Империя Оствер. Крепость Содвер. 13.11.1405

В герцогстве Куэхо‑Кавейр стоят четыре хорошие крепости, которые прикрывают это имперское феодальное владение от внешних противников. Первая построена для защиты от пиратских набегов и расположена на юго‑востоке, в ста пятидесяти километрах от замка Рой‑хо на берегу Ваирского моря в большой бухте Тором и называется Иркат. А три другие держат северное пограничье. Впереди, на острие клина, Содвер, а за ним по флангам – Эрра и Мкирра. Каждое такое укрепление строилось сразу после смерти императора Квинта Первого Анхо, то есть над стенами и укреплениями работали мастера старой школы, не только каменщики, но и маги. Ну и как следствие этого, несмотря на то что с тех пор минуло четыреста пятьдесят лет, каждая подобная твердыня, которая выдержала не один десяток штурмов и немало осад, до сих пор находится на том самом месте, где её поставили, и используется имперскими воинами. С той лишь разницей, что раньше это были солдаты линейных пехотных полков, а теперь здесь находятся дружинники герцога.

Стоя у парапета одного из внешних донжонов, я смотрю на крепкие мощные башни с катапультами и станковыми арбалетами. Наблюдаю за гарнизонными вояками из дружины герцога Куэхо‑Кавейра, которые прохаживаются по стенам. Вижу суету в просторном крепостном дворе и развевающиеся на ветру знамёна съехавшихся сюда феодалов, среди которых и мой чёрный стяг с красным солнцем и серебряной руной на нём. От вида способной вместить в себя три тысячи человек старой твердыни, которая живёт в своём устоявшемся за века режиме, в моём сердце крепнет уверенность, что наш поход на север увенчается успехом и я ещё увижу эти стены и башни.

Кстати, насчёт похода, а по сути, диверсионного рейда против одного из родов племенного сообщества Десять Птиц, которое мигрирует в нашем направлении с северо‑востока и сейчас остановилось вблизи горы Ан‑хат. В любом случае драка с северянами будет кровавой и жестокой. И драться с врагом придётся в полную силу и с использованием всех магических артефактов и одноразовых боевых энергокапсул, которые у нас имеются.

Против нас будет несколько тысяч северян, в большинстве своём отличных воинов с превосходным оружием и опытными командирами. А что сможем противопоставить им мы? Если смотреть по бумажному списку, который сегодня составил командир нашего сводного (точнее, сбродного) отряда полковник Аугусто Нии‑Фонт, мы представляем собой весьма серьёзную силу.

Сначала основной ударный кулак. Двести самых лучших дружинников герцога Гая. Двести элитных конных егерей из армии его батюшки великого герцога Ферро Канима. Две сотни гвардейцев графа Андро Тегаля. И ещё две сотни дружинников от протекторов северного пограничья – сотня бойцов барона Алекса Хиссара и сотня воинов графа Уркварта Ройхо, то есть мои. Ну и тридцать столичных чародеев под предводительством знаменитого и весьма авторитетного жреца Алая Грача. Помимо этого имеется полсотни добровольцев под общим руководством старого барона Солэ Анхеле и пять магов от разных феодалов: от меня, Хиссара, герцога Куэхо‑Кавейра и графа Тегаля. Итого получается восемьсот пятьдесят конных воинов и тридцать шесть чародеев. В каждом подразделении есть запасные верховые и вьючные лошади, походная кузница, месячный запас продовольствия, магические эликсиры и боевые энергокапсулы, а у командиров – артефакты самого разного назначения и подробные карты местности, по которой мы будем передвигаться.

Однако бумага – это одно, а реальные факты – совершенно другое. И если пристальней посмотреть на сегменты нашего воинского формирования в отдельности и приглядеться к командирам – кстати, я это уже сделал, – а затем собрать воедино все впечатления и взглянуть на общую картинку со стороны, всё не так и хорошо. Да что там – не хорошо? Всё весьма и весьма погано.

Во‑первых, каждый отряд нашего соединения состоит из воинов, которые вместе никогда не воевали. Поэтому между ними не налажено взаимодействие и пока нет чёткого понимания того, кто и за что отвечает. Слишком малый срок был всем нам выделен на сборы и подготовку к походу. И хотя совершенно ясно, что в дороге многое утрясётся, к тому времени, когда мы подойдём к зимней стоянке наших противников Океанских Ястребов и атакуем их, готовность воинов и магов всё равно будет не на высоте.

Во‑вторых, есть проблема с личным составом. Егеря великого герцога – это молодёжь из учебки, сильные крепкие парни, которых тренировали и готовили на совесть, но они не имеют боевого опыта. На две сотни воинов только полтора десятка сержантов, надо сказать, сплошь залётчиков, и молодые лихие сотники из не самых знатных семей побывали на войне. Так что – на, боже, что нам негоже. И если эти егерские сотни сгинут в пустошах, то никто за них отчёта не спросит. Та же самая беда с гвардейцами Тегаля, дружинниками Куэхо‑Кавейра и столичными магами. Получается, что всерьёз можно рассчитывать лишь на моих партизан, сотню Хиссара, которая укомплектована ветеранами из армии покойного великого герцога Эрика Витима, на десяток чародеев поопытней и Алая Грача.

В‑третьих, меня смущает то, что каждый командир преследует какие‑то свои цели и я не все понимаю. Со мной всё просто. Мой сюзерен Гай Куэхо‑Кавейр желает остановить противника на дальних подступах к герцогству. Пусть не уничтожить его, но хотя бы существенно ослабить и за счёт этого выиграть время и подготовиться достойно встретить врага. Мне его позиция близка, так как не хочется зимой биться с суровыми северными вояками, которые пожалуют в наши земли. И поэтому я за рейд, пусть опасный и рисковый, но стремительный, неожиданный и с хорошими шансами сделать то, что задумано.

С моим бывшим сослуживцем, лейтенантом гвардии Алексом Феем, с недавних пор бароном Хиссаром, тоже всё ясно. Он получил земли, титул и почётное звание протектора, а значит, должен хорошо себя зарекомендовать и тоже не жаждет видеть на своей земле налётчиков. А вот с другими руководителями отрядных сегментов всё очень и очень непросто.

Например, взять нашего командира полковника Нии‑Фонта. Он получил приказ и, как полагается фанату военной службы и кадровому офицеру вооружённых сил семьи Каним, добьётся его выполнения любой ценой. При этом полковника не сильно заботит сохранность рядовых воинов, тем более чужих. Для него главное – достижение цели. И он уверен, что продовольственные склады врага будут уничтожены. А после этого он вернётся назад и доложит о том, что всё исполнил в точности, как ему и велели. Ну а один он доберётся до границы герцогства или с ним будет кто‑то ещё – это уже не важно. Такова его жизненная позиция, которую он особо и не скрывает.

И это только один человек. А что касается остальных, то полный мрак. Что среди нас делает жрец Сигманта Теневика, живая имперская легенда и пугало непослушных республиканских детишек Алай Грач? Этого не знает никто. Зачем в поход пошёл престарелый барон Солэ Анхеле, которому дали звание протектора за былые заслуги? Не ясно. У него всего два своих воина и здоровье подорвано, всё же несколько лет провести в подвалах замка Григ – это не на курорте отдыхать. Вот и сидел бы он дома, восстанавливал замок и грелся у камина. Но нет, престарелый барон рвётся в бой. Так мало того, Анхеле собрал гоп‑компанию из нищих незнатных шевалье преклонного возраста, которые пока только бухают и бахвалятся тем, что они одними плётками разгонят диких нанхасов. Почему это мясо, смазка для северных ятаганов, идёт с нами? Неизвестно.

А тут ещё командир гвардейцев графа Тегаля капитан Исуд ведёт себя странно. Вчера вечером он вроде бы жаждал как можно скорее схватиться с врагами и показать свою удаль, по крайней мере на словах. «Да я, да мы порубим северян в капусту, только бы до них дорваться!» А когда сегодня с утра командиры отрядов собрались на первый военный совет, он сразу же выставил условие, что его гвардейцы должны находиться в прикрытии, а в бою пусть кто‑то другой участвует. Ну и как Исуда понимать? Считать трусом и пустобрёхом или же отметить его в своём негласном рейтинге людей как тёмную лошадку? Хм! Пока не определился с этим, поживём – увидим, кто он таков на самом деле.

В общем, такие вот пирожки с котятами. Мы собираемся в поход и должны делать общее дело, а верить никому нельзя и положиться кроме как на Хиссара не на кого. Сразу же после сбора командиров эта мысль засела у меня в голове, словно заноза, и вылезать не желала. Настроение было не самым лучшим, и надо было как‑то отвлечься. Пить вино с дворянами, вроде как на дорожку, не хотелось. Заниматься делами – тоже. И, пользуясь тем, что мои опытные сержанты и лейтенант Бор Богуч справляются с сотней без меня и выглянуло солнышко, я взобрался на один из внешних донжонов Содвера.

Здесь я пообщался с артиллеристами, которые смазывали тяжёлые арбалеты на поворотной металлической оси, облокотился на парапет и стал наблюдать за крепостью. Это созерцание, которое для меня сродни медитации, принесло некоторое облегчение, и я подумал, что зря себя накручиваю. Ну в самом деле, неужели я всерьёз рассчитывал на то, что в рейд пойдут элитные войска Канима, Тегаля и моего сюзерена герцога Гая? Конечно же нет. Граф Андро Тегаль, сосед нашего герцогства с юго‑востока, тоже ждёт удара со стороны нанхасов. Но граф надеется, что сначала они навалятся на нас, обломают себе зубы и истекут кровью, а затем он сдержит их натиск накопленными резервами и население его феода увеличится за счёт беженцев из Куэхо‑Кавейра. Так что две сотни его гвардейцев – лучшее из худшего, что он имеет, – вполне нормальный вклад в общее дело борьбы с северянами. Что же касается моего молодого сюзерена и Ферро Канима, то Гай отдаёт половину своей личной дружины, весьма средних бойцов, поскольку других у него нет, а его отец все свои силы кидает на Восточный фронт, против республиканцев. Здесь всё на поверхности. А раз я чего‑то подобного подспудно ожидал, то чего удивляться и расстраиваться? Правильно, не стоит думать о плохом дважды. Надо просто принять всё как есть, надеяться на лучшее и строить свою игру, благо жить своим умом мне не привыкать.

Итак, решено. Поход не отменить, и моё участие в нём тоже. Значит, следующие мои основные цели – это нанесение урона противнику, личное выживание и сохранение своих дружинников. А для этого необходимо быть готовым к тому, что после выполнения боевой задачи мне и барону Хиссару придётся отвернуть в сторону от основных имперских сил и прорываться к границе по своему собственному маршруту. Впрочем, всё это предварительно. Мы ещё даже в путь не тронулись, а я уже про отступление думаю.

На этой мысли я улыбнулся, а левая рука машинально легла на рукоять ирута, с виду совершенно обычного меча, пока он покоится в ножнах. Но если клинок извлечь, то любой человек увидит, что он совершенно чёрный, и знаток оружия сразу же подумает, что он сделан не из стали. И такой знаток будет прав, потому что мой новый меч выкован из метеоритного железа, металла, который пересёк космические просторы и упал на нашу планету. Здесь его нашли и выковали из него атмин – ятаган нанхасов. А после как боевой трофей он попал ко мне. Недолго думая я сделал срочный заказ лучшим столичным кузнецам и через пять дней их ударного труда получил превосходный клинок, которому не страшна магия чародеев мира Кама‑Нио. В этом я уже убедился, ведь рядом со мной – свой дипломированный маг из школы «Торнадо» шевалье Эри Верек. Когда он попробовал атаковать меня простейшим «Огнешаром», клинок, словно камень, отбил преобразованный чародеем сгусток энергии в сторону и остался холодным. В общем, вещь! Не эксклюзивный мегасуперкрутой артефакт, который даёт своему владельцу большие бонусы, но всё равно оружие дорогое и весьма ценное. И таким мечом, в теории, даже демона из дольнего мира можно проткнуть, и он помрёт, разумеется, если суметь к нему подобраться на расстояние удара. Про обычных же мертвяков и рядовую нечисть и говорить нечего. Металл клинка не с этой планеты и не подчиняется магическим законам мира Кама‑Нио, в котором я живу. Так что лично я теперь могу не думать о том, что мне может понадобиться зачарованное магами оружие. Оно у меня уже есть, и что немаловажно – универсальное и очень надёжное.

Я вспомнил, как впервые взял в руки свой чёрный ирут, и мои мысли перескочили на другие дела, которыми я был занят в минувшую неделю помимо подготовки к рейду. Самым главным было обменять на монеты золотые слитки, извлечённые моим отрядом из тайника Чёрной Свиты вблизи горы Юххо. Проблем с этим не возникло. Деловые люди полукриминального толка, мои шапочные знакомые в столице нашей империи блистательном Грасс‑Анхо, проверили золото на чистоту, определили пробу, и в результате небольшого торга я стал богаче на сорок одну тысячу иллиров. Отлично! Особенно если учесть, что я рассчитывал на меньшую сумму.

С этими деньгами, треть которых была отправлена в мой замок на берегу Ваирского моря, треть перекочевала в банковские хранилища, а треть осталась на расходы, я мог многое себе позволить. И незамедлительно занялся следующим намеченным делом, а именно – покупкой дополнительных охранных оберегов для своих воинов и домочадцев. Для чего я этим озаботился, совершенно понятно. Вскоре нам придётся воевать с северными шаманами, а эти чародеи имеют постоянную связь с духами мёртвых, от которых не всякий амулет прикроет, в этом я убедился на собственном опыте. Поэтому были нужны дополнительные обереги, настроенные конкретно на защиту от жителей дольнего мира. Куда обратиться, я знал – в торговую лавку при столичном храме Сигманта Теневика. И в итоге, отдав за три сотни оберегов из серебра (для людей) и три десятка кожаных с рунными вставками (для оборотней) восемь тысяч иллиров, я посчитал, что вопрос улажен.

Помимо этого в Грасс‑Анхо было закуплено большое количество боевых и целебных эликсиров, магические свитки, кое‑что из оружия и полторы сотни энергокапсул, половина обычных, взрывающихся, а половина зажигательных. За это всё было отдано ещё четыре тысячи монет. Просто огромная сумма. Но чего не сделаешь ради своего выживания и сбережения людей? Так что деньги в данном случае не самое важное, а затраты были необходимы.

Когда я уже собирался возвращаться домой, то от своего родственника и преданного мне человека шевалье Дэго Дайирина узнал, что благополучно разрешалась моя небольшая проблема с магическими школами «Пламя» и «Алго». Как оказалось, представители этих школ сами вышли на него и от лица своих вышестоящих начальников заверили моё доверенное лицо в том, что все незаконно купленные ими книги из библиотеки графов Рой‑хо будут возвращены истинному хозяину, то есть мне. Взамен я не должен был обращаться в суд при Секретариате Верховного имперского совета и тем самым чернить честное имя чародеев этих школ. Предложение меня устроило полностью. Поэтому я лично встретился с представителями магов, пообщался с ними и показал им списки раритетов с указанием того, что и где находится. Заверенный, что ни одна книга или свиток не пропадут, я с ними расстался, перешёл в Изнар и направился к своему логову.

В родовом замке, к моему великому сожалению, долго пробыть не удалось. Всего один день и одна ночь пролетели как один миг. Люди, которые оставались на хозяйстве, были проинструктированы. Сотня дружинников собрана, экипирована и подготовлена к походу. И провожаемый любимой женщиной, во главе своих воинов, через Изнар, я отправился в точку сосредоточения наших сил, крепость Содвер.

– Эх‑х‑х! – Я ещё раз окинул взглядом внутренний двор крепости, вобрал в грудь прохладный осенний воздух, выдохнул и обратил внимание, что со стороны Из‑нара к Содверу приближается два десятка всадников, над которыми реет стяг герцога Куэхо‑Кавейра.

Отлично! Только герцога и ждём! А то без его напутственного слова нам в поход отправляться нельзя, не по понятиям это, оттого и заминка в один день.

По крепости разнёсся протяжный звук сигнального горна, который предупреждал гарнизон и командиров нашего рейдового соединения, что появился Гай Куэхо‑Кавейр. Внизу забегали сержанты и рядовые воины. Общее построение! Мой краткий отдых и любование старой крепостью окончены, я направился вниз.

Спустя пятнадцать минут, как раз к тому моменту, когда свита герцога и он сам въехали в крепость, почти девятьсот человек уже ждали его в крепостном дворе. Воины и маги стоят буквой П. В середине – наш временный командир Аугусто Нии‑Фонт. Он направился навстречу моему молодому сюзерену, а я окинул взглядом своих дружинников и остался ими доволен. Крепкие бывалые мужики, бывшие кеметские партизаны, больше года провоевавшие на материке Мистир с ассирами. Добротная одежда. Отличное ухоженное оружие. На лицах ни тени сомнения. И во всём их облике уверенность в себе и своих командирах. Это моя гвардия, для которой я ничего не жалею, и люди платят мне верностью. На фоне всех остальных отрядов моя сотня выглядит просто превосходно. Так что сюзерен может посмотреть на моих людей, которые все, за исключением оборотня Рольфа Южмарига, здесь, и позавидовать мне, потому что у него таких бойцов после отправки на Восточный фронт наёмников, добровольцев и егерей и полсотни не наберётся. Да и те не дружинники герцога, а прикомандированные к нему воины семьи Каним.

Полковник Нии‑Фонт встретил герцога и стал что‑то ему объяснять. Разговора я не слышу, да мне и не надо. И так понятно, что командир соединения делает Гаю формальный краткий доклад, а тот, чернявый юноша со взором горящим, которого не пустили на войну советники, слушает его раскрыв рот и мало что понимает. Так что сейчас ему мозги словесной трухой запудрят, он выйдет на середину двора, толкнёт патриотическую речь, поприсутствует на очередном военном совете и отправится обратно в Изнар, а мы продолжим подготовку к рейду.

Пока герцог и полковник разговаривали, я обратил внимание на появившихся в воротах людей из свиты Гая Куэхо‑Кавейра. Впереди – два герцогских наставника, шевалье Смел и Калей‑Ван, знаменосец и пара телохранителей, а за ними охранники. Всё как всегда. За исключением одного: чуть поодаль от основной группы остановились два всадника в серых плащах с еле заметными нашивками Тайной стражи Канимов. А между ними ещё один человек, что странно – с чёрным мешком на голове, но руки его при этом развязаны и уверенно держат поводья.

«Интересно, кто это такой? – подумал я. Мозг быстро прокрутил варианты, глаза отметили, что одет этот человек в наряд нанхасов – широкие плотные штаны и брезентовую горку с цветными силуэтами ястребов, и меня озарило. – Ба! Да это же вожак северян, которого я одолел в ночном бою. Только непонятно, почему он не связан, а лицо его спрятано. Хотя, если предположить, что с ним поработали чародеи из магической школы „Гар джи‑Ту‑стур”, то из него вполне могли сделать безвольного раба, который будет выполнять все приказы. А притянули вражеского сотника к нам как проводника, потому что карта картой, но она всех подробностей о местности, по которой мы будем передвигаться, не даёт. Прав я или нет, время покажет. А пока всё внимание на герцога Гая».

Горделиво вскинув голову, герцог выходит перед строем воинов. Глаза сияют. Походка резкая. Шаги широкие. Тёмно‑синий плащ за спиной развевается. Ни дать ни взять – идеальный дворянин. И если этот паренёк выживет, то лет через пять он вполне сможет стать неплохим правителем.

Гай Куэхо‑Кавейр остановился, обвёл взглядом отрядные ряды, посмотрел на магов, кинул косой взгляд на Нии‑Фонта, который остановился слева, и заговорил. Голос у герцога хоть и молодой, но сильный, и оратор он неплохой. Как я и предполагал, он начал говорить о том, что враг у порога, злые северяне мечтают уничтожить всех остверов, и мы должны нанести по врагу превентивный удар. В общем‑то Гай всё правильно сказал. И мои дружинники прониклись его речью, всё же не часто перед ними столь важная особа выступает.

Герцог не смолкал минут десять. Закончив же свою речь, в сопровождении полковника направился в один из внутренних донжонов, временный штаб. Его свита последовала за ним, туда же пошли остальные командиры, среди которых был и я. Сейчас мы ещё раз обговорим предварительный план дальнего диверсионного рейда, и Гай уедет. А завтра с утра наши отряды покинут Содвер, начнётся поход, и снова я окажусь в Северных пустошах. Но в отличие от прошлого моего путешествия в эти земли я и мои дружинники отправляемся не за добычей, а за кровью врагов. И мы её прольём, иначе и быть не может.

 

Глава 3

 

Северные пустоши. 30.11.1405

Шестнадцатый день похода. До горы Анхат остаётся всего ничего, каких‑то семьдесят километров, два перехода – и будет бой. Но мы не торопимся, идём осторожно, и на это имеются три основные причины.

Первая – это постоянный дождь, иногда со снегом, который идёт уже четвёртый день подряд. По понятным причинам дорог в Северных пустошах конечно же нет, а звериные тропы раскисли, и скорость нашего движения снизилась до двадцати пяти – тридцати километров в день. Плетёмся как черепахи, а зима уже близко.

Вторая – усталость лошадей, которых мы бережём. За то время, что мы в пути, уже было потеряно десять верховых и шесть вьючных животных. Ну а тем лошадкам, что под нами, ещё надо вернуть нас обратно в империю. С обязательной же погоней за плечами сделать это будет совсем не просто. Поэтому мы стараемся своих коней не гнать и не надрывать, подкармливаем животных овсом, и на каждой стоянке их осматривают самые заядлые лошадники. Если появляется подозрение, что какая‑то лошадь приболела, ею в обязательном порядке занимаются маги. Благо среди столичных чародеев были три неплохих специалиста из школы «Даисса», которая специализировалась на работе с живыми неразумными существами.

Третья же причина, само собой, северяне. Нанхасы ведь не дураки и, несмотря на то что они на сотню километров вокруг своего зимнего стойбища выбили всех дикарей, нечисть и мутантов, всё равно не расслабляются: вокруг горы Анхат постоянно курсируют патрульные отряды и бродят ватаги охотников, которые не только бьют зверя, но и выполняют роль разведчиков.

Мы обо всём этом знали от превращённого магами «Гарджи‑Тустур» в говорящую безмозглую болванку на двух ногах пленника, сотника Мака Ойкерена, которого нам перед отбытием из крепости Содвер передали тайные стражники Канимов. Им он без надобности, всё, что Тайная стража хотела от него узнать, узнала. А нам бывший сотник Океанских Ястребов рассказал немало интересного. Обладая подробной информацией о противнике и его тактике, начиная с позавчерашнего дня, наши разведчики – как правило, это были мои кеметцы, которым помогал оборотень Рольф Южмариг, про которого остальным командирам соединения знать не стоило, – старались локализовать северян до того, как они обнаружат нас. Опытные воины и оборотень подмечали всё и выискивали следы противника. Словно чуткие щупальца осьминога, бывшие партизаны десятками шли перед нашими основными силами, и сегодня в полдень, когда мы остановились на днёвку, появился результат. Десяток сержанта Амата и Рольф наконец обнаружили нанхасов. И с этого момента можно было считать, что задуманная бароном Анатом Каиром диверсионная операция вступила в свою активную фазу…

Я сидел у небольшого бездымного костерка, на мокрой скользкой коряге, которая холодила тело, сумрачное небо по‑прежнему поливало нас дождём. И это ещё что! Наступит ночь, и ударит крепкий мороз, и утром всё вокруг будет покрыто льдом и снежком, который за пару часов растает, и снова пойдёт дождь.

– Бр‑р‑р! Мерзость! – Я вздрогнул, плотнее закутался в плащ из тюленьей кожи и подумал о том, что хорошо бы сейчас оказаться в своём замке, на пышной постели и прижаться к тёплому и такому желанному телу жены.

Но это только мечты, которые пока неосуществимы и станут реальностью лишь в том случае, если для меня этот рейд закончится так, как всё было запланировано. То есть мы нанесём удар по противнику, оторвёмся от него и благополучно вернёмся в пределы герцогства Куэхо‑Кавейр.

Я поёжился и посмотрел на Эри Верека, который нахохлился, словно воробей, усмехнулся, кинул взгляд на сидящего напротив Мака Ойкерена. Северянин, как обычно, был ко всему безучастен и безразличен. Тусклый пустой взгляд. Густо заросшее светлой щетиной похожее на маску лицо. Свалявшиеся в колтуны волосы и истрепавшаяся в дороге грязная рваная одежда.

«Что в этом человеке осталось от прежнего гордого сотника? – спросил я себя и тут же сам и ответил: – Наверное, ничего, кроме тела. А что его ждёт дальше? Видимо, смерть. Хотя перед тем, как мы покинули Содвер, полковник Нии‑Фонт имел приватную беседу с тайными стражниками. И они вполне могли дать ему насчёт Мака Ойкерена какие‑то особые инструкции. Так что лишённого воли к жизни, но сохранившего память пленника вполне могут бросить вблизи стойбища Океанских Ястребов. Зачем? А чтобы они боялись нас и знали, что в подобное говорящее животное наши маги могут превратить любого из них. Хотите войну на истребление и без правил? Да пожалуйста! Не мы первые на вашу территорию с мечом и огнём пожаловали, а вы к нам. Поэтому получите, суки! Жалко ли мне Ойкерена? Сложно сказать. С одной стороны, он воин, и мы с ним даже в чём‑то похожи. А с другой – бывший сотник, враг, который убивал мирных имперских жителей, самых обычных беззащитных крестьян. И если бы он сбежал от меня, то сейчас наверняка молодой Ойкерен готовился бы к новым кровавым налётам на земли герцогства Куэхо‑Кавейр. Поэтому я отношусь к нему неоднозначно и вмешиваться в его судьбу не стану ни при каких обстоятельствах. Он сам выбрал свой путь и в итоге из человека превратился в говорящего болванчика, который способен выполнять приказы, но не может принимать самостоятельные решения».

Прерывая мои размышления, к костру подошли полковник Нии‑Фонт и барон Анхеле. Сегодня моя сотня шла впереди всех, за нами – егеря и безземельные дворяне, остальные отряды только сейчас втягиваются в рощицу на днёвку. Я смотрю на нашего временного командира, который, как всегда, спокоен и внешне ничем не выдает, что он нет‑нет да сомневается в успехе операции и переживает за исход нашего рейда. Перевожу взгляд на седого низкорослого человека в серой шляпе с обвисшими полями, по которым стекают два тоненьких ручейка воды. Недавно я вполне по‑приятельски, как младший со старшим, пообщался с бароном Солэ и узнал причину, по которой он пошёл в этот поход.

Как оказалось, барон мечтает о смерти в бою, как настоящий воин. Он жаждет схватки и геройской гибели, и я его понимаю. Вся семья барона уничтожена прежним северным герцогом. Сестра Солэ стала женой врага и умерла во время тяжёлых родов. А её дети, племянники барона, погибли при штурме замка Григов. Получается, что он – одинокий старик, который может в этом одиночестве прожить ещё десять – пятнадцать лет, а дальше всё равно наступит его закономерный конец. Вот и решил Солэ Анхеле, пока есть ещё порох в пороховницах, то бишь силы в мускулах, напоследок повоевать. Сам искать смерти барон не станет, но сказал, что будет браться за самое опасное дело. И, уходя в дольний мир, к своим предкам, постарается прихватить с собой хотя бы парочку нанхасов. Уважаю старика. Силён духом Анхеле! И пока есть среди нас такие люди, империя будет жить.

Полковник и барон сели справа и слева от меня. Нии‑Фонт вопросительно кивнул в мою сторону – ждёт доклада. А чего докладывать? Нанхасов пока нет. Впереди многочисленные небольшие рощи, развалины какого‑то древнего острога и мутная речка, которая является притоком полноводного Ачкинтота. Сегодня мы переправимся на левый берег этой речки и, следуя вниз по её течению, через пару дней доберёмся до горы Анхат и поселения врагов.

Я было открыл рот, дабы произнести дежурные фразы, но в этот момент в роще появилось пять всадников из десятка Амата во главе со своим сержантом. Командир десятка порывисто спрыгнул со своей лошади и быстрым шагом направился ко мне.

«Наверное, воины обнаружили северян», – спокойно подумал я и внутренне напрягся.

Сержант приблизился к костру, покосился на полковника, барона и пленника, улыбнулся магу – всё же он свой человек – и обратился ко мне:

– Господин граф, мы северян нашли. – При этом слово «мы» Амат выделил особо, а пальцы его правой руки на миг сжались, значит, нанхасов нашли не кеметцы, а Рольф Южмариг.

– Где? – одновременно с Нии‑Фонтом спросил я.

– Примерно восемь километров отсюда.

– Сколько их? – теперь уже без полковника задал я вопрос.

– Около сотни. Три десятка воинов на боевых лосях, остальные семьдесят – охотники на ездовых оленях.

– Стоянка хорошая?

– Да. Люди в шатрах, а животные под временными навесами.

– Незаметно подойти к ним можно?

Амат шмыгнул носом:

– Думаю, нет. Мы северян по дыму костров нашли, а потом я и мои парни к ним по речке подошли, вдоль берега пробрались и осмотрелись. У них там в такой же роще, как эта, охотничий лагерь. Вокруг на километр – ровная местность, а они на холмике среди деревьев.

– Чащоба или нет?

– Говорю же, всё как здесь. Деревья большие и высокие, дубы и грабы, пара полян и родничок.

– Наблюдателей оставил?

– Да. Пятёрку своих воинов.

– Как нанхасы себя ведут?

– Обычно. – Сержант пожал плечами. – Вокруг лагеря три наблюдательных поста, и ещё один на самом высоком дереве в центре рощи. Воины и охотники расслаблены, сидят в шатрах и ждут, пока дождь закончится. Но если будет сигнал тревоги, они через пару минут будут готовы к бою.

– Шаманов видел?

– Нет, ни одного, и амулетик, который господин маг дал, – сержант похлопал по карману своей серой брезентовой горки и посмотрел на Верека, – ничего не обнаружил.

– Хорошо, пока отдыхай, сержант. – Я кивком отпустил Амата и повернулся к Нии‑Фонту: – Что будем делать, господин полковник?

– Атаковать! – сказал как отрезал полковник.

– Это понятно. Меня интересует – как. В лоб их берём или ждём ночи и постараемся всех втихую сделать?

– В лоб! До наступления темноты! – Полковник оглянулся на появившихся в роще столичных магов, впереди которых был Алай Грач, и добавил: – Пора чародеев использовать. Они прикроют вашу сотню, господин граф, а вы уничтожите противника. Если всё сделаете чисто, то ночевать будем на месте вражеской стоянки. Поедим свежей оленины и лосятины и пленников допросим. А то этот, – полковник с презрением посмотрел на Мака Ойкерена, – себя уже исчерпал.

– Когда выдвигаться?

– Через полчаса. Кони передохнут, маги подготовятся – и вперёд…

Приказ есть. Согласие Алая Грача на участие в первой схватке с противником получено. Пришла пора действовать. Так что спустя два часа моя сотня и десяток чародеев во главе с грозным жрецом Сигманта Теневика сосредоточились за высоким холмом в километре от рощи, где отдыхал враг. Атаковать я решил в конном строю. Налетаем! Рубим противника! И победа наша! Но перед этим должны показать себя столичные чародеи. И как только мы остановились, они начали своё волшебство.

Маги и жрецы взялись за руки и встали вокруг Алая Грача, который должен был принять в себя их силу. Все как один чародеи закрыли глаза. Прошло несколько минут, и я почувствовал, что у меня на затылке начинают шевелиться мокрые волосы, а затем увидел, как над магическим кругом задрожал воздух. После этого дождь прекратился, а земля под ногами магов на глазах высыхала.

Алай Грач в это время откинул капюшон своего тёмного жреческого балахона, вскинул вверх обе руки и простоял в таком положении около минуты. Затем круг распался, и древний жрец кивнул мне за холм, мол, всё сделано, и снова накинул на голову капюшон, из‑под которого была видна только его длинная седая борода. Утомлённые чародеи стали открывать свои сумки, где у них хранились укрепляющие снадобья. А я, уверенный, что нашего подхода к роще теперь не заметят, оглядел своих облачённых в кольчуги дружинников и Верека с «Зелёной пылью», которая болталась у него на левой руке. Вскочив на своего жеребчика, я взмахнул рукой в сторону противника:

– Пошли!

Кони тронулись с места, вынесли нас из‑за холма в поле, и я увидел, что дождь поливает только место вражеской стоянки. Алай Грач прикрыл нас не каким‑то хитрым магическим приёмом и не сделал моих дружинников невидимками, это слишком затратно, а на двадцать – тридцать минут заставил небесную влагу падать на рощу у реки. Хитро. Дозорные воины противника нас не видят и ничего не чувствуют. Для них всё как обычно, только дождь усилился, превратился в ливень.

Копыта наших лошадей шлёпали по лужам и вминали своими железными подковами в землю остатки редкой пожухлой травы. Мы всё ближе к роще. Позади нас – полусотня дворян барона Анхеле, сотня егерей и маги, которые окружат рощицу, в случае нужды поддержат нас и не дадут нанхасам сбежать. Здесь и сейчас мы сильнее врага, и мои воины идут в бой, который должен сложиться для нас хорошо, со спокойным сердцем и уверенностью в своих силах. И поэтому только вперёд, и никаких сомнений!

Сотня пересекает поле, начинает подъём по невысокому склону и входит в дождь. Всё вокруг наполняется звуками ливня. По моему плащу текут просто потоки, и хочется плотнее в него закутаться. Но мы уже рядом с врагом. Сквозь дождевую пелену видны деревья, крупные столетние дубы, и под одним из них что‑то шевелится. Это враг! Я выхватываю свой чёрный ирут и, перекрывая шум дождя, кричу:

– Вперёд!

– А‑а‑а‑а!!! – поддерживают меня воины, и по широкой, истоптанной копытами лосей и оленей дорожке сотня влетает в рощу.

Слышится неразборчивый одинокий вскрик. Наверное, это дозорный, которого убивают мои дружинники, пытается предупредить своих товарищей и поднять тревогу. Одновременно с этим ливень вновь превращается в обычную морось, и мы вылетаем на просторную поляну, которая заполнена большими кожаными шатрами, в которых отдыхают нанхасы. Из некоторых с оружием в руках выскакивают люди. Однако поздно они очнулись. Мы уже здесь и влетаем прямо в этот небольшой палаточный городок. Лошади давят людей, щёлкают арбалеты, и острая сталь наших клинков сверху вниз опускается на головы врагов.

– Хей‑я‑а! – Ударяя каблуками сапог в бока боевого жеребца, я взбадриваю его, и он грудью сбивает наземь одного из северян, который оказывается на моём пути.

Кованые копыта опускаются на голову упавшего человека, и слышен хруст костей. Конь чувствует кровь, бесится, мчится на палатки, и вот передо мной оказывается ещё один противник – крепкий мускулистый мужик с ятаганом в руке. Повод влево, жеребец огибает врага, а я приподнимаюсь на стременах и с потягом рублю черепушку северянина. Заслониться или отскочить в сторону он не успевает, и рукоять ирута сотрясает отдача. Удар прошёл! И враг валится наземь. Что с ним, можно не гадать. Голова рассечена так, что мозги видно. Тем более что мне некогда на дело своих рук смотреть, так как передо мной новые противники – два закутанных в плотные тёмные плащи бойца, спустившиеся с вершины высокого дуба, наверное, это дозорные, которые прошляпили наш подход. У обоих северян в руках что‑то вроде коротких алебард – смесь топора и гизармы. В любом случае – они серьёзные противники и вдвоём могут меня прикончить.

Сознание привычно тянется за «Плющом», спящим под моим сердцем боевым заклинанием, и кмит отзывается. Но слева от меня щёлкает тетива арбалета, и мимо проносится короткий болт, который вонзается одному из моих противников прямо в раскрытый рот. Я вижу, как вылетают зубы северянина, а сам он, без вздоха и крика, захлёбываясь кровью, сначала падает на колени, а затем утыкается лицом в грязь. Отличная работа! Надо будет отметить воина! Но это потом. А пока пора разобраться со вторым вражеским дозорным.

Ирут опускается на противника – стремительный росчерк чёрного металла, от которого трудно защититься. Однако северянин – боец не из последних. Его оружие резко поднимается вверх и встречает мой клинок. Оставив на алебарде зарубку, меч отскакивает. Снова удар! И оп