Постановление ЕСПЧ от 04.12.2015 по делу Роман «Захаров против РФ»

232. Ввиду риска того, что система скрытого наблюдения с целью защиты национальной безопасности может умалять или даже уничтожить демократические ценности под предлогом их защиты, Европейскому Суду должно быть продемонстрировано существование адекватных и эффективных гарантий против превышения полномочий. Оценка зависит от всех обстоятельств дела, таких как характер, объем и продолжительность возможных мер, оснований, необходимых для их санкционирования, компетентные органы, правомочные разрешить, провести и проконтролировать их, и вид правовой защиты, предоставляемой внутригосударственным законодательством. Европейский Суд должен определить, будет ли порядок надзора за санкционированием и осуществлением ограничительных мер достаточным, чтобы "вмешательство" оставалось в рамках того, что является "необходимым в демократическом обществе". Европейский Суд также отмечает, что в дополнение к прослушиванию в целях предотвращения или выявления уголовных правонарушений, Закон об ОРД предусматривает также, что телефон или другие сообщения могут быть прослушаны после получения информации о событиях или действиях, угрожающих национальной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации. Какие события или мероприятия могут рассматриваться как создающие угрозу таким видам интересов безопасности, законодательством Российской Федерации нигде не определяется. 251. Прежде всего что касается первой гарантии, как УПК РФ, так и Закон об ОРД предусматривают, что прослушивание может быть санкционировано судьей на срок, не превышающий шести месяцев. Поэтому существует четкое указание во внутригосударственном законодательстве того периода, после которого разрешение на прослушивание истекает. Во-вторых, условия, при которых разрешение может быть продлено, также четко определены в законе. В частности, в рамках УПК РФ и Закона об ОРД судья может продлить прослушивание в течение не более чем на шесть месяцев после нового рассмотрения всех необходимых материалов (там же). Однако, что касается третьей гарантии, касающейся обстоятельств, при которых прослушивание должно быть прекращено, Европейский Суд отмечает, что требование прекратить прослушивание, в котором более нет необходимости, упоминается только в УПК РФ. К сожалению, Закон об ОРД не содержит такого требования (там же). На практике это означает, что прослушивание в рамках уголовного процесса осуществляется при более значимых гарантиях, чем прослушивание, проводимое вне таких рамок, в частности, в связи с "событиями или действиями, представляющими угрозу национальной, военной, экономической или экологической безопасности". 255 Европейский Суд полагает, что шестимесячный срок хранения, установленный в законодательстве Российской Федерации для таких данных, является обоснованным. В то же время он выражает сожаление в связи с отсутствием требования немедленно уничтожить любые данные, не соответствующие цели, для которой они были получены. Автоматическое хранение в течение шести месяцев явно не соответствующих цели данных не может считаться оправданным в соответствии со статьей 8 Конвенции. 262. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что в Российской Федерации ни УПК РФ, ни Закон об ОРД не обязывают судей убедиться в наличии "обоснованного подозрения" в отношении соответствующего лица или применения проверки "необходимости" и "пропорциональности". В то же время Европейский Суд отмечает, что Конституционный Суд Российской Федерации разъяснял в своих определениях, что бремя доказывания того, что прослушивание необходимо, возложено на ходатайствующий орган и что судья, рассматривающий ходатайство о прослушивании, должен проверить основания для этой меры и давать разрешение, только если он убежден, что прослушивание является законным, необходимым и оправданным. 263. Тем не менее Европейский Суд отмечает, что внутригосударственное законодательство прямо не предписывает судам общей юрисдикции следовать мнению Конституционного Суда Российской Федерации о том, как следует толковать правовую норму, если такое мнение было выражено в определении, а не постановлении. 266. <…> норма законодательства Российской Федерации об "экстренной процедуре" не предусматривает достаточных гарантий того, что она должна использоваться редко и только в надлежащим образом обоснованных случаях. Таким образом, хотя в уголовной сфере Закон об ОРД ограничивает применение экстренной процедуры теми случаями, когда существует непосредственная угроза того, что могут совершаться тяжкие или особо тяжкие преступления, он не содержит таких ограничений в отношении скрытого наблюдения в связи с событиями или действиями, представляющими угрозу национальной, военной, экономической или экологической безопасности. Внутригосударственное законодательство не ограничивает использование экстренной процедуры в случаях, связанных с непосредственной серьезной угрозой национальной, военной, экономической или экологической безопасности. Она оставляет властям неограниченную дискрецию в определении того, в каких ситуациях оправдано использовать экстренные несудебные процедуры, создавая тем самым возможность для произвольного обращения к ним <…>. 269. В Российской Федерации правоохранительным органам не требуется в соответствии с внутригосударственным законодательством предоставлять судебное разрешение оператору связи до получения доступа к сообщениям лица. 270. Европейский Суд полагает, что способ работы системы скрытого наблюдения в Российской Федерации предоставляет службам безопасности и правоохранительным органам технические средства для того, чтобы обойти процедуру разрешения и прослушивать любые сообщения без получения предварительного судебного разрешения. Хотя возможность незаконных действий со стороны недобросовестных, нерадивых или слишком рьяных должностных лиц никогда не может быть полностью исключена независимо от системы, Европейский Суд считает, что система, такая как в Российской Федерации, которая позволяет специальным службам и правоохранительным органам прослушивать сообщения непосредственно каждого гражданина и не требует от них предоставить разрешение на прослушивание операторам связи или кому-либо еще, особенно имеет тенденцию к произволу. 274. Суд, предоставивший разрешение на прослушивание, не правомочен осуществлять надзор за его выполнением. Он не уведомляется о результатах прослушивания и не имеет полномочий для рассмотрения того, были ли соблюдены требования решения о прослушивании. Также суды Российской Федерации в целом не имеют полномочий осуществлять общий надзор за прослушиванием. Судебный надзор ограничивается первоначальным этапом разрешения. Последующий надзор возложен на Президента, парламент, правительство, Генеральную прокуратуру Российской Федерации и компетентных нижестоящих прокуроров. 285. С учетом недостатков, указанных выше, и принимая во внимание особую важность надзора в системе, где правоохранительные органы имеют прямой доступ ко всем сообщениям, Европейский Суд считает, что прокурорский надзор за прослушиванием в том виде, в котором он в настоящее время действует, не способен обеспечить адекватные и эффективные гарантии против произвола. 289. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что в Российской Федерации лицо, чьи сообщения прослушивались, не уведомлялось об этом факте в какой-либо момент или при каких-либо обстоятельствах. Отсюда следует, что, если только против прослушиваемого лица не было возбуждено уголовного дела и данные прослушивания не были использованы в качестве доказательств, или если не произошла утечка, затронутое лицо вряд ли когда-нибудь могло узнать, что его сообщения прослушивались. 298. Европейский Суд заключает из вышесказанного, что средства правовой защиты, на которые ссылаются власти Российской Федерации, доступны только для лиц, которые владеют информацией о прослушивании их сообщений. Их эффективность, следовательно, подрывает отсутствие необходимости уведомлять прослушиваемое лицо когда-либо или адекватной возможности запрашивать и получать информацию о прослушивании от властей. Соответственно, Европейский Суд находит, что законодательство Российской Федерации не предусматривает эффективных средств судебной защиты против мер скрытого наблюдения в тех случаях, когда уголовное дело не было возбуждено в отношении прослушиваемого лица.