Но теперь следует важный эпилог.

Эпилог

 

Муми‑папа отложил авторучку и в наступившей тишине оглядел семью.

– Поздравляю, – сказала растроганная Муми‑мама.

– Поздравляю, папа, – сказал Муми‑тролль. – Теперь ты наверняка станешь знаменитостью.

– О чём ты? – воскликнул папа и аж подскочил на месте.

– Когда все прочтут такую книгу, все поверят в то, что ты знаменитость, – убеждённо сказал Mуми‑тролль.

Автор с довольным видом попрядал ушами.

– Может быть! – сказал он.

– Ну а потом, что потом? – воскликнул Снифф.

– Потом‑то… – сказал Муми‑папа и неопределённым жестом обвёл дом, семью, сад, Муми‑дол и всё прочее, что следует по пятам юности.

– Милое дитятко, – стыдливо сказала Муми‑мама, – потом‑то и началось это.

Внезапный порыв ветра потряс веранду. Хлынул дождь с новой силой.

– Каково‑то тем, кто на море в такую ночь, – погружённый в свои мысли, пробормотал папа.

– Ну а мой папа? – спросил Снусмумрик. – А Супротивка? С ним‑то что сталось? А с мамой‑то что?

– И Зверок‑Шнырок! – крикнул Снифф. – Вы забыли про единственного папу, если только он у меня был! Не говоря уж о его коллекции пуговиц и Зверке‑Соуске!

На веранде воцарилась тишина.

И тут – ну не чудо ли? – как раз в момент, совершенно необходимый для этой истории, – в дверь постучали. Три твёрдых, коротких удара.

– Кто там?! – вскинулся Муми‑папа.

– Откройте! Ночь сыра и холодна, – ответил низкий голос.

Муми‑папа настежь распахнул дверь.

– Фредриксон! – воскликнул он.

И на веранду вошёл Фредриксон, он отряхнул с себя капли дождя и сказал:

– Пришлось‑таки вас поискать. Привет, привет!

– А ты нисколько не постарел! – восхищённо воскликнул Муми‑папа. – О, как я рад! О, как я счастлив!

И тут чей‑то глухой голос произнёс:

– В роковую ночь, как эта, забытые кости бряцают громче обычного! – И привидение собственной персоной с приветливой ухмылкой выползло из рюкзака Фредриксона.

– Добро пожаловать! – сказала Муми‑мама. – Как насчёт пунша с ромом?

– Спасибо, спасибо, – сказал Фредриксон. – Один для меня и один для привидения. И ещё несколько для тех, кто снаружи!

– А их много? – спросил Муми‑папа.

– Да, несколько родителей, – сказал Фредриксон и засмеялся. – Они малость застенчивы.

Снифф и Снусмумрик ринулись наружу под дождь. Там стояли их озябшие папы и мамы, и их угрызала совесть оттого, что они пропадали так долго. Там стоял и Зверок‑Шнырок в обнимку со Зверком‑Соуском, с большими чемоданами, в которых были коллекции пуговиц. Там же стоял Супротивка с потухшей трубкой в зубах, и Мимла, растроганная до слёз, и дочь Мимлы с тридцатью четырьмя мимла‑чадами, и уж конечно крошка Ми (которая нисколько не подросла), и когда все вошли на веранду, стены веранды выпятились.

Столько вопросов, возгласов, объятий, объяснений и пуншей никогда прежде не вмещалось на одной‑единственной веранде, и, когда папа и мама Сниффа начали разбирать свои коллекции пуговиц и вмиг подарили ему половину, поднялась такая сумятица, что Мимла сгребла всех своих детишек и принялась рассовывать их по шкафам.

– Тихо! – воскликнул Фредриксон и поднял свой стакан. – Завтра…

– Завтра! – вторил ему Муми‑папа с юношески сверкающим взором.

– Завтра продолжится Приключение! – воскликнул Фредриксон. – Улетаем на «Марском аркестре»! Все до одного. Мамы, папы и дети!

– Не завтра, а прямо сегодня ночью! – вскричал Муми‑тролль.

Новые ворота в Невероятное, в Возможное, в новый день, где всё может произойти, если только ты не имеешь ничего против.

 

[1] Если вы и вправду прочтёте мои мемуары, советую вам начать с начала.

 

[2] Зверок‑Шнырок небольшое шныряющее существо; это означает, что он с большой скоростью и несообразительностью носится повсюду и выплескивает краски как можно больше.

 

[3] То же, что сирена, подающая звуковой сигнал при движении судна в тумане. (Примеч. пер.)