Стилистическое использование топонимов.

 

Топонимы у Высоцкого чаще всего выполняют функцию пространственной ориентации. В частности, это характерно для топонимов, вынесенных в заголовки стихотворений: «Она была в Париже», «Большой Каретный», «Песенка ни про что, или что случилось в Африке», «Москва – Одесса». Каждый из перечисленных заголовков представляет собой краткую, сжатую характеристику стихотворения в целом, ярко выделял место, где будет происходить действие. Порою в названии стихотворения пространственная ориентация по воле авторской фантазии соединяется с временной. Так, заголовок «Семейные дела в Древнем Риме» переносит нас в античную эпоху. Хотя временной промежуток огромен, мы, благодаря автору, становимся свидетелями семейных неурядиц, которые могут происходить в любое время, даже такое далекое время.

Название «Она была в Париже» невольно наталкивает нас на мысль, что это стихотворение посвящено поэтом Марине Влади. Но во время написания его они еще не были знакомы. «Она» - это Лариса Лужина, работавшая с Высоцким в картине «Вертикаль». Актриса снялась в нескольких фильмах совместного производства и в связи с этим объездила весь мир. Высоцкий же еще за границей не бывал, и рассказы Ларисы произвели на него сильные впечатления.

Наверно, я погиб: глаза закрою вижу.

Наверно, я погиб: робею, а потом –

Куда мне до нее – она была в Париже,

И я вчера узнал – не только в нем одном.             (91)

 

В шутливый, немного ироничной, манере автор передает внутреннее состояние лирического героя. «уда мне до нее – она была в Париже» - рефреном проходит через все стихотворение, и этой строкой сказано все то, что твориться в душе влюбленного человека.

Заголовок, «Москва – Одесса» в представлении читателей ассоциируется с названием скорого поезда, курирующего по этому направлению, первые строки «В который раз лечу Москва – Одесса - / Опять не выпускают самолет». – рисуют совершенно иную картину: зал ожидания аэропорта, рейс задерживается по причине нелетной погоды, долгое томительное ожидание разрешения на вылет. Чувства, которые помещают в эти часы, знакомы каждому из нас. Ждать всегда тяжело, а для Высоцкого – это просто невыносимо, «ему в Одессу надо позарез». Два города Москва и Одесса, играли каждый свою роль в его актерской деятельности. С Москвой для Высоцкого связана работа на театральной сцене, с цене, с Одессой – работа в кино. Именно на одесской киностудии сняты «Вертикаль», «Служили три товарища», «Интервенция» и другие фильмы с участием Владимира Высоцкого.

И становится вполне понятно нетерпение автора. Ведь он стремился многое сыграть, многое спеть, многое сделать в своей жизни.

Для поддержания общего эмоционального поля стихотворения автор вводит многочисленные названия городов (14 языковых единиц).

Над Мурманском – ни туч, ни облаков,

И хоть сейчас лети до Ашхабада.

Открыты Киев, Харьков, Кишинев,

И Львов открыт, но мне туда не надо.                    (230)

 

Да действительно, «ему туда не надо» - И это красной нитью проходит через все содержание стихотворения. Не потому ли логично звучат заключительные строки, когда национальный накал достигает своего предела.

Мне это надоело. Черт возьми,

И я лечу, где принимают!                  (231)

 

О функции топонимов как особых лет в жизни поэта, говорилось и в 1 главе нашей работы. Наиболее яркими примерами такого употребления стали онимы Москва, Париж, Магадан, Большой Каретный. С каждым из них связано для Высоцкого много личного. Но следует отметить, что не все топонимы соотносятся с биографией автора. Нередко Высоцкий использует географические названия в стихотворениях, в которых почти все придумано. Но придумано настолько гениально, что становиться правдой для людей, читающих.

В стихотворениях «Случай в ресторане» ойконим Курск является характеристикой лирического героя – капитана, прошедшего Великую Отечественную Войну, а сегодня спившегося. За названием одного из многочисленных городов стоит великая битва, победа в которой стоила русскому народу многочисленных жертв.

Пройти сквозь это довелось немногим. Но выйти с поля боя живым, уцелеть в такой кровавой мясорубке – уже подвиг достойный уважения. Ойконим Курск в данном случае олицетворяет на то, что пережил в своей жизни герой стихотворения, через какие испытания ему удалось пройти.

В сорок третьем под Курском я был старшиной,

За моею спиной – такое.

Много всякого, брат, за моею спиной,

Чтоб жилось тебе, парень, спокойно!                    (99)

 

Ойконимы могут быть и просто биографическим «обрамлением» жизни героя, как в стихотворении «Летела жизнь»:

Я сам с Ростова, я вообще подкидыш –

Я мог бы быть с каких угодно мест…

Живу – везде, сейчас к примеру – в Туле.              (423)

 

Характерным для Высоцкого является употребление топонимов в качестве описания внутреннего состояния героя. В стихотворении «О нашей встрече» влюбленный человек готов подарить своей избраннице не звезды с неба, а «Большой Театр и Малую спортивную арену»:

И я клянусь – последний буду гад! –

Не ври, не пей – и я прощу измену, -

И подарю тебе Большой Театр

И Малую спортивную арену.                       (35)

 

Географические названия у поэта могут выступать в качестве материала для создания ярких, под час неожиданных сравнений. Например, ойконим Хиросима, как олицетворение трагедии, катастрофы, подчеркивает внутреннее состояние лирического героя:

А вот теперь я к встречи не готов

Боюсь тебя, боюсь ночей интимных –

Как жители японских городов

Боятся повторенью Хиросимы.         (386)

 

Наверно, только у Высоцкого можно встретить в качестве лирического героя стихотворения какого-нибудь из животного, к тому же прекрасно разбирающегося в географии. Он гордится тем:

Я Индию видел, Иран и Ирак

Я инди-и-видум, не попка-дурак

Так думают только одни дикари

Каррамба! Каррида!! И черт побери!!!                             (341)

 

Некоторые топонимы поэт употребляет в состав устойчивых выражений:

Стареем, брат, седеем брат, -

Дела идут, как в Польше.                                (400)

 

Фразеологизме «все дороги ведут в Рим» Высоцкий преобразует в «все пути приводят в Рим» и использует в стихотворении для философского обобщения:

А когда сообразите –

Все пути приводят в Рим

Вот тогда и приходите,

Вот тогда поговорим.                          (304)

 

Понять другой прецедентный текст могут лишь современники поэта. Автор намекает на беспорядки в этой стране, которые стали объектом не только политического обсуждения, но и отразились в народной сатирической песне, содержащей «угрозу» правительству:

«Станет, как в Польше».

Вообще топонимы у Высоцкого практически всегда имеют временную привязку. Достаточно прочитать одно четверостишие, чтобы понять, когда и где происходит событие:

Смотришь конкурс в Сопоте –

И глотаешь пыль,

А кого ни попадя,

Пускают в Израиль.                 (305)

 

Безусловно, это Советский Союз, развитой социализм, главное развлечение – конкурс песни в Сопоте, транслируемый по телевидению. Даже изменение ударения в хорониме Израиль – не просто уступка рифме. Именно так многие и произносили тогда. Это придает разговорно-просторечный характер и вполне соответствующий шутливому тону стихотворения, передающего диалог подвыпивших приятелей – русского и еврея.

Следует отметить, что поэт использует географические названия и в составе тропов – оборотов речи в переносном, иносказательном значении. Примером метафорического употребления служит ороним Урал в стихотворении «Мы вращаем землю».

От границы мы Землю вертели назад –

Было дело сначала, -

Но обратно ее закрутил на комбат,

Оттолкнувшись ногой от Урала.                               (315)

 

Яркое метонимическое употребление представляет ойконим Москва в стихотворении «О конце войны».

Уже довоенные лампы горят в полнакала,

Из окон на пленных смотрела Москва свысока,

А где-то солдатиков в сердце осколком толкало,

А где-то разведчикам надо добыть языка.            (426)

 

Читая эти строки, невольно представляешь глаза многих людей, которые смотрели «свысока» на тех, кто причинил им столько горя и страдания. Но война еще не закончена, и где-то льется кровь и гибнут люди.

В стихотворении «Про глупцов» Высоцкий вводит прием гиперболизации, используя айконим Помпея как олицетворение катастрофы, стихийного бедствия, грандиозного шума. У человека, который читает эти стихи, создается впечатление того, что он действительно слышит шумный спор трех глупцов:

Этот шум – не начало конца,

Не повторная гибель Помпеи –

Спор вели три великих глупца

Кто из них, из великих, глупее.                    (386)

 

Порою Высоцкий в употребление топонимов уходит от их географической достоверности.

На границе с Турцией или с Пакистаном

Полоса нейтральная, а справа, где кусты, -

Наши пограничники с нашим капитаном, -

А на левой – ихние посты.                             (53)

 

Через несколько лет после написания «Песни о нейтральной полосе» – некоторые зануды начнут разъяснять поэту и даже показывать в доказательство атлас, что с Пакистаном наша страна не граничит. Сам Высоцкий по этому поводу говорил: «Ну не подошли по слуху ни Иран, ни Афганистан. Не читали они Пушкина, сказавшего: «Плохая физика, зато какая смелая поэзия». И к географии, между прочим, это относится. Будучи настоящим художником, поэт отстаивает свое право на авторский вымысел, авторскую интерпретацию. И сейчас, спустя много лет, строки этого стихотворения звучат свежо, неординарно, затрагивают душу.

Ярким примером, когда авторский вымысел доведен до предела можно считать окказиональный гидроним Израилеванное.

Мишка мой кричит: «К чертям!

Виза – или ванная.

Едем, Коля – море там

Израилеванное! …                               (306)

 

Действительно, лирический герой, который говорит Израиль вместо Израиль, мог придумать и «море Израилеванное».