Граница с Китаем – окново внешний мир

■ Если посмотреть на карту, то КНДР граничит с тремя государствами, но, по сути, реальная, если можно так сказать, активная граница, через которую в больших количествах пере­жигаются люди, у Северной Кореи только одна - с Китаем.

■ Северная Корея, расположенная в северной части Корей- ваго полуострова, по суши граничит, как уже было сказано граничит с тремя странами - с Южной Кореей на юге, Россией - на небольшом участке на самом северо-востоке и с Китаем на всем северном направлении. Весьма солидная граница с южанами - более двухсот километров - полностью перекрыта, и пользоваться ею нет никакой возможности. Это, наверное, самая милитаризованная и укрепленная граница в мире, с обеих сторон «торой стоят друг против друга сотни тысяч солдат, тысячи танков самолетов и прочей боевой техники. Кроме того, подходы к заминированы несколькими миллионами мин. В последние годы, которые характеризовались резким охлаждением межкорейских отношений, между Югом и Севером не было никаких контактов, кроме Кэсонского технопарка. Но после ядерных и ракетных испытаний КНДР в январе - феврале 2016 года Сеул решил закрыть и этот проект. Таким образом, сейчас корейская граница, как говорится, на замке, причем очень крепком. Информацию о жизни южан северяне получают из своих СМИ, а не в результате личных контактов, а потому и представления о жизни в Южной Корее у них очень расплывчатые.

Российско-северокорейская граница по своей протяженности совсем небольшая, всего около пятнадцати километров.

В районе местечка Хасан располагается всего один погранпереход. С Россией у КНДР сообщение налажено неплохо, через границу даже ходят поезда, существует регулярный рейс Владивосток - Пхеньян. Однако граница с Россией не может претендовать на звание «окно во внешний мир»: объем российско-корейских контактов не так уж и велик, общая граница слишком мала, да и с обеих сторон находятся малонаселенные районы. То есть связи с Россией есть, но не такие уже и активные, по крайней мере на бытовом уровне.

Совсем по-другому дела обстоят с Китаем и китайско- северокорейской границей. Это, пожалуй, для Северной Кореи действительно та самая единственная реальная «дверь во внешний мир». Важность Китая для КНДР сложно переоценить, и с каждым годом это направление становится все более и более важным. О самой же Поднебесной северяне, пожалуй, знают больше, чем обо всех остальных странах мира. Причин тому несколько. Во-первых, общая граница имеет протяженность почти полторы тысячи километров. И это не просто формальность. В ряде мест друг напротив друга располагаются китайские и корейские города, которые поддерживают друг с другом активные контакты. Хотя граница проходит в основном по рекам, но во многих местах ее перейти очень просто. Зимой, когда встает лед, такие переходы становятся еще проще. Этим и пользуются торговцы разных мастей, которые обходят таможню, то есть, попросту говоря, контрабандисты. Раньше в Китай на заработки сбегали многие северокорейцы, проживающие в приграничных зонах, однако с приходом к власти Ким Чен Ына государство питается перевести эту трудовую миграцию в рамки закона и отправлять в КНДР рабочих по официальным каналам. Эта же граница играет роль главных «ворот», в которые просачиваются знаменитые на весь мир перебежчики.

На китайской территории, вплотную примыкающей к границе, проживает обширная диаспора этнических корейцев, кото­рые замечательно говорят по-корейски, а многие из них имеют родственников в КНДР, с которыми поддерживают добрые от­ношения. Если же говорить о Северной Корее, то единственная иностранная диаспора там - это как раз китайцы (т. н. «хуацяо»), которые получили в КНДР вид на жительство. Это своего рода человеческий мост, связующий две страны. Роль этнических корейцев Китая и хуацяо для развития и поддержания торгово-экономических связей двух стран трудно переоценить. Так, например, эти две группы контролируют практически весь приграничный бизнес.

Лучше всего о положении дел в Китае осведомлены как раз именно северные корейцы, а вовсе не русские и южнокорейцы. Здесь особую роль играет пограничный участок на самом северо-западе, где друг напротив друга стоят два города - китайский Даньдун и северокорейский Синыйчжу. Это, пожалуй, ключевая точка для торговли между двумя странами. Города соединяет автомобильно-железнодорожный «Мост дружбы». Некоторые зарубежные журналисты назвали его «мостом жизни для КНДР», и не зря. Дело в том, что именно через этот мост проходит семьдесят - восемьдесят процентов всего товарооборота между Северной Кореей и Китаем. А если учесть, что на Китай приходится около восьмидесяти процентов внешней торговли Северной Кореи, то получается, что посредством этого сравнительно небольшого и уже достаточно старого моста осу­ществляется около шестидесяти процентов торговли КНДР с внешним миром.

Значение Китая для КНДР, как я уже говорил, трудно переоценить. Северная Корея уже достаточно давно зависит от Китая, и эта зависимость неуклонно растет. Япония, США, страны Запада в последние годы вообще почти полностью прекратили сотрудничество с Пхеньяном. Долгое время Сеул занимал второе после Китая место в списке внешнеэкономических партнеров Пхеньяна. Возможно, что формально занимает и до сих пор, но все равно Юг с 2016 года тоже почти не контактирует с Севе­ром. Россия поддерживает с КНДР определенные отношения, но не может этого делать в тех объемах, в которых их осуществляет Китай. В общем, ситуация в мире сложилась таким обра­зом, что главным политическим и особенно торгово-экономическим партнером для КНДР стал именно Китай.

Экономический кризис в КНДР, международная изоляция Страны чучхе, крушение соцлагеря и прочие факторы привели к тому, что Китай остался единственным реальным партнером Северной Кореи. В сфере политики, пожалуй, можно назвать еще и Россию, но вот в экономике, торговле и инвестициях рав­ных Китаю нет.

По свидетельству людей, побывавших в КНДР, а также по словам перебежчиков, более восьмидесяти процентов всех продаваемых в Северной Корее товаров китайского производ­ства. Если вы слышите о каких-то попытках совместных проек­тов, то, как минимум, в девяти из десяти случаев речь идет о китайцах. Большинство безвозмездной помощи в КНДР посту­пает из Китая. То же самое можно сказать и о сырой нефти. Ки­тайцы составляют подавляющее большинство иностранцев, приезжающих в Северную Корею.

Самая ходовая в КНДР иностранная валюта - китайский юань. В приграничных с КНР районах Северной Кореи юань уже стал основной расчетной валютой между самими корейцами, тогда как корейские воны оставлены лишь для мелких бытовых расчетов и покупок.

Китай - это самая доступная для северян заграница. Во- первых, он близок. А еще он является, по крайней мере формально, социалистическим государством, союзником Северной Кореи. А потому властям проще всего отпустить туда своих сограждан. Поездкой в Китай можно премировать отличившихся чиновников среднего и нижнего звена. На Запад их отправлять слишком опасно, в России тоже царит никому не нужная вольница. Так что остается только Китай.

Пекин, Шэньян, Шанхай, Владивосток - вот основные города, связывающие по воздуху Пхеньян с остальным миром. Как видно, три из четырех городов - китайские.

Большинство новостей о том, как живет планета, в том числе и Южная Корея, в КНДР проникает именно через Китай. Севе­рокорейские официальные лица в качестве наиболее удобных мест для переговоров с третьими странами, включая секретные контакты с Южной Кореей, выбирают именно Китай. Для корей­цев Китай - это самая близкая и самая знакомая заграница. С Поднебесной у КНДР больше всего контактов в любой отрас­ли - политике, культуре, искусстве, образовании и уж тем более в экономике и торговле.

Китай, конечно, большой, а потому для северян не вся Под­небесная воспринимается как «своя». Хотя тут скорее стоит го­ворить не столько о «своей», сколько о наименее чуждой загранице. Это в первую очередь относится к трем северо-восточным провинциям Китая, которые, как можно догадаться, как раз и расположены на границе с КНДР. Именно в них проживает основная часть корейской диаспоры Китая, именно на эти провинции приходится от шестидесяти пяти до восьмидесяти процентов всей северокорейской торговли с КНР. Многие Шэньян называют «внешней столицей КНДР», а приграничный китай­ский Даньдун - «внешней торговой столицей» Страны чучхе.

На начало 2016 года за рубежом насчитывалось около ста тридцати северокорейских ресторанов, которые были располо­жены в двенадцати странах мира. Более ста из них находились в Китае и более половины - в приграничных с КНДР китайских районах. Практически то же самое можно сказать и о представительствах внешнеторговых фирм КНДР, которые должны за­рабатывать валюту для Страны чучхе. Почти все они находятся в Китае - в первую очередь в северо-восточной части КНР, а также в Пекине. Дети высшей элиты КНДР учатся в странах Западной Европы, но это единицы, Китай же по-прежнему остается единственно доступным местом, куда чиновники среднего звена могут отправить на учебу своих детей.

В общем, Китай для КНДР - это самое настоящее окно во внешний мир. А Китай сейчас находится в силе. Это, пожалуй, единственная в мире страна, которая может обрушить всю политическую и экономическую систему КНДР. Сделать это теоретически достаточно просто - надо просто перекрыть северокорейско-китайскую границу и прекратить все контакты. Северная Корея останется вообще без нефти, без главного торгового партнера, на которого приходится восемьдесят процентов торговли, а в итоге и без денег, без серьезных связей с внешним миром. Правда, Китай, какое бы порой раздражение у него ни вызывали действия соседа, еще ни разу не попытался взяться за дубину, которой он может убить Страну чучхе буквально с одного удара. Это не в интересах Китая, и КНДР это прекрасно понимает и умело пользуется слабостями могучего соседа. Но это уже совсем другая история. Конечно, есть у Северной Кореи и другие выходы за рубеж, но если Китай - это окно во внешний мир, то все остальные альтернативные пути - в лучшем случае крошечные форточки.