Глава V. Этапы развития сообществ

Перевод –Маргарита Тонкушина

 

«Сообщества, как и отдельные личности, уникальны. И все же каждому из нас присуще «человеческое состояние», как особая характеристика сознательного бытия. Поэтому группа людей, сознательно решившая стать сообществом, обыкновенно проходит несколько этапов становления. Назовем эти этапы, по порядку:

- Псевдосообщество

- Хаос
- Пустота
- Сообщество

Не каждая группа, которая становится сообществом, в точности следует этой парадигме. Например, сообщества, временно возникшие в ответ на кризисную ситуацию, могут пропустить один и более этапов. Я не настаиваю на том, что развитие сообществ можно описать формулой. Но в процессе осознанного создания сообщества это естественный порядок вещей*.

*Те, кто серьезно работали с группами, ставшими сообществами, обнаружили, что в процессе становления есть несколько этапов. Лидеры групп используют запоминалку для этих этапов: Формирование, Конфликт, Нормализация, Исполнение (Forming, Storming, Norming, Performing). Но эта простая формула, хотя и не бесполезная, в любом случае недостаточна.

ПСЕВДОСООБЩЕСТВО

Довольно часто первой реакцией группы в стремлении стать сообществом является попытка имитировать его. Члены группы пытаются мгновенно стать сообществом, будучи максимально обходительными друг с другом и избегая любых разногласий. Эта попытка, эта видимость сообщества – то, что я называю псевдосообществом. Это никогда не работает.

Я был ошеломлен, когда впервые столкнулся с псевдосообществом, особенно учитывая тот факт, что оно было создано экспертами. Оно возникло во время семинара в Гри́нвич-Ви́ллидж в нижнем Манхэттене, участниками которого были искушенные, ориентированные на успех нью-йоркцы. Многие проходили обширный курс психоанализа и все они были натренированы быть «осознанно уязвимыми». Спустя считанные минуты они уже делились важными, интимными деталями своей жизни. Во время первого перерыва они уже обнимались. Хлоп - и готово сообщество быстрого приготовления.

Но что-то было упущено. Сначала я был доволен, я думал: «как запросто все сложилось». Я мог ни о чем не беспокоиться. Но к середине дня я испытывал растущее беспокойство и не мог понять, в чем проблема. Я не ощущал того изумительного, веселого, вдохновенного настроения, которое всегда приходило ко мне в сообществе. Мне было слегка скучно. При этом в соответствии со всеми намерениями и целями группа, казалось, вела себя как настоящее сообщество. Я не знал, что делать. Я даже не знал, должен ли я что-то делать. Поэтому я пустил процесс на самотек.

Я плохо спал той ночью. На рассвете, все еще не определившись, было ли это хорошей идеей, я решил, что должен поделиться с группой моей тревогой. Когда на второе утро мы собрались, я начал со следующих слов: «Вы на редкость опытная группа людей. Думаю, благодаря этому мы стали сообществом так быстро и легко вчера утром. Но, возможно, это случилось слишком быстро и слишком легко. У меня странное чувство, что-то упущено, в действительности мы еще не сообщество. Давайте сейчас побудем в тишине и посмотрим, как это отзывается в нас».

Отклик группы возник! Не позже чем через пять минут после окончания тишины эти, казалось бы, мягкие нежные люди уже ругались. Десятки межличностных обид предыдущего дня всплыли на поверхность практически мгновенно. Быстро и яростно участники начали критиковать друг друга, чужие идеологии и теологию. Это был великолепный хаос! И, наконец, мы были готовы начать работу по построению настоящего сообщества, к концу семинара мы в ней преуспели. Но до этой точки хаоса группа со всей своей опытностью преуспела только в отсрочке процесса на целый день.

В этой истории есть две морали. Первая: опасайтесь мгновенного сообщества. Создание сообщества требует времени, так же как усилий и жертв. Оно не может быть построено малой кровью. Другая мораль: Одинаково легко построить сообщество, как среди «продвинутых» людей, так и среди неопытных. Я никогда не видел более стремительного и эффективного процесса создания сообщества, чем в группе общественных деятелей маленького городка на Среднем Западе, которые не проходили психологических тренингов. С другой стороны, искушенные участники могут притворяться более умело.

Являясь псевдосообществом, группа пытается стать сообществом без усилий, через притворство. Это не злой умысел и не преднамеренная низкая ложь. Скорее это бессознательный тонкий процесс, в котором люди, которые хотят быть любимыми, пытаются добиться этого, говоря немножко светлой лжи, скрыв часть правды о себе и своих чувствах, чтобы избежать конфликта. Но это все еще притворство. Это привлекательный, но бесчестный путь в никуда.

Неотъемлемая часть псевдосообщества - это избегание конфликтов. Отсутствие конфликта в группе само по себе не является симптомом. Подлинные сообщества могут переживать прекрасные и протяженные периоды без конфликтов. Но это потому, что они научились разрешать конфликты, а не избегать их. Псевдосообщества избегают конфликтов, истинные сообщества их разрешают.

Симптомом псевдосообщества является недостаток признания или игнорирование индивидуальных различий. Милые люди настолько привыкли быть воспитанными, что они способны использовать свои хорошие манеры, не задумываясь о том, что они делают. В псевдосообществе это похоже на то, как если бы каждый участник действовал в соответствии с одной и той же книгой по этикету. Правила этой книги таковы: не делай и не говори того, что может обидеть кого-либо; если кто-то делает или говорит то, что задевает, беспокоит или раздражает тебя, веди себя так, как будто ничего не случилось, и притворись, что тебя это нисколько не задело; при первых признаках какой-либо формы несогласия смени объект разговора так быстро и плавно, насколько возможно – правило, которое знает любая хорошая хозяйка. Легко увидеть, как эти правила ведут к безболезненно функционирующей группе. Но одновременно они разрушают индивидуальность, близость, честность, и чем дольше это длится, тем скучнее становится.

Основной обман псевдосообщества – отрицание индивидуальных различий. Участники притворяются, ведут себя, как если бы они имели одну и ту же веру в Иисуса Христа, одинаковое отношение к иностранцам, даже одинаковую жизненную историю. Одно из свойств псевдосообщества – люди стараются говорить обобщениями. Они скажут: «Развод - это неприятно». Или: «Нужно доверять интуиции». Или: «Мы должны принять, что наши родители сделали все, что могли». Или: «Однажды найдя Бога, ты можешь уже ничего не бояться». Или «Иисус спас нас от наших грехов».

Другое свойство псевдосообщества заключается в том, что участники позволяют друг другу выйти из положения такими общими утверждениями. Отдельный человек будет думать: «Я нашел Бога 20 лет назад, и я все еще боюсь, но зачем группе это знать?». Избегая риска конфликта, он будет держать свои чувства при себе и даже одобрительно кивать, как если бы говорящий произносил некую универсальную истину. Более того, принуждение избегать конфликтов может быть настолько велико, что даже опытный в налаживании общения человек - который прекрасно знает, что разговор обобщениями разрушителен для подлинного общения - может быть сдержан сомнениями в своей правоте. Эффект такого сдерживания проявляется в том, что гипотетический наблюдатель с Марса сделает вывод, что хотя люди выглядят очень разными снаружи, внутри они все одинаковые. Также наблюдатель решит, что люди скучны.

Мой опыт показывает, что большинство групп, которые относят себя к сообществам, на деле оказываются псевдосообществами. Задумайтесь, например, поощряется ли выражение индивидуальности в обычном церковном приходе? Является ли конформизм, проявляемый на первом этапе создания сообщества, нормой, или он отражает ожидания нашего общества? Сколько людей даже не подозревают, что есть что-то кроме псевдосообщества?

После семинара в Гри́нвич-Ви́ллидж я обнаружил, что довольно просто не только распознать псевдосообщество, но и уничтожить его в зародыше. Обычно все, что требуется, - это пресечь банальности или обобщения. Если Мэри скажет: «Развод - это ужасно», - я, скорее всего, отвечу: «Мэри, ты обобщаешь». «Я надеюсь, ты не возражаешь, что я воспользуюсь твоими словами как примером для группы». Одна из вещей, которой люди должны научиться для хорошего общения, заключается в том, чтобы говорить за себя, используя высказывания от первого лица. «Могла бы ты перефразировать свое утверждение на «Мой развод был ужасен»?
«Да, - Мэри соглашается, - Мой развод был ужасен».
«Я рада, что ты сказала по-другому, Мэри», - скорее всего, откликнется Тереза, - «потому что мой развод был лучшим из того, что случилось со мной за последние 20 лет».

Как только индивидуальные различия становятся не просто позволительными, но и поощряемыми, группа немедленно переходит ко второму этапу развития сообщества - Хаосу».

 

ХАОС

 

«Хаос всегда порождается благими намерениями, но ведет в никуда из-за попыток исцелять и менять кого-либо. Давайте я приведу классический пример.

После напряженной паузы участник скажет: «Я пришел на этот семинар по такой-то и такой-то причине, я думал, что смогу найти здесь решение».

«У меня была такая же проблема», - ответит второй участник, - «Я сделал то-то и то-то, и это помогло мне».

«Я пробовал это», - скажет первый участник, - «мне это не помогло».

«Когда я начал исповедовать Иисуса», - заявит третий, - «Он позаботился о решении этой и всякой другой проблемы, какая у меня была».

«Прошу прощения», - скажет первый участник,- «Но весь этот вздор про Иисуса не интересует меня. Это не то, во что я верю».

«Нет», - скажет четвертый участник, - «в действительности меня тошнит от всего этого».

«Но это правда!», - воскликнет пятый.

Таким образом, они выпали из процесса построения сообщества.

Как правило, люди сопротивляются переменам. Происходит так, что целители и жаждущие преобразований изо всех сил стараются исцелять и преобразовывать до тех пор, пока в итоге их жертвы в ответ не начинают пытаться исцелять целителей и менять преобразователей. Вот это действительно хаос.

Хаос - не просто этап, но неотъемлемая часть процесса развития сообщества. Поэтому, в отличие от псевдосообщества, не достаточно просто осознать, где мы находимся и пойти дальше. Если на мое замечание: «Кажется, мы не очень успешно создаем сообщество», - кто-то ответит - «Да, и это из-за того-то». А кто-то еще скажет: «Нет, причина в другом». Это будет значить, что мы снова вернулись к хаосу.

На этапе хаоса, в отличие от псевдосообщества, индивидуальные различия раскрыты. Но теперь вместо скрывания и игнорирования группа пытается уничтожить их. В основе попыток исцелить и изменить лежит не столько мотив любви, сколько желание сделать всех «нормальными» и победить в борьбе за то, чья норма будет признанной.

Желание менять, однако, не обязательно концентрируется вокруг теологических тем. Этап хаоса в группе светских лидеров, которых я ранее упоминал, вращался вокруг различных планов по улучшению их города. Одна чувствовала, что ее план «Дома для бездомных» - это спасение. Другой видел ключевым моментом управление трудовыми ресурсами. Третий верил в насущную необходимость защиты детей от насилия. Таким образом, эти увлеченные мужчины и женщины ругались друг с другом, безапелляционно отстаивали свои детища; каждый хотел, чтобы его проект победил или господствовал, и каждый пытался привлечь других на свою сторону.

Этап хаоса – это время борьбы и сражений. Но не в том его суть. Нередко полностью сформированному сообществу может потребоваться бороться и отстаивать что-либо. Однако они научены делать это эффективно. Борьба же во время хаоса хаотична. Она не просто создает много шума, она не творческая и не конструктивная. Несогласие, которое появляется время от времени в подлинном сообществе, есть несогласие любящее и уважительное, и обычно удивительно тихое, даже умиротворяющее, потому что участники стараются услышать друг друга. Порой и в подлинном сообществе обсуждения становятся жаркими, но во время горячих дискуссий каждый переживает за общее решение, которое будет выработано. В хаосе не так. Пожалуй, хаос, как и псевдосообщество, скучен, ведь участники постоянно сражаются друг с другом безо всякой пользы. Безо всякого такта и гармонии. Более того, основное чувство, которое возникает у наблюдающего группу на этапе хаоса, - уныние. Хаос – это усилия, уходящие в никуда и оканчивающиеся ничем. Все это не весело.

Поскольку хаос неприятен, обычно участники группы на этом этапе борются не только друг с другом, но и со своим лидером. «Мы бы так не ссорились, если бы у нас было более эффективное руководство», - скажут они, – «Мы заслужили лучшего управления, чем ты можешь дать нам, Скотти». В некотором смысле они правы; их хаос это естественный ответ на отсутствие ясного направления. Хаос легко преодолевается авторитарным лидером-диктатором, который распределит задачи и выберет цели. Проблема лишь в том, что группа, управляемая диктатором никогда не станет сообществом. Сообщество и тоталитаризм несовместимы.

При таком кажущемся отсутствии направления во время этапа хаоса обычным делом становится, когда один или несколько участников группы пытаются сместить действующего лидера. Он или она (обычно это он) скажет: «Смотрите, это завело нас в никуда. Почему бы каждому не высказаться в кругу?» или «Почему бы нам не разбиться на маленькие группы по 6 или 8 человек, и может это нас к чему-то приведет?» или «Почему бы нам не сформировать подкомитет для выработки ясного понимания сообщества? Тогда мы будем знать, куда мы идем».

Проблема возникновения таких «вторичных лидеров» заключается не в их появлении, а в предлагаемых ими решениях. То, что они предлагают, любое их предложение в действительности есть «бегство в организацию». Действительно организация – способ решения проблемы хаоса. Более того, основная цель создания организации – уменьшение хаоса. Беда в том, что организация и сообщество несовместимы. Комитеты и председатели не создают сообщество. Я не имею в виду, что для бизнеса, церкви или другой организации невозможно быть сообществом. Я не анархист. Организация может быть сообществом в той мере, в какой она готова рисковать, допуская отсутствие структуры. Но до тех пор, пока целью является создание сообщества, использование организации для преодоления хаоса непригодно.

Продолжительность хаотического этапа построения сообщества меняется в зависимости от особенностей лидера и группы. Некоторые группы оставляют его позади, как только я подсказываю им выход. Несмотря на то, что хаос неприятен, некоторые группы могут упорствовать в его преодолении несколько болезненных часов. Некоторые особо чувствительные группы могут изнывать в непродуктивном хаосе весь период своего существования.

Эффективно разрешить ситуацию хаоса нелегко. Может казаться, что группа деградирует от псевдосообщества к хаосу, потому что хаос неприятен и непродуктивен. Но хаос - не обязательно худшее состояние группы. Несколько лет назад у меня была возможность консультировать большую церковь, которая находилась на этапе хаоса. За несколько лет до этого община выбрала нового активного главу. Его стиль управления был даже более напористый, чем они ожидали. Ко времени моего визита более трети общины была недовольна таким стилем управления, но большинство им восхищалось. Несогласие было открытым, и члены общины очень переживали из-за раскола. В их открытом сопротивлении, страдании, вовлеченности, в то время как они боролись друг с другом, я чувствовал огромную жизненную силу. Едва ли я мог предложить им немедленное решение. Но я, по крайней мере, мог дать им утешение, сказав, что я чувствую больше жизненности в их общине, чем в большинстве других. Я сказал им: «Ваш хаос лучше, чем псевдосообщество. Вы еще не стали здоровым сообществом, но вы уже способны открыто встречать трудности. Бороться намного лучше, чем изображать единство. Это болезненно, но это начало. Вы осознаете, что вам нужно двигаться по ту сторону противостояния, и это обнадеживает бесконечно больше, чем, если бы вы думали, что вам нужно оставить все как есть».

 

ПУСТОТА

 

«По прошествии достаточного количества времени, проведенного в ни к чему не приводящей борьбе, я объясняю группе, что есть только два выхода из хаоса. Первый – сформировать организацию, но она не есть сообщество. Другой же путь, который приведет к сообществу, проходит через Пустоту.

 

Чаще всего группа просто игнорирует меня и продолжает свою грызню. Еще немного погодя я говорю им: «Я предложил вам единственный путь к сообществу сквозь пустоту. Но, видимо, вы не заинтересованы в моем предложении». Большинство все еще ссорятся, но, в конце концов, кто-нибудь спросит с ноткой раздражения: «Ну и в чем же суть пустоты?»

 

Не было случая, чтобы группы горели желанием подхватить мою идею пустоты. Факт в том, что слово «пустота» имеет мистический оттенок, и данная идея не сдерживает конфликт. Люди умны и глубоко внутри понимают больше, чем им хочется. Как только я упоминаю «пустоту», у них рождается предчувствие того, что их ждет. И они не торопятся принимать ее.

 

Пустота – тяжелый период. Это критический этап формирования сообщества. Пустота – это мост между хаосом и сообществом.

 

Когда участники группы, наконец, просят меня объяснить, что я подразумеваю под пустотой, я говорю им, что они должны просто опустошить себя от препятствий, мешающих взаимодействию. Я могу использовать их поведение в период хаоса, чтобы обратить внимание на определенные вещи: чувства, предположения, идеи и мотивы, которые так наполнили их умы, что сделали их непроницаемыми, словно бильярдные шары. Процесс освобождения от таких барьеров это ключ к переходу от «жесткого» индивидуализма к «мягкому».

 

Приведу в пример наиболее распространенные (и взаимосвязанные) барьеры на пути к взаимодействию, от которых необходимо освободиться, прежде чем люди смогут войти в истинное сообщество.

 

Ожидания и Предубеждения. Создание сообщества - это приключение, путь в неизвестное. Обычно люди боятся пустоты неизвестности. Поэтому они наполняют свои умы ложными ожиданиями о предстоящем опыте. По правде говоря, мы, люди, редко идем в какую-либо ситуацию без предубеждений. Затем мы стараемся заставить опыт соответствовать нашим ожиданиям. Иногда это оказывается полезным, но обычно (всегда в отношении построения сообщества) это разрушительно. До тех пор, пока мы не сможем опустошить себя от ожиданий, пока мы не прекратим попыток подогнать других и наши отношения с ними под наши собственные представления, мы не сможем на самом деле слушать, слышать или проживать. «Жизнь это то, что происходит, пока ты планируешь» - сказал кто-то из великих. Несмотря на эту мудрость, мы до сих пор с трудом идем в новые ситуации с открытым (и пустым) умом.

 

Предрассудки. Предрассудки, чаще неосознаваемые, чем сознательные, проявляются в двух формах. Во-первых, это предрассудки о людях, о которых мы еще ничего не знаем из собственного опыта, как если бы ты или я сказали себе при встрече с незнакомцем: «Он слабак. Я уверен, что он настоящий урод,» - или – «О, мой Бог, она выглядит, будто ей девяносто, похоже, маразматичка» Другой тип предрассудков даже более распространен и заключается в суждениях о людях, сделанных нами на основе очень короткого ограниченного опыта. Не проходит ни одного семинара, чтобы я не решил о ком-нибудь, что он бездарь, только чтобы позже обнаружить, что этот человек обладает невероятными дарами. Одна из причин недоверия к истинному сообществу в том, что создание сообщества требует времени, времени набраться достаточно опыта, чтобы осознать предрассудки и затем освободиться от них.

 

Идеология, Теология и Решения. Разумеется, мы не можем двигаться в направлении сообщества, если мы думаем и чувствуем следующее: «Она не признает христианской доктрины, пройдет много времени, прежде чем она спасется. Все понятно, он - республиканская акула бизнеса. Я надеюсь, кто-нибудь из присутствующих будет более подходящим». Это касается не только идеологической и теологической жесткости, от которой мы должны избавиться, но и любой идеи в стиле «один-единственный верный путь».

 

Однако, говоря о процессе опустошения, я не имею в виду, что мы должны полностью отказаться от наших выстраданных мнений и пониманий. На семинаре по построению сообщества в Вирджинии несколько лет назад был пример разграничения опустошения и уничтожения. Это была самая убежденная группа «преобразователей», которую я когда-либо встречал. Каждый хотел говорить о Боге, каждый имел свое представление о Боге, и каждый был уверен, что он знает в точности, кто такой Бог.

 

Переход к хаосу не занял у нас много времени. Через 36 часов после того, как группа совершила свой чудесный переход от хаоса к сообществу, я сказал им: «Это захватывающе! Сегодня вы говорите о Боге столько же сколько и вчера. В этом отношении вы не изменились. Изменилось то, как вы говорите. Вчера каждый из вас говорил так, словно знает Бога как свои пять пальцев. Сегодня вы говорите о Боге деликатно и с чувством юмора.»

 

Потребность лечить, менять, исправлять, решать. На этапе хаоса, когда участники группы пытаются исцелять и изменять друг друга, они верят, что делают это из любви. Они искренне удивляются, когда в качестве результата получают хаос. Кроме того, разве облегчать страдания ближнего и помогать ему увидеть свет, не есть проявление любви? В действительности, почти все попытки менять и исцелять не только наивны и неэффективны, но и эгоистичны. Меня ранит, когда моему другу больно. Если я смогу сделать что-то, чтобы избавиться от этого, мне станет легче. Основной мотив, когда я стараюсь исцелять, - почувствовать лучше себя. Но есть несколько проблем. Одна из них в том, что мое исцеление не заключено в друзьях. Более того, предложение лечения чаще всего делает только хуже. Именно так получалось, что все советы, данные Иову друзьями во время его мытарств, заставляли его чувствовать себя еще более скверно. В том-то и дело, что самое ценное проявление любви по отношению к страдающему другу, это разделить его боль, быть рядом даже если нам нечего предложить кроме своего присутствия, даже если пребывание с ним болезненно для нас.

 

Это же верно и в отношении попыток изменять. Если твоя теология или идеология отлична от моей — ты ставишь мою под сомнение. Мне не комфортно чувствовать неопределенность в понимании таких основополагающих материй. С другой стороны, если я обращу тебя в свое понимание вещей, это не только освободит меня от дискомфорта - это будет подтверждением моих убеждений, и к тому же я выступлю в роли спасителя. Насколько легче поступить таким образом, чем заставить себя принять тебя таким, как ты есть. Переходя на стадию пустоты, участники группы иногда внезапно, иногда постепенно понимают, что их жажда исцелять, менять или любым другим образом «разрешать» межличностные различия есть эгоистичное желание достигнуть комфорта путем уничтожения различий. И затем до них начинает доходить, что может быть и по-другому – можно признавать различия в людях и праздновать это. Ни одна группа не понимала, что к чему, так быстро, как это произошло у группы гражданских лидеров со Среднего Запада. У нас было мало времени, и я был с ними откровенен. Я напомнил им: «Цель нашего пребывания вместе – создание сообщества, а не решение проблем вашего города. При этом вы говорили здесь не о себе, а о предложенных решениях. Сейчас вы можете продолжить делать это еще в течение 24 часов, но я не думаю, что это сдвинет вас или ваш город с мертвой точки и приведет вас к сообществу. Если вы хотите стать им, вы должны освободить себя от прекрасных предложений и потребности в их победе. И возможно, только возможно, если вы станете истинным сообществом, вы сможете работать вместе таким образом, что это поможет вашему городу. Я не знаю. Давайте сделаем перерыв в 40 минут и посмотрим, сможете ли вы освободиться от готовых решений в достаточной мере, чтобы хотя бы начать признавать друг в друге разнообразных человеческих существ». Через час мы стали сообществом.

 

Необходимость контролировать. Этот барьер на пути к сообществу - моя собственная главная страшилка. Как признанный лидер семинара я подразумеваю, что группа не выйдет из-под контроля и процесс не нанесет вреда. Более того, даже если я говорю группе, что каждый участник несет равную ответственность за успех, это не так в моем сердце. Если семинар провалится, я буду плохо выглядеть. Соответственно, я постоянно испытываю соблазн оказывать воздействие: манипулировать или маневрировать, чтобы обеспечить желаемый результат. Но желаемым результатом является сообщество, которое не может быть создано под руководством авторитарного лидера, принимающего решения. Оно должно быть создано всей группой. Парадоксально, но чтобы быть эффективным лидером большую часть времени, я должен бездельничать, ждать и позволять всему происходить. Как человеку, осуществляющему общий контроль, мне достаточно сложно это сделать.

 

Истоки необходимости контроля и уверенности в достижении цели скрываются в страхе поражения. Я должен полностью освободить себя от этого страха, чтобы освободиться от стремления к общему контролю. Я должен быть готов к неудаче. На многих семинарах сообщества были созданы только после того, как я сказал самому себе: «Похоже, что ничего не получится, и я ничего не могу с этим сделать». Мне не кажется, что это случайноесовпадение.

То, чему мы учимся в процессе построения сообщества, остается с нами в повседневной жизни. Мой опыт в опустошении себя от необходимости контролировать улучшил мои повседневные отношения, включая отношение к жизни. Многие присоединились ко мне через сообщество в обучении способности сдаваться и ценить правду: «Жизнь это не проблема, которую нужно решить, а тайна, которую нужно прожить».

Вряд ли я исчерпал то, от чего людям нужно освободиться, чтобы создать сообщество. Обычно я прошу участников группы подумать во время перерыва или ночью в тишине от чего в жизни им нужно освободиться больше всего. Когда они возвращаются, их отзывы отличаются как небо и земля. «Я должен освободиться от моей потребности в родительском одобрении», «моей потребности нравиться», «моего недовольства сыном», «моего пристрастия к деньгам», «моей злости на Бога», «моей неприязни к гомосексуалистам» и т. д. Сдаваться таким образом равносильно принесению жертвы. Стадия опустошения в построении сообщества - время жертвовать. А жертвование ранит.

 

«Должен ли я отказаться от всего?» - однажды воскликнул один из участников. Я ответил: «Нет, только от того, что стоит на твоем пути».

 

Жертвование причиняет боль потому, что оно своего рода смерть, смерть необходимая для перерождения. Даже когда умом мы понимаем это, такое умирание остается пугающим приключением, шагом в неизвестность. Многие на стадии пустоты оказываются парализованными между страхом и надеждой, они заблуждаются думая и переживая пустоту не как перерождение, а как ничто или уничтожение.

 

Испытываемый ужас наиболее наглядно был показан «перерождением» Мартина, жестокого мужчины 26 лет,ставшего успешным благодаря трудоголизму, и вступившего в кризис. Он и его жена участвовали в семинаре. На стадии опустошения, когда группа все еще пыталась иметь дело с пустотой, как с умозрительной концепцией. Мартин вдруг начал трястись и дрожать. В какой-то момент я даже подумал, что у него припадок. Но потом он начал стонать, как если бы был в трансе: «Мне страшно. Я не понимаю, что со мной происходит. Все эти разговоры о пустоте. Я не знаю, что это значит. Мне кажется, я умираю. Мне страшно».

 

Несколько человек собрались вокруг Мартина, чтобы поддерживать его, все еще не понимая, находится ли он в физическом или эмоциональном кризисе.
«Я чувствую себя так, словно умираю. Пустота. Я не знаю что такое опустошение. Всю мою жизнь я делал. Вы говорите, что я не должен ничего делать? Мне страшно».
Жена взяла Мартина за руку: «Да, ты не должен ничего делать».
«Но я всегда делал. Я не знаю как это - ничего не делать. Опустошение. В этом заключается опустошение? Отказываться от делания, сдаваться? Я действительно могу ничего не делать?»

 

Это нормально ничего не делать, Мартин» - ответила его жена. Мартин перестал дрожать. Мы были рядом с ним еще несколько минут. Затем он дал нам знать, что его страх пустоты, ужас смерти утих. И уже через час его лицо излучало безмятежность. Он знал, что был сломлен, но выжил. Он также понял, что через переламывание себя каким-то образом помог всей группе приблизиться к сообществу.

 

На этапе болезненного опустошения мне обычно задают два вопроса. Первый: «Существует ли путь к сообществу кроме как через пустоту?» Мой ответ: «Нет». Второй: «Существует ли путь к сообществу кроме как через проживание сломленности?» И снова мой ответ: «Нет».

 

Пока группа движется к пустоте, несколько ее участников переживают сломленность – разрушение, неудачи, сомнения, страхи, неадекватность, греховность. Они замирают, как если бы на них обрушилось все это одновременно. Им нужно опустошить себя, пока они осознают все это. Но другие участники в основном слушают их невнимательно. Они или возвращаются к попыткам исцелять и изменять сломленных участников, или игнорируют их, быстро меняя тему разговора. В результате те, кто стал чувствительнее, прячутся как улитка в свою раковину. Не просто признать свою слабость, когда другие готовы пытаться менять тебя прямо сейчас или вести себя так, словно ты не сказал ничего заслуживающего внимания.

 

Иногда группа сама понимает, что блокирует выражение боли и страдания – что для того, чтобы действительно слушать им придется действительно опустошить себя, даже не смотря на отвращение к плохим новостям. Если же нет, я понимаю, что необходимо обратить их внимание на то, что они препятствуют переживанию уязвимости. Некоторые группы сразу отказываются от своей бесчувственности. Но другие группы до самого окончания этапа опустошения будут осуществлять свою отчаянную борьбу против сообщества. Обычно появляется тот, кто скажет: «Вот смотрите, у меня есть обязательства перед домочадцами. Нет необходимости платить приличные деньги и работать целые выходные, чтобы получить еще больше обязательств. Я полностью за сообщество, но я не понимаю, почему мы должны все время сосредотачиваться на негативе. Почему мы не можем говорить о приятных вещах, наших успехах вместо наших неудач? Мне бы хотелось, чтобы это был радостный опыт. В чем смысл сообщества, если оно не может быть радостным?»

 

Обычно такое сопротивление - последняя попытка сбежать в псевдосообщество. Вопрос уже не в том, будут ли отвергнуты индивидуальные различия. Группа уже продвинулась слишком далеко для этого. Борьба идет за целостность. Вопрос в том, сможет ли группа принять не только свет жизни, но и ее тьму. Истинное сообщество радостно, но оно реалистично. Печаль и радость должны быть видны в их реальных пропорциях.

Я говорил об этапе опустошения в основном как о чем-то происходящем исключительно в умах и душах каждого участника. Но сообщество всегда больше, чем просто сумма присутствующих. Псевдосообщество, хаос и пустота - не столько индивидуальные этапы, сколько групповые. Трансформация группы от собрания индивидуальностей в истинное сообщество требует маленьких смертей в личностях. Но это также и процесс групповой смерти, группового умирания. На стадии пустоты я сопереживаю боль не столько личного, подвергающегося маленькой смерти и перерождению, сколько боль групповой агонии. Кажется, всю группу корежит и она стонет в муках перерождения. Кто-то говорит от всей группы: «Мы словно умираем. Группа в агонии. Можешь ли ты помочь нам? Я не знал, что нам придется умереть, чтобы стать сообществом».

 

Как физическая смерть для одних бывает быстрой и мягкой, для других затянувшимся мучением, такова же и эмоциональная. Независимо от того была ли «смерть» группы быстрой или постепенной в конце концов она неизбежно наступает. Все группы приходят к этому через опустошение, через жертвование во имя сообщества. Это исключительное проявление человеческого духа. Попадая в «правильные» обстоятельства и зная определенные закономерности, мы, люди, способны на некотором реальном уровне умереть друг за друга».

 

СООБЩЕСТВО

Перевод – Ольга Кухтенкова

 

Когда смерть свершилась, когда всё открылось и опустошение произошло, группа вступает в этап сообщества. В этот финальный момент на группу снисходит покой и мир. Комната купается в умиротворении. Затем, тихонько, одна из участников начинает говорить о себе. Она очень ранима. Она говорит о глубочайших тайнах своей души. Группа ловит каждое слово. Никто и не подозревал, что она способна быть столь красноречивой.

 

Когда она заканчивает, воцаряется молчание, которое продолжается долгое время. Но это время не кажется участникам долгим, в нём нет тревоги. Медленно, как бы вырастая из тишины, ещё один участник начинает говорить. Он тоже говорит о чём-то потаённом, очень личном, о себе самом. Он не пытается лечить или обращать ту, что говорила первой, и даже не старается ответить ей, ведь дело не в ней, и не в нём. Но при этом никому не кажется, что кого-то игнорируют. Все чувствуют происходящее так, как будто он вслед за ней ложится на алтарь.

 

И снова воцаряется молчание.

 

Третий участник говорит. Может быть, он отвечает первому из говоривших, но снова в этой речи нет желания лечить или исправлять. Возможно, он пошутит, но это никого не заденет, а может быть – продекламирует стихотворение, которое вдруг так удачно подходит к моменту. Это будет слово мягкое и нежное.Каким бы оно ни было, оно будет даром.

 

Начнёт говорить следующий участник. И это будет повествование о подлинном горе и выражением боли; а может быть, это будут слова о смешном и радостном. Слёзы будут обильно изливаться – то слёзы горя, то слёзы радости, а иногда – слёзы, вмещающие то и другое. А затем произойдёт нечто исключительное: свершится исцеление и исправление – в тот самый миг, когда никто не пытался лечить и обращать. И тогда родится сообщество.

 

Что произойдёт дальше? Группа стала сообществом, куда ей двигаться? В чём теперь её задача? На эти вопросы нет однозначного ответа. Для групп, которые собрались на короткое время ради этого самого опыта, главная задача – просто испытать полноту его радости и обрести то исцеление, которое неизбежно несёт опыт сообщества. Дополнительной сложной задачей будет выход из этой временной группы, так как людям, только что пережившим опыт глубочайшей заботы друг о друге, нужно время и силы, чтобы попрощаться. Возвращение в обычный мир, в котором у них нет больше сообщества, требует мужества. Для временных групп важно иметь время на выход и завершение этой истории.И процесс завершения проходит лучше, если группа создаёт что-то вроде радостной поминальной службы или финального ритуала.

 

Если сообщество создавалось для решения какой-то проблемы – спланировать проект или исцелить разделения в конгрегации, проработать слияние компаний (например) – то оно должно приступить к выполнению задуманного. Но это можно делать только после того, как группа прошла через радость рождения сообщества и в должной мере закрепила этот опыт. Такие группы должны заучить правило: «Сначала – создание сообщества, решение проблемы – следом».

 

Ещё сообщество может в качестве задачи поставить себе решение важного вопроса: существовать ли ему дальше или прекратиться. Такое решение не может быть принято поспешно. Под впечатлением радостного момента участники могут принять решение, которое уже вскоре не будут в состоянии осущ<