Урок 56: несколько слов о книгах по джарх ват-та’диль, часть 4

Критиковать наших имамов осмелились либо обыкновенные передатчики хадисов, которые не могли понять глубины и тонкости понимания фикха наших имамов и поэтому осуждали их за то, что они идут против хадисов, хотя это они сами идут против хадисов, а не имамы, либо заблудшие (вносящие новшества), из-за чего они решили, что наши имамы пребывают в заблуждении, хотя на самом деле заблудшие они сами.

 

Часть критики [в адрес имама Абу Ханифы и его учеников] отпадает при первом взгляде на текст сообщения, потому что сразу же становится понятно, что это бессмыслица, например, сообщение: «Не было более дурного предзнаменования для Ислама, чем рождение такого-то человека», – хотя Ислам отрицает дурные знамения. И даже если предположить, что есть какие-то еще дурные знамения, кроме трех названных в хадисе, то все равно утверждение, что нет какого-то более дурного знамения без текста от непогрешимого[1], – это притязание на знание тайного, чего не делают люди религиозные. Такие слова уничтожают самого произносящего их, если предположить их достоверность, вплоть до того, что их смысл применим к тому, о ком они были сказаны.

 

И в действительности жалок тот, кто собирает такие абсурдные высказывания в адрес имамов, за которыми следуют люди[2].

 

[1] То есть от Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует). Прим. Абу Али.

 

[2] Аль-Бухари пишет в «Ат-Тарих ас-сагыр» (с. 174): «Нуайм ибн Хаммад передал нам от аль-Фазари: «Я был рядом с Суфьяном, когда пришла весть о смерти ан-Ну’мана, то есть Абу Ханифы, и тогда он сказал: «Хвала Аллаху! Он разрушал Ислам кирпичик за кирпичиком. И не родился никто с более дурным знамением для Ислама, чем он»».

 

Наш шейх аль-Кавсари сказал в «Таъниб аль-хатыб» (с. 48, 72, 111):

 

«Если бы эти слова достоверно передавались от Суфьяна ас-Саури, то были бы брошены в пучину страстей и глупостей. Чтобы отвергнуть это сообщение, достаточно того, что в иснаде есть Нуайма ибн Хаммад, о котором говорят: «Передатчик ложного (манакир) и тот, кого подозревают в выдумывании ругани в адрес Абу Ханифы».

 

Ведь существует хадис: «Нет дурных знамений в Исламе», – но даже если предположить, что бывают еще дурные знамения, кроме трех названных в хадисе, то как же Абу Ханифа – дурное знамение?! Откуда ему знать, что он самое дурное знамение?

 

Невозможно себе представить, чтобы Суфьян ас-Саури вообще о ком-либо мог сказать такие слова. А познать, что наиболее дурно для этой уммы, можно лишь через откровение, а Откровение закончилось, кроме откровения демонов!»

 

Наш учитель Ахмад Зафар ат-Танви также сказал в «Инджа аль-ватан» (1:22):

 

«Я не подозреваю в выдумывании этого риваята аль-Бухари, потому что он передал лишь то, что слышал, но я подозреваю в этом его учителя Нуайма ибн Хаммада, о котором, хоть и [Нуайм ибн Хаммад] был хафизом и некоторые сочли его достойным доверия, Хафиз Абу Бишр ад-Дуляби сказал: «Нуайм передает от Ибн аль-Мубарака. Ан-Насаи сказал: «Слабый». Другие сказали: «Он выдумывал хадисы для усиления Сунны и истории о порицании Абу Ханифы, и все они ложные»».

 

Абу аль-Фатх аль-Азди тоже сказал:

 

«Он выдумывал хадисы в поддержку Сунны и ложные истории с критикой Абу Ханифы. Все это – ложь».

 

В «Тазхиб ат-Тазхиб» (10:462-463), «Аль-Мизан» (4:268) также передается:

 

«Аль-Аббас сказал в «Тарихе»: «Нуайм ибн Хаммад составил книги в опровержение ханафитов»».

 

Я считаю, что Нуайм ибн Хаммад был выше того, чтобы выдумывать хадисы, но нет сомнений в его фанатичной ненависти к ханафитам и их имаму, и поэтому ни его слова, ни его риватяы о них никогда не будут приняты!

 

Если даже предположить действительность этих слов, Суфьян был современником Абу Ханифы. И от него передается его похвала в адрес имама Абу Ханифы:

 

«Он был господином ученых».

 

И когда имам принес ему весть о смерти его брата, то он встал и усадил его на свое место, а когда это не понравилось кому-то, то он сказал:

 

«Этот человек занимает высокое положение в области [шариатского] знания. И если бы я не встал из-за его знаний, то встал бы из-за его возраста, а если бы я не встал из-за его возраста, то встал бы из-за его богобоязненности, а если бы я не встал из-за его богобоязненности, то встал бы из-за его понимания (фикх)».

 

И слова ас-Субки тоже уже приводились:

 

«Слова ас-Саури и других в адрес Абу Ханифы не принимаются, как и слова Ибн Абу Зиъба и других про Малика и слова Ибн Маина про аш-Шафии», – потому что они были современниками и между ними могла быть неприязнь». На этом закончились слова нашего учителя ат-Танви». Прим. Абу Гудды.

 

УРОК 57: НЕСКОЛЬКО СЛОВ О КНИГАХ ПО ДЖАРХ ВАТ-ТА’ДИЛЬ, ЧАСТЬ 5 (ОКОНЧАНИЕ ЦИКЛА)

А что касается критики человека из-за того, что он не из страны критикующего, или не из его народа, или не из его мазхаба, то это крайний фанатизм.

 

Имам аш-Шафии пишет в «Аль-Умм»:

 

«Если кто-то ненавидит человека из-за того, что тот не из такого-то племени, то он фанатичен и его свидетельство отвергается».

 

Абу Талиб сказал в «Кут аль-кулюб»:

 

«Некоторые хафизы говорят с такой смелостью и дерзостью, что переходят все границы в критике и в выборе слов, хотя тот, о ком они говорят, может быть лучше их, и у познавших Аллаха он выше уровнем, и тогда эта критика возвращается к самому критикующему».

 

В «Аль-Ихтиляф филь-ляфз» (с. 62) Ибн Кутейба срывает покров с безрассудства, которое было названо джархом и та’дилем после испытаний имама Ахмада[1].

 

Ибн аль-Джаузи пишет в «Ат-Тальбис»:

 

«Иблис обманул знатоков хадиса, так что они стали критиковать друг друга, сводя таким образом друг с другом счеты и выставляя это в виде науки джарх ва ат-та’диль, которую имамы прошлого использовали для защиты Шариата. Аллах знает лучше про их цели, но то, что они не говорят, от кого все это взяли, доказывает порочность их намерений».

 

Итог всего сказанного: книги по джарху, которые мы перечисляли, и подобные им, такие как «Тарих» Ибн Абу Хайсама, «Аль-Мудаллисин» аль-Карабиси и другие, не оставили никого без упрека, даже хафизов и имамов в области фикха. И там можно найти людей, подобных Исмаилю ибн Аббаду, критикующих крупных хафизов и знатоков хадиса и составляющих для этого отдельные книги. Так поступали и некоторые из тех, кто целился в имамов нашей религии. И я не хотел бы писать на эту тему больше того, что уже написал.

 

На этом мы заканчиваем наш рассказ.

 

Мир и благословение Аллаха нашему господину Мухаммаду, его роду и сподвижникам.

 

Это было написано рабом, нуждающимся в своем Господе, Мухаммадом ибн аль-Хасаном ибн Али аль-Кавсари, да помилует Аллах его, его учителей и родных, а также остальных мусульман.

 

3-е Джумада аль-ахыра, 1357-й год[2] [3].

 

[1] Ибн Кутейба пишет в «Аль-Ихтиляф» (с. 50-52, 62):

 

«И поэтому стало необходимо составить эту книгу и объяснить, в чем заключаются расхождения насчет «чтения Корана» и как это привело к взаимному обвинению в неверии, хотя то, насчет чего они разошлись, не разрушает связи и не приводит к отчуждению, потому что все они едины в основе, что Коран – это Речь Аллаха и что она не сотворена.

 

Они разошлись в одной частности из-за трудности и неясности темы, и каждая группа вцепилась в свой подход к этому вопросу, хотя у них не было возможности понять и глубоко проанализировать тему и понимания языка.

 

И каждый сказал, что его вывод – это истина. Тот, кто остановился в решении насчет этого и засомневался, остался в одиночестве, потому что признал, что можно ошибиться, потому что он знает, что истина – с одной из сторон, перед которыми он застыл, но при этом он ни с кем из них.

 

Обе стороны испытали ищущего и размышляющего человека, будучи грубы и черствы ко всем, кто расходится с ними, обвиняя их в неверии и обвиняя в неверии каждого, кто усомнится в их неверии. И бывало, что приходил шейх преклонного возраста, который знал немного, но слышал хадисы от Ибн Уейны, Абу Муавии, Язида ибн Харуна и других представителей этого поколения, но они перед слушанием хадисов начинали с проверки.

 

И горе ему, если он замялся, набрал воздух или покашлял, перед тем как ответить им так, как они хотят. Страх перед ними заставлял его дать им то, что они хотят, и высказываться по этому предмету без знаний и понимания, и через это собрание он отдалялся от Аллаха, хотя должен был приближаться.

 

А если они видели юношу или уже взрослого мужчину, который искал знаний, то начинали расспрашивать его, а если он отвечал им: «Я лишь ищу истину в этом вопросе, спрашиваю про это и пока ничего не понял до конца», – и приводил им свое оправдание перед Аллахом (и они знают, что в том, что человек не понимает, Аллах обязал его лишь задавать вопросы и искать истину, чтобы узнать ее), то все равно они называли его лжецом и вредили ему, говоря: «Мерзавец! Оставьте его и не садитесь рядом с ним!»

 

Разве ты не понимаешь, что если бы то, что они спрашивают, было основой Единобожия, которую людям нельзя не знать, то они услышали бы это от Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует) напрямую! И неужели нужно было доходить до этого?!» [Конец слов Ибн Кутейбы]

 

Шейх аль-Кавсари написал следующий комментарий к этим словам: «Это самое важное, что есть в этой книге. И это ведет к анализу содержания книг по джарх ва та’диль, потому что все это передается людьми той эпохи, на которую указал автор». Прим. Абу Гудды.

 

[2] Нуждающийся Абдуль-Фаттах ибн Мухаммад Абу Гудда пишет: «Я закончил составлять примечания к этой книге в городе Бейрут 11-го Джумадаль-Уля 1390-го года. И я надеюсь, что Аллах примет эту работу и через нее мусульмане получат пользу, как принесла пользу сама книга нашего шейха аль-Кавсари. Я прошу у Аллаха простить грехи нам, нашим родителям, мусульманам и мусульманкам, и Он слышит мольбы и отвечает на них, и вся хвала – лишь Аллаху, Господу миров». Прим. Абу Гудды.

 

[3] Нуждающийся в своем Творце Абдур-Рашид пишет: «Перевод этой книги и составление примечаний было закончено 16-го Зуль-Хиджжа 1438-го года. И я прошу Аллаха принять этот труд, чтобы мусульмане получили через него пользу, и помиловать нас и не лишать нас благодати всех великих имамов и ученых, упомянутых в этой книге, а также воздать благом всем, кто участвовал в редактировании перевода и его публикации. Амин». Прим. Абу Али.