Птица, в затылок клюющая Бёрдмэна

 

Ради штор шума гардина подарена,

Вниз с подоконника падают крокусы,

Честь птеродактиля выше Гагарина,

Первый полет был предчувствием космоса.

 

Как увлекательно быть птеродактилем:

Можно на танке катать председателя,

Или училку до школы на тракторе,

Или расклёвывать сердце предателя,

 

Можно трубу в стекловату закутывать,

В трубке нарыть кимберлитовой яхонтов,

Можно бюджет раздербанить Якутии –

Небо алмазное родины мамонтов;

 

Клювом задрать полог неба брезентовый–

Вызнать секрет Бога, старого жулика:

Ева с Адамом грозят алиментами

Спящему лодырю в чаще багульника.

 

Птицы, малюя иконы архангелов,

Предков рисуют своих – птеродактилей;

Нет для амфибий проблем с аквалангами,

Нет звездорылу нужды в экскаваторе.

 

Моя душа – универсам

 

Моя душа – универсам. В ней есть

Практически любая вещь: лимоны,

Гранаты, ананасы, гжель и жесть,

Микроволновки, термосы, сифоны,

 

Распятого осла благая весть

И воркованье голубков влюблённых,

Холодного ножа вендетты месть

И дышащие пламенем драконы.

 

Я знаю всё, но только не себя.

Когда бутылкой коньяка труба

Нашарит Гончих Псов на небосклоне

 

Я не смогу поднять лес на рога,

Услышу гон рожка и лай врага

И испытаю ужас Актеона.

 

Регги львиного когтя

 

Косность души

Губился синим чёрный неба,

Когда забредший на причал,

Едва начав речёвку рэпа,

Я, комплексуя, замолчал.

 

Нам совестно порой подстрочник

Дневного разума открыть,

Глупей себя или порочней

Однако никому не быть.

 

Регги львиного когтя

Май нейм из Горбачёв, не путать с гастрономом:

Есть тыква на плечах и светоч в ней горит,

Бок с печенью гуся, как дирижабль огромной,

Гной в светлом будущем прольёт аппендицит.

 

Я - Кеннеди стрелок, на мне Трупак Омару,

Шерифа я пришил, а Будду ранил в бровь,

Я сел на пароход, дав взятку кочегару,

Я пил ямайский ром, таскал за гриву львов.

 

О рэмбэ тике манюга карэйке чуку,

Есть классный форвард нигериец Амунике.

Редондо, Батистута, Симеоне, Марадона,

Каниджа, мы взломаем оборону Вавилона.

Себе по голове стучи, Бетховен,

Хохлы сильней, как ни силён "Эйндховен",

Студент убил морально Школькофремен.

 

Грудак Адама, лишних сил динамик,

Армейско-ассирийской злости рупор.

Команда: ужин! Отзыв: нужен на фиг!

Пишу письмо на голенище трупа.

Стихи люблю со стрижкой полубокс:

"Кончай за бородой водить, где шмаль?"

"Ублюдок, убирайся в Южный Бронкс!"

"Мужчина извиняющийся - шваль".

 

Калощатка

 

Мой корпус, как рояль, колёса от феррари,

Рука – фуникулёр, мозг – туча макарон,

Клаустрофобией я мучаюсь в футляре,

Агорафобией, верша бустрофедон.

 

Когда я трахаюсь – без тока мегаполис:

Гангбанг видеокарт в Гонконге без петард,

Моя религия – железный ясень боли,

Мой социальный лифт – ракеты в космос старт.

 

Я жру семейных драм психоделикатесы,

Когда лишь сифилис приносит муж в вигвам,

А сын, не сдав зачёт, идёт в чащобу леса,

Чтобы повеситься, подобно желудям.

 

Раз существую я, то мир не существует,

Раз существует дождь, фантастика – жираф,

Я на Луне открыл убика буровую,

Машину времени у вечности угнав.

 

Подростковый дух

Мультатули ювентус рассветной зари ницшеанствует.

Хоронить мертвецов предоставьте самим же усопшим.

У голодного камня желудок набит нищебродами.

Не желает пощады Варяг, отплывая к утопшим.

 

У подростка на тысячу жизней хватило б витальности;

В безвоздушном пространстве, на суши клочке, в Уругвае...

Выжать максимум из выражения средств минимальности,

Из шести спичек соорудить пирамиду, зевая.

 

Финт Ставрогина

Есть запретная комната в каждой душе,

Место комплексов, фобий и тайных желаний,

Только избранным власть дана, руша клише,

Зреть, щеколду открыв, то, что скрыто в чулане.

 

Так Ставрогин, схватив генерала за нос,

Протащил его несколько метров как в вальсе –

Под мелодию дудки впадая в гипноз,

Крысы Гамельна в лоно вод ретировались.

 

Гепард

Он пригибает лапы в беге как ушанка,

Сливается с колосьями на поле ржи,

Его избранница – рогатая вегетарианка,

А дети как упавшие стрижи.

 

Он когти рвёт быстрей гонцов фальстарта,

Горя, дымится, как бикфордов шнур,

Казну его побед – хоть вечность промытарьте,

Не счесть! – работает как счётчик для купюр.

 

Моя богема

Я ночую в кустах, как безумный пигмей

Кальвадоса, завядшего в чашечках лилий,

За меня отпоёт камасутру шалфей;

На Камчатку любимую распределили.

 

В Андромеды завесах я видел гамак

С томагавком в горбу рогоносца Налима.

Вагабонда прельщает ковбойский кабак:

Коньяком там напоят ханжу-подхалима.

 

Белобрысая перхоть стряхнула коня

Прямо в борщ Фемистокла, там дохлая свёкла

Обещала на Эйфеля башне меня,

Закадрив, отодрать, как Электра Софокла.

 

Габардин моей гордости - просто лыжня

На тот свет ацетоновый лыжников финских;

Густопсовая Ртуть Росомахе родня,

Убивают изменников лазером сфинксы.

 

В гамаке псориаза уснула любовь.

Камасутру жирафов постиг сумасшедший

Паганель, убегающий от черепов

Кукурузных мутантов, в атаку пошедших.

 

Революция

 

Инквизицией замурована в конституцию,

Вседозволенность прорывается баррикадами,

Добивается невозможного революция:

Поезда шпарят, как троллейбусы автострадами.

 

Распрямляется пасодоблями, кумпарситами,

Бадминтонами шля воланы в глубины космоса,

Босоногая, конопатая, гитаристами

Соблазнённая, опыляемая кокосами.

 

Пахнут мускусом деньги в прачечных наркомафии

 

Зачарована заколдована томагавками,

Подстрахована безбилетными пассажирами,

Замурована в лесополосу скандинавками,

Озолочена робин гудами рэкетирами.

 

Изнасилована подземными переходами,

Негодяями, португальцами, мизантропами,

Куклуксклановцами, софистами, мореходами

По булыжникам лбов пречистыми прошла стопами.

 

Из чудовищных лап украдена каскадёрами

гипнотизёрами

 

Хрестоматия Бонифация

 

Мотивация. Насыщение. Адаптация.

Спекуляция Свидригайлова помидорами.

Альдаир взорвался – сенсация! – папарацци я,

Атакующий Папу Римского светофорами.

 

Инженер-палач Тибор вычислил провокатора

И внедрил-вкрутил лампой в общество андеграунда

Шофёр в рабстве у студебеккера карбюратора

 

Революция, конституция, деградация

Реконструкция, дефлорация плоскозубцами

Несговорчивой необузданной псевдо-ракушки

 

Революция. Сепарация. Контрибуция.

Инквизиция всесожжения крематория.

Червоточины Возрождения эволюция

Ускоряется до Везувия лепрозория.

 

Эвтаназия хрестоматия богоматери

Православие

 

Сатисфакция забубенного Мефистофеля

Козлоногого прокаженными пистолетами

Фиолетова для фельдфебеля Севастополя,

Спекулирующего синими изолентами.

 

Ясновиденье, как презумпция невиновности

Эпилептика, предсказавшего Терминатора.

Доказательство не муссируется греховности

Нигилистами, утопившими информатора.

 

Ягодичными чую мышцами черной курицы

Визит в зеркале парамаунта мельхиоровый.

Параллельные Лобачевского штукатурятся –

Революция продолжается – это здорово.

 

Финишируют. Раскадрировать морду лошади,

Кадру каждому имя доброе дать особое.

Аргентинские ВВС дали имя площади

Девальвировать пораженчество в шубе соболя.

 

Подстрекательство – иждивенчество черносотенцев

Нумизматика – акробатика космонавтики

Герменевтика в гермошлеме не церемонится,

В карантин переформатируя профилактику.

 

Дегустируя синтезматика парфюмерию,

Левитирую в трансцендентную философию.

Изобрёл Кандид темпоральную машинерию

Лисов шерсть седых сучит прялками время – опиум.

 

Жаба потчует кентаврическим электричеством,

Манихейские открываются супермаркеты,

Апокалипсис обручается с католичеством,

Лучше в прятки играть, махаться чешскими марками.

 

Живой факел

 

В сердце состраданье к факелу живому

Свадьбой архитекторов вморожено в мальстрём,

Едет на карете скорой помощи Живаго

Через соловья-разбойника заставу - бурелом.

Видит лысый чёрт пожарника в смирительной рубашке

Карт краплёных, где срослись валеты близнецы,

Хоббиты деревней всей встречают день вчерашний,

Черную ведут царь-рыбу из-за горизонта под уздцы.

Лучше заниматься аэробикой как Джейн Фонда,

Чем оставить фен не выключенным и уйти на пляж,

Крепнет вал, идет гора сословий на жиронду,

Сердце атомной подлодки остужает экипаж.

 

Зрелища

Я видел, как джигит украл невесту:

Вкус поцелуя – полипропилен,

Я видел сцены корсиканской мести,

Она была стара как плейстоцен.

 

Я шёл за продовольственным эмбарго,

Я поглотил в зачатке яды стрел

Поганок, мухоморов. Поликарпов

Мне торопиться медленно велел.

 

Я изучал гоп-стопы гастрономов,

И знал, что третий лишний – Горбачёв,

Когда толпа бежала марафона

И бык Молоха жёгся горячо.

 

Я изучил конспекты конституций,

Проспектом зорь я шёл на Магадан,

Где агитатор левых революций

Взял крокодила запер в чемодан.

 

Я шёл как Шеварднадзе к Чавчавадзе

И пил из титек Грузии вино,

Оно разило нефтью ассигнаций,

А грабить банки эльфам не дано.

 

Я казино ограбил, словно уши

Осла продал – супрематизму. Тут

Великий Супермаркет был разрушен.

На месте котлована – институт.

 

Я изучал цветов маразма фрески,

Как пена для бритья они свежи,

Как младогегельянец, младотурка в феске

Увидев, стал молиться на инжир.

 

Я видел звёздный флот бродяг, побивший

Республики свирепой корабли:

За ходом боя наблюдает Кришна,

Афина шлёт в Салоники рубли.

 

Я видел заселенье Краснокамска

Фарсанами. Я мир завоевал.

Я устранил Челябинска помарку

Поправкой к конституции. Ковал

 

Леонкаваллу чугуном узорным.

В мартеновских печах переплавлял

Я Сталина. И кормчий стал дозорным

И угол разменялся на овал.

 

Слепой зенитчик – Паровоз

Я буду рвать на части всех и вся,

Я изгрызу бумагу как пёс поводок,

Я стану свободным, я стану святым,

Я отдохну, я увижу небо в алмазах,

Я начну сначала, я нажму на курок,

Я нажму на гашетку, я стравлю на кушетку,

Я превзойду всех и вся,

Это моя стезя

Делать то, что нельзя.

Я жертвой ферзя

Ставлю мат Легаля,

Малыш, затравленный легавой.

Я не пью водку,

Я угнал подводную лодку,

Я выжег душу керосином.

Я прожгу плоть паяльником,

Медведь не будет моим начальником,

Я все моря вскипячу кипятильником,

Красная площадь не будет дальше скотомогильником.

Я прорвусь сквозь свечи берёз,

туда где гуляет отмороженный нос.

Федеральные Штаты Эльдорадо

ламбада

Невада

пощада

Гойи повстанцев в белых сорочках

за меня расстреляет пощада

Я объявляю вам амнистию,

звёзды, можете расходиться

врассыпную, полно вам

висеть, прибитыми к небу, как

рабы Спартака вдоль Аппиевой дороги.

Те, кто мне дороги,

умерли или живут в Германии,

впрочем, одно и то же.

За плечи брал, как лев берёт своё,

и рядом шел как шел мороз по коже.

Ламбада, лампада, лопата

по горбу остановит голодного зомби

Что ты за фрукт, помни, не забывай свои корни,

Из овощей мне любезней тыква:

вырезана как деревня в Косово

и теплится как надежда мыши

вырваться из лап кошки.