает с ним. Я быстро спускаюсь по лестнице и когда поворачиваю за угол, вижу единственный светильник, свисающий с потолка. Под его голубым светом Драко выглядит еще беспощаднее.

Я перевожу взгляд на Бэйна, который стоит, скрестив руки на груди, с пистолетом в руке. Он очень внимательно наблюдает за мной, приподняв одну бровь, и эти его уродливые глаза-бусинки выбывают у меня отвращение.

Перед ним Кевин. Он стоит на коленях, низко опустив голову. Из его левой руки — той, что я ударила ножом, — капает кровь. Предполагаю, что Хуанита его не лечила.

Я задерживаю дыхание, глядя на Драко. Он медленно идет в мою сторону, и когда оказывается рядом, запускает пальцы в мои волосы, а затем наклоняется и прижимается губами к моему уху.

Подняв руку, он указывает на несколько бочек, которые находятся ближе к свету.

— Видишь эти бочки?

— Да, — выдыхаю я.

— Можешь догадаться, что внутри них?

— Я не знаю... что?

— Кислота.

— Кислота? — ахаю я.

— Да. Плавиковая кислота. Вот где маленький старина Кев будет спать сегодня вечером. В бочке полной кислоты, чтобы его никто никогда не нашел.

Кровь стынет в жилах. Я смотрю на черную бочку, и мое сердце замирает. Бэйн хватает Кевина за руку и тащит его на середину комнаты, а затем снова ставит на колени.

Я с ужасом наблюдаю, как Драко отходит от меня, хватает пару устойчивых к химикатам перчаток, висящих на стене, а затем надевает их.

— Отойди, niñita, — требует он.

Я отскакиваю назад, в то время как он подходит ближе к Кевину. Рот у него заклеен серой лентой, но глаза безумные.

Драко снимает крышку с одной из бочек.

На его губах появляется холодная улыбка, от которой у меня по спине пробегают мурашки. Я снова осматриваю подвал.

Он полон хлама, который стоит у стен позади меня, но это единственное место, где мы стоим, очищено. Вероятно, для таких случаев, как сейчас. Для того, чтобы уничтожать, убивать и заставлять людей исчезнуть.

Кевин смотрит на меня и что-то говорит, но я не могу его услышать из-за серой ленты.

Я хмурю брови.

— Тебе следует снять ленту. Дай ему сказать последние слова, прежде чем его не станет, — предлагаю я, глядя на Драко.

Я замечаю, как плечи Бэйна приподнимаются. Он смотрит на Драко, ожидая, что тот пошлет мне отрицательный ответ, но этого не происходит.

— Ты права. — Драко устремляет свой пристальный взгляд на Бэйна. — Сними ленту.

Бэйн проходит вперед, взглянув на меня один раз, прежде чем сорвать ленту со рта Кевина. Губы Кевина красные по краям, и он стискивает зубы, бросая свирепый взгляд на Бэйна.

— Подними его, — требует Драко.

Бэйн рывком поднимает Кевина, но тот устремляет свой взгляд на меня.

— Теперь ты ему доверяешь? — спрашивает он, морщась. — Тони, наверное, перевернулся в своей гребаной могиле.

— Тони не в могиле. Это из-за тебя его тело бросили где-то, и я никогда не смогу его найти.

— Почему ты так думаешь? Это не моя вина, что он мертв. Если хочешь найти виноватого, то в первую очередь обрати внимание на ублюдка, который похитил тебя!

Я перевожу взгляд на Драко. Его поведение не изменилось, но теперь он медленно расхаживает по комнате, впитывая каждое слово.

Он вообще ничего не говорит, и это дает Кевину возможность продолжить:

— Ко мне пришел незнакомый человек и предложил мне восемьдесят штук наличными. Я не собирался упускать такие деньги. Тони платил мне лишь девятнадцать штук каждые два месяца. Это было не для меня. И я решил, почему бы мне не пойти на это за восемьдесят штук, а затем получить еще больше за убийство этого ублюдка? Я знаю, именно поэтому я здесь.

Я пожимаю плечами.

— Твоя жажда денег привела тебя сюда.

— А причина того, почему твоя жизнь в чертовых руинах и никогда не будет прежней снова — это твоя маленькая жадная киска, жаждущая таких ублюдков, как Тони Палач и Драко Молина! Ты получаешь удовольствие от такого. Ты хочешь властного мужчину, но ты не в состоянии понять, — если это кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, скорее всего, так оно и есть. И ты стоишь там, глядя на меня так, словно я плохой парень? — На его губах появляется улыбка. — Нет, если кто и виноват, так это ты, Джиа. Ты для себя все решила сама, в тот день, когда начала трахаться с такими ублюдками, как твой покойный муж, а потом и он.

Кевин плюет в сторону Драко. Он свирепо смотрит вниз на плевок, а потом щелкает пальцами, указывая Бэйну, чтобы тот подвел Кевина к бочке.

Его терпение подошло к концу. Он прекратил слушать.

Кевин дергается и извивается, сопротивляясь, но Драко хватает его сзади за шею.

— Гребаные суки! Все вы! — кричит Кевин.

Драко поднимает руку вверх, чтобы схватить белокурые волосы Кевина, а потом толкает его лицом вниз, прямо в бочку.

Вся голова Кевина окунается в кислоту, и я слышу шипение. Его искаженные крики ужасают. И когда Драко поднимает его, открывая лицо, я прикрываю рот и отступаю назад, натыкаясь на перила.

Его кожа отслоилась от лица. Глаза... они исчезли. Там только кровь и кости, при виде которых я резко поворачиваюсь лицом к стене.

Кевин сдавленно визжит.

Я слышу, как его голову снова погружают в кислоту, а затем Бэйн посмеивается, пока Драко раздраженно ворчит, запихивая остальную часть тела Кевина в бочку.

Теперь шипящий звук стал еще громче.

Я даже чувствую запах плавящейся плоти.

Я остаюсь на месте, вцепившись в перила. Мое горло сжимается, сердце тяжело бьется в груди. Я крепче вцепляюсь в перила, и через несколько мгновений чья-то рука касается моего плеча.

Я смотрю на Драко.

Он пробегает по мне взглядом.

Я делаю шаг назад, но он ловит меня и обнимает за плечи.

— Дело сделано. Пойдем.

Он разворачивает меня, и мы идем вверх по лестнице. Я слышу громкое ворчание и тяжелый удар, и мне хочется оглянуться назад, чтобы посмотреть, что делает Бэйн, но я этого не делаю. Смотрю вперед и молчу.

Я никогда не видела ничего подобного раньше. Я думала, что Драко использует нож или пистолет. Но нет. Он не потратил даже пулю на предательскую задницу Кевина. Он использовал свои руки и менее чем за минуту Кевина не стало.

Я хочу быть довольной этим, зная, что Кевина больше нет, но его слова звучат в моей голове. Они повторяются снова и снова, и я не могу поверить, что веду себя так, будто этого никогда и не было.

Тони не стало, потому что Драко хотел его смерти.

Как я могу быть с ним, зная, что он тот самый человек, который убил моего мужа?

В некотором смысле я все еще хочу, чтобы он умер.

Но если Драко умрет, то меня вообще некому будет защитить.

Я умру здесь... а я отказываюсь умирать. Если это значит сделать врага союзником, то так тому и быть.

Мы поднимаемся, и как только оказываемся на верху, я вдыхаю весь свежий воздух, сколько могу, очищая свой разум и тело.

Наконец, Драко отстраняется от меня и поворачивает налево.

— Сюда, — кивает он.

Я наблюдаю за ним несколько секунд, прежде чем пойти следом. Он пересекает мощеную тропинку, а затем идет к огороженной зоне.

Забор выкрашен в глянцево-белый цвет, а внутри него «Шоколадный космос» — цветы, которые Драко прислал в мою комнату.

Их очень много. Я могу чувствовать их запах, когда дует ветер, и они пахнут тепло и приветливо.

На какую-то долю секунды я забываю обо всем ужасном, что только что произошло, и впитываю всю изысканность происходящего передо мной. Драко толкает калитку забора и входит внутрь. Он идет по узкой тропинке, огибающей распустившиеся цветы, и затем наклоняется.

Вытащив перочинный нож, он срезает стебель одного из цветов, а затем встает, вдыхая его запах. Вздох срывается с его полных губ, когда он опускает цветок, а затем обращает свой пристальный взгляд на меня.

— Иди сюда, Джианна.

Я медленно подхожу. Когда я останавливаюсь рядом, он поворачивается и выпрямляет спину. Подняв руку, заправляет прядь выбившихся волос мне за ухо. Я вздрагиваю, но успокаиваюсь почти мгновенно, когда понимаю, что он не пытается причинить мне боль.

— Ты рада, что его не стало?

Какое-то время я молчу.

— Я думала, что это будет... я не знаю. Не думала, что ты будешь так его пытать.

— Это была не пытка, — отвечает Драко, глядя вниз на большую клумбу с цветами. — Он умер быстро, на мой взгляд. Такова жизнь, niñita. Ешь или будешь съеден. Убей или будешь убитым.

— Этому тебя научил твой отец?

— Нет, — говорит он, ухмыляясь. — На самом деле, этому меня научил твой отец.

Я смотрю на него, не решаясь отвести взгляд.

— Если ты был так близок с папой, почему я никогда не видела тебя? Почему я не могу вспомнить тебя?

— Потому что он не подводил меня близко к тебе. Я приезжал и уезжал с моим отцом. Единственное время, когда я мог приезжать, это в течение лета, из-за школы. Летом ты там почти не бывала. Он обычно отправлял тебя в лагерь, чтобы держать подальше от бизнеса и насилия. Твой отец и мой часто работали вместе... пока мой не умер, и мне не пришлось взять дела на себя.

Я опускаю взгляд на его щетину

— Как я уже говорил... он — единственная причина, по которой ты все еще жива.

— Как ты можешь помнить меня, если почти не видел?

— О, я видел тебя гораздо чаще, чем мог рассчитывать, когда приезжал. В основном, на портретах. Все же, когда я впервые увидел тебя, — он тихо смеется, — ты была слишком сосредоточена на учебе и была хорошей девочкой, как говорил твой папа.

Я закатываю глаза, а затем смотрю вниз.

— Он не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Но ты решил убить моего мужа, а затем похитить меня, — огрызаюсь я.

— Я не знал на ком этот гребаный Тони женится. Я услышал, что свадьба будет в Мексике, устроил нападение, и уже не было пути назад. Я не хочу выглядеть слабым или потерять авторитет в глазах моих людей, независимо от того, с кем имею дело. Тони пришел на мою территорию, думая, что он в безопасности. Я должен был действовать быстро — быстрее, чем этот ублюдок. — Нахмурив брови, Драко сжимает стебель цветка в руке. — Люди, которые работают на меня, могут быть чертовски глупыми. Никто не знал, насколько мы с твоим отцом были близки. Никто не знал, что у меня был эксклюзивный бизнес с семьей Никотера, прежде чем твой отец умер. Вот почему они не сообщили мне твоего имени. Они не знали, кто ты такая, и даже не знали, что у Лиона есть дочь — он не хотел этого по какой-то причине. По правде говоря, мне было наплевать, на ком женится Тони Палач. Я предположил, что его жена — просто какая-то сучка. Жадная и чертовски самодовольная. Мне нужно было увидеть самому — увидеть все, что ты знаешь — а затем решить, что с тобой делать.

— Единственное хорошее, что я могу о нем сказать, он хорошо защищал свою семью. Мои люди следили за ним, но до самой свадьбы ни разу не видели ни тебя, ни его мать. Мои шпионы даже не смогли заполучить твою четкую фотографию. Вас охраняли хорошо... по большей части. — Он ухмыляется. — Примерно за месяц до свадьбы я нарочно ослабил наблюдения, и Тони Палач воспринял это как знак того, что он в безопасности. Он был не прав. Жениться здесь, на моей территории… в моей стране…

— Пожениться здесь было моей идеей, — огрызаюсь я.

— Тогда, возможно, он был слабее, чем я думал. Он позволил тебе принимать решение, хотя знал, что в опасности, на моей земле.

— Конечно, он послушал меня. Когда ты увидел меня и понял, что я Джианна Никотера…

— Чертова Никотера, — усмехается он, качая головой. — Каковы были шансы? Если бы я знал, я бы продумал все более тщательно. Но поскольку мне было наплевать на него и его неизвестную невесту, и у меня было важное дело, с которым нужно было разобраться, ты могла умереть в клетке еще до моего возвращения. Раз он умер, я не видел никакой необходимости спешить. Поверь мне, я сам хотел убить этого ублюдка, но у меня были дела, о которых нужно было позаботиться. Мои деньги важнее, чем этот кусок дерьма.

Я прищуриваюсь.

— Ты не ожидал, что он женился на ком-то вроде меня?

— Я не ожидал, что кто-нибудь из тех, кто работал с Лионом, сможет оказаться рядом с его дочерью. Он был строг насчет этого, но Тони явно нарушил это правило. Ублюдок. Это была его проблема. Он просто не умел слушать, черт возьми.

Я смотрю на него снизу вверх.

— И все же, он был моим мужем.

— Меньше гребаного часа. И разве похоже, что мне есть до этого дело?

— А должно, — возражаю я. — Я любила его.

— Что я говорил тебе о любви? — Драко сжимает мой подбородок пальцами. — Любовь чертовски бесполезна, Джианна. Даже не думай о ней. Особенно, пока находишься здесь.

Я прищуриваюсь.

— Почему ты так сильно его ненавидишь?

Мой вопрос, очевидно, попадает в цель. Драко быстро отстраняется от меня, оглядывая с ног до головы. Затем протягивает руку, чтобы передать мне цветок.

Я хмурюсь, глядя на него, но беру цветок, надеясь получить ответ.

Этого не происходит. И его молчание действительно бесит.

Звонит его мобильный, и он наконец-то отводит от меня взгляд, вытаскивая телефон из кармана. Подняв палец вверх, он сразу же отвечает, немного отходит и начинает говорить на своем родном языке.

Я вздыхаю и опускаюсь на колени. Кручу цветок за стебель и вдыхаю запах. Они все пахнут так прекрасно.

Такие красивые цветы. Не понимаю, как вся эта красота может жить вокруг таких гнилых людей.

Опускаю цветок на землю, а затем наклоняюсь, чтобы сорвать еще один.

Срываю еще три, положив их друг на друга, но когда наклоняюсь за четвертым, пальцем натыкаюсь на что-то твердое.

Я быстро отдергиваю руку, ожидая увидеть какое-то насекомое или животное.

Но ничего. Никакого движения.

Смотрю на Драко. Разговаривая по телефону, он стоит спиной ко мне, его тон спокоен.

Я снова наклоняюсь и запускаю руку между стеблями цветов. Когда снова чувствую твердую поверхность, я провожу по ней пальцами. Может быть, это оружие... надеюсь, пистолет?

Вряд ли.

Мои пальцы скользят по поверхности, и я понимаю, что это что-то округлое и гладкое. Обхватив рукой этот предмет, я вытаскиваю его.

Когда вижу, что это такое, у меня перехватывает дыхание. Потрясенная, я вскакиваю на ноги, бросая находку и отступая. Он приземляется на землю с глухим стуком, но я продолжаю пятиться назад, пока не натыкаюсь на забор.

Драко слышит шум и поворачивает голову, глядя на меня через плечо.

Я смотрю на череп, лежащий на земле. Его глазницы темные и пустые, а зубы формируют жуткую улыбку, которую я никогда не смогу забыть.

Мое сердце глухо стучит в груди, и я делаю шаг влево.

Череп лежит боком, лицом ко мне, но я замечаю отпечаток сзади.

Буквы.

Опустившись на колени, я трясущимися руками перекатываю череп.

Вижу буквы «TПР».

Тень нависает надо мной, а затем Драко выхватывает череп. Он держит его за пустые глазницы, как шар для боулинга, изучая со всех сторон.

— Я вижу, ты нашла одну из моих самых ценных вещей.

Я сглатываю подступившую к горлу желчь.

— Ценная вещь, — шепчу я, с трудом поднимаясь на ноги. — Чей это череп?

На его губах появляется ухмылка.

— Ты прочла инициалы?

— Инициалы?

«TПР».

— Кто это «TПР»?

Он держит череп за затылок и помещает его прямо перед моим лицом.

— Попробуй угадать. Может быть, он тебе знаком, если ты хорошенько посмотришь на него.

TПР... TПР... TПР...

— Это кое-кто, кого ты знала... но не так хорошо, как тебе хотелось бы думать.

Я быстро поднимаю голову и пристально смотрю на него.

— Тони? — шепчу я. — Тони!

— Тони Палач Риччи. — Он издает гортанный смешок. — Я сам скальпировал его голову. Выковырял глазные яблоки горячей ложкой. Срезал кожу одним из моих лучших ножей. Кто-то из моих людей очистил его до костей, а затем принес сюда.

— Ты больной ублюдок! — Я толкаю его в грудь, а потом бью ладонью по щеке. Все происходит так быстро, что что я не успеваю обдумать свои действия.

Драко почти не реагирует, но его ноздри раздуваются, а голова опускается. На верхнюю половину его лица падает тень. Он сжимает губы в тонкую линию.

— Зачем ты принес это сюда? Зачем привел меня сюда? Зачем было его так уродовать, а потом подсовывать мне в лицо!

— Он должен быть рад, что я не сделал хуже!

— Ты настолько больной псих, что хранишь человеческие черепа у себя в саду?!

Он делает шаг ближе, глядя мне прямо в глаза.

— Ты понятия не имеешь, что все это значит, — рычит он сквозь стиснутые зубы. — Ты слепа, если думаешь, что он был совершенством. Если думаешь, что он действительно любил тебя — выплевывает он.

— Он любил меня, — тихо говорю я.

— Он хотел, чтобы ты в это поверила. — Драко едва заметно качает головой. — Этот череп? Это награда для меня самого за окончательное избавление от этого бесчестного ублюдка.

— Просто скажи мне, что он сделал!

Он делает шаг назад, наклоняется и снова кладет череп под цветы. Поднимаясь, Драко говорит:

— Я не собираюсь ничего тебе рассказывать, Джианна.

— Ты чертов монстр. Ты отвратителен. Не могу поверить, что позволила тебе трахнуть меня.

— Ты знаешь, почему позволила мне трахнуть тебя. Ты не можешь сопротивляться мне. Не сможешь отказать мне. Ты знаешь, что я владею тобой, и поэтому в ближайшее время ты никуда не денешься.

Он делает шаг вперед.

— И если еще хоть раз ты так со мной заговоришь, я обязательно сохраню твой череп на память. А теперь заткнись нахрен и тащи свою задницу обратно в свою комнату, пока ты меня окончательно не разозлила. — Он сурово тычет в меня пальцем. Эти темно-карие глаза, кажется, стали на несколько оттенков темнее, даже на солнце, которое светит прямо на нас. Я не хочу уходить, но отказываюсь оставаться здесь.

Рядом с черепом Тони.

Рядом с этими красивыми цветами.

Для одного дня уже достаточно потрясений. Больше я не вынесу. Это слишком для меня. Увидев этот череп, я поняла, что Драко получает удовольствие от такого — а это доказывает, что мне здесь не место.

Я не принадлежу ему — человеку, который гордится тем, что убивает людей.

Не знаю, что папа в нем нашел, но я просто не вижу этого. И я ни хрена не понимаю. Я начинаю думать, что папа был дураком. Любому понятно, что Драко нельзя доверять.

Я уже, черт возьми, думаю, что это он убил папу и пытается притвориться, что был близок с ним. Драко и его мать могут лгать, просто чтобы держать меня на поводке, но какой в этом смысл?

Я больше не говорю ни слова. Поворачиваюсь и быстро убегаю прочь, и не останавливаюсь, пока не добираюсь до своей спальни. Там я сворачиваюсь калачиком под одеялом и плачу до тех пор, пока не засыпаю.

Меня не волнует, что я пропустила ужин.

Что мой желудок урчит от голода.

Меня просто больше ни черта не беспокоит. Я не смогу, не вынесу этого. Не могу постоянно предавать мужа, который не сделал мне ничего плохого.

Я так чертовски сильно скучаю по нему.

Почему он должен был принимать участие в этом нарко-мафиозном бизнесе? Почему не мог быть просто нормальным?

О, конечно.

Потому что нормальные мужчины не возбуждают меня.

Нормальность — это скучно.

Нормальность никогда не была частью моей жизни.

Нормальность, как и любовь, чертовски бесполезна.

Глава 16

День тринадцатый

 

Я очень боялась сегодняшнего утра.

Вчера был праздник ужаса, и я не думаю, что смогу вынести больше, но сейчас у меня нет выбора.

Когда я просыпаюсь, шторы в комнате закрыты, а на туалетном столике лежит еще одна записка, правда на этот раз без цветов.