Внешность и манеры поведения Будды

 

* Он ставит стопу [на землю] ровно – это знак Великого Человека у Мастера Готамы.

* На ступнях есть колёса с тысячями спиц, с полным ободом и ступицей…

* У него выступающие пятки…

* У него длинные пальцы на руках и ногах…

* У него мягкие и нежные руки и ноги…

* У него на ладонях и ступнях перепонки…

* Его ступни изогнуты…

* Его ноги как у антилопы…

* Когда он стоит, не сутулясь, ладони обеих его рук касаются и трутся о его колени…

* Его половой орган укрыт в оболочке…

* Он золотистого цвета, у кожи золотистый блеск…

* Его кожа гладкая, и из-за гладкости кожи пыль и грязь не липнет к его телу…

* Его волосы на теле растут по одному. Из каждой поры тела растёт только один волосок…

* Кончики волос на теле завиваются кверху. Завитые кверху волосы на теле чёрные, цвета мази для глаз, завиваются вправо.

* Члены его тела ровные, как у Брахмы…

* У него семь округлостей…

* Его грудь как у льва…

* У него нет изгиба между лопатками…

* Его пропорции как у баньянового дерева: размах его рук равен высоте его тела, а высота его тела равна размаху его рук…

* У него ровные шея и плечи…

* У него абсолютный вкус…

* Его челюсти как у льва…

* У него сорок зубов…

* Его зубы ровные…

* Между зубами у него нет пробелов…

* Его зубы полностью белые…

* У него большой язык…

* У него божественный голос, как пение птицы Каравики…

* У него бездонно голубые глаза…

* Его ресницы как у коровы…

* У него волосы между бровями, которые белые и мягкие как хлопок…

* Его голова как тюрбан – это знак Великого Человека у Мастера Готамы.

 

Мастер Готама наделён этими тридцатью двумя знаками Великого Человека.

Когда он идёт, то делает первый шаг с правой ноги. Он ставит ступню ни слишком далеко, ни слишком близко. Он идёт ни слишком быстро, ни слишком медленно. Он идёт так, что колени не касаются друг друга. Он идёт, что лодыжки не касаются друг друга. Он идёт так, что его бёдра ни поднимаются, ни опускаются, ни сходятся, ни расходятся. Когда он идёт, то только нижняя часть тела покачивается, и не видно усилий в ходьбе. Когда он поворачивается, чтобы посмотреть, то делает это всем своим телом. Он не смотрит прямо вперёд, не смотрит прямо под ноги. Когда он идёт, он не оглядывается по сторонам. Он смотрит вперёд [на землю] на расстояние длины хомута плуга, а за пределами этого он обладает беспрепятственным знанием и видением.

Когда он входит в дверь, то не выпрямляется, не наклоняется, не сгибается, и не выгибается вперёд или назад. [Садясь], он поворачивается [стоя] ни слишком близко к сиденью, ни слишком далеко от него. [Садясь], он не опирается рукой на сиденье. Он не рушится на него всем своим телом.

Когда он сидит внутри помещения, он не потирает в нетерпении своими руками. Он не потирает в нетерпении своими ногами. Не сидит, сложа ногу на ногу. Не сидит, сложа лодыжку на лодыжку. Не сидит, подперев рукой подбородок. Когда он сидит внутри помещения, он не испуган, не дрожит и не трясётся, не нервничает. Поскольку он не испуган, не дрожит, не трясётся, не нервничает – у него не встают дыбом волосы, и он настроен на уединение.

Когда ему дают воду для чаши, он не поднимает чашу слишком высоко и не держит её слишком низко, не наклоняет её вперёд или назад. Он принимает не слишком мало, но и не слишком много воды для чаши. Он моет чашу, не создавая шума от расплёскивания. Он моет чашу, не вращая её. Он не ставит чашу на пол, чтобы помыть руки – но когда он моет руки, он моет чашу; а когда моет чашу, моет руки. Он сливает воду из чаши ни слишком далеко [от себя], ни слишком близко, не разбрызгивая её.

Когда ему дают рис, он не поднимает чашу слишком высоко и не держит её слишком низко, не наклоняет её вперёд или назад. Он принимает не слишком мало, но и не слишком много риса. Он добавляет соус в правильной пропорции. Он не добавляет в комочек больше соуса, чем положено. Он переворачивает комочек два или три раза во рту, а затем проглатывает его – ни одно зёрнышко риса не проходит внутрь не разжёванным, ни одного зёрнышка риса не остаётся во рту, когда он кладёт в рот следующий комочек.

Когда он принимает пищу, он ощущает вкус, но не испытывает жажды к вкусу. Его приём пищи восьмеричен: он принимает пищу не ради развлечения, не ради опьянения, не ради физической красоты и привлекательности, а просто для того, чтобы выжить и поддержать это тело, для того, чтобы устранить его недуги, ради поддержания святой жизни. Он думает так: «Я устраню возникшие чувства [голода] и не создам новых чувств [от переедания]. Я буду здоров, не вызову порицаний, буду жить в успокоении».

Когда он поел и принял воду для чаши, он не поднимает чашу слишком высоко и не держит её слишком низко, не наклоняет её вперёд или назад. Он принимает не слишком мало, но и не слишком много воды для чаши. Он моет чашу, не создавая шума от расплёскивания. Он моет чашу, не вращая её. Он не ставит чашу на пол, чтобы помыть руки – но когда он моет руки, он моет чашу; а когда моет чашу, моет руки. Он сливает воду из чаши ни слишком далеко [от себя], ни слишком близко, не разбрызгивая её.

Когда он поел, он ставит чашу на пол ни слишком далеко, ни слишком близко. Он не слишком заботится о чаше, но и не проявляет небрежности по отношению к ней.

Когда он поел, он некоторое время сидит молча, но не упускает времени, отведённого на произнесение благословений. Когда он поел и произносит благословения, он не критикует еду и не ожидает другой еды. Он наставляет, призывает, воодушевляет, и радует слушающих беседой исключительно по Дхамме. После этого он встаёт со своего сиденья и уходит.

Он идёт ни слишком быстро, ни слишком медленно, [вовсе] не так как тот, кто хочет поскорее уйти.

Он носит одеяние на своём теле ни слишком высоко, ни слишком низко, ни слишком обтягивающе, ни слишком свободно, и так, чтобы ветер не сдувал одеяние с тела. Пыль и грязь не пачкают его тела.

Когда он приходит в монастырь, он садится на подготовленное сиденье. Сев, он моет ноги, хотя не слишком заботится о том, чтобы сделать их идеально чистыми. Помыв ноги, он садится, скрестив их, держит спину прямо, устанавливает осознанность впереди. Он не сидит, заняв ум [мыслями] о причинении болезненности себе, или болезненности другим, или болезненности обоим. Он сидит, настроив свой ум на собственное благополучие, на благополучие других, на благополучие обоих, даже на благополучие всего мира.

Когда он приходит в монастырь, он обучает слушающих Дхамме. Он ни слишком хвалит, ни слишком порицает слушающих. Он наставляет, призывает, воодушевляет, и радует слушающих беседой исключительно по Дхамме. Речь, что льётся из его рта, имеет эти восемь качеств: она отчётлива, понятна, мелодична, внятна, звонка, благозвучна, глубока, жива. Но хотя его голос различим в пределах слушающей аудитории, за этот предел его речь не выходит. Когда он наставил, призвал, воодушевил, порадовал людей, они встают со своих сидений и уходят, смотрят только на него и не думают о чём-либо ином.