Тактика допроса, направленного на изобличение лица,

Совершившего преступление в сфере предпринимательской

Деятельности

 

Отличие допроса подозреваемого от допроса обвиняемого выражается в информационных условиях, в которых данное следственное действие будет реализовано. Допрос подозреваемого по возможности должен быть проведен как можно позже после его задержания или возбуждения уголовного дела, если лицо, совершившее преступление, не задерживали. Это необходимо, чтобы получить максимально возможную доказательственную базу для изобличения. Если достаточных доказательств пока не собрано и реализовать тактический замысел, направленный на получение признательных показаний или демонстрацию несостоятельности позиции подозреваемого, еще не возможно, целесообразно, на наш взгляд, ограничить допрос подозреваемого его свободным рассказом. Это не только позволит следователю сохранить пока втайне объем уже собранных и предполагаемых к получению доказательств, но и создаст у подозреваемого информационный вакуум, обусловленный отсутствием информации о состоянии уголовного дела и его положении. Как следствие, возможно это породит представление о полной осведомленности следователя о его преступной деятельности из других источников, ввиду чего и отсутствует надобность в его подробном допросе.

Такие следственные ситуации информационной достаточности определяют отличия в тактике допроса подозреваемого и обвиняемого. В целом же их тактика схожа и определяется линией поведения допрашиваемого и реализацией предоставленных прав. По линии поведения ситуации могут быть бесконфликтными и конфликтными. Реализация права на защиту позволяет как подозреваемому, так и обвиняемому влиять на тактический рисунок допроса, выбранный следователем. С учетом этого следственные ситуации допроса будут детерминированы не только поведением допрашиваемого, но и его защитника. Поведение защитника может выражаться в 3-х вариантах:

1) действие в рамках отведенных законом прав и обязанностей по защите своего клиента;

2) принятие противозаконных мер для ухода подзащитного от уголовной ответственности;

3) апатичное присутствие, бездействие на допросе при осуществлении защиты по назначению.

По делам рассматриваемой категории случаи защиты подозреваемых, обвиняемых по назначению единичны. У лиц, совершающих преступления в сфере предпринимательской деятельности, достаточно средств для того, чтобы нанять адвоката, к тому же квалифицированного, имеющего практику защиты по таким делам. Поэтому следователю с учетом прогнозирования ситуации по стилю действия адвоката, исходя из его личных и профессиональных характеристик, необходимо выдвинуть предположение и о позиции, которую займут допрашиваемый и его защитник:

- принятие всей версии следователя целиком, без каких-либо дополнений и поправок;

- принятие версии следователя, но с указанием на наличие смягчающих вину обстоятельств;

- интерпретация действий обвиняемого, подозреваемого в выгодном для него разрезе;

- изменение показаний, которые подозреваемый, обвиняемый давали ранее;

- полное отрицание вины, вплоть до провоцирования конфликта со следователем;

- уклонение от дачи показаний.

Для упредительного выяснения позиции защиты, а также определения возможных версий защиты следователю целесообразно в плане подготовки к допросу предусмотреть помимо изучения личности допрашиваемого, получить сведения о личности защитника, и попытаться установить с ним психологический контакт.

Первые две позиции, указанные названным автором, характерны для бесконфликтной следственной ситуации, однако следует помнить, что мотив принятия версии следователя может быть обусловлен стремлением скрыть другое преступление или неизвестные эпизоды преступной деятельности. Так, в ходе производства по уголовному делу, возбужденному по факту незаконной предпринимательской деятельности гр-на Ш., дававшего полностью признательные показания об организации им цеха по изготовлению подсолнечного масла, была получена оперативная информация о его беспокойстве, что органам расследования станет известен факт его причастности к заказному убийству[11].

В связи с этим, подозреваемый и его защитник одной из первоочередных задач ставят выяснение степени осведомленности следователя о преступной деятельности. Анализ изученных уголовных дел свидетельствует, что будучи неосведомленными на первоначальном этапе о состоянии процесса расследования, адвокаты советуют отказаться подозреваемым от дачи показаний, а информацию об объеме доказательственного материала стараются получить от следователя самостоятельно в процессе неофициального общения.

В случае отказа подозреваемого или обвиняемого от дачи показаний следователю необходимо приемами убеждения объяснить невыгодность такого поведения, сославшись на то, что подозреваемый (обвиняемый) с защитником только облегчают задачу следствия по доказыванию вины, так как у следователя есть возможность изобличения их другими доказательствами обвинительного свойства и отсутствует необходимость проверки их оправдательных версий, показаний о непричастности, иных представляемых доказательств. Такая благодарность за его отказ имеет психолингвистическое воздействие на уровне гипнотической индукции, так как разрушает привычный шаблон поведения следователя, который в сознании подозреваемого должен наоборот просить, убеждать дать показания. Кроме этого, усилив такую лингвистическую конструкцию указанием на то, что только «сознательное лицо, способствующее правосудию и желающее скорее быть осужденным, может так поступить» повергает допрашиваемого в сложную дилемму выбора вариантов среди мотивов поведения. Ход его рассуждений строится следующим образом. «Если согласиться со следователем и не давать показания, то значит я желаю быть скорее осужденным. Но я этого не желаю, значит я не должен содействовать следствию, т.е. мне необходимо дать показания».

Осложняется такое убеждение присутствием защитника как третьего лица, имеющего естественные возможности отвлечения своего подзащитного. Но в то же время защитник может быть использован для усиления убедительного эффекта путем мгновенного переключения внимания следователя на него и произнесении фразы о наличии и весомости уже имеющихся по делу изобличающих доказательств, которые защитник как профессионал может грамотно оценить и разъяснить их значение своему подзащитному. В довесок может быть запущена фраза, нейтрализующая сразу двоих участников стороны защиты: «Неужели Вы (обращение к подозреваемому) не станете доверять своему адвокату, высокая компетентность которого определила Ваше решение его нанять». Здесь подозреваемый внутренне соглашается со следователем по поводу последней тирады и в целом по всей позиции о необходимости давать показания, а защитник отвлекается акцентом на значимость его личности.

Опасность в изменении ситуации здесь представляют разрешенные законом права защитника на дачу кратких консультаций и требования свидания наедине. Для упреждения таких перерывов в ходе допроса необходимо их нейтрализовать путем разъяснения процедуры допроса участвующим в нем лицам. Краткие консультации, свидание наедине не должно предоставляться в сам момент допроса, чтобы не превращать их в подсказки выгодного ответа подзащитному. На наш взгляд, достаточно эффективно может быть использована процедура открытия допроса подозреваемого, обвиняемого с участием защитника.

Перед началом допроса необходимо следователю удостоверится в личностях участников, представляет их друг другу, разъясняет права и оглашает некоторые процедурные правила допроса. Со ссылкой на ч.5 ст.164 УПК России раскрывает порядок производства следственного действия; акцентирует внимание на своих полномочиях, определенных п.3 ч.2 ст.38 УПК о самостоятельности в направлении хода расследования (а производство следственного действия есть составная часть всего хода расследования), и свободе выбора тактики допроса согласно ч.2 ст.189 УПК. После этого защитник уведомляется о том, что его праву давать консультации в присутствии следователя не корреспондирует прямая обязанность немедленного его обеспечения, реализация которого, как и постановка вопросов допрашиваемому, возможна только с разрешения лица, производящего допрос. Одновременно следователь уточняет, что момент реализации названного права относится на свое усмотрение. Кроме того, в соответствии с ч.4 ст.21 УПК России требования следователя в пределах оговоренных выше полномочий обязательны для всех, отступления от них, в частности, подсказки защитником выгодного для допрашиваемого ответа, могут быть расценены как отступление от закона. Окончанием процедуры является предупреждение защитника об уголовной ответственности по ст.310 УК России за разглашение данных предварительного расследования. Самой процедурой предупреждения и отобрания указанной подписки следователь как бы намекает, что всякие попытки противозаконных действий он без соответствующего реагирования не оставит.

Если отказ от дачи показаний подозреваемым впоследствии не ограничивает нас в его повторных допросах или допросах его в качестве обвиняемого, то аналогичный отказ обвиняемого создает ситуацию невозможности повторного допроса без его на то желания (ч. 4 ст. 173 УПК РФ). В этом случае формулировка указанной статьи уголовно-процессуального закона определяет направления реализации тактической операции по изобличению. Поскольку преступления в сфере предпринимательской деятельности, как правило, многоэпизодны, а также многосоставны (например, осуществление незаконного производства и реализации алкогольной продукции может быть одновременно квалифицировано по ст.ст. 171-1, 159, 238, 180, 327,327-1 УК РФ), то необходимо последовательно предъявлять обвинение по отдельным эпизодам или составам преступлений, тем самым, во-первых, оставляя возможность для последующих допросов даже в случае отказа от дачи показаний обвиняемым; во-вторых, оставляет обвиняемого в неведении о пределах осведомленности следователя.

Помимо отказа от дачи показаний конфликтность ситуации допроса подозреваемого, обвиняемого может выражаться в:

- сообщении следователю заведомо ложной или укрытии (умалчивании) части информации;

- действиях обвиняемого и защитника по созданию конфликтной напряженной обстановки допроса и срыве следственного действия.

Сообщение ложной информации или умалчивание ее части даже при наличии бесконфликтной ситуации имеется по 100% изученных уголовных дел. Ложь стала обычным явлением повседневной жизни, а изобличение во лжи неотъемлемая часть не только рассматриваемой тактической операции, но и всего процесса расследования.

Не существует такого феномена, как поведение, типичное для лжи, т.е. нет формы поведения, которую демонстрировали бы все лжецы. Это осложняет для изобличителей лжи задачи по определению того, на что им следует обращать внимание. Различия между лжецами и людьми, говорящими правду, как правило, незначительны.

Особенно ярко это проявляется по рассматриваемой категории дел, что и было установлено в процессе исследования. В связи с этим предпримем попытку объяснения этого явления.

Согласно исследованиям в области психологии следственных действий и в частности допроса признаки лжи могут проявляться в невербальных, вербальных и физиологических реакциях человека.

Раскрывая процессы, переживаемые лицом, выделяются особенности поведения, обусловленные:

- возникшими в момент лжи эмоциями вины за преподносимый обман, страха за его возможное разоблачение и эмоционального подъема при наблюдении полного принятия лжи;

- сложностью содержания ложной информации, которую необходимо придумать, либо вспомнить ранее придуманную, в силу чего мыслительные процессы замедляются;

- контролем своего поведения, чтобы вести себя как человек, говорящий правду. Лжец может беспокоиться о том, что будет выглядеть неискренним, и будет прилагать усилие, чтобы произвести впечатление искреннего человека, даже в большей степени, чем когда говорит правду.

Для ситуации допроса эти процессы будут усилены ввиду действия таких факторов, как:

- сложность лжи, которая предполагает обстоятельное освещение интересующих следствие событий, с их интерпретацией в пользу лгущего, детализированное продумывание алиби;

- мотивация поведения намного сильнее, так как имеется угроза привлечения к уголовной ответственности;

- подозрительность субъекта, воспринимающего ложь, так как допрашиваемый осознает, что следователь будет обязательно проверять все, что он скажет, поэтому не сообщает информации, которая может быть проверена. Такую ложь легче объяснить, если она обнаруживается, сказав, что не упомянул об этом, не придав значения, или забыл рассказать;

- индивидуальные особенности лжеца.

Эти факторы будут иметь различную степень значимости в зависимости от вида преступления. Так, для рассматриваемой преступной деятельности в сфере предпринимательства сложность лжи будет достаточно высока, однако эта сложность определяется не столько конструкцией алиби, а скорее использованием и интерпретацией особенностей отраслевого законодательства, сложившейся практики ведения определенного вида деятельности, утаивания части информации в оправдывающую действия подозреваемого, обвиняемого пользу. Поскольку лицо, совершившее преступление, на протяжении всей своей деятельности достаточно уверенно владеет такой информацией, то интерпретировать ее в выгодном для себя свете не представляет для него особых затруднений и не так сильно замедляет его мыслительные процессы.

Мотивация ко лжи боязнью привлечения к уголовной ответственности незначительна, так как согласно судебной практики в большинстве случаев за преступления экономической направленности не назначают наказание, связанное с реальным лишением свободы. Больше на ложь мотивируют корыстно-собственнические интересы, связанные с боязнью потерять имущество, получаемые доходы.

Самое большое значение среди указываемых факторов будет иметь личность допрашиваемого. Успешного лжеца отличает хорошая подготовленность по теме разговора, оригинальность высказываний, быстрота мышления, красноречие, хорошая память, наличие актерских способностей, отсутствие эмоций страха, вины или восторга от собственной лжи.

В этой характеристике явно проявляется личность субъекта, совершающего преступления в сфере предпринимательской деятельности. Подозреваемые по делам рассматриваемой категории подчас лучше следователя владеют информацией об определенном виде деятельности, регламентирующих ее нормативных актах, состоянии вида рынка, а нередко и о наличии следов преступной деятельности. Оригинальность высказываний позволяет быстро оправдывать или объяснять свои действия при сомнении следователя в их правомерности. Быстрота мышления, выработанная в результате занятия бизнесом, способность к анализу ситуации и поиску нескольких результативных решений помогает выходить из ситуаций психологических ловушек. Красноречие, хорошая память, высокий интеллект позволяет в ходе допроса переключать следователя на сообщение незначимой информации, уводить его в сторону от темы допроса. Так, по уголовному делу, возбужденному в отношении гр-ки С. по ст. 159, 171 УК РФ, обвиняемая в процессе допросов постоянно пыталась отвлечь следователя от темы допроса, рассказывая о своих разносторонних увлечениях, о специфике определенных видов деятельности, которые косвенно касались совершенных ею преступлений, о своих знакомствах с известными людьми и их личной жизни. Этому способствовали и достаточно хорошо развитые актерские способности, которые она, в первую очередь, использовала в отношении потерпевших, а также в процессе расследования, изображая эмоции сожаления, участия, искренней помощи следствию и пр.[12]

Отсутствие эмоций в процессе обмана связано с привычкой лгать. Ведь чем чаще человек лжет, тем реже он испытывает удовольствие от введения других в заблуждение и тем меньше его посещает чувство вины, а постоянная тренировка в обмане уменьшает вероятность разоблачения, а потому снижает чувство страха. Такая привычка обязательно вырабатывается в процессе занятия незаконной предпринимательской деятельностью, которая своей незаконностью и обусловливает рассматриваемое поведение.

Сказанное не означает, что по рассматриваемой категории дел не представляется возможным выявить признаки лжи со стороны подозреваемого, обвиняемого. Как бы человек себя не контролировал или не был привычен ко лжи, отдельные признаки такого поведения он все равно проявляет.

Невербальное поведение сложнее контролировать, чем вербальное, поскольку:

- существуют рефлекторные связи между эмоциями и невербальным поведением, которых нет между эмоциями и речью;

- люди более натренированы в использовании слов, чем управлении поведением, так как речь важнее в обмене информацией;

- важность слов в обмене информацией заставляет говорящего обращать больше внимания на то, что он говорит, чем на то, что он делает;

- невозможно молчать на невербальном уровне.

К числу невербальных признаков в частности относятся изменение тона голоса и движений рук и ног. Традиционно выделяемые в литературе мимические признаки (движения бровей, губ, глаз) как раз не являются явными индикаторами лжи, так как достаточно хорошо контролируются. Тон голоса контролировать сложнее, чем мимику, так как в минуты стресса (что характерно для допроса особенно в период, следующий сразу после задержания) им управляет вегетативная система. Кроме этого, предполагая, что чрезмерность движений может выдать ложь (точнее нервозность по поводу лжи), движения явно замедляются. Особенно это проявляется в замедлении движений рук, кистей, пальцев, стоп и ног.

К вербальным характеристикам обмана относятся обусловленные эмоциями непрямые ответы, исключающие употребление личных местоимений или высказывания, содержащие отрицание. Например, вместо фразы «Я честный человек» использование оправдания «Я не мошенник». Правда для исследуемой категории лиц с достаточно сильной внутренней референцией этот признак, как и признак произнесения коротких фраз из-за неподготовленности, нехарактерны. Более значим признак, как уже ранее говорилось, сообщение незначимой информации и ухода в сторону от предмета допроса. А также явно подозрителен и возможно указывает на ложь признак четкости описания событий, как правило, в хронологически выверенной манере. Лицу, не подготовленному к объяснению каких-либо обстоятельств, сложно последовательно изложить все интересующие следствие сведения в стадии свободного рассказа. Его повествование будет содержать постоянный возврат к более значимому, яркому обстоятельству. Лицу же дающему ложные показания свойственно последовательное несбивчивое изложение показаний.

К физиологическим реакциям, которые следователь может определить без специального прибора – полиграфа, относятся повышение кровяного давления, сопровождающегося покраснением лица, шеи, ушей; учащение сердцебиения, определяемое по пульсу или выступающим на висках, лбу венам; усиление потливости ладоней, выявляемое по чрезмерному вытиранию их о брюки, платок, прилипанию к ладоням бумаги, ручки.

Учитывая изложенные признаки, для их выявления и провоцирования можно рекомендовать следующее:

1. Подвергать сомнению и просить разъяснить сказанное, просить это доказать, уведомлять, что сообщаемые сведения будут проверены. В данном случае идет воздействие на эмоциональную сферу, которое влияет на все три группы признаков, особенно на невербальные (тон голоса).

2. Постоянно задавать новые, уточняющие, детализирующие вопросы, что затрудняет процесс лжи, так как подозреваемый (обвиняемый) должен помнить об уже сказанном, что замедляет его мыслительные процессы и соответствующие телодвижения.

3. Оставлять до последнего момента в неведении об объеме и пределах осведомленности следователя. В подобных обстоятельствах допрашиваемый не знает, что ему можно сказать, и всегда рискует попасться на произнесении информации, противоречащей знанию следователя.

4. Следует быть хорошо подготовленным по предмету допроса, не только в рамках обстоятельств расследуемого дела, но и изучить все особенности вида предпринимательской деятельности, нарушение порядка которой привело к преступному результату. Особое внимание необходимо обратить на положения, регламентирующие порядок служебных действий подозреваемого.

5. Наблюдать за поведением допрашиваемого, особенно обращая внимание на мимолетное выражение эмоции на лице, заторможенность мелких движений кистей, пальцев рук, голеней и стоп, физиологические изменения. Такое осматривание с головы до ног невозможно самому следователю в момент ведения допроса, когда при этом он должен еще и записывать показания. С этой целью необходимо присутствие дополнительного участника (например, оперуполномоченного), который не только будет выполнять указанную функцию, но и нейтрализует своим присутствием численный перевес со стороны допрашиваемого и его защитника.

6. Слушать внимательно все, что произносит допрашиваемый и фиксировать вербальные несоответствия. Это также может подмечать дополнительный участник допроса.

7. Сравнивать поведение допрашиваемого с его обычным поведением, которое он демонстрировал в ситуациях, не связанных с дачей ложных показаний. Для этого сравнения можно использовать материалы оперативной видеосъемки допрашиваемого, обнаруженное при обыске домашнее видео, видеозаписи деловых переговоров. Также такое сравнение может быть сделано с информацией о личности и поведении подозреваемого, обвиняемого, полученной в ходе неформального с ним общения в отсутствии адвоката.

Выявление признаков лжи из свободного рассказа подозреваемого довольно сложная задача. Ярче они будут проявляться в вопросно-ответной стадии допроса, где их интенсивности будут способствовать приемы использования доказательств.

Как правило, содержание свободного рассказа на допросе подозреваемого по рассматриваемой категории дел имеет три генеральных оправдательных идеи допрашиваемого:

1. Последствия наступили в результате объективной экономической ситуации, сложившейся на рынке, в результате которой возглавляемая подозреваемым (обвиняемым) фирма не смогла продолжать осуществлять деятельность надлежащим образом, вследствие чего был причинен ущерб кому-либо (гражданам, контрагентам, банку, государству. Например, превалирующее количество таких оправданий встречается по уголовным делам, находившимся в производстве в 1995-1996 году в период после банковского кризиса и в 1998 году – в период дефолта.

2. Подозреваемый (обвиняемый) является номинальным руководителем, фактически никакой деятельности сам не осуществлял, только подписывал документы; фирмой руководило и получало доход другое лицо.

3. Допрашиваемый только помогал в осуществлении предпринимательской деятельности, оказывая различного рода услуги, фирмой официально руководит другой человек, о незаконности действий которого осведомлен не был.

Для опровержения данных версий допрашиваемого и его изобличения, должна быть подготовлена хорошая доказательственная база, включающая в себя два блока сведений:

1. Сведения, добытые в ходе следственных действий при непосредственном участии подозреваемого (обвиняемого), о наличии которых он осведомлен и уже ожидает их использование при опровержении его позиции на допросе. К ним относятся результаты следственных действий, входящих в тактическую операцию по его изобличению.

2. Сведения, добытые в его отсутствие, о наличии которых он не осведомлен или может только предполагать:

- аудиторское заключение с приложениями;

- допрос аудитора;

- сведения из торгово-промышленной палаты о состоянии рынка, уровне цен, основных субъектах данного вида деятельности в регионе и по стране;

- акт налоговой проверки;

- допрос налогового инспектора;

- анализ финансового состояния должника;

- допрос арбитражного управляющего;

- акты проверок контролирующих органов и протоколы административных правонарушений (противопожарной службы, центра стандартизации и метрологии, инспекции по торговле и качеству товаров, санитарноэпидемологического надзора и пр.);

- сведения о доходах из налоговой службы по прошлым отчетным периодам по нему и родственникам в сопоставлении со стоимостью имущества его семьи (жилье, транспорт и пр.);

- список телефонных звонков и установленных по ним связей;

- допросы лиц, уволенных и «обиженных»;

- допросы контрагентов;

- документы, изъятые у контрагентов;

- предметы преступления, изъятые у контрагентов или в местах их производства, хранения, не связанных с местом задержания подозреваемого;

- допросы рабочего персонала, не причастного к преступлению;

- информация, касающаяся личности подозреваемого, полученная из различных источников;

- результаты тактических операций по изобличению других соучастников.

Если доказательств достаточно для изобличения, то прежде целесообразно допросить обвиняемого по обстоятельствам, связанным с каждым из предъявляемых доказательств, лишив его в дальнейшем возможности опровергнуть это доказательство или изменить свои показания, использовав это доказательство в свою пользу (тактика постановки «отсекающих» вопросов). Так, предъявляя руководителю отчет предприятия, содержащий преступные нарушения налогового законодательства, следует спросить его: кто в интересующий период подписывал отчетные документы предприятия, представляемые в налоговую инспекцию, четко обозначить функции руководителя и главного бухгалтера, для подтверждения умысла не только лица, заполнявшего непосредственно бланк, но и руководителя, отдававшего указания по заполнению документов.

Если имеется возможность предъявить доказательства в их логической последовательности (сначала первичные документы и показания продавца или товароведа, их оформлявших, потом учетно-финансовые документы и показания кассира и ответственного лица, принявших товар и выплативших деньги, после этого показания бухгалтера и соучастников), то обычно в начале предъявляются доказательства, касающиеся второстепенных обстоятельств, затем – более значимых. Однако, с учетом личностных особенностей, может быть избран обратный порядок. Не подготавливая к этому допрашиваемого, с учетом эффекта внезапности следователь, например, предъявляет руководителю показания главного бухгалтера, изобличающие его в финансовых нарушениях и сокрытии налогов. Однако следует учитывать, что внезапность может не сработать и, поэтому, в дополнение к такому вескому доказательству должны иметься другие, хотя бы второстепенные, позволяющие при их предъявлении создать полную картину осведомленности и доказанности содеянного.

Создание впечатления о полной осведомленности основано на эффекте домысливания. В дополнение к сказанному можно использовать осведомленность о второстепенном обстоятельстве, например, о продаже продукции, не отраженной в бухгалтерских документах, задавая вопросы таким образом, как будто это единственное, что интересует следователя. В этих ситуациях для изобличения и подтверждения умысла в допросе целесообразно использовать информацию о явных признаках преступления в сфере предпринимательской деятельности:

1) полное несоответствие реальной хозяйственной деятельности ее документальному отражению;

2) несоответствие записей в бухгалтерских документах: первичных — учетным, учетных — отчетным;

3) наличие материальных подлогов в документах (дописки, исправления, подчистки, замена страниц и т. д.);

4) уничтожение бухгалтерских документов (первичных, учетных, отчетных);

5) инсценировка несчастного случая (пожар, затопление) или банкротства.

Также эффективно применять прием совместного с допрашиваемым анализа хозяйственных сделок предприятия, свидетельствующих, например, о возможном мошенничестве, легализации преступных доходов, уклонении от уплаты налогов или преступном банкротстве:

- сделки, сущность которых противоречит их форме (например, оформление купли-продажи договором простого товарищества);

- сделки, осуществленные нетипичным для данного предприятия способом (например, оплата наличными, тогда как обычно используется безналичный расчет);

- неоправданно высокая доля сделок с некоторыми контрагентами в ущерб другим;

- убыточные сделки;

- сделки с фирмами, зарегистрированными в оффшорных зонах;

- оплата информационных или маркетинговых услуг на значительную для данного предприятия сумму при отсутствии явно выраженного результата;

- сделки, стоимость которых заметно превышает рыночную.

Перечень данных признаков далеко не исчерпывающий и является специфическим для каждой организации и вида деятельности.

В том случае, когда все перечисленные выше возможности по получению доказательственной информации еще не будут исчерпаны эффективно будет применить прием демонстрации возможностей расследования. Особенно целесообразно его использование на примере освещения содержания тактических операций по задержанию и изобличению соучастников. Уже имея представление о содержании работы следователя по его изобличению подозреваемый (обвиняемый) достаточно легко представляет себе, какую доказательственную информацию можно будет получить от его соучастников и как эту информацию можно будет использовать против него.

Отвлечение внимания происходит при использовании тактики косвенного допроса, маскирующего главные вопросы и позволяющего создавать ситуации, в которых допрашиваемый мог бы «проговориться». По ходу допроса необходимо фиксировать противоречия в логике ответов допрашиваемого, приводить доказательства бессмысленности занятой позиции. Заведомо зная, что не получит правдивого ответа на основные вопросы и не имея возможности подкрепить вопрос доказательствами, следователь задает ряд других, менее опасных, с точки зрения допрашиваемого. Так, руководитель может утверждать, что не знаком с договором, на основании которого были получены суммы, не оприходованные на предприятии, что привело к сокрытию доходов. Задавая вопросы о поступлении других сумм по тому же договору, о которых знает главный бухгалтер, оприходовавший эти суммы, или суммы по смежным договорам, можно выявить и уличить руководителя в том, что он подписывал платежно-учетные и сводные документы, по которым проходили скрытые

Прием «вызов» должен быть строго ориентирован на допрашиваемого. Так, например, если лицо будет ссылаться на сложную экономическую ситуацию, обсудить с ним состояние данного вида рынка, предъявив сведения, полученные из торгово-промышленной палаты. Затем при получении ответа на сомнения следователя, высказать следующее сомнение в его правдивости, сославшись на показания контрагентов, затем использовать данные аудиторской проверки или анализ финансового состояния, сделанный арбитражным управляющим. По ходу этих сомнений можно проиллюстрировать контраст между ухудшением положения фирмы и ростом благосостояния допрашиваемого, нейтрализуя его объяснения об источниках доходов ссылками на сведения из ФНС, РЭО ГИБДД, БТИ, пенсионного фонда, и пр. о наличии имущества у него, его родственников и уровне и источниках доходов последних.

При этом применение приема вызов влечет за собой естественное «создание напряженности», которую можно усилить даже несмотря на присутствие защитника проведением перекрестного допроса.

Выше уже говорилось о необходимости участия в допросе подозреваемого (обвиняемого) второго лица со стороны обвинения для ведения наблюдения за поведенческими реакциями допрашиваемого. При этом активность второго участника может быть усилена его непосредственным участием, направленным на:

- создание напряженности и изобличение в ложности показаний за счет вербального указания на поведенческие признаки, проявляющиеся у лица, дающего показания, с просьбой их объяснения;

- рассеивание внимания и усиление сложности восприятия посредством деления вопросов по предмету допроса на двоих допрашивающих;

- контроля содержания показаний по специфическим вопросам в сфере экономики, налогообложения, отраслевого законодательства при наличии соответствующих познаний у одного из допрашивающих.

Задаваемые вопросы не должны носить однородного, последовательного характера, они должны относиться к разным обстоятельствам преступного события, но в то же время не выходить за рамки этого события или эпизода, соответствовать одному направлению приложения выясняемой информации, должны быть в прямой логической связи между собой. Например, один допрашивающий выясняет обстоятельства, касающиеся способа преступления, другой – роли соучастников (логично, что эти обстоятельства прямо взаимосвязаны, так как роли соучастников распределяются по функциям реализации способа подготовки, совершения и сокрытия преступления). В случае постановки одним допрашивающим вопросов об имущественном положении подозреваемого (обвиняемого), а другим – о подготовке к совершению преступления, внимание допрашиваемого будет сильно разобщено, не позволит ему сосредоточиться и он попросту откажется отвечать на вопросы. При таком явном разобщении внимания подозреваемого (обвиняемого) на несвязанных напрямую выясняемых обстоятельствах обоснованно будет и вмешательство адвоката с ходатайством о недопущении психологического воздействия. Даже при наличии разъяснений в начале допроса о невмешательстве в его тактику, не выдержит ни один защитник, чтобы не вмешаться. В связи с этим, такое воздействие с помощью перекрестного допроса должно выглядеть не явным, естественным, спокойным выяснением взаимосвязанных, но все же разных по содержанию обстоятельств, что не так насторожит подозреваемого (обвиняемого), но все же не будет позволять ему полностью сосредоточиться на выясняемом обстоятельстве, вследствие чего, он будет допускать проговорки и логические ошибки при даче ложных показаний.

Для контроля содержания показаний по специальным вопросам к допросу может быть привлечен соответствующий специалист. При этом закон не ограничивает следователя в разрешении специалисту задавать вопросы допрашиваемому, что позволяет добиться обозначенных выше целей перекрестного допроса и в отсутствие второго следователя или оперуполномоченного.

При подготовке к допросу со специалистом могут быть заранее оговорены примерные вопросы, которые он задаст подозреваемому (обвиняемому). Такие вопросы, в целях упреждения ходатайств защиты о превышении полномочий специалиста, должны не выходить за рамки его специальных познаний и относиться к специфике как законного ведения, так и нарушения порядка предпринимательской деятельности, осуществлявшейся допрашиваемым. Следует обратить внимание на конструкцию вопросов, чтобы они не имели наводящего характера. Целесообразно в содержание таких вопросов заложить сомнение в правильности действий или возможных объяснений своих действий подозреваемым (обвиняемым). При этом такое сомнение следует высказывать и самому следователю, но в вопросе, обращенном к специалисту. Таким образом, подозреваемый (обвиняемый) становится сторонним наблюдателем дискуссии о его положении следователя с компетентным лицом, разъясняющим в присутствии допрашиваемого все нюансы деятельности, им нарушенной, со ссылками на нормативные акты и имеющуюся практику. Такая дискуссия производит хороший изобличительный эффект. Информационной базой для разработки специальных вопросов могут стать акт налоговой проверки, аудиторское заключение, анализ финансово-хозяйственной деятельности, акт ревизии и заключения ра