Моя точка зрения на теодицею, или богообвинение

Каково же мое мнение по поводу существования зла и богооправдания рядовых верующих?

Вполне возможно, что моя попытка выяснить это была вовсе не нужна или заранее обречена на неудачу. В любом случае, она не соответствовала моему взгляду на мир: я абсолютно уверен, что мнение одного великого мыслителя, такого, к примеру, как Спиноза, Вольтер, Кант, Шопенгауэр или Ницше, по любому вопросу весит неизмеримо больше, чем суммарное мнение миллионов, если не сотен миллионов, обычных людей, таких, как я.

Такая позиция кажется мне честной, оправданной и очевидной: со времени появления последней крупной теодицеи — теологии процесса — прошло всего немногим больше ста лет, но ни о существовании миллионов верующих, ни об их мнении по поводу теодицеи никто не помнит, они не оставляют в истории никакого следа. Так устроен наш мир: один пророк, один гений или один диктатор решает судьбу всего человечества.

Тем не менее присущие мне и обществу, в котором я живу, демократические принципы, настоятельно требовали эту попытку все же предпринять. Я стал обзванивать всех верующих знакомых и даже тех неверующих знакомых, у которых могли оказаться верующие знакомые или родственники. Потом залез на десятки всевозможных христианских сайтов, форумов и блогов. Практически впустую потратил время — никакой новой информации я так и не получил: в очередной раз подтвердилось, что подавляющее число рядовых христиан не задают себе никаких вопросов. Это можно объяснить как их наивностью и доверчивостью — служители Церкви, особенно ее иерархи, знают лучше, — так и полным отсутствием привычки к мыслительной деятельности и презрением к ее незаконнорожденному ребенку — сомнению. Зато увидел воочию прекрасные результаты работы профессиональных верующих: священников и проповедников. У меня набралось примерно 300 мнений от самых разных людей по поводу ответственности Бога за существование зла. Особенно интересовал вопрос Достоевского о безвинно погибших маленьких детях. Но если я приведу все триста, то эта книга не влезет на полку шкафа. К счастью, все они примерно одинаковы: если не однояйцевые близнецы, то наверняка двойняшки, и поэтому я приведу здесь лишь три наиболее популярных. Основная часть верующих отвечает примерно так.

Нельзя задавать вопрос об ответственности Бога за существование зла, так как этот вопрос представляет собой искушение дьявола, направленное на внушение человеку сомнений в вере.

Любовь Бога совсем не похожа на любовь человеческую, и то, что нам кажется жестоким и несправедливым, для Бога нормально и приемлемо.

Не стоит сожалеть о безвинно погибших маленьких детях. Если такой ребенок умер или убит, то этому надо только радоваться, ведь он уже спасен и уже в раю. Ра-зум христианина не должен смущаться и при виде страданий маленьких детей, в этом тоже присутствуют Божья премудрость и любовь: чаще всего Бог хочет через страдания невинных детей вразумить их родителей, отвратить их от греха и заставить покаяться. Если кто-то не ответил за зло, то за него непременно ответят его потомки.

Встречался мне и совсем уж крайний бред типа историй о том, как искренне верующие родители, у которых умерли все дети один за другим, быстро осознавали, что такая внезапная смерть является лаской божественной любви (во как!) и переставали горевать, ведь нет никакого сомнения, что безвременно умершие дети встретят их в раю в лучах небесной славы.

Какой же вывод я сделал из общения с простым христианским народом? Очень простой: пятьсот лет напряженной работы лучших мыслителей мира прошли для него совершенно напрасно и ничему его не научили. Очень жаль.

Теперь о моей собственной позиции. Не нужно быть особо проницательным, чтобы почувствовать мой скепсис в вопросе теодицеи.

Он ничем не отличается от отношения к другим долговременным и бесплодным усилиям человеческой мысли типа алхимии и схоластики. Хотя эта парочка все же кое-что подарила человечеству: схоластика помогла развить формальную логику, а алхимия дала толчок развитию органической и неорганической химии. Что дала человечеству теодицея, какую науку она продвинула, я сказать затрудняюсь. С моей точки зрения, проблема теодицеи вообще лишена всякого смысла, так как вместо борьбы со злом она тратит огромные усилия на поиск аргументов, призванных доказать, что Бог не виноват в его появлении.

Лично у меня нет никакого желания прилагать какие-либо усилия, чтобы оправдать Бога за присутствие в мире зла: мне всегда казалось, что такая задача никому не под силу. Разве могут ограниченные по своим мыслительным способностям слабые и смертные люди оправдывать Бога? Неужели Бог, если Он есть, не способен сам себя оправдать? Знак какой-то показать, что ли? Да и Бога, которого необходимо оправдывать и защищать, называть Богом мне совсем не хочется, это уже не Бог. Пусть это делают те, кому охота верить в нечто сверхъестественное.

Мой скепсис распространяется как на традиционную, так и на современную теодицеи, но в случае первой его особенно легко обосновать.

Ириней и Августин впали в иллюзию и крупно ошиблись: человек в принципе не обладает никакой «свободой воли». Каждый верующий прекрасно понимает, что у него связаны руки: для спасения своей души он просто обязан выбирать предписанное Богом добро. А раз так, то за зло ответственен не верующий, а только Бог.

С точки зрения формальной логики наличие зла все же никак не совместимо с наличием Бога: всеведующий Бог знал бы о зле и мог бы его предвидеть, всеблагой сделал бы все возможное, чтобы его предотвратить, а всемогущий наверняка бы его уничтожил.

Да и, в конце концов, просто невозможно после двух тысяч лет существования христианской веры продолжать верить, что все горести и страдания взрослых людей объясняются накопленными ими грехами, а неизлечимые болезни и смерть безгрешных младенцев нужно трактовать как последствия безверия их родителей и дарованный им шанс для духовного роста.

В рамках традиционной теодицеи остается рассмотреть только несколько приемлемых вариантов для объяснения действий Бога.

Бог на самом деле всемогущий и всеведущий, но, увы, не всеблагий, а злой и жестокий. Не Бог-любовь. Вместо помощи в борьбе со злом Он играет с нами как кот с мышкой или, того хуже, как маленькие дети с пойманной бабочкой. Тем, кто давно повзрослел, напомним, что дети обычно выдирают у бабочек крылья.

Бог создал этот мир и удалился из него навсегда. Он посадил нас в движущуюся машину без тормозов и ключа зажигания, и теперь мы едем по кочкам жизни непонятно куда и зачем. Мир без Бога быстро впал в хаос и моральное разложение — верные признаки наступления большого зла.

Или Он все еще здесь, но мы Его совершенно не интересуем: у Него есть дела поважнее. Во всяком случае, человечество, как оно ни старалось, никаких Его следов так и не обнаружило. В отличие от следов зла, не заметить которые невозможно.

Бога вообще нет. Возможно, Его никогда не было, возможно, Он был, но потом умер. О смерти Бога много говорили нам философы. Так или иначе, придется человечеству самостоятельно разбираться со злом.

По-хорошему, вместо вопроса «Как Бог допускает зло?» следовало бы задавать себе куда более логичный вопрос: «Если Бог существует, то почему существует и зло?»

Люди выбирали себе единого Бога в качестве защитника, безжалостно отбросив в сторону всех остальных богов. При всем несовершенстве и легкомысленности человека, неужели Бог не несет львиной доли ответственности за зло? Какими же более важными делами Он занимается и за что отвечает? Зачем нам нужен такой защитник? Мне ответ очевиден, а вам?

Изгнание жителей из Каркасона в 1209 г.

«Убивайте всех, Господь распознает своих!» — эту фразу приписывают Арнольду Амальрику, папскому легату, одному из активных участников Альбигойского крестового похода 1209–1229-х гг. против христиан-катаров, которые называли себя «добрыми людьми»

Немногим лучше ситуация с теодицеей современной, которая пытается оправдать Бога, делая упор на Его слабые стороны: Бог хоть и любит нас, но далеко не всемогущ и не способен избавить человечество от зла. Такой Бог недостоин поклонения и, по большому счету, вообще не нужен, так же, как и его религия.

И в том, и в другом случае возникает одна и та же крамольная мысль, что никакого Бога — любящего Отца у нас нет, или мы сильно преувеличиваем Его силу и значение. Мы живем с Богом невежественным, безнравственным и бессильным. Надеяться на такого совершенно бесполезно, и на Его заповедях невозможно построить действенную мораль. По этим причинам куда лучше окончательно стать атеистом или агностиком и полагаться только на себя самого и себе подобных.

А с точки зрения житейской логики и здравого смысла было бы проще и лучше вообще отказаться от гипотезы существования Бога и тратить свою энергию не на тщетные попытки оправдания Бога, а на значительно более благородную и плодо-творную задачу защиты человека от зла.

Вместе с Богом уйдет в небытие божественное добро и будет намного легче воспринимать земное зло, которое из злостного нарушения божественного порядка опять станет, как в язычестве, обыкновенной жизненной реальностью, неизбежным спутником ласкового солнца, хорошего здоровья и успехов на службе.

Тем не менее я готов внести свой скромный вклад в процесс богооправдания. Но не со стороны защиты, с этой стороны у теодицеи все хорошо уже на протяжении тысяч лет, а со стороны обвинения. Ведь в любом честном судебном процессе должны быть две стороны, причем сторона обвинения обычно главная — именно от нее зависит, продолжит ли человек свой обычный образ жизни или попадет на долгие годы в тюрьму. А здесь, в теодицее, стороны обвинения вообще нет, везде только одни многочисленные защитники. Поэтому мне ничего другого не остается, кроме как взвалить на свои далеко не могучие плечи тяжелую роль обвинителя Бога. Можете, если хотите, называть меня не обвинителем Бога, а адвокатом дьявола.

Меня на самом деле следовало бы называть адвокатом, так как моя основная роль заключается не в обвинении Бога, а в защите от Него человека. По этой причине я полностью лишен присущей обвинителям агрессивности по отношению к обвиняемому и желаю перечислить его деяния спокойно и объективно, не приукрашивая основные факты, но и не замалчивая их.

Я полагаю, что верующим в Бога никак не удастся снять с Него ответственность за мировое зло. Бог убедительно доказал, что Он сам является источником зла и страданий и должен отвечать за то зло, которое было совершено против человечества Его именем. Благие намерения не в счет. Как сказал Милан Кундера в «Невыносимой легкости бытия»: «Преступные режимы были созданы не преступниками, а энтузиастами, убежденными, что открыли дорогу в рай».

На светлом пути в рай много чего произошло: была уничтожена великая античная культура, запущен первый в истории геноцид собственного народа — массовые казни еретиков, неверующих и инаковерующих, продолжающиеся по сей день, миллионы убиты во время многочисленных крестовых походов и Реформации, внесен неоспоримый «вклад» в уничтожение коренного населения Латинской Америки. Также упомяну такие мелочи, как сожжение сотен тысяч молодых женщин-ведьм, резню в Руанде и теракт 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке.

Маркиз де Сад был прав: «Человеческие потери от войн и резни по религиозным причинам достигают почти пятьдесят миллионов человек. Но существуют ли хоть одна религия, которая заслуживала бы даже каплю крови невинной птицы?»

Неужели все это зло и все эти страдания были так уж необходимы? Не стоит бездумно прислушиваться к аргументам, что эти злодеяния были совершены давно или не представляют «истинную религиозную веру». А что же еще они представляют?

Я закончу этот раздел описанием абсолютного зла. Такого зла, которое бросает зловещую тень на существование первого монотеистического бога, бога иудаизма Яхве, а вместе с ним на существование всех остальных монотеистических богов. Вы уже догадались, что я говорю о Холокосте.

Бог сгорел в Освенциме

Термин «холокост» появился не в XX веке, а значительно раньше: древние греки и первые иудеи понимали под холокостом жертву богам, заключавшуюся в сожжении целого животного на алтаре. Несколько позже суть этого слова расширилась и оно стало значить искупительное страдание вообще. В XIX столетии термин проник в историческую литературу на европейских языках и стал использоваться для описания уничтожения больших групп населения по социальному, этническому или религиозному признаку, например принесение в жертву евреев во время голода или чумы — его можно встретить у Флобера и Шатобриана.

Во время Второй мировой войны нацисты уничтожили более 10 миллионов человек, из них 6 миллионов евреев. После ее окончания о холокосте узнали все, и он даже стал писаться с прописной буквы — Холокост.

Такому злу нет и не было аналога за всю историю человечества. Никакое зло и страдания, выпавшие на долю христиан за две тысячи лет истории их религии, не стоят даже маленькой толики того эпохального, абсолютного зла, которое свалилось на долю евреев всего за пять лет. После такого зла о проблеме богооправдания полагалось бы не тихо говорить с особо усердными верующими со страниц заумных религиозных книг, как это происходит в христианстве, а кричать в уши каждого иудея таким криком, от которого могут лопнуть барабанные перепонки. По-хорошему, после Холокоста теодицея в христианстве должна была сойти на нет, а в иудаизме, напротив, загореться ярчайшей звездой.

После Холокоста каждый иудей просто обязан был задать себе вопрос: «Как всемогущий Бог, которому мы поклонялись три тысячи лет, неустанно молились, настойчиво изучали Его священные тексты и неукоснительно следовали Его закону, мог допустить ТАКОЕ ЗЛО по отношению к своему “богоизбранному” народу?»

У меня тоже возникло желание узнать, как повлиял Холокост на евреев и иудаизм и задать несколько логичных вопросов.

Невозможно себе представить, что евреи не пытались объяснить причину поразившей их вселенской катастрофы. Какие же объяснения ей они нашли? Изменилось ли отношение иудеев к своему Богу? Считают ли они, что в вере в Него и в Его мистическую божественную силу остался хоть какой-нибудь смысл? Отошли ли евреи от религии и как изменилось количество верующих? Осталось ли у них желание приблизиться к Яхве и «увидеть Его лицо»? И если осталось, то не увидят ли они на этом лице следы миллионов людей, расстрелянных и сгоревших в газовых печах? Как изменилась позиция иудаизма в отноошении смысла человеческих страданий после Холокоста?

Для ответа на эти вопросы я углублялся в поиск материалов по Холокосту. Я был абсолютно уверен, что немедленно обнаружу глубочайшее разочарование в религии и шквал обвинений в адрес Бога, который не пожелал защитить свой богоизбранный народ или оказался неспособным это сделать. Ведь если у верующего человека осталась хоть капля здравого смысла, не говоря уж о совести, то после Холокоста он будет говорить не об оправдании Бога, как принято в теодицее, а о самом Его существовании и допустимости веры в Него.

К моему большому удивлению, ответ иудаизма на вселенскую трагедию Холокоста оказался робким, слабым и совершенно неадекватным ее гигантскому размеру и вселенскому значению. Возникло даже неприятное впечатление, что приверженцев иудаизма вопрос богооправдания волнует гораздо меньше, чем христиан, — они говорят и пишут об этом очень мало. Как будто миллионы погибших евреев растворились в воздухе или все, абсолютно все вознеслись на небо!

Более того, в появившейся после Холокоста раввинистической литературе и комментариях к ней можно встретить настолько удивительные высказывания, что я даже не знаю, как их правильнее назвать: то ли результатом полного ослепления Богом, то ли классическим примером его полного отсутствия. Приведу несколько самых распространенных в иудейской теологии объяснений трагедии Холокоста, дополненных моими короткими комментариями, которые при всей язвительности и сарказме продиктованы раздирающей сердце горечью.

Ничего особенного не произошло. С религиозной точки зрения Холокост — не исключительная трагедия, он ничем принципиально не отличается от других страданий, которые выпали на долю еврейского народа, — евреев притесняли и убивали и до него. Да, Холокост был заметно больше по охвату, чем все предшествующие трагедии евреев, но в плане теологии принципиальной разницы нет: постановка проблемы теодицеи не должна меняться под влиянием масштабов несчастья — неважно, убит один еврей или шесть миллионов. Холокост ничего не изменил в отношениях евреев и Бога, после него вера не потеряла своего сакрального смысла. Американский раввин-консерватор Джекоб Нейснер объяснял в работах «Последствия холокоста» (“The Implications of the Holocaust”) и «Холокост в контексте иудаизма» (“The Holocaust in the Context of Judaism»):

«Какое значение имеет Холокост? В некотором смысле он не имеет никакого значения ни для еврейской идеологии, ни для еврейской общины. <…> Еврейские теологи наносят верующим вред, утверждая, что Холокост был каким-то необычайным явлением. <…> На самом деле, иудаизм всегда знал, как он должен ответить на подобную катастрофу».

Он же сказал:

«Холокост… показал необычайную силу веры, которая не может быть уничтожена даже систематическим и невиданным ранее давлением на нее. <…> То, что после Аушвица еврейский народ живет и верит, — самое сильное доказательство существования Бога».

А теолог и философ религии Майкл Вышегрод хвастался, что в его религии «голоса пророков звучат громче, чем голос Гитлера, <…> потому что слово Божье проносится через крематории и заглушает голоса Аушвица».

В общем, никаких особых объяснений не требуется, что по факту означает игнорирование произошедшего: случившаяся катастрофа не имеет никакого отношения к священным принципам религии. Конечно, родственники миллионов убиенных и сожженных могут их оплакивать, но они ни в коем случае не должны забывать свой самый главный долг — молитву и посещение синагоги.

Холокост был нужен для духовного роста иудеев. Утверждение, что зло — это хорошо, так как позволяет морально развиться, приобрести добродетели и познать Бога, возвращает нас прямиком к «отцу» христианской теодицеи Иринею. Бесчисленное количество известных и безымянных религиозных комментаторов высказывались в ключе невозможности рационального объяснения ужасных страданий евреев и их мученической смерти. Это ясно показывает, что те страдания были не напрасны и приближают нас к пониманию Божьего промысла.

Восстание варшавского гетто. Фото из отчета Юргена Струпа для Генриха Гиммлера. Май 1943

Еще говорят, что именно вера в Бога помогла спасшимся пережить ужасы Холокоста. Некоторые комментаторы даже доходили до полного абсурда, утверждая, что, выбирая иудаизм, евреи сознательно отвергли счастливую жизнь для себя и своих потомков. Вот что говорил по этому поводу современный израильский раввин Эзриэль Таубер в книге «Тьма перед рассветом»:

«…ошибочно рассматривать страдания евреев как доказательство того, что они не являются навечно избранным народом или что Ашем вовсе не управляет миром <…> еврейские страдания — оборотная сторона избранности, и это так же верно, как и то, что (как ни странно это звучит) предки евреев сами избрали для своих потомков путь страдания».

Не надо обманывать самих себя и других — ужасные страдания евреев были совершенно напрасны. Единственная возможность, которую они дали, — это понять отсутствие Бога и Его промысла, отвергнуть сказку о богоизбранности и ощутить полное одиночество. Если «страдания — оборотная сторона избранности», то не стоит ли рассматривать такое утверждение в качестве приглашения к геноциду других народов и своего собственного?

Евреи сами виноваты в Холокосте — это справедливое наказание за недостаточную веру в Бога и непослушание еврейского народа. Тора перестала защищать евреев, так как они использовали дарованную им Богом свободу выбора не для благочестия, а для получения власти над другими людьми, для греха и разврата. Этим самым они навлекли на себя ярость доброго Бога, что было предсказано и прекрасно описано в пятой книге Торы:

«Если же не будешь слушать гласа Господа Бога твоего и не будешь стараться исполнять все заповеди Его и постановления Его, которые я заповедую тебе сегодня, то придут на тебя все проклятия сии и постигнут тебя. Проклят ты (будешь) в городе и проклят ты (будешь) на поле. Прокляты (будут) житницы твои и кладовые твои. Проклят (будет) плод чрева твоего и плод земли твоей, плод твоих волов и плод овец твоих. Проклят ты (будешь) при входе твоем и проклят при выходе твоем. Пошлет Господь на тебя проклятие, смятение и несчастье во всяком деле рук твоих, какое ни станешь ты делать, доколе не будешь истреблен — и ты скоро погибнешь за злые дела твои, за то, что ты оставил Меня»

(Вт. 28:15–20).

Мне особо понравилось «Проклят ты (будешь) при входе твоем и проклят при выходе твоем», хотя я совершенно не понимаю, о чем идет речь.

Идея, что Холокост послан Богом в наказание евреям за потерю веры, высказывал еще в 1939 году главный раввин Вильнюса Хаим Ойзер Гродзинский:

«Весь еврейский народ утопает в реках крови и морях слез. В странах Запада реформация нашей религии уничтожила все основы морали, а затем это зло вышло из Германии, чтобы уничтожить и стереть наш народ с лица земли. Они [то есть реформисты] вызвали ненависть к нашему народу, которая распространилась и в других странах…»

В 1941 году, незадолго до своего расстрела, литовский талмудист и раввин Эльхонон Вассерман сказал, что Холокост — это жертва, которую приносят евреи за тех, кто потерял веру.

После окончания Второй мировой войны некоторые ультраортодоксальные раввины утверждали, что в определенный момент у еврейского народа накопилось столько грехов, что Бог был вынужден послать Холокост в качестве средства искупления (вот они и искупили 6 миллионами жизней!). Подобную мысль, полную хвалы милосердному и сочувствующему Богу, высказал в декабре 1990 года Элиэзэр Шах, один из основателей израильской ультрарелигиозной партии ШАС:

«Боже упаси думать, что Бог жесток, ведь Он милосердный и сострадательный царь! Что же Бог сделал с нами? Была ли для этого причина? Разве такой дикий человек, как Гитлер, мог обладать достаточными силами, чтобы уничтожить шесть миллионов евреев? Если мы думаем, что да, тогда нам не хватает веры в божественное провидение мирового Создателя и его творений <…> Ясно, что ответ совершенно очевиден. Бог вел подсчет каждого греха в течение сотен лет, до тех пор, пока счет не дошел до шести миллионов евреев. Именно так и случился Холокост. В это должен верить иудей, и если он не полностью в это верит, то он еретик. И если мы не принимаем это как наказание, то это то же самое, как если бы мы не верили в святого, да будет он благословлен. Истребив шесть миллионов, Он начал считать заново… Сейчас все спокойно и хорошо для нас, потому что новый счет еще не завершен, и когда он закончится, то свершится новый период правосудия».

Тут заключены две интересные мысли. Во-первых, слово «еретик» еще не умерло, и, во-вторых, у нас есть очень обнадеживающая перспектива: если урок этого Холокоста не будет усвоен, то Бог пошлет еще один.

Цитирую другого ультраконсервативного раввина Авигдора Миллера:

«Гитлер был не только посланником Небес, но и их даром… Потому что ассимиляция и смешанные браки хуже смерти… Евреи в Германии и других странах игнорировали учителей Торы и не отказывались от ассимиляции. Нацистов послали Небеса, чтобы спасти евреев, прежде чем их поглотят другие народы».

В этом случае ситуация для евреев еще хуже, чем была до Гитлера: сегодня ассимиляция евреев еще больше, чем была в то время.

Комментарий у меня только один: если этот Бог на самом деле милосердный и сочувствующий, а Гитлер был послан добрыми Небесами, то Элиэзэр Шах и Авигдор Миллер абсолютно безумны, оба.

Но в своем религиозном безумии они не одиноки: издавна раввины полагали, что сохранение религии неизмеримо важнее, чем сохранение жизни большинства верующих. Еще Маймонид считал, что надо благодарить Бога, что все же не весь еврейский народ был истреблен. И не надо впадать в тоску по миллионам безвинно убиенных, скорее всего, эта жертва желанна Богом! Ведь с точки зрения конечной Божественной цели любое наказание, каким бы трагичным оно ни казалось, — всего лишь знак священной Божественной любви к своему народу и обещание достижения более высокой духовности и грядущего Спасения.

Почему Бог выбрал для своего знака верующим путь Холокоста? Это верующему не дано понять. Холокост — трагедия выше нашего понимания. У Бога свои скрытые доводы, и Его надо благодарить за все: за добро, за зло, в том числе и за зло Холокоста.

Евреи не виноваты в Холокосте. Холокост — это результат борьбы против единого Бога и монотеистической морали, против духовного послания Израиля всему человечеству. Если считать Холокост результатом борьбы, то единый Бог, монотеистическая мораль и духовное послание проиграли эту борьбу вчистую. Холокост блестяще доказал недееспособность иудейского Бога: Гитлер, увы, оказался намного сильнее. Гитлера уничтожил не Он, бог Яхве, а страны-союзники. Если бы не они, не их решимость и огромные жертвы, Гитлер вполне мог захватить весь мир и убить в нем всех евреев, всех до одного. В том, что этого, к счастью, не случилось, нет никакой заслуги иудейского Бога.

Бог отсутствовал во время Холокоста. В истории существуют моменты затмения Бога, называемые на иврите ester panim, когда Бог или полностью отсутствует, или «отворачивает лицо» от людей — не движет историей, не несет ответственности за человеческие трагедии. Причин отсутствия Бога нам не дано понять. Именно в такой период и случился Холокост.

Почему бы и нет? Мы тоже время от времени покидаем наших близких, уходим в туалет, к примеру, но потом всегда возвращаемся.

Идею затмения Бога во время Холокоста активно продвигал раввин и теолог Элиэзер Беркович:

«Таков он, Господь. Бог, который скрывается. Человек может его искать, но не найти. Человек может воззвать к Нему, но не услышать ответ. То, что Бог скрывает свое лицо, не ответ на поведение человека, но атрибут самого Бога…»

Подобную же позицию защищает американский писатель и теолог Артур Аллен Коэн, который написал в книге «Ужас: теологическое основание Холокоста» (“The Tremendum: A Theological Interpretation of the Holocaust”), что человеку не дано понять поведение Бога во время Холокоста, оно не поддается никакой теодицее. Человек не может просить у Него вмешиваться в происходящее, особенно при таком событии как Холокост, не попадающем ни под одну систему понятий. На Бога следует смотреть так, как будто мы о Нем ничего не знаем: «<…> обращаться к Тому, Который Заговорил и Создал Вселенную, как будто Он нов для нас, как будто все, что о Нем когда-то думалось, теперь стало демонстративно неправдоподобным или морально не соответствующим».

Мне не дано понять идею отсутствия Бога во время Холокоста, но в качестве возможных объяснений могу привести парочку версий.

И первая заключается в том, что Бог одарил людей свободой воли, но часть из них выбрали путь зла. Расстроенный Бог отвернулся на время от всех людей, но повернулся обратно почему-то только после Холокоста, когда союзнические силы уже победили Гитлера.

Вторая, мало отличающаяся от первой: Бог отвернулся от грешников. В этом случае мы прямо переходим к концепции ортодоксальных раввинов о Холокосте как наказании за грехи.

По моему мнению, идея отсутствия Бога во время Холокоста очень плоха, так как забирает у нас последнюю надежду на божественную помощь в нужный момент. Евреи на Него очень надеялись в 1939 году, но взамен получили к 1945 году 6 миллионов трупов. Хотя, кто знает, вполне возможно, что в этой ситуации куда лучше отсутствовать, чем быть обвиненным в преступном бездействии во время истребления своего народа. Отсутствие Яхве в критической ситуации не уникально. Христос не помог миллиону христиан в Руанде, а Будда не спас от Пол Пота и его товарищей треть населения Демократической Кампучии.

Так не лучше ли думать, что Он ушел навсегда перед войной и никогда больше не придет? Тогда в случае смертельной опасности мы все будем полагаться только на себя.

Бог никогда не покидал евреев. Философ и раввин реформаторского толка Эмиль Факенгейм уверен, что евреи не должны отворачиваться от Бога из-за чудовищной трагедии Холокоста, ведь потеря веры и разрыв с Ним будут означать посмертную победу Гитлера. Хотя очень сложно объяснить, как Он допустил такое: Бог никогда не покидал евреев, Он был с ними даже в газовых камерах:

«В конце концов, нельзя больше не верить, что мир — это Божье Царство. Иначе он становится пустым, где Бог не имеет никакого смысла или мертв, и все дозволено».

Ничего оригинального в высказываниях уважаемого раввина нет. Другие раввины тоже утверждали: чтобы не оставлять свой богоизбранный народ в тоске и одиночестве, Бог-творец страдал в гетто и концентрационных лагерях вместе с ним.

Мне трудно представить Бога в газовой камере «вместе с евреями», но если Он там на самом деле был, то эта фраза, безусловно, требует продолжения. Какого? И умер там вместе с ними. Умер ужасной смертью, как Христос на кресте, навсегда искупив грехи всех евреев. Кроме того, Гитлера совершенно не волновало, верят евреи в своего Бога или нет, — его приспешники убивали крещеных евреев с не меньшим удовольствием!

Холокост был послан евреям Богом, чтобы они смогли создать государство Израиль. В этом смысле катастрофа могла быть частью божественного провидения, и ее невозможно было предотвратить (значит ли это утверждение, что Яхве лично приказал убить 6 миллионов евреев?). Такова точка зрения либерального теолога Игнаца Мейбаума, автора книги «Лик Господа после Освенцима» (“The Face of God After Auschwitz”).

Подобного рода катастрофы часто имеют положительный результат — они кладут конец старой эпохе и начинают новую. Когда Навуходоносор разрушил первый храм Соломона, появилась еврейская диаспора, начавшая распространение идей Торы и иудаизма. Разрушение второго храма привело к появлению синагоги. Из этой логики уничтожение большинства европейских евреев помогло основать национальный очаг всех евреев — государство Израиль:

«Период с 1933 по 1945-й, годы скорби, гонений и мученичества, — малое время, на которое Бог оставил нас [Ис. 54:7]. Несмотря на Гитлера, на концентрационные лагеря и шесть миллионов мучеников-евреев, мы должны видеть Господа, олицетворяющего Бога милосердного, как делает это Пророк.

Мы должны воспринимать холокост так, как видит его Пророк: небольшой гнев относительно той вечной любви, которую Бог проявляет к Своему народу. После каждого падения еврейский народ только развивался, и человечество смогло добиться прогресса вместе с нами».

Я не могу оставить без комментариев такой непревзойденный образец религиозной паранойи, когда сами слова граничат с преступлением. Утверждается, что, несмотря на то, что 70 % еврейского населения Европы погибло в Холокосте, с религиозной точки зрения эта катастрофа представляет собой лишь маленькую ярость отвернувшегося на короткий миг Бога — ничто по сравнению с Его вечной и милосердной любовью к своему народу и тем прогрессом, которого достигли евреи и вместе с ними все человечество благодаря этой катастрофе. Интересно, а если бы Гитлер победил и вырезал не 70, а 99,9 % евреев, то посчитала бы горстка выживших раввинов это событие «великой» яростью? Или она так и осталась бы маленькой и тем же проявлением милосердной любви Бога?

Следуя подобной логике, турки, вырезав полтора миллиона армян во время Первой мировой войны, тоже принесли им и всему человечеству прогресс, за который армяне должны благодарить Христа. Даже странно, что неблагодарные армяне вот уже сто лет никак не могут принять такую точку зрения.

И еще. Представьте себе, что могут натворить люди типа уважаемого раввина Игнаца Мейбаума, если волей случая они дорвутся до власти? В критический момент они с ужасающей легкостью пожертвуют большей частью не только чужих народов, но и своего, лишь бы не обидеть милосердного Бога.

Религиозный сионист и раввин Цви Иехуда Кук пишет, что евреи были неверны идее Земли Израилевой и заслужили коллективное наказание: Бог послал Гитлера и Холокост.

«Когда наступит конец всему, и еврейский народ не сможет его понять, Бог вернет его из изгнания… Как утверждает Тегилим: “И презрели они землю вожделенную, не поверили слову Его“

(Тегилим 106: 24)».

На самом деле, в Торе можно найти обоснование чему угодно! Противоположной точки зрения придерживается хасидский раввин и антисионист (и такие есть!) Йоэль Тейтельбаум. По его мнению, Холокост был наказанием Бога за сионизм евреев, которые, не дождавшись прихода Мессии, поспешили основать государство Израиль: «<…> и нарушили клятву не приближать конец Изгнания, когда объявили суверенитет и свободу раньше времени».

Эти чудовищные версии, где Гитлер — посланец Бога, я оставляю без дальнейших комментариев. Хорошо только, что я никогда лично не встречался с их авторами. А то наверняка не сдержался бы, и для меня все могло кончиться плохо, то есть большим тюремным сроком. Единственный плюс в том, что угрызения совести по поводу судьбы пострадавших меня бы никогда не мучили.

Вас удовлетворили ответы раввинов по поводу причин Холокоста? Меня нет! Полное бездействие бога Яхве во время Холокоста убедительно доказало, что Он либо полностью аморален, либо слаб, либо, скорее всего, Его вообще нет. Какие еще нужны доказательства?!

Было бы куда лучше, если бы хоть малая толика времени, потраченного на поиск этих «объяснений», была использована на поклонение памяти жертв и укрепление боевого духа еврейской нации. Хотя чего еще можно было ожидать от людей, которых многолетнее изучение религиозных догм лишило остатков разума? Честно говоря, все эти «объяснения» Холокоста были вполне ожидаемы и их зацикленный на слепой вере примитивизм по большому счету не должен никого удивлять. Так же, как и выводы из этих «объяснений», которые в лучшем случае смехотворно слабы, а в худшем — очевидно абсурдны. Единственные чувства, которые они вызывают у рационально думающего человека, — это брезгливость и жалость.

К счастью, и в среде верующих евреев, опять в первую очередь раввинов, нашлись умные и честные люди, мозг которых никак не мог принять подобные объяснения Холокоста и которые потребовали у Бога и Его религии ответа. Увы, их было далеко не так много, и все они сделали только полшага, не отвергнув до конца существование и необходимость Бога.

Наш современник, ортодоксальный раввин Ирвин Гринберг, заключает, что после Холокоста евреи ничего больше не должны Богу, договор между Богом и еврейским народом разорван навсегда по вине Бога: если Холокост был наказанием, то ничего хуже с еврейским народом Бог сделать не мог. Он сам в одностороннем порядке нарушил Синайские заветы, не ответил на молитвы о помощи и поэтому потерял власть и моральный авторитет:

«Оглядываясь назад, становится ясно, что божественное назначение еврейского народа не состоялось. После Холокоста очевидно, что эта роль открыла для евреев тотальную и жестокую ярость, от которой не было спасения. С нравственной точки зрения, Бог не может претендовать на евреев благодаря Завету…»