За освобождение города Сланцы.

Местные жители из Приказов немецкого командования знали, что за чтение такой литературы им грозит казнь, они тем не менее всегда просили нас прочитать им сводки Совинформбюро, сообщения с фронтов. И надо было видеть, как радовали всех правдивые вести с боль­шой Советской земли!

Партизанам помогал и стар и мал. Так, в семье Му­рашовых на партизан помимо самой Антонины Дми­триевны работали ее младшая сестра Ольга и даже старушка мать Анастасия Леонтьевна Антонова. Мать пекла хлеб, стирала и чинила партизанам одежду, а Ольга часто ходила в разведку. Простые русские жен­щины-патриотки проявляли не только мужество, но и большую находчивость, предусмотрительность, сме­калку.

— Однажды, — вспоминает Антонина Дмитриев­на, — мать напекла для партизан два пуда хлеба. Кара­ваи еще лежали на столе, распространяя по всей избе чудесный аромат. Только я хотела отломить кусочек, попробовать — слышу, сестра тихонько ахнула и, потя­нув меня за рукав, показала пальцем в окно. Глянула я туда — и обмерла от испуга... С ближайшего холма спускается большой отряд фашистов, и у некоторых из них на длинных поводках — собаки. Значит, какой-то негодяй донес, что в деревню должны прийти парти­заны, и немцы готовят повальный обыск. Что делать? Ясно, как только гитлеровцы зайдут к нам в избу и уви­дят такое количество караваев, они поймут, для кого это угощение приготовлено. И нам несдобровать, и пар­тизаны голодными останутся, а хлеб немцы себе возь­мут. Мы с сестренкой словно окаменели, но мать не растерялась.

— Что стойте, — прикрикнула она, — быстренько в яму!

И тут мы спохватились... Когда мама взялась печь партизанам хлеб, мы предусмотрели возможность по­добных налетов и за хлевом, в котором до войны дер­жали скотину, вырыли яму. Мы обшили ее новыми досками, законопатили все щели, выложили чистым хол­стом, чтобы можно было прятать от немцев хлеб и муку. И яма пригодилась: втроем быстренько сбро­сили туда весь хлеб, закрыли досками и закидали наво­зом. А на столе для отвода глаз оставили два каравая. Вскоре в избу ворвались немцы, один из них держал на поводке собаку.

— Где хлеб, который ты для партизан печешь? — закричал фашист, обращаясь к нашей маме. — Куда хлеб девала?

— Помилуйте, господа хорошие, — запричитала мать. — Откуда у меня хлеб для партизан? Вот, спекла два каравая для себя, а больше ничего нет,-

Немцы, ругаясь, спустили с поводка собаку, но та вертелась только вокруг печи да вокруг стола, на котором лежали два горячих хлеба, а к хлеву даже не подо­шла: крепкий, терпкий запах навоза перебивал все другие запахи. Немцы вынуждены были не солоно хлебавши покинуть нашу избу, а поздно ночью мы из­влекли из ямы чистые, ароматные караваи и передали их партизанам. У нас был такой условный знак: если партизанам нельзя было входить в деревню — я или Ольга клали поперек дороги, что вела из леса к дерев­не, еловую ветку, а если опасности не предвиделось — ставили на обочине дороги маленькую елочку. Увидев условный знак, партизаны либо спокойно выходили из леса и шли к нам, либо уходили еще глубже в лес...

За деятельную помощь партизанам Антонина Дми­триевна награждена орденом Красной Звезды, а ее се­стра Ольга — медалью «Партизан Отечественной войны» 2-й степени.

* * *

Фашистские бандиты безжалостно расправлялись с каждым, кого они подозревали в сочувствии, а тем более — в помощи народным мстителям. В деревне Дубок Сланцевского района немцы запо­дозрили крестьянина Минина в связи с партизанским отрядом. Явившись в Дубок, каратели загнали всех членов семьи Минина в избу и подожгли ее, предвари­тельно облив керосином. Заживо были сожжены Кон­стантин Минин, его жена, а также невестка Клавдия. Клавдия была беременна, и старики умоляли гестапов­цев пощадить молодую женщину, но изверги не хотели ничего слушать и бросили ее в огонь. Мужа Клавдии — Николая в это время не было дома. Услыхав от одно­сельчан о дикой расправе над его родными, Николай кинулся к ним. Немцы схватили его и повесили тут же на дереве перед горевшим домом.

Вместе с Миниными был заживо сожжен молодой колхозник Борис Хрулев, случайно зашедший в избу.

В деревне Рыжиково гитлеровцы также сожгли не­сколько домов вместе с их владельцами. Всех, кто почему-либо казался им подозрительным, немцы рас­стреливали на месте. Так были уничтожены целые семьи — Гордеевы, Сергеевы, Никифоровы, Филипповы и другие.

Фашистские изверги долго истязали, а затем рас­стреляли жителей деревень Дубок и Марьково — Харитонова, Шершнева, Васильева, Сотникова, Сергеева, Яковлева; в селе Рудно были убиты Петров и многие другие патриоты, которые не хотели мириться с тем, что родную землю русскую топчут сапоги ненавистного врага. В деревне Завастье фашисты расстреляли моло­дых колхозников комсомольцев Виктора Петрова, Бо­риса Яковлева и Вихрова.

Смертью храбрых пали многие члены партии, остав­ленные в тылу врага для подпольной деятельности. Так, в том же Завастье немцы расстреляли коммуниста, ру­ководившего всей подпольной работой в нескольких окрестных деревнях, Петра Богданова. До войны Бог­данов работал председателем колхоза «Коммунар», с первых дней войны он по заданию партии перешел на нелегальное положение и возглавил отряд, боровшийся против немецких захватчиков. Выданный каким-то негодяем, Богданов на допросах держался стойко и, не­смотря на пытки, не назвал никого из товарищей.

На место одного убитого партизана в отряд прихо­дили два-три других. Партизанское движение в районе росло и ширилось. Отдельные отряды постепенно пре­вращались в воинские соединения, оснащенные совер­шенной боевой техникой. Нападения на фашистские гарнизоны стали планомерными.

В сентябре 1943 г. из отрядов лужских, сланцевских, осьминских и кингисеппских партизан была сформиро­вана 9-я партизанская бригада. Ее командиром назна­чили И. Светлова, комиссаром — И. Дмитриева, а начальником политотдела — В. Егорова, одного из сланцевских старожилов.

С первых дней своего существования бригада развернула активные боевые действия против немецких оккупантов: подрывала мосты, возведенные фашист­скими саперными частями, выводила из строя железные дороги.

В декабре 1943 г. партизанская бригада разгромила крупный гарнизон в поселке Рудничном и захватила большие склады продовольствия и боеприпасов. Много солдат противника было взято в плен. В январе 1944 г., когда началось наступление войск Ленинградского фрон­та, партизаны еще больше активизировали свои действия: они пускали под откос эшелоны с вражеской техникой, захватывали железнодорожные узлы, обстре­ливали отступающие немецкие части.

И вот наконец настал долгожданный час освобождения Сланцев от ненавистных захватчиков.

Город был очищен от врага в ночь с 31 января на 1 февраля 1944 г.; освободили его бойцы прославленной 9-й партизанской бригады, сражавшейся в тесном взаимодействии с войсками Ленинградского фронта. Советские воинские части охватили Сланцы с флангов — с юга и севера. Это дало возможность партизан­ской бригаде ворваться в рабочий поселок и удержи­вать его в течение двух суток, пока туда не подошли регулярные части Советской Армии.