Шведская осторожность. Зачем запирать мусорные баки на ключ?

 

Шведы – люди осторожные. Многие над ними смеются, но они не обращают внимания и продолжают обстоятельно пристегивать ремни безопасности, надевать на голову велосипедные шлемы, устанавливать камеры видеонаблюдения и запирать стиральный порошок на три разных замка и два пароля. Если что‑то должно быть заперто, то оно будет заперто, уж не сомневайтесь! Швед никогда не забудет, не поленится и не замедлит принять меры предосторожности. Я уж и не знаю, каким образом жулики добывают в Швеции свой хлеб насущный, так как шведы ничего не оставляют на авось и не пускают на самотек. И чем швед старше, тем больше времени и сил он уделяет мерам личной безопасности. Не понимаю, как вообще происходят какие‑нибудь кражи в Королевстве Швеция.

Когда я только что приехала в Швецию, я никак не могла понять, зачем мусорный бачок запирается на ключ! Представьте, иду я по улице, ем банан, нужно выбросить шкурку. Урн вокруг я не вижу, но вот стоит пластиковый мусорный бак около дома. Подхожу, берусь за ручку крышки… заперто! И даже замок висит. Следующий бак – та же история. На углу стоит кирпичный домик с массой дверей, на каждой двери нарисован тип мусора, который здесь хранится. Сюда кидают стекло, вот для железа, вот для бумаг. И для пищевых отходов, конечно. Но все двери заперты! Каким же образом люди выкидывают мусор? Пришлось мне нести эту банановую шкурку до автобусной остановки, около которой была установлена общественная урна, доступная для любого прохожего.

Эта история меня сильно разозлила. Я не могла взять в толк, зачем шведы запирают мусорные баки. Чтобы их мусор никто не украл, что ли? Да берите на здоровье, мне такого добра не надо! Хоть все уносите. Потом оказалось, что бачок запирается не затем, чтобы не украли, а для того, чтобы свой мусор к тебе не бросили. Потому что вывоз мусора в Швеции – дело дорогое. Человек платит за вес. Вот и весь секрет! В городских домах обычно есть мусоропровод, а в частных каждый разбирается с вопросом самостоятельно. Поэтому пищевые отходы кладут в компост, бумагу сжигают в печке, несжигаемый мусор отвозят на сортировочные станции, крупногабаритные вещи тоже отвозятся на специально отведенную для этого свалку, а еще лучше в секонд‑хенд. И остается совсем чуть‑чуть. Вот за вес этого мизера и платит хозяин дома, и ему совсем не хочется, чтобы соседи накидали к нему в бачок чего ни попадя. Когда я размотала всю эту логическую цепочку, я очень зауважала дальновидность шведов. И не лень им ходить выкидывать мусор с ключом в руке, отпирать, запирать? И не жалко денег на установку замка, на постройку мусорной станции, на установку камеры видеонаблюдения над бачками? А вот не лень!

То же самое могу сказать и про запертые двери домов. Как‑то раз я шла по улице в городе, и тут начался дождь, даже ливень. Я подумала, что сейчас забегу в какое‑нибудь парадное и пережду дождь. Как бы ни так! Все подъезды были, само собой, заперты. Я бегала от дома к дому, с тоской вспоминая питерские парадные, которые, как известно, являются местом общественным (во всех смыслах). В итоге я встала на какое‑то крыльцо под козырек, где не так лило. Тут же из дверей высунулась консьержка и сказала, что здесь нельзя стоять, потому что это крыльцо частного дома. Хоть это был и многоквартирный городской дом, но он был частным, принадлежал жильцам. А я в число жильцов не входила.

И в этом как нельзя лучше проявляется шведская осторожность. Если швед чем‑то владеет (домом, вещью, машиной, или даже карандашом, или стирательной резинкой), он будет обращаться с этим предметом с предельной осторожностью, заботой и неусыпным вниманием. Он‑таки очень внимательно следит за своими вещами! Чтобы ни в коем случае ничего не случилось. Пусть он перестрахуется, пусть над ним будут смеяться, пусть он потратит на уход за вещью больше денег, чем она стоит. Ну и что? Зато все будет в целости и сохранности. Швед может, например, взять старый папин велосипед и оснастить его противоугонным устройством новейшего образца. Ну и что, что это устройство будет стоить в пять раз дороже самого велосипеда! Ну и что, что требуется двадцать минут на то, чтобы отключить сигнализацию, и столько же, чтобы ее потом включить. Ну и что, что из‑за этого устройства велосипед стал весить на три килограмма больше. Зато не угонят! Причем швед не реагирует на уговоры купить новый велосипед, который и легче, и красивее, и современнее. Нет, ему нужен его старый, и точка!

Вы бы видели, как дети в школе обращаются со своими вещами. И это дети, существа по определению безалаберные, невнимательные к деталям. У шведских школьников все подписано. Учебники, куртки, ботинки – всё, даже карандаши. У каждого есть свой шкафчик с замком (дети соревнуются, у кого замок сложнее, дороже и тяжелее), там хранятся книги и одежда. Поэтому гардеробов обычно нет. Я сейчас уже и не представляю, как мы в школьные годы оставляли пальто в открытом гардеробе, куда мог войти кто угодно и взять что угодно. Когда я об этом рассказываю, шведы мне не верят. Я оправдываюсь – существовала грозная уборщица, которая следила за порядком в гардеробе. Но шведы отвечают: а ты уверена, что ей можно было доверять?

Школьники придумывают разные способы, как предотвратить кражу тетрадки или фломастера. Привязывают их к ремню от брюк, к лямке рюкзака, к парте. Выдумывают сложные и иногда небезопасные степени защиты. Это все очень важно, и дети тратят на это занятие много времени и сил. Помню, я в школьные годы могла, например, пойти после уроков кататься с горки, а портфель оставить где‑нибудь в сугробе, рядом с десятком портфелей моих одноклассников. В Швеции я ни разу не видела оставленных рюкзаков, сумок или портфелей! Оставленная на улице сумка – это повод незамедлительно позвонить в полицию. Либо в ней бомба, либо с хозяином сумки что‑то случилось, потому что ни один человек (даже школьник) не оставит свои вещи без присмотра.

Шведская осторожность делает совместное проживание с людьми невероятно сложным и мучительным. Я уже писала, что шведы вообще не очень хорошо приспособлены для жизни в городах и многоквартирных домах. Швед отлично функционирует в одиночестве, в крайнем случае в своей семье, но в окружении чужих людей он полностью теряется. Потому что в городском доме все так сложно, у всех свои интересы и каждый тянет одеяло на себя! Бедный швед чувствует себя в постоянной опасности: его велосипед могут украсть, его коврик у двери могут передвинуть, его цветы под окном могут затоптать, соседи могут занять его время в прачечной, соседские дети могут обидеть его детей, соседская собака может залаять на его собаку… и так далее. Справляться со всеми этими посягательствами на спокойную домашнюю жизнь шведы не умеют и начинают перестраховываться в многократном размере. Чтобы уж точно никто ничего никак!

Шведы любят, чтобы все было раз и навсегда определено и чтобы уже никаких недомолвок. Чтобы четко и понятно. Они стараются по возможности оградить себя от неожиданностей. Как известно, береженого Бог бережет, или, как говорят сами шведы, «Бог помогает тому, кто сам себе помогает». Шведы ничего не оставляют на самотек, спонтанность им совсем не нравится. Например, они всегда выбирают всякого рода годовые абонементы, заключают договор на обслуживание сразу на пять лет вперед. Если у меня прорвет трубу на кухне, я начну спешно искать телефон ремонтной мастерской по всем справочникам, имеющимся в доме. Тогда как у шведа, конечно, есть свой сантехник, с которым у него договор еще с 1982 года. Каждый год приходится платить определенную сумму за абонемент, хотя трубы засорялись с тех пор всего два раза. Ну и что? Зато всегда знаешь, куда звонить в случае аварии.

Про абонементы. Многие, кто переезжает в Швецию, жалуются, что им никуда не попасть. В спортзал – только при наличии годового абонемента. А если я хочу просто один раз сходить потренироваться? Невозможно, покупай абонемент. Но у меня сейчас нет денег. А ты посчитай, говорит вам милая девушка‑билетер, получается гораздо дешевле. И начинает нажимать на кнопки калькулятора. Да, действительно, цена сравнительно невысока, но у меня сейчас этих денег нет, да и не нужен мне абонемент, я хочу всего пару раз сходить в спортзал. Билетерша спрашивает, почему пару раз, ведь заниматься спортом очень полезно и приятно. Вы отвечаете, что вы, предположим, не из этого города и через пару недель уедете. Тут у девушки пропадает дар речи, и она смотрит на вас открыв рот. Говорю же, шведы пока что не очень четко представляют, как это – не жить у себя дома. Все в Швеции устроено для семейной жизни в доме с садом, без всяких переездов, – другого не дано.

Что касается абонементов, то эта ситуация самая обычная в небольших городах и пригородах. В Стокгольме сейчас все быстро меняется. Появились одноразовые услуги и штучный товар. Все‑таки столица несколько более восприимчива к переменам, на то она и столица. Меня это очень радует. Я помню, как в 2003 году я не попала в театр на балет, потому что у меня не было театрального абонемента. Как я тогда разозлилась! Откуда у меня может быть абонемент? Я приехала в Стокгольм на выходные, балет ваш хочу посмотреть! «О таких вещах нужно думать заранее», – ответила мне билетерша.

Теперь все значительно упростилось, можно купить билеты в порядке очереди. Но прежние постоянные театралы, конечно, жалуются, что стало много народу и никакой культуры. Люди жалуются, что вот раньше‑то было все так спокойно, а теперь пришли без всякого абонемента, натоптали, насорили. Ну, тут уж ничего не поделаешь! Невозможно оградиться абсолютно от всего в этом мире. Но шведы все же стараются изо всех сил.

У шведа обязательно оплачена страховка, а то и несколько. В доме установлена сигнализация. В детской установлена камера видеонаблюдения, чтобы смотреть, как ребенок ночью спит. Есть абонемент в бассейн и спортзал. Золотая карта покупателя в местном продуктовом магазине. Швед обязательно является постоянным покупателем в каком‑нибудь одном кафе, где у него заведена персональная карта. За каждую чашку кофе он получает штамп в карточке. Десять чашек – одиннадцатая бесплатно!

Неудивительно, что шведский стол придумали именно шведы. Это так хорошо подходит к их осторожному, бережливому отношению к жизни! Я не раз слышала, как люди возмущаются в ресторане: «Я заплатил деньги, я выбрал блюдо, поел, а мне не хватило. Я хочу еще, а добавка в стоимость не входит. Замечательно, сходил в ресторан, оставил свои деньги, ушел голодным. Спасибо большое!» Еще шведы испытывают опасения, что им не понравится заказанное блюдо. И что делать в этом случае? Возвращать на кухню полусъеденное пюре с сосисками? А еще страшнее – вдруг ты съешь свое блюдо, а потом захочешь другое? И будешь себя укорять: вот болван, зачем я выбрал сосиски с пюре, надо было брать котлету с макаронами, вон как у других вкусно!

Эта невозможность получить все и сразу за одну и ту же сумму создает в шведской душе бурю протеста. Как‑то это все неправильно, не должно так быть! Из осторожности шведы не решаются ходить по ресторанам вообще. Но хитрые владельцы ресторанов изобрели шведский стол. Плати определенную сумму и ешь сколько влезет все что пожелаешь. Победить шведскую осторожность очень сложно, единственный выход – это вообще не трогать посетителя, чтобы он не подумал, что его пытаются обмануть или заставить что‑то купить. Пусть уж он сам берет и ест, что хочет и как хочет, лишь бы платил.

То же и в магазинах. Если продавец подойдет к покупателю и предложит свои услуги, швед, скорее всего, тут же рванет к выходу. Вы что, не видите, продавец пытается заставить меня купить залежалый товар?! Они тут все жулики, они сговорились! Нет, осторожность превыше всего! Хоть это и звучит комично, но нельзя не согласиться, доля правды тут есть… Из соображений шведской осторожности продавцы не подходят к покупателям, и впервые эти двое встречаются только около кассы, если покупатель решился на покупку.

А как осторожны сотрудники банков! Как осторожны транспортные работники, водители автобусов, билетеры! Продавцы недвижимости – это вообще верх осторожности! Как они проверяют и перепроверяют чистоту сделки. И все это делается с такой величественной медлительностью, что даже хочется, чтобы сделка уже поскорее состоялась, без дальнейших перепроверок. Так тяжело бывает ждать, пока шведы все наконец доделают, дочитают, допишут, позвонят, найдут в компьютерной базе данных. А потом, когда все готово и осталось только подписать, швед вдруг захочет подумать еще пару дней и проверить по второму разу (пятому, десятому, двадцать пятому).

Из осторожности шведы пишут карандашами вместо ручек. Сделал ошибку, сразу можно стереть и переписать. Если какая‑то вещь сделана в Швеции, можно быть уверенным, что эту вещь можно стирать, чехол снимается, покрытие легко моется при помощи воды и мыла, одни детали можно заменить на другие. Шведы – непревзойденные умельцы подстелить соломки, если имеется хоть малейший риск упасть. Больно падать они не любят, а вот мягко приземляться – очень даже. Если швед что‑то делает, он в первую очередь думает о неудачах, а потом уже о возможном успехе. В результате он всегда остается в выигрыше: если получилось – отлично, если не получилось – тоже не страшно, потому что все было предусмотрено заранее. В случае неудачи швед предпочитает не упасть и не разбиться, как Икар с его восковыми крыльями, но плавно приземлиться на припасенном парашюте. Не слишком‑то романтично? Нет, совсем нет. Зато не больно.

Когда речь заходит о безопасности, шведам нет равных. У них совершенно отсутствует интерес к риску, к игре. Им почему‑то не хочется погоняться на машинах с превышением скорости, не пристегнув ремни, с включенной музыкой и с компанией подвыпивших друзей. Вот как‑то нет такого желания, даже в подростковом возрасте. Безопасность – это отличительная черта всего, что делают шведы. Начиная от безопасных сделок и безопасных кухонных комбайнов до безопасного секса. От миротворческой работы в Африке до безопасных переходов на дорогах около детского сада. Шведы ценят свою жизнь, она им совершенно не надоела. И это, как мне кажется, очень разумный подход к делу.

Что же делать, если знаменитая шведская осторожность не сработала и человек оказался в безвыходной ситуации? На этот случай у шведов имеется особое выражение. Они говорят: «Передавай привет домашним». Это означает: «Все с тобой понятно. Тебе кранты». Улле, ты умудрился купить просроченную пачку молока? Деньги потратил, а чек потерял? Передавай всем привет.

 

Шведский секонд‑хенд. Зеленое вязаное платье на баскетболиста исполинского роста

 

Шведы обожают секонд‑хенд! Я не знаю, кто придумал магазин подержанных вещей, но не удивлюсь, если они сами и придумали. Это идея просто вся насквозь пропитана шведским взглядом на жизнь. Скажите на милость, зачем покупать новые дорогие вещи, тогда как можно купить не очень новые дешевые вещи? Что вам больше нравится: платить много или платить мало? Где здесь логика?

Шведские секонд‑хенды совсем не напоминают барахолки, которые были популярны в России в девяностых. Те были под открытым небом, товар был накидан на раскладушках, а то и прямо на земле, и стоило все копейки. Шведские секонд‑хенды похожи на то, что раньше называлось «комиссионный магазин». Это симпатичные аккуратные магазинчики, встречающиеся чуть ли ни на каждом углу. В магазинах продается все: от мебели до обуви. Одежда развешана на вешалках по цвету и по размеру. Старые книги и журналы расставлены в алфавитном порядке, их обычно очень много, целые отделы. Мебель скорее может называться старинной, а не старой. Можно купить как кухонный шкаф прошлого века, так и икеевскую пластиковую полочку. Продаются спорттовары, коньки, велосипеды, сноуборды – что угодно, только не ленись искать на многочисленных полках. Есть посуда: от чашек и открывашек до пароварок и мангалов.

Цены в секонд‑хендах, конечно, низкие. Но не очень. Я бы не сказала, что все это стоит копейки, особенно если пересчитать на российские деньги. Но если сравнивать с магазинной стоимостью, то покажется очень дешево.

В секонд‑хенде можно купить абсолютно все – кроме еды, конечно, – можно полностью отовариться. Я видела даже рулоны обоев, оставшиеся после ремонта, клубки шерсти, пуговицы, пачки фильтров для пылесоса и гуталин для обуви. Масса инструментов, техники, запчастей, ковров, принтеров и противопожарных сигнализаций. Я видела пианино, седло для верховой езды, картины и даже гобелены! Не говоря уже о гипсовых гномах для украшения сада и собачьих будках.

А какие раритеты встречаются в секонд‑хенде! Можно с легкостью найти, например, журнал мод за 1952 год. Или огромную дубовую бочку для засолки огурцов. Или столетний аппарат для производства яблочного сока. Моя мечта – старинный сундук с нарисованными на крышке алыми цветами. В этот сундук можно было бы поместить все мои подушки и одеяла, и цена совсем скромная, как вдвоем пообедать в городе. Единственная проблема – мне некуда этот сундук ставить. Жалко, что нельзя по дешевке купить подержанную жилплощадь, которая никому не нужна.

А видели бы вы одежду! Все эти вязаные платья до щиколоток, все эти расклешенные джинсы с ситцевыми карманами в цветочек. Как будто только что сняты с солисток группы АВВА. Единственно, что нехорошо в одежде семидесятых годов: она шилась на, так сказать, этнических шведов. А именно: на людей исполинского роста. Даже и сейчас еще шведская швейная промышленность не до конца поняла, что людей двухметрового роста в стране не так много, как раньше. А сорок лет назад и подавно об этом никто не думал! Платья и юбки подойдут мне разве что в качестве плащ‑палатки. Сколько раз я видела в секонд‑хенде вещи наивысшего шведского качества, пошитые из натурального материала по хорошей выкройке, и на этикетке написано: «Сшито в Стокгольме. Портной такой‑то». Я хваталась за это пальто, и оказывалось, что по размеру оно подошло бы только рослой баскетболистке.

Секонд‑хенды – это некоммерческие организации. Хотя встречаются и коммерческие, но они больше похожи на антикварные магазины, и цены в них выше. А государственными обычно управляют благотворительные организации. Деньги идут в какой‑нибудь фонд. Подержанные вещи достаются им бесплатно от населения. Желающие избавиться от ненужных вещей сами привозят их в магазин и оставляют. Шведы обычно с удовольствием сдают свои старые вещи, ведь они могут кому‑нибудь понадобиться. Выбросить вещи невозможно, рука не поднимется. Шведам нравится в секонд‑хенде решительно все: и то, что здесь можно дешево отовариться, и то, что можно кому‑то помочь, и то, что не надо самому выкидывать свою старую одежду.

Если же секонд‑хенд частный, то хозяева лавки самостоятельно ездят по деревням и скупают старинные предметы. Но тогда и цены бывают повыше.

Обычно секонд‑хенд обставлен как самый обычный магазин. С примерочными, с кассой, принимающей к оплате любые карточки. Ну и с кофе‑аппаратом, конечно! Как же не выпить в магазине чашечку кофе? Без кофе дела не делаются.

Секонд‑хенд сочетает в себе сразу все, чем шведы так восхищаются:

– дешево!

– качественно,

– не страшно, если разонравится,

– не портит окружающую среду,

– напоминает о старых добрых временах,

– включает в себя элемент соревновательности. Теперь по порядку. Про дешевизну я уже писала.

По мнению шведа, дешевая вещь = хорошая вещь. Как гласит шведская пословица, бесплатно – значит вкусно. Или, как говорят в России, на халяву и уксус сладкий. Сколько бы ни было у шведа денег, если у него появится возможность купить какую‑нибудь древнюю тумбочку подешевле, то он это обязательно сделает. Шведы уверены, что богат не тот, кто много зарабатывает, а тот, кто экономит. Ну и что, что этой тумбочке уже пятьдесят лет и она разваливается на части? Ее можно починить, перекрасить – и будет отлично! Если руки на месте, конечно. А уж руки‑то у наших любителей секонд‑хенда точно на месте, будьте уверены! Тут уж хочешь или не хочешь, а научишься забивать гвозди и красить старые тумбочки, если нужно сэкономить пару сотен крон (а нужно всенепременно).

Мне даже кажется, что поиск новых возможностей сэкономить придает шведской жизни элемент охоты, игры и соревновательности. Шведы любят сравнивать, кто что купил, где и почем. Соревнование выигрывает тот, кто умудрился купить вещь лучшего качества за самую низкую цену. Повторю, не имеет значения, насколько вы состоятельны. Чем больше у человека денег, тем вероятнее он поедет в комиссионку за мебелью. Он потому и богатый, что всегда ищет самые дешевые способы решения проблемы. Если б он так не делал – был бы бедный.

К тому же сейчас стало очень модным комбинировать новые и старые вещи. Например, человек может быть одет в современный деловой костюм, а в руках у него будет ужасно потертый кожаный портфель, с которым еще его прадедушка ходил на работу. Выглядеть как с обложки модного журнала теперь считается жутко провинциальным и даже вульгарным. Небрежный богемный шик – вот как называется новый стиль! Дорогое пальто, купленное в Нью‑Йорке, в сочетании с лыжной шапочкой восьмидесятых годов, на которой какой‑то умелец вышил ужасных кривых оленей. Или строгое черное платье и адский зеленый шарф длиной в полтора метра, связанный на уроке труда в школе. Хорошо, если все эти модные аксессуары лежат у вас дома на антресолях, пересыпанные нафталином. А если нет? Или если они недостаточно богемны? На этот случай есть секонд‑хенд. Стильные девочки и мальчики, изучающие, например, историю искусств в Уппсальском университете, осаждают секонд‑хенды и скупают все самое безумное, как только оно появляется на прилавках.

Та же тенденция просматривается и в домашнем убранстве. Очень модно сочетать современную мебель со старинной. Икеевская кухня и деревянный диван у обеденного стола. Такой диван, с овечьей шкурой поверх полосатого матраса, увидишь разве что в какой‑нибудь далекой деревне. Тем удивительней обнаружить его в городской квартире. Вдобавок к этому шведы стали приводить в порядок свои старые камины, не топившиеся с шестидесятых годов. Более того, они ремонтируют старые телефонные аппараты, вытаскивают из них начинку и вставляют внутрь современный телефон. Чего только шведы не делают в погоне за стариной! В одном из журналов я прочла советы специалиста, как придать новой мебели потрепанный вид. Как соскоблить лак и краску с кухонных стульев, чтобы они выглядели на десять лет старше, а теперь на двадцать, на тридцать, а вот так вообще на пятьдесят.

Как удивительно меняются времена и нравы! В семидесятых годах шведы яростно избавлялись от «старья», выламывали камины, разбирали и выбрасывали паркет, сносили столетние домики, продавали золотые украшения и заменяли их глиняными кувшинчиками на кожаном шнурке… А теперь «старье» дорого стоит, какой‑нибудь оранжевый термос в коричневый горошек, завалявшийся в гараже с веселых шестидесятых, вызывает драку среди посетителей антикварной лавки.

Еще шведов радует, что, покупая вещи в секонд‑хенде, вы тем самым не засоряете окружающую среду. Например, эти ботинки были произведены сорок лет назад. Для их изготовления пришлось убить двух бычков, которых до этого надо было вырастить и выкормить. Потом надо обработать шкуры, продать, скроить и сшить ботинки и продать их в магазине. На все это потребовались затраты денег, времени, рабочей силы, оборудования, электричества. Были произведены выбросы тепла в атмосферу, выбросы отходов в окружающую среду. Наш климат в какой‑то мере пострадал из‑за того, что кому‑то сорок лет назад понадобилась пара ботинок. А вы сейчас взяли и купили их в секонд‑хенде уже, так сказать, в готовом виде. То есть ботинки не ваши, и вы тут вообще ни при чем. Как говорится, моя хата с краю, я ничего не знаю. Эта мысль очень греет сознание шведов, они считают, что могут носить подержанные вещи без зазрения совести. Видимо, их сильно мучает совесть, когда они покупают новую одежду.

В Швеции никто не носит одежду из натурального меха. Если вы видите женщину в норковой шубе, знайте, это иностранка. Шуба на улицах Стокгольма выглядит так же дико, как, например, ожерелье из волчьих клыков. И воспринимается примерно с таким же недоумением. Швед не понимает, как это: убить животное, снять с него шкуру и надеть на себя? А в шаманский бубен при этом бить не нужно? Людей в шубах показывают, ну, может, в передаче про племена далекого Севера. Зачем убивать животных, если есть такие замечательные лыжные куртки из гортекса. Единственное исключение: если шуба куплена в секонд‑хенде, ее новому обладателю не более двадцати лет и учится он в Театральной академии. При этом владелец шубы будет относиться к ней без всякого почтения и в скором времени оставит на какой‑нибудь репетиции.

Ну и как не рассказать о «старых добрых временах»? Не знаю уж, от чего это зависит, от страны или от эпохи, но сейчас стало модно хвалить все старое и не доверять новому. Может быть, и не без основания. Еще пару лет назад шведские дома были по самую крышу забиты безликими белыми тарелками, кастрюлями, диванами, полками, тумбочками и телевизорами. Это называлось «чистый стиль». Чистый – в смысле не отягощенный лишними деталями. Мне этот стиль казался скучным, и я ждала, когда ветер переменится. И вот это случилось! Теперь в моде старые добрые вещи, лежавшие в гаражах и сараях с шестидесятых – семидесятых годов прошлого века. Шведы повытаскивали на свет божий эмалированные кастрюльки в горошек, коричневые шерстяные скатерти, оранжевые занавески. Дети снова стали играть в железные паровозы, которые надо заводить ключиком. Индустрия быстренько подсуетилась и начала выпускать вещи по старым образцам – точно такие, как тогда, только новые. В магазинах появились кеды, сапоги на платформе, вязанные платья‑реглан и огромные очки в роговой (пластиковой, конечно!) оправе. Мужчины отпустили бакенбарды и даже усы, научились курить трубку и в двадцать лет стали выглядеть на все сорок. Секонд‑хенды зарабатывают очень хорошие деньги, и если эти средства перечисляются в фонд неимущих, то неимущим, надеюсь, стало веселее жить.

А недавно придумали нечто получше. Не продавать старые вещи, а менять! В этом случае даже и деньги не нужны. Приходишь со своей ненужной вещью и меняешь ее на другую ненужную вещь. Это, по‑моему, еще более по‑шведски. Никакого риска, никаких налогов, никакого обмана. Никто ничего не заработает и никто не уйдет обиженным. Все просто и понятно: круговорот ненужных вещей в природе.

Есть поговорка про старые вещи. Если какая‑то вещь отслужила свое, можно сказать про нее, что это была последняя картошина. Например: «Этот диван уже посадил свою последнюю картошку».

Покупать подержанные вещи легко и приятно, как я уже писала выше. Не приходится беспокоиться о цене, о качестве, о целесообразности покупки. Если шведы хотят сказать, что какое‑то дело не стоит ни малейшего беспокойства или не требует от них никаких усилий и вложений, они говорят так: «Даже нечего повесить на елку». Я читала, что министр иностранных дел использовал это выражение, когда был с докладом в США. Он не подумал о том, что в Америке это выражение означает совсем не то, что в Швеции, а точнее, ничего не означает. Перевел на английский и говорит: «Эту ситуацию нельзя даже повесить на новогоднюю елку». То есть незачем тратить на нее время, не стоит она этого. Американцы смотрели на него, открыв рты от удивления.

 

Шведский героизм. Пожалуйста, не пытайтесь совершить подвиг самостоятельно!

 

Когда речь заходит о необычных происшествиях, событиях и ситуациях, шведы всегда придерживаются золотого правила: никакого героизма! В любой инструкции, в любом справочнике написано черным по белому: если случилось непредвиденное, пожалуйста, не геройствуйте. Сомневаться в правдивости информации, указанной в справочнике «Желтые страницы», шведы и не подумают.

Самая лучшая тактика, известная на сегодняшний день, это позвонить в Службу спасения, а потом отойти в сторонку и не мешать работе спасателей. Об этом знают все, даже самые маленькие. Их этому учат в детском саду. В экстренных случаях наберите номер 112, а потом спокойно ждите. Скорее всего, сами вы не сможете помочь пострадавшему, да еще и навредите. Если вы попытаетесь совершить подвиг самостоятельно, то вас же самих и придется в итоге спасать. Все, что от вас требуется, это вызвать специалистов.

Со стороны это иногда выглядит довольно странно. Человек лежит на земле, а никто к нему даже и не подходит. Не ахают, не охают и не любопытствуют. Идут своей дорогой, вообще ноль внимания! Как будто никому дела нет. И тут, откуда ни возьмись, лихо подъезжает машина «скорой помощи» – кто‑то уже успел позвонить. А так как у каждого есть мобильный телефон, вызов «скорой», пожарников и полиции происходит моментально.

Шведы против всякой самодеятельности. Если случается непредвиденное происшествие, их изобретательность и предприимчивость вдруг куда‑то улетучиваются. Например, школьная медсестра вряд ли решится дать ребенку таблетку от головной боли. Скорее всего, она позвонит родителям ученика и попросит приехать и забрать его домой. А там уж давайте любые таблетки. Если случай серьезный, она вызовет машину «скорой помощи» или отправится вместе с учеником в больницу на такси. Но сама вряд ли станет что‑нибудь делать, чтобы ни в коем случае не навредить.

Шведы вообще не любят брать на себя ответственность и принимать судьбоносные решения. В Швеции инициатива наказуема гораздо серьезнее, чем бездействие. Поэтому многие вопросы так и остаются без ответа. Некоторые вопросы зависают на несколько лет, потому что никто не хочет положить конец обсуждениям и поставить свою подпись. Как ни странно, я в этом вижу немалую долю героизма. Не поддаться соблазну побыстрее покончить с одним вопросом и перейти к следующему – это требует большого хладнокровия и трезвого взгляда на вещи. Шведы совершенно не боятся во всеуслышание сказать: «Я не знаю».

Основная идея: не наломать дров! Шведы относятся с глубокой неприязнью к тем амбициозным типам, которые ради своей собственной репутации или прибыли рубят с плеча и готовы нанести вам какой угодно вред. На такого человека могут спокойно подать в суд. Я сама слышала в магазине, как шведская бабушка кричала (да, они иногда могут повысить голос), что продавщица не предупредила ее о качестве ткани. Аргумент у бабушки был такой: «Тебе просто хотелось поскорее продать свой товар!» Но ведь продать товар – это и есть смысл торговли. Зачем же держать магазин, если ничего не продавать? Очередь поддержала возмущенную покупательницу и подтвердила, что продажа товара – дело десятое. Главное, следить, чтобы все были довольны и пришли бы к наилучшему решению вопроса. Пусть это займет хоть целый день! А иначе действительно можно дров наломать. «Запрягать телегу впереди лошади» – особого героизма не требуется!

Многие приезжие жалуются на шведское медобслуживание. Иногда приходишь к врачу, платишь за прием, врач тебя выслушивает, морщит лоб и в глаза тебе говорит: «Я не знаю, что это такое, приходите через неделю». И даже не краснеет! Специалист, образованный человек с дипломом, сидит в кресле и получает зарплату, а сам не может поставить хотя бы простенький диагноз. Куда это годится? Ты хотел получить ответ на свои вопросы и выйти из кабинета с рецептом в руке, чтобы купить таблетки, принять их и поправиться. А врач ничего не понимает! Да кто здесь врач, в конце концов, он или я?

И все‑таки мне кажется, что шведские доктора – героические люди. Если им что‑то не понятно, они в этом признаются не моргнув глазом. Слово «амбиции» им незнакомо. Можно быть уверенным, что вам не назначат неверного лечения и не заставят купить лекарство, которое вам не нужно, а то и вредно. Только следите за тем, чтобы ваш доктор не забыл направить вас к другому специалисту, более сведущему в этих вопросах.

Единственные доктора, которые совершенно точно знают, что делать, это реаниматологи. Если уж мы говорим о героизме, то вот они – настоящие герои. В Швеции «скорая помощь» прибывает на место происшествия за считаные минуты. И можете быть уверены, если человек еще дышит, то его спасут, соберут по кусочкам, вернут с того света. Как говорилось в стихотворении про доктора Айболита: «Я пришью ему новые ножки, он опять побежит по дорожке».

Швеция – удивительная страна! Если у вас насморк, то врач разведет руками и отправит вас домой ни с чем, но если вам, образно говоря, оторвало голову, то вас тут же примутся лечить: эффективно, профессионально и практически бесплатно. Видимо, так уж распределены средства, ресурсы и рабочее время.

Меня всегда удивляет и радует, что дети в шведских школах так хорошо подкованы в вопросах безопасности. Если что случится, они совсем не теряются и точно знают, что делать. Существуют организации скаутов (вместо пионеров), которые в том числе занимаются вопросами выживания в экстремальных условиях. Как не заблудиться в лесу, как выйти, если уже заблудился, как развести костер, как найти еду и питье, что делать, если начался пожар, и так далее. Детям это жутко нравится! Существуют лесные скауты, горные, северные, морские, городские. Смотря где находится школа. Руководители скаутских объединений делают фантастическую работу! Благодаря им немало людей были спасены из опасных и даже безвыходных ситуаций.

Например, не так давно группа первоклассников во главе с учительницей пошли с палатками в горы. Один из детей отстал: решил прогуляться и заблудился. Его искали двое суток, и в итоге он вышел из леса сам, благодаря знаниям, полученным на скаутских занятиях. Он не стал смотреть, с какой стороны деревьев растет мох и где на небе находится ковш Большой Медведицы, потому что это ему никак бы не помогло. Вместо этого он ел как можно больше ягод, чтобы не проголодаться, шел вдоль ручья и никуда не сворачивал и время от времени свистел в свисток, который взял с собой в лес на случай, если потеряется. В итоге этот свист услышали лесорубы, когда он дошел до их вырубки. По‑моему, достаточно героическое приключение для шестилетнего мальчика!

Шведы в душе – очень отважные люди. Они не боятся трудностей, особенно если это нужно для дела. Например, в стране множится поголовье волков. Время от времени волки на кого‑нибудь нападают. Они появляются около населенных пунктов, пугая жителей до потери сознания. И что вы думаете, волков можно отстреливать? Конечно нет! Именно поэтому они и расплодились. Ни в одной стране Европы нет таких больших волчьих стай, как в Швеции. Да, страшно, но шведский народ решил все‑таки, что лучше жить вместе с волками, чем без них. Личная безопасность или истребление животных? Люди предпочли немного подвинуться и уступить место волкам. Я видела в Интернете такое мнение: «Наши предки тысячелетиями жили вместе, мы продолжим эту традицию. Пусть даже волки и не самые приятные соседи». Так что теперь то и дело в газетах появляются статьи следующего толка: «Волк на заправочной станции! Волк задрал двух овец из стада фермера Эрикссона! Волк забрался прямо в кухню частного дома! Смешное видео: волки распугали грибников!»

Я бы не хотела столкнуться с серым санитаром леса, но все же я согласна, что охрана диких животных – это героизм, достойный всякого восхищения.

Героизм почему‑то всегда связывают с войной. Герои обычно бывают на войне, они выносят из‑под огня своих раненых товарищей, устанавливают флаг на крыше Рейхстага, закрывают амбразуру грудью и так далее. В мирное время сложно найти применение своей храбрости.

В Швеции не было революции, как во Франции или как в России. Королевская семья и по сей день живет и здравствует во дворце и является неиссякаемым источником сплетен и газетных статей. На территории Швеции почти не проводились военные действия ни в Первую, ни во Вторую мировую войну. Притом что соседние страны сильно пострадали. Мало того, Швеция еще и поправила свою экономику за счет войны. В Википедии ситуация того