Португалия – не только коррида

Португальскую корриду смотрю я с удовольствием, ведь там нападают реальные быки, не то что на телепередаче Дмитрия Нагиева «Большие гонки», быки с зашлангованными рогами. Как ни странно, крохотная, чуть больше Татарстана, морская страна Португалия, оказывается, славится кроме корриды, еще и количеством крупнорогатого скота на душу населения – 4 коровы на каждого португальца, включая и младенцев. Если перенести эту, казалось бы, маленькую цифру в Россию, то получим в пересчете на душу населения космическую с многими нулями цифру – 560 миллионов голов к/р скота. Это немыслимо, куда девать столько говядины, шкуры, ливера, хотя в России ливерная колбаса продается даже в лучших супермаркетах. Такого количества мяса не сможет одолеть население страны, разве что пустить на говяжий самогон, ведь на сей счет много у нас мастеров, есть даже телефильм «Самогонщики», где успешно работает русская нанотехнология. При таком количестве коров Россию погубило бы коровье бешенство, а для трехмиллионного Татарстана появление 12-миллионного стада коров можно считать вражеским нападением.

 Трудно оторвать глаз от племенного тяжелого красавца, цену которого побоялся назвать даже хозяин. Его разовая сперма хватает на искусственное оплодотворение около 200 коров, а запасы на всякий пожарный случай хранятся в специальном контейнере в замороженном состоянии. Таких красавцев на ферме несколько и они пасутся отдельно от стада, чтобы сексуальная энергия не тратилась впустую, как это принято у разумных людей. Из-за нехватки животноводческих угодий огороженный многоячейковый участок фермера набит большим количеством к/р скота и, несмотря на это, здесь редко вспыхивают болезни, потому что санитарные условия тщательно соблюдаются автоматами, управляемые компьютерами. Задача фермера заключается лишь в выращивании здорового упитанного животного, а разделыванием и сортировкой мяса занимается высокотехнологичный и эколого-чистый мясокомбинат, расположенный рядом. В Португалии не принято гнать скот на бойню за сотни километров, как у нас. В моем детстве из-за отсутствия местных мясокомбинатов специальные гуртовщики гнали скот своим ходом через горы и долины в Казань, где в многодневном пути теряли животные около четверти живого веса, а трудно бегающие овцы прибывали в бойню полудохлыми.

В магазинах Португалии не продают мороженого мяса, ибо там покупают только парное. Поэтому у продавца нет огромного, как у нашего мясника, топора – он нежно тонким слоем отрежет ножом любой кусок по желанию покупателя. Как нам известно, в застойные времена в магазинах не было у нас не только парного мяса, но и мороженого – мясо не покупали, а доставали.

Попутно, войдя в азарт, телеканал НТВ показал россиянам и португальскую кухню. Жарится парное мясо в собственном соку без всякого оливкового масла, хотя там это масло стоит чуть дороже питьевой воды. Судя по рассказу ведущего, поджарка из парного мяса не тверже котлетки и легко режется даже вилкой, а по вкусу его ни с чем не сравнить, хотя о вкусах, как говорится, не спорят. Глядя на португальских поваров, жонглировавших у плиты шипящими ломтями парного мяса, даже у меня, у старого вегетарианца, появились условные рефлексы, как у подопытных животных академика Павлова.

Большой татарин

Зуфар Магсумович всего-то весьма скромный доктор юридических наук, хотя и профессор МГУ,  и с этой точки зрения нельзя его назвать особо крупным. Но по сложности человеческой судьбы, Фатхутдинов стоит чуть выше нас, казанских татар, ибо он родился и рос не в Татарии, а в Костроме, где всемирно известная поговорка «Незваный гость хуже татарина» звучит и ныне как во времена Ивана Грозного. В своей молодости, живя в этих краях, я, к удивлению, не мог жениться по любви. «Выйдешь за татарина только через мой труп», - пригрозил суровый отец своей беременной дочери. Потом, служа уже во Львове, я женился на симпатичной гуцулке, которая, узнав о моей национальности по анкетным данным, сказала с юмором: «Хотя ты татарин, все-таки не москаль». В Украине всегда называли москалями русских, и я тут понял о превратности интернациональной любви. Позже, прожив уже много лет, я сделал в своих афоризмах вывод: «Для достижения взаимной симпатии в России надо иметь татарину обаяние Алена Делона, а татарке – размеры Мэрилин Монро». Кстати, когда-то в нашем закрытом авиагородке, где все знали друг о друге, была одна очень красивая не только лицом, но и по модельным размерам тела 90-60-90 жена офицера. Ходили слухи, будто ее неудавшийся ни кожей, ни рожей муж сделал карьеру командира корабля, не имея достаточного для полетов в сложных метеоусловиях «минимума», с помощью привлекательной жены. Однажды в понедельник (в военной авиации понедельник был не только днем тяжелым, но и нелетным) командир пришел на службу с огромным синяком. Хотя он назвал травму автодорожной, сомневающий командир полка приказал разобраться. Судя по рапорту офицера-дознавателя, оказывается, невзрачный муж частенько избивал по пьянке свою красавицу, а в этот раз обозвал даже уродиной. А она, не выдержав оскорбления, ударила его домашней тапочкой. Вспомнил я об этом потому, что красавицей нашего авиагородка оказалась костромская татарка, землячка Зуфара Фатхутдинова.

С Зуфаром Магсумовичем меня связывает не только память о красивой костромской татарке, но и афоризмы, которые мной были сочинены давно, а изданы лишь в 1993 году. Оказывается, он тоже издал свою книгу «Афоризмы ХХ века» примерно в эти же годы и мы обменялись книгами на очередном съезде писателей. Как ни странно, мои афоризмы, судя по словам директоров книжных магазинов, разошлись быстрее, чем его. Это объясняется тем, что мои оказались простыми и потому более понятными читателям, а его более сложными по причине насыщенности текста юридическими терминами.

Оказавшись единственным «потомком Чингисхана» (так его дразнили в классе) костромской школы, Зуфар не сдавался и, стремясь стать выше своих обидчиков, вышел в отличники. А отличников, как нам известно, не бьют, ведь они помогают отстающим. Усвоив «науку побеждать», он потом не опускался ниже своих соседей.

Доктор Фатхутдинов формировался в годы коммунистического равноправия, когда все люди были равными, но некоторые были равнее других, и, чтобы не проспать жизнь, он вставал раньше других, а ложился – позже.