Освобождение заключенных, около двух тысяч граждан, которые сейчас же бежали

Из города и отправились к Симону, о котором речь будет впереди. Вслед за тем

Они оставили Иерусалим и возвратились на родину. Их выступление явилось

Неожиданным для обеих партий. Народ, не знавший о перемене их образа мыслей,

На одно мгновение вздохнул свободно, думая, что избавился от врагов. Но у

Зелотов таюке развязались руки, ибо они не чувствовали себя покинутыми

Союзниками, а напротив, освобожденными от таких людей, которые не одобряли

Их насилий и старались удерживать от этого. Теперь они могли действовать

Решительно и без всякого промедления. С быстротой молнии они ковали свои

планы и исполняли их еще быстрее, чем задумывали. Преимущественно

кровожадность их направлена была против всего мужественного и знатного:

Знатных они убивали из зависти, храбрых - из боязни; ибо только тогда они

Могли чувствовать себя вне всякой опасности, когда бы не осталось ни одного

Человека более или менее влиятельного. В массе других убитых был также

Горион - человек благородного происхождения и возвышенной души, друг

народного правления и самостоятельный по своему образу мыслей, как истый

Иудей. Его погубили главным образом смелость в речах, равно и другие его

Достоинства. Даже Нигера Пирейского их руки не пощадили - человека, высоко

Отличавшегося в битвах с римлянами: его волочили по городу, он же громко

Вопил и показывал свои раны. Когда его вывели за ворота, он, не сомневаясь в

Своей казни, просил только о погребении; они же соверпшли над ним казнь лишь

После того, как отказали ему в могиле, которой он так жаждал. Еще перед

Самой смертью Нигер призывал на их головы месть римлян, голод и чуму как

Спутников войны, да еще взаимную резню между ними самими. Все это послало

Грешникам провидение, которое лучшее доказательство своей справедливости

Явило в том, что вскоре они, раздвоенные между собой, дали друг другу

Чувствовать свое изуверство. Смерть Нигера окончательно освободила их от

Всяких опасений за собственное падение. Среди народа не осталось уже никого,

Которого нельзя было бы погубить по какому угодно поводу, раз только этого

Хотели. Та часть народа, которая восстала против зелотов, давно уже была

Истреблена; а против других, мирных жителей, стоявших в стороне от всех,

Придумывали, смотря по обстоятельствам, иные обвинения. Тот, кто вовсе не

Связывался с ними, считался у них высокомерным, кто открыто приближался к

Ним - презирающим, а кто льстил - предателем. За высшее преступление, как и

За самое ничтожное упущение, существовало одно наказание - смерть: ее

Избегал лишь тот, который уже очень низко стоял по своему происхождению или

По крайней бедности.

2. Все римские военачальники видели в раздорах врагов неожиданное

Счастье для себя и хотели немедленно напасть на город. В этом они убеждали

Также Веспасиана, для которого, как они думали, чуть ли не все уже выиграно.

Божественное провидение, говорили они ему, облегчает им борьбу, обращая

Врагов друг против друга; но решительная, благоприятная минута скоро будет

Пропущена, ибо иудеи либо потому, что междоусобица им надоест, либо из

Раскаяния соединятея вновь. Но Веспасиан возразил, что они жестоко ошибаются

Относительно того, что нужно делать, если, игнорируя опасность, желают, как

На сцене, показать свою личную храбрость и силу своего оружия, но не

обращают внимания на то, что полезно и безопасно. "Если, - продолжал он, -

Вы сейчас нагрянете на город, то этим самым вы вызовете примирение в среде

Врагов и обратите против нас их еще не надломленную силу; если же вы еще

Подождете, то число врагов уменьшится, - так как их будет пожирать

Внутренняя война. Лучший полководец, чем я, это Бог, который без напряжения

Сил с нашей стороны хочет отдать иудеев в руки римлян и подарить нашему

Войску победу, не связанную с опастностью. В то время как враги губят себя

Своими собственными руками и терзаются самым страшным злом - междоусобной

Войной, - нам лучше всего остаться спокойными зрителями этих ужасов, а не

Завязывать битвы с людьми, ищущими смерти, беснующимися так неистово друг

Против друга. Если же кто скажет, что блеск победы без борьбы слишком

Бледен, то пусть знает, что достигнуть цели в тишине полезнее, чем испытать

Изменчивое счастье оружия. Ибо столько же славы, сколько боевые подвиги,