Глава 2. Новый день - новые тревоги

Наутро действительно приехал заклинатель из Исаборга. Альвард, проснувшийся с зарёй, успел хорошенько рассмотреть его, пока тот подъезжал по дороге, ища подходов к едва возведённым укреплениям.

На гнедом коне восседал солидного вида волшебник. Одет он был в дорожные одежды странника – плотный тёмно-серый плащ спускался ниже колен, до видавших виды сапог. Капюшон был откинут назад, и худое лицо чародея было открыто – на скаку развевались чёрные с сильной проседью волосы, чуть пониже плеч длиною. Высокий, прорезанный хмурыми морщинами лоб, крупный, прямой с горбинкой нос, волевой подбородок и выступающие скулы обозначали его знатное происхождение – скорее всего, из Сурхейма. Под светло-серыми глазами легли тёмные круги, челюсти плотно сжаты, от носа к уголкам губ глубоко прочерченные морщины – всё это подчёркивало серьёзность как чародея, так и обстоятельств, при которых он явился. Не левой щеке был виден старый шрам – три белые полоски, след когтей какой-то твари, а участок кожи на правой стороне лба сморщился. Ниже подбородка свисали изрядно поседевшие усы. Уже далеко не молодой, этот человек крепко держался в седле; на бедре висел полуторный меч, за спиной виднелся посох, к луке приторочена походная сумка – видимо, с какими-то зельями или особыми припасами. Настоящий боевой маг, пообтрепавшийся в битвах.

Альвард сразу понял, что перед ним сильный чародей – не такой ужасной мощи, как памятный некромант, но уж куда как более сведущий в магии, чем молодой ярл. Не какой-то там местный знахарь, а настоящий маг, получивший академическое образование, и подвизающийся в своём ремесле не один десяток лет.

Волшебник также сразу почувствовал пристальное внимание Дракриттара, притаившегося среди тенистых ветвей у камня, и кинул быстрый взгляд на ярла. И остановил коня.

Альвард встал во весь рост и вышел к всаднику.

- Приветствую тебя, славный ярл Дракриттар, - учтиво кивнул ему волшебник, быстро и легко спешившись. – Имя мне Рунгрим. Ответь мне - ты ли ведёшь погоню за чернокнижником злобномогучим?

- Теперь, скорее, эта честь принадлежит тебе, досточтимый волшебник. И Гюннару, начальнику конников.

- Разберёмся, кто над чем начальствует, - махнул рукой Рунгрим. – Пойдём же наверх, обсудим наши планы и приступим скорее к делу.

Альвард кивнул, и, вместе с чародеем обходя поставленные преграды, пошёл вверх по склону скалы. Тут и там приходилось взбираться по кручам или нагромождению валунов, или ступать через корни. С таким гарнизоном, как хотя бы сейчас, лесные разбойники не вдруг бы взяли это место. В общем, хороший получился опорный пункт на первое время – если с нынешним числом людей провозиться здесь ещё хотя бы пару дней, тут вырос бы достойный - диковатый, правда - но надёжный форт.

У Альварда уже начали зреть большие планы на новый Скоггеборг – его Скоггеборг. Как замыслил ярл, эта крепость должна превратиться в надёжное укрытие к северу от Исаборга.

Не успел, однако, Альвард погрузиться достаточно в свои размышления, как они с Рунгримом достигли лагеря. Гюннар уже сообразил поставить шатёр побольше для командования, и, не мешкая долго, чародей и ярл пошли сразу туда.

Гюннар в это время уплетал мясную похлёбку, но при виде чародея отставил чашу в сторону, быстро встал, поклонился Рунгриму.

- Оставь это, друг; лучше сразу перейдём к делу. Я почувствовал, что вы в большой опасности – и, как только собрал всё необходимое, поспешил к вам…

- Энто оно хорошо, потому что без вас, многочтимый Рунгрим, не обойдёмся, - посчитал своим долгом высказаться Гюннар.

Рунгрим лишь чуть сдвинул брови, но продолжил говорить.

- Добраться же мне удалось только сегодня: хотя дорога достаточно известная, я заплутал в каком-то уж больно густом тумане. Я бы решил, что его наслал на меня чернокнижник, если бы почувствовал в нём колдовство… странные дела начали твориться здесь, прямо под носом нашего ярла. Лучше бы нам сразу распределить обязанности. Предлагаю вот что. Нас, набольших мужей, трое; пускай ярл Альвард продолжит свою разведку, с которой он вышел вчера; ты, Гюннар, оставайся здесь и работай над укреплением этой скалы; я же займусь колдуном.

В то время как Гюннар задумчиво кивал головой, Альвард резко вскинулся.

- А вот я не согласен с тобой, волшебник. Вчера в ходе разведки я столкнулся с некромантом; в его поисках и – дай боги - поимке мы должны действовать сообща. Некромант этот очень силён – по-настоящему могущественен - я за свою жизнь о таких даже не слышал. Но есть в нём и некие странности - и, уверен, мои сведения пригодятся в твоих изысканиях.

- Речь, достойная молодого вождя, - кивнул маг. – Что ж, звучит вполне здраво. Не стану отвергать помощь, предложенную от чистого сердца. Но спрошу тебя вот о чём – ты вознамерился взять всех людей, которых вёл вчера?

- Мы - давние боевые товарищи, испытанные многими годами ратных трудов и лишений. Однако с нами вышли несколько людей ярла Ульврика. Пусть они сами решают, что им делать. Будут нам спутниками в грядущем походе – честь им и хвала. Если же решат не подвергать дочь ярла опасности, и слова худого против них не скажу.

Внезапно полог резко распахнулся, и в шатёр вместе с потоком морозного утреннего воздуха, широко шагая, ворвалась Ингрид. – Почему вы все считаете, что я недостойна ратной славы? Я вам не сопливая девчонка! Воин, а не какая-нибудь неженка с юга!

- А это – могущественный некромант, Ингрид! – строго, и с едва различимым оттенком беспокойства в голосе парировал Альвард.

Ингрид прищурила глаза, но спорить не стала.

- Делай, что хочешь. В конце концов, ты здесь выше всех нас, - Рунгрим твёрдо вознамерился положить конец пререканиям. - Кроме нашего гостя ярла Альварда, конечно…

- Я буду наблюдать за постройкой форта. Здесь будет наша крепь, и тут мы будем обмениваться сведениями, припасами и воинами с Исаборгом, - словно через силу произнесла дочь ярла.

- Очень здравые суждения, юная госпожа, - учтиво поклонился чародей; Альвард одобрительно кивнул. – Что ж, я оставляю это место в надёжных руках.

- Скоггеборг, - неожиданно выпалил Альвард. – Пусть это место будет зваться так.

- Ну, идём же, ярл Альвард. Посмотрим, что за страшная сила у этого колдуна.

Альвард кинул быстрый прощальный взгляд на хмурую Ингрид и вышел вслед за волшебником, по пути через лагерь собирая своих товарищей.

Поначалу бойцы в отряде перекидывались нехитрыми шуточками и байками, быстро перешедшими в разговоры о прошедшей ночи – многим, кому тогда удалось смежить веки, снились неясные, тёмные видения. Впрочем, хотя начинавшийся день разогнал ночные тревоги, смутные мысли роились на грани сознания норскенов. Всю дорогу до сгоревшего форта чародей хранил молчание. И воины Альварда тоже как-то притихли – очень уж тягостным было безмолвие Рунгрима, особенно на общем фоне гнетущих впечатлений, переживаемых в этом лесу. Сам ярл вкратце пересказал Рунгриму вчерашние события.

Когда отряд наконец достиг пепелища, Альвард, увидев страшные колеи от той ужасной колесницы, в мельчайших подробностях вспомнил всё, что происходило вчера, и ещё раз поразился, как он мог пережить такой кошмар. Однако пробирающиеся сквозь деревья лучи восходящего солнца разгоняли тёмные мысли, и, вслушиваясь в звуки пробуждающегося леса и наблюдая, как становится всё светлее, Альвард немного приободрился.

Между тем Рунгрим не терял времени даром, предаваясь напрасным созерцаниям, и вовсю сновал туда и сюда по пепелищу, то и дело нагибаясь над землёй, что-то изучая, или подолгу стоя на месте, размышляя о чём-то.

… - Ну что же, - наконец проговорил чародей, когда солнце уже поднялось над лесом: лицо его заметно помрачнело за прошедшее время. – Действительно, гнусное колдовство - некромантия. Ты сказал, что ожившие останки были реорганизованы в один объект… не слишком сложно – но лишь на первый взгляд. Души изъяты из тел, но я не могу отследить их эфирные следы в этом измерении. Приглядевшись, мне пришлось признать, что за простыми алгоритмами и незамысловатыми формами кроется великая мощь.

- Его вчерашние манипуляции не выглядели простым баловством какого-нибудь колдунишки из захолустья. Уж на что я профан в чародействе… - проронил Альвард.

- Верно. Даже мне - чародею, не практикующему это чёрное искусство, всё равно доступно представление о размахах творимого заклятия. К тому же, кое-какую теорию я всё же изучал – изъятие душ относят к одним из наиболее сложных приёмов. Особенно в такие короткие сроки… просто немыслимо, - не сдержавшись, Рунгрим покачал головой.

- Как думаете, почтенный Рунгрим…

- Просто Рунгрим. Мы, в конце концов, почти коллеги – ты тоже кой-чего стоишь в магическом искусстве – по крайней мере, интуитивно оно тебе понятно. Эх, отдать бы тебя в академию в Дантеме, там мой хороший знакомый Каррон главенствует… ну не о том речь. Прости, что перебил.

- Так вот. Тут ведь до того бедлама, что некромант устроил, огнём всё пожгло.

- И не простым огнём, да. Ты хочешь спросить, имеет ли наш колдун к этому отношение? А вот тут всё весьма запутанно. Магические природы заклятий перемешались друг с другом. Нужно аккуратно разложить заклятья на составные формулы и сегменты, после этого восстановить последовательность реакций в момент столкновения… на это уйдёт не один час. Так что не будем терять времени.

Рунгрим быстро отошёл в центр сожжённой крепости, и поставил на невесть каким образом уцелевшую головню какой-то прибор. Больше всего тот был похож на большую медную юлу, только куда более хитроумно сконструированную. Альвард опасался подходить ближе границ пепелища, чтобы не сбить концентрацию волшебника, и потому не мог разглядеть детали; заметил только тонкие стрелочки и колёсики, крутящиеся и шевелящиеся подобно усикам.

Тем временем Рунгрим, обходя «юлу» по часовой стрелке, чертил пальцами в воздухе замысловатые руны, быстро загоравшиеся золотым огнём и тут же гасшие; Альвард смог высмотреть символы стихий, времён года и лунных фаз. Рунгрим выводил и другие, более сложные, о значении которых Альвард решил даже не гадать. Свои весьма поверхностные знания о волшебстве он почерпнул у своего дяди, который слыл довольно сильным чародеем в клане Дракриттаров. Но книжная пыль и секреты древности не увлекли тогда совсем ещё юного наследника отцовских чертогов.

Погрузившись в воспоминания, Альвард не замечал хода времени.

…Чародей совершил очередной круг, как юла резко загудела, завращалась на месте, и вдруг по земле – в точно тех же местах, где вчера – проявились линии и руны, которые чертил некромант.

Только на сей раз они источали густой чёрный дым. Дым сгущался над магической фигурой, обретал форму неких смутно различимых существ, ринувшихся на Рунгрима, едва успевшего поднять магический щит – плотный эфирный шар, светящийся серебристо-белым. Но в центре чёрной бури он был слаб, и лишь останавливал атаки чёрных энергий – сила же разбуженного заклинания некроманта была ещё велика.

Тем временем между нескольких центральных линий появились и другие знаки – огненно-рыжие, пересечённые черными линиями заклятья некроманта.

Рунгриму ничего не оставалось, как перенаправить вектор своих защитных заклинаний на подпитку этих огненных символов – спровоцировать конфликт внутри структуры заклинания, и, соответственно, его саморазрушение. Это было единственным решением. Не можешь победить в лобовом столкновении – ищи обходные возможности.

Действительно, как только в огненные знаки начали вливаться энергии заклятья Рунгрима, они тут же возгорелись, опаляя тёмные фигуры – и так возникло борение двух разных по природе заклятий. То, что нужно. Рунгрим снизил мощность щита до минимума – пространство на альн вокруг волшебника стало подсвечиваться серебристо-белым сиянием, а сама защитная сфера стала куда более тонкой. Тем временем внутри магической фигуры тьма и пламя ярились всё больше, переполняя её подобно взбухающей в закрытом горшке каше. В конце концов в небо взвился хобот переплетённых меж собой чёрных и огненно-рыжих энергий, поднявшийся на много альнов вверх. Держался он, впрочем, недолго: прошло не более пяти секунд, как новорождённый смерч взорвался мириадами искр, осыпавших пространство на полёт стрелы вокруг многострадального оплота.

Альвард вовремя заметил признаки надвигающегося взрыва, и потому быстро укрыл своих людей под лесной покров, докуда долетела лишь небольшая часть опасных искр. Причём рыжие были злее – яростными снопами падая на ветви деревьев, землю или камни, они высушивали пространство вокруг себя, оставляя серый прах. Чёрные же, опадая хлопьями, просто втягивались в землю, как вода.

Слабенькую защиту Рунгрима между тем смело как карточный домик, а самого чародея резко опрокинуло на спину. Однако опытный боевой маг сумел мгновенно сгруппироваться, и, перекувырнувшись, тотчас же поднялся на ноги, схватив чародейский посох наперевес. И весьма своевременно.

Волшебный прибор начал жутковато потрескивать, в одно мгновение занявшись чёрным огнём.

- Прочь! – воскликнул Рунгрим, и, резко выбросив посох в сторону предмета, заставил огонь угаснуть: по «юле» пробежали струящиеся всё теми же серебристыми потоками волны. Прибор, хоть и продолжал дымиться, однако теперь уже простым дымом.

– Ну вот, опять чинить придётся, - со сдержанной досадой посетовал чародей.

- Что всё это значит? – окликнул его Альвард, когда удостоверился, что магическая буря наконец утихла.

- Подойди сюда, ярл. Один. Нужно тебе рассказать кое-что.

- И что же это? – спросил Альвард, подойдя к насупившемуся волшебнику.

- Я не был уверен до этого момента, но теперь всё прямо указывает на них…

- Да что стряслось-то?

- Тёмные боги, не будь я волшебник! Вот что! – севшим голосом проговорил Рунгрим. – Как только я попытался отследить заклятья на более тонких уровнях их плетения, все мои построения рассыпались – разлетелись, как жалкий шалаш из веток под напором урагана! В любом случае, теперь это дело становится куда серьёзнее. Я слышал, что болтают люди – о каком-то чернокнижнике, который людей жизни лишает на жертвенных алтарях. Нет, это не бездумный приверженец чёрной магии. Это… существо, какого бы народа оно ни было – служитель тёмных богов. Мы стакнулись с одним из них, без сомнения. Как бы не с самим Хранителем Ночи…

Альвард оторопел. Отчего-то даже под светом солнца при этих словах чародея по хребту пробежали мурашки.

- Я думал, они все давно закоченели в северных льдах…

- Последний раз их служители появлялись в Норхейме много лет назад. Они ведут крайне скрытный образ жизни, как говорят народные сказы - их таинственный орден наблюдает за людьми всего Севера, и хранит от ужасов мрака. Раз в четверть века они приходят в земли смертных и отбирают новых адептов. Но это было давно, больше века назад. Никто в точности не знает, чем на самом деле живут Хранители Ночи – мало кто рискует идти на дальний север – в Наттгард, где издревле стоят их твердыни. И еще меньше возвращались, да… Ну да не мне тебе рассказывать.

- Но тамошние люди, как я слышал, будто бы с уважением относятся к Хранителям… - задумчиво огладил короткую бородку Альвард.

- Из-за глубинного чувства страха, я полагаю. Разные истории ходят об этих Хранителях, и во всех, даже самых безобидных, они не выглядят как поборники добра. Да, известны случаи, когда лихо отступало от людских поселений лишь после заступничества Хранителей Ночи, но сами они нигде не останавливались подолгу, и никогда не переходили порога дома после наступления темноты. Они – порождения ночного мрака; по сути, такие же, как и те бестии, что тревожат покой людей. Кто знает, какие тёмные секреты таятся под покровом благородных целей служения человечеству…

- Мы можем это выяснить, - хмуро сказал Альвард, - если отправимся кое-куда. Торбальд!

К ярлу тотчас же подбежал давний друг.

- Что ты там нашёл вчера? Сей же час идём туда.

- Давно пора, - бросил Торбальд. – Идём же, почтенный маг. Вчера я обнаружил одно престранное место…

- Веди, - кивнул Рунгрим.

И норскены всей честной компанией направились за Торбальдом, быстро и размашисто шагающем куда-то в сторону от дороги в северном направлении.

Они уверенно прошли мимо скалы, откуда смутно доносились звуки строящегося людского поселения, и пошли в глубь леса – вокруг них сосны уступали место елям, так что начинало заметно темнеть.

Тут и там дыбились невысокие моренные гряды, и в тёмных оврагах между ними стелился туман. Норскены – сами не зная почему – старательно избегали этих оврагов, предпочитая двигаться по верхам. Мрачноватое место отбивало желание живо беседовать о чём бы то ни было.

- Здесь недалеко, - нарушил гнетущую тишину Торбальд. – Но нам всё же придётся спуститься вот здесь…

И небольшой отряд свернул с твёрдой поверхности, быстро спускаясь к тонокому клубящемуся белёсому одеялу, укрывающему небольшой ручеек, перекатывающий свои воды между россыпями камней, питая многочисленные кусты морошки. В другой раз Альвард остановился бы здесь, погулял по лесу, услаждая взор красотой природы – но не сейчас, когда они двигались к высящемуся впереди бурелому.

— Вот и дошли, - сказал Торбальд.

Когда-то здесь стояла избушка лесника, но упавшие на неё стволы могучих деревьев практически полностью её разрушили, хотя небольшой угол оставался в относительной целости.

Но не уцелевшая часть обрушенной избы привлекла внимание норскенов, а то, что находилось внутри.

Не было ни укрывищ лесных зверей, ни людской утвари либо сгнивших останков жилья, но и пусто там не было.

Под естественным навесом из раскуроченных стен и лежавших на них стволов вековых елей пространство было чисто подметено, очищено от всяческого мусора – этот закуток в самом широком месте занимал немногим более четырёх альнов площади, в высоту также будучи заметно меньше четырёх. Посередине был вкопан столб из цельного ствола дерева, затёсанный наверху, с водружённой на нём престранной конструкцией.

- Что это там? – заволновались воины.

- Не идите за мной! – упредил норскенов Рунгрим. - Так-так-так… Давай-ка взглянем на эту штуку… я чувствую здесь… - тут чародей осёкся.

Приближаясь к тёмному закутку, он ощутил на себе злое дыхание окружающего воздуха, пробравшее его до дрожи. То же он ощущал и на месте разрушенной крепости, только не в такой концентрации – всё было пропитано здесь Тьмой.

Близко к обтёсанной части к стволу были накрепко привязаны странные, белёсые и кривые палки. При ближайшем рассмотрении белые коряги оказались вовсе не выбеленными ветками, а уродливыми, искорёженными костями, числом четырнадцать. Все они, плотно прилегая к столбу, образовывали единую жуткую фигуру. На костях были развешаны полоски кожи. Как бы не человеческой…

Рунгрим наклонил голову вбок, всматриваясь в зловещую фигуру.

 «Сохрани меня ангелы… Это… безобразие… круг вписан в семилучевую звезду. Тёмный символ из глубины веков, знак Ночи… но это не самое страшное»

Каждый луч звезды составляли две кости. Перекрещиваясь, они выходили в разные стороны, продетые сквозь глазницы красных черепов – тут уж по всем признакам человеческих. Исключая разве что цвет – густо-красный, словно кость была пропитана свежей, не загустевшей ещё кровью. На черепах стояли свечи чёрного воска, сейчас потухшие – но видно было, что последний раз их зажигали не так уж и давно. Рунгрим, полный омерзения, с силой провёл пальцем по одному из жутких черепов. И чуть не вскрикнул – всё его существо пронзила дикая боль, молотом пробившая череп, сковавшая льдом позвоночник и сжавшая в железных тисках сердце. В его сознании ураганом пронеслись неясные сцены страшных мучений под звуки голосов неведомых сущностей - то неслышно тихих, то оглушительно громких – и, без сомнений, безжалостно злых, вселяющих настоящий ужас, эхом отдающиеся в чернейших безднах отчаяния. Всё это продолжалось несколько мгновений, однако и того хватило, чтобы Рунгрим затрясся и упал на колени. Случилось нечто небывалое. Чародей смог опомниться лишь через десять ударов сердца – и эти долгие, гулкие удары раздавались, словно звон колокола в гигантском пустом зале.

«Ужасные вещи творились здесь… Мрачные тайны в туманах лесной чащи… эти кошмарные черепа – чьи они? Человеческие? Если так - то, похоже, будто бы кровь намертво въелась в них после многочисленных ритуалов – очень мощные чары, для которых требуется невиданное злодейство. И, следовательно, от такого количества злодеяний тут бы вся земля вопила… но теперь стало понятно. Источник зла – эти ужасные черепа»

Рунгрим не знал, что и думать. В его богатой практике встреч со всякого рода колдунами не было ещё ничего подобного: всё выглядело чрезвычайно запутанно. Однако он точно знал: нельзя бросать норскенов в одиночестве противостоять этим тёмным загадкам.

- Что ты видишь, чародей? – окликнул Рунгрима Торбальд, подойдя всё-таки поближе.

- Лиходейское чёрное колдовство! Я не буду уничтожать это до срока – и вам запрещаю подходить к этому месту ближе десяти альнов. Я благодарю вас, храбрые воители Норскьяндура, за то, что показали мне это зломерзкое капище. Я чувствую здесь печать той же враждебной энергии, которую источает теперь место трагедии – на этот раз чёткую и беспримесную, к тому же более глубокую и давнюю. Нет сомнений, всё это проделки пресловутого колдуна: да, он давно здесь бродит, совершая зловещие мистерии под покровом ночного мрака. Мы должны найти супостата – его деяния не могут остаться невозбранными!

- Думаю, не стоит убивать его, - задумчиво проговорил Альвард.

- Почему же? Все найденные свидетельства прямо указывают на нашего врага, служителя Тьмы.

- Всё же он не убил нас при первой же встрече, - рассудил ярл.

- О, святые духи! Неужто вы не смогли распознать его коварный умысел – заманить вас в тенета Тьмы, чтобы вместе с ним вы ускорили пришествие Ночи. Или не знаете вы, что сказано в древних сагах о Наттгарде?..

- Наттгард – это суровый край за Норхеймом… - неуверенно переглядываясь, заговорили воины. – Там живут яростные повелители ураганных ветров – великие змеи…

- Всё ясно, - вздохнул Рунгрим. – Говорил я тебе, Альвард – в Дантеме ты бы укрепил свои знания и силы. Но довольно споров – от них это место наливается мощью. Пойдём-ка лучше обратно в Скоггеборг – новый Скоггеборг - там и обсудим всё как следует.

- Солнце садится, - заворчали воины, всматриваясь сквозь ветви в небо: действительно, светило совершенно незаметно уже начало клониться к западной стороне небосвода.

— Вот именно, - строго согласился волшебник. – В Скоггеборге сейчас куда безопаснее, а с наступлением темноты сюда всё скорее и больше будут течь тёмные энергии.

И тогда скорым шагом норскены двинулись обратно, к скале, где уже призывно загорались костры, жарилось мясо и строились укрепленные жилища – в том числе и скрытые площадки на деревьях.