Опубликовано в Электронной библиотеке современных литературных журналов России

 

 

«Придумать Жизнь немудрено»

 

Эмили Дикинсон (1830–1886) – краса и гордость американской литературы, одна из звезд первой величины в мировой поэзии. «Женщина в белом», «амхертская затворница», не покидавшая родной город целых двадцать лет, почти не публиковавшаяся при жизни и оставившая после себя 1775 стихотворений.

Поэзия Эмили Дикинсон – это открытие Бога на небе и на земле – в цветке и в облаке, в пчеле и в человеке – и никакой иерархии.

 

727

 

Она прекрасней всех вокруг –

хотя она забыла вскользь

Наряд мой – Имя – и Лицо –

и Цвет Волос.

 

Как в Росах летний Луг – Траву

я ей дерзнула поутру

явить плетенку Кос.

И если очень повезет –

она, быть может, снизойдет

их потрепать легко.

 

Весь Луг скрывает – так мне верится

один Цветок – что греет Сердце –

пока – во сне ли, наяву –

Имперские Войска Цветов –

Лугов июньских и Садов –

ошеломят Пчелу.

 

 

724

 

Придумать Жизнь немудрено –

для Бога да! – В любом обличье.

Творенье – только Подтвержденье

его Величья.

 

Жизнь зачеркнуть немудрено –

Бог экономен – и по наблюденью

Он вряд ли предпочтет Бессмертье

пред Сотвореньем.

 

Так все Ушедшие к Нему

нам шепчут вслед одно от века –

Бог прихотлив – Он то зажжет Звезду –

а то опустит в Списке – Человека.

 

 

1105

 

Сегодня Тени по Холмам, как Люди

бредут по кругу –

то низкий сделают Поклон –

то Руку подадут друг другу

 

Так величаво – будто мы

не стоим их вниманья –

ни мы – ни наши Города –

ни наши Тайны.

 

 

104

 

Там, где теряю, там всегда

ступаю мягче –

сажаю самый красный мак –

и горько плачу.

 

Кого теряю, я храню

от сплетен и ненужных слов –

как будто он нас слышать может

средь летаргии снов.

 

Мою потерю узнают

по черной шляпке и плащу –

и голос мой дрожит слегка –

Вот так!

 

Я потеряла – знает тот –

закутан в белые одежды –

кто вечность целую назад

Домой ушел с Надеждой.

 

 

107

 

Такая маленькая лодка

качалась на волне залива!

Такое ласковое море

ее в простор свой заманило!

 

Такая жадная волна

стащила лодки донышко!

И не узнают паруса,

что пропадет мое суденышко![127]

 

 

Подборка стихотворений Эмили Дикинсон в переводах Бориса Лейви (публикуется в авторской интерпретации)

 

 

47

 

Его забудем, сердце!

С тобой – на склоне дня!

Ты забудешь теплоту, –

Я – свет его огня!

Молю, когда закончишь,

Не жди же ничего!

Скорей! Пока ты медлишь,

Я помню всё его!

 

 

712

 

Коль я за смертью не зашла,

Она пришла за мной.

Коляска нас лишь понесла

К бессмертью в мир иной.

Тряслись мы вяло – ей невспех,

Я легкою рукой

Труды отдала, лени грех

За вечности покой.

Мы возле школы: дети там

Резвятся, ставши в круг;

Вдоль ржи поспевшей ехать нам,

Ныряет солнце в луг –

Иль ускользнет за перевал;

Роса свежа, дрожит.

Худ одеянья материал;

На мне лишь шаль висит.

Остановились у дворца –

В земле набухший грот,

И шпилей не видать конца,

Стоящим у ворот.

Века минули с этих пор,

Дневных короче дел.

Я знаю – глав тех конских взор

В бессмертие летел

 

 

276

 

Все фразы в языке родном

Я слышал, кроме той,

Что и смеется, и гремит,

Как гром перед грозой.

 

Что вдруг зашепчет, как прибой,

Притихнет иль уснет,

Как жаворонок ранний,

Протяжно запоет;

 

Правописаньем новым

Войдет в мой тихий сон,

И буду я глубоко

И рад, и потрясен;

 

И зарыдаю громко

По счастью и весне.

Клянись, что эта фраза

Принадлежит лишь мне!

 

 

Подборка стихотворений Эмили Дикинсон в переводе Ларисы Подистовой

 

Эмили ДИКИНСОН (1830–1886, США) – поэтесса. Родилась и прожила всю свою жизнь в г. Амхерсте (штат Массачусетс). Трагическая несостоявшаяся любовь сделала ее добровольной затворницей – с 24‑х лет на протяжении трех с лишним десятилетий, до самой смерти она жила в родном городе и писала в стол. Написала около 2000 стихотворений, из которых при ее жизни было напечатано лишь три‑четыре. Первый сборник стихов, изданных в 1890 году, после того, как автор ушел в мир иной, поразил читателей изысканным и изощренным мистицизмом, неправильными экспериментальными грамматическими формами и отсутствием рифм. Эмили Дикинсон была признана одной из центральных фигур американской литературы лишь в двадцатом столетии.

Стихи были опубликованы на сайте «ТОПОС»

 

Богатство

 

 

Real Riches

 

T is little I could care for pearls

Who own the ample sea;

Or brooches, when the Emperor

With rubies pelteth me;

 

Or gold, who am the Prince of Mines;

Or diamonds, when I see

A diadem to fit a dome

Continual crowning me.

 

 

Богатство

 

Зачем мне жемчуг, что во тьме

На дне морском нашли,

И ярких пригоршни перстней

Из рук владык земли,

 

И золото, подземный князь!

Дороже во сто крат

Венец возносят надо мной

Восход или закат.

 

 

* Всевышний, не себя дарю *

 

 

Father, I bring thee not myself, –

That were the little load;

I bring thee the imperial heart

I had not strength to hold.

 

The heart I cherished in my own

Till mine too heavy grew,

Yet strangest, heavier since it went,

Is it too large for you?

 

 

* * *

 

Всевышний, не себя дарю:

Пустячен дар такой.

Вот сердце – ярче и ценней,

Чем слиток золотой.

 

Оно в моем, как тяжкий плод,

Взросло назло судьбе.

Мне больше сил недостает…

Достанет ли Тебе?

 

 

* Мы вырастаем из любви.*

 

 

We outgrow love, like other things

And put it in the drawer,

Till it an antique fashion shows

Like costumes grandsires wore.

 

 

* * *

 

Мы вырастаем из любви.

Как детское тряпье,

На дне глухого сундука,

Забыв, храним ее.

 

Но время свой чекан кладет

На все, и вот она,

Как предка памятный наряд,

На свет извлечена.

 

 

Преодоление

 

 

Superiority to Fate

 

Superiority to fate

Is difficult to learn.

'T is not conferred by any,

But possible to earn

 

A pittance at a time,

Until, to her surprise,

The soul with strict economy

Subsists till Paradise.

 

 

Преодоление

 

Судьбу решаясь превозмочь,

Напрасно ждать чудес:

Наш путь – одна рутина,

Совсем не дар небес.

По капле, незаметно,

По крохе, не спеша –

Пока взрастит свой тихий рай

Смиренная душа.

 

 

Уход

 

 

Parting

 

My life closed twice before its close;

It yet remains to see

If Immortality unveil

A third event to me,

 

So huge, so hopeless to conceive,

As these that twice befell.

Parting is all we know of heaven,

And all we need of hell.

 

 

Уход

 

Уж дважды свет дневной в глазах

Померк, а я жива…

Осталось лишь самой предстать

Пред ликом божества,

И Вечность, в третий раз уже,

Позволит мне взглянуть

Глаза в глаза, будя в душе

Смятение и жуть.

Бессилен ум у адских врат,

У входа в горний Храм…

Лишь так нам рай открыт, и ад

Лишь этим страшен нам.

 

 

Порыв

 

 

Aspiration

 

We never know how high we are

Till we are called to rise;

And then, if we are true to plan,

Our statures touch the skies.

 

The heroism we recite

Would be a daily thing,

Did not ourselves the cubits warp

For fear to be a king.

 

 

Порыв

 

Не знаешь, кто ты и каков,

Пока, на трубный вой,

Не встанешь прямо, облаков

Касаясь головой.

 

Героем стать любой из нас

Сумел бы, как ни прост,

Когда б осмелился хоть раз

Подняться в полный рост.

 

 

Лицо на портрете

 

 

A Portrait

 

A face devoid of love or grace,

A hateful, hard, successful face,

A face with which a stone

Would feel as thoroughly at ease

As were they old acquaintances, –

First time together thrown.

 

 

Лицо на портрете

 

На нем не оставляли след

Любовь, сочувствие… В нем нет

Ни прелести, ни теплоты.

Его застывшие черты

Надменны в пышной раме.

Лицо – как пласт известняка.

Владелице наверняка

Уютнее с камнями.

 

 

Мой господин всегда молчит

 

 

* * *

 

I have a king who does not speak;

So, wondering, thro' the hours meek

I trudge the day away, –

Half glad when it is night and sleep,

If, haply, thro' a dream to peep

In parlors shut by day.

 

And if I do, when morning comes,

It is as if a hundred drums

Did round my pillow roll,

And shouts fill all my childish sky,

And bells keep saying 'victory'

From steeples in my soul!

 

And if I don't, the little Bird

Within the Orchard is not heard,

And I omit to pray,

'Father, thy will be done' to‑day,

For my will goes the other way,

And it were perjury!

 

 

* * *

 

Мой господин всегда молчит.

Мне лишь во сне, в глухой ночи,

Взглянуть разрешено

На светлый Храм его сквозь тьму.

А днем – закрыт мне путь к нему

И лишь гадать дано…

 

И если в снах моих ответ

Блеснет, как луч, как дальний свет,

То утром наяву

Я слышу труб победный взлет,

И колокол во мне поет

И вторит торжеству.

 

Когда же ночь не краше дня,

И нет ответа для меня,

И рай далек и тих,

Шепчу вместо молитвы я:

На все власть, Господи, Твоя –

Не дай свернуть с пути!