Редактор: silvermoon, natali1875

Глава 13

 

Следующий час, я обыскивала свою новую спальню на наличие жучков и камер.

Одна единственная голова мертвого животного висела на стене цвета "а желтый мне идет". Олень. Остальная обстановка была подобрана со вкусом, если судить чисто по-техасски.

Люстра в виде колокольчика с шеи коровы, подковы на стенах, трапециевидная кровать с деревянным балдахином. Корзины из змеиной кожи стояли у приставного стола.

Я нашла две камеры, но ни одного жучка. Посол доброй воли чужих заменил глаза оленя круглыми, черными линзами, которые смотрели на кровать.

Или Клаудия Чоу была обычной извращенкой, которая любила подсматривать, и это отвратительная причина держать меня под наблюдением. Или же камера установлена здесь, чтобы "защитить" меня от любящих золото, на что мне плевать.

Я снова решила быть с ней осторожной. Она не знала истинной причины моего присутствия здесь, но в ее планы входило привезти меня на вечеринку к Джонатану. Ради этого можно потерпеть ее жуть.

Мне было все равно, узнает ли она, что я нашла камеры. Я в открытую достала и отключила их. Видеосъемка стала обычным делом много лет назад, поэтому правительство ввела запрет на использование подобных камер без разрешения. Я очень сомневалась, что у нее оно было.

– Господь, спасти меня, – пробормотал я. Можно справиться с этой проблемой одним или двумя способами.

Вручить камеры персонально послу и предупредить, чтобы не смели их устанавливать по новой, или же вообще о них не упоминать.

Немного поразмыслив, я выбрала второй вариант. Я могла поклясться, что она точно знала в какой момент я их обнаружила.

Если я промолчу, ее заинтересуют мои мысли, моя реакция, и, возможно, она будет обращаться со мной более аккуратно.

Удостоверившись что за мной, никто не следит, я начала запоминать расположение комнаты, а затем вспоминать, закрыв глаза, потом изучала расстояние между мебелью и расстояние от пола.

Все время Люц с любопытством за мной наблюдала. Она даже ходила за мной какое-то время, пока ей это не наскучило, и она не отправилась к кровати.

Понадобится время, чтобы мне привыкнуть ориентироваться в комнате в темноте, на случай бегства. Я наметила лучший путь к отступлению, а также второй на случай блокировки первого варианта.

Затем я позволила себе долго принимать душ. Сухое распыление спрея не может подарить того же расслабляющего ощущения, нежели теплый, насыщенный паром душ у Майкла, но я наслаждалась ощущением чистой кожи.

Особенно сейчас, зная что вскоре увижу Люциуса. И что совсем чуть-чуть, и я лицом к лицу встречусь с Джонатаном Паркером. А ещё, что скоро стану рабыней, и меня украдут, и даже, возможно, запрут под землей, где грязно и холодно.

Скоро... да, скоро.

Люциус будет участвовать в вечеринке Джонатана Паркера. Я увижу его лично.

Поговорю с ним. И я клянусь думать только о нашем деле. Узнал ли он что-то новое о солнечных вспышках?

О ЙенЛи? По словам Майкла, ублюдка все еще не засекли. Складывалось ощущение, что он исчез.

Возможно и так.

Возможно, как и Ромео, он воспользовался солнечной вспышкой и вернулся домой.

Если это подтвердится, я найду возможность преследовать его всю дорогу до Мекки.

Спрей начал распыление, поэтому я выключила устройство и вышла из кабины, стены которой были выложены белой плиткой. Теплый воздух дул из вентиляционного отверстия сверху, рядом и подо мной, чтобы мне было тепло, пока не оденусь.

Я распределила оружие по всему телу: закрепила маленький бластер на внутренней стороне бедра, один нож и крошечный пузырек с онадином. Я никогда не знала, что мне может понадобиться, поэтому было удобно иметь все при себе.

Однако, я решила, что мне нужно что-то еще на этот раз. Что-то еще к моему обычному арсеналу. На всякий случай.

Меня окружали новые люди, которых я не знала и не представляла, что от них ожидать.

Я застегнула вокруг лодыжки браслет – браслет, в котором было галлюциногенное средство в форме алмазов.

Все было готово, и я через голову надела платье футляр льдисто-синего цвета.

Легкая ткань обтягивала меня в груди и бедрах, но свободно струилось шлейфом вокруг лодыжек.

Свои золотистые волосы я оставила распущенными, только подобрала локоны по бокам, и скрепила сзади сапфировыми гребнями – которые можно было использовать как выдвижные клинки.

– Не плохо, – пробормотала я, изучая свое отражение в зеркале. Ледяное золото.

Я ненавидела высокие каблуки, но полагала, что сегодня могла их и потерпеть.

Кто знает? При необходимости, можно использовать каблуки в качестве оружия. Я застегнула на ногах пару туфель с ремешками точно в тон к моему платью.

Немного туши, чуток блеска. Вот. Готово.

Люц залаяла, выражая свое одобрение.

Я проверила компьютер на наличие сообщений от Колина. Ничего. Вздохнув, я посмотрела на настенные часы, прошел только час. Пять часов, еще два часа до нашего с послом выхода.

Данное обстоятельство давало мне время задать ей вопросы о Джонотане Паркере.

Как выяснилось, Клаудия была жуткой сплетницей и с превеликим удовольствием рассказала мне все о людях, с которыми она когда-либо встречалась.

Мы беседовали все оставшиеся два часа, пока она не убежала наверх переодеваться.

Во время нашего общения мне удалось узнать некоторую сопутствующую пикантную информацию.

1. Ривер Гарвуд предпочитал домашнее пиво эксклюзивному шампанскому, хотя у него имелся отличный винный погреб.

2. Увеличив бюст, Норин Смит стала обладательницей разных по размеру грудей. И теперь женщина носила односторонний мягкий бюстгальтер.

3. Джонатан Паркер ненавидел горох настолько сильно, что это невозможно было передать (возможно, этим знанием можно будет воспользоваться, если они решат его пытать?).

4. Глэдис МакГрегор, которая потеряла все свои инвестиции благодаря неудачным вложениям, и все знали об этом, заплатила дантисту за свои фарфоровые виниры, собственной маленькой оральной процедурой... опустившись на колени.

Я размышляла над тем, что прошло два часа, которые я никогда не верну. Как и ни один из моих лучших планов.

Когда Клаудия вернулась через десять минут, она была одета в фиолетовое с блестками платье, которое обтягивало ее тело. Платье блестело как насыщенная нефть на свету.

Волосы Клаудия уложила в подобии тюрбана. Она выглядела очень элегантно. Изысканно.

– Клаудия, – обратилась я, пока она спускалась по лестнице, – ты не возражаешь если я попрошу одну из твоих служащих выгулять вечером Люц?

– Конечно.

Она посмотрела на, служанку с черной бархатистой кожей Марту. Которая кивнула в ответ.

– Марта присмотрит за ней. Ты готова?

– Да не то слово.

Мы уселись в лимузин и поехали к Паркеру. Клаудия продолжила наш разговор, будто мы его и не прекращали.

Кто бы знал, что уютный лимузин, с внутренней отделкой из черной кожи, можно использовать в качестве орудия пыток?

Я слушала вполуха, надеясь, что смогу воспользоваться полученной информацией.

В конце концов, она упомянула имя Хантер Леон. Люциус.

Я оживилась и изобразила боль и смятение. Помнится, он выслеживал меня. Унизил меня.

Возбуждение от нетерпения и волнения охватило меня.

– Ты сказала Хантер Леон? – спросила я резко, рывков поддавшись вперед в кресле.

– Да, – сказала она, не моргая, посмотрев на меня. Ее черты лица исказились от нетерпения, и она наклонилась ко мне.

– А что? Ты его знаешь?

Я поведала ей ту же историю, что и Люциус Джонатану.

– Он преследовал меня неотступно. Безжалостно! Каждый раз, когда я оборачивалась, он оказывался рядом. Я пыталась объяснить ему, что он мне не нравится, что в моей жизни ему нет места, но он и слушать не хотел. Он отказывался оставить меня в покое.

– О, это так ужасно.

– Да, вот так. Хантер – это настоящая причина, почему я ушла от Майкла. Мне безумно хотелось сбежать от него. – Я схватилась за свои колени, показывая волнение. – А теперь ты говоришь, что он здесь?

– Ты переживаешь, что он может снова начать тебе докучать? Ну, такого не будет. Мой дом хорошо охраняют, Иден. У него не получится добраться до тебя.

– Раньше и я так думала. С Майклом. Но из-за моего окончательного отказа, Хантер поймал меня на улице и затолкал в свою машину. Он привез меня в свой дом и в нем запер. Он едва не изнасиловал меня, и сделал бы это, если бы я не сбежала. Что же мне делать?

– О, Боже. Мне так жаль. Я и не представляла, что ситуация на столько серьезная.

Демонстрируя свою озабоченность, она схватила меня за руки.

– Должно быть тебе было так страшно, а теперь ты снова в таком же положении. Жаль, что мы не можем его арестовать, но... – Она расстроено вздохнула. – Людей просто не наказывают за боль, которую те причиняют пришельцам. Пока нет, в любом случае.

– Что, если он снова попытается меня украсть? – спросила я и прикусила нижнюю губу. Не переусердствовала ли я? – Бьюсь об заклад, он узнал, что я буду жить здесь и решил тоже приехать сюда. Хантер, наверное, сейчас там и ждет меня.

– Мне жаль говорить это, но он действительно будет там, хотя я не думаю, что он устроит сцену. Слишком много людей будет там в качестве свидетелей. – Она сжала мою руку. – Пожалуйста, не волнуйся. Я в любом случае не позволю Хантеру навредить тебе. Обещаю. Я поговорю с Джонатаном, и попытаюсь убедить, что Хантера следует держаться на расстоянии от тебя. Хорошо?

Такая твердость в ее голосе удивила меня. Ее прекрасно накрашенные черты лица были полны беспокойства и вызова, и напряжение исходило от ее тела. Настоящее горе? За меня, за иною?

Если такая забота о безопасности пришельца была действительно реальной, тогда почему эту тщеславную, избалованную сплетницу выбрали в качестве посла доброй воли чужих.

Я такого от нее не ожидала. Редко, когда кто-то делал для меня больше, чем я ожидала. Сперва это был Люциус, а теперь Клаудия. Я что, потеряла сноровку?

– Спасибо за твое беспокойство, – сказала я ей, всем видом показывая, что успокоилась.

– Если бы могла, я бы сделала больше. У пришельцев есть чувства, как и у людей. Почему большинство людей не видят этого?

– Ты его встречала? Я имела в виду, Хантера?

– Однажды.

Выпустив мою руку, она посмотрела в окно, на залитый лунным светом ландшафт. Мы прошли пышную маленькую долину Майкла, покрытое росой и сверкающее изумрудным светом укрытие.

Оно сильно выделялось среди остального сухого ландшафта.

– Я бы сказала, он очень опасный парень... В его глазах... что-то в них есть. Они мрачные и холодные, и такие бесчувственные.

– Да, – согласилась я, задрожав. – Я помню их. – Все сработало значительнее лучше, чем я планировала. – Ты говоришь с таким уважением о Джонотане Паркере. Как он может дружить с таким человеком?

– Я уверена, что среди людей он ведет себя как цивилизованный человек. Мужчины как он так и делают. Но могу заверить тебя, я расскажу Джонатану все, и что-то будет предпринято.

Рассказывая ему, она полностью проверит историю, которую придумал Люциус. За что, спасибо, посол Чоу.

– Это бы меня так успокоило. – Я положила ладонь на сердце, показывая облегчение. – Вы такая замечательная, посол Чоу. Правда.

– Пожалуйста, зови меня Клаудией. И я сделала бы тоже самое для любого пришельца. Я верю, что иные имеют те же права, что и люди.

– Клаудия, – сказала я. – Если бы все верили, как ты.

Лимузин замедлился, а затем остановился прямо напротив возвышающегося белокаменного особняка, окруженного узкой лазурной рекой и электрическим забором.

Мое сердце пустилось в быстрый, хаотичный танец.

Мы на месте. Территория была сплошь заставлена разноцветными и разнообразными машинами, и толпы официально одетых людей шли к арочному мосту, который вел к дому.

Из-за облаков показалась луна и осветила территорию золотым сиянием, таким же как и я.

Я пыталась не улыбаться, но почувствовала, действительно почувствовала гул энергии Люциуса. Он был внутри. И он меня ждал.

Наша миссия была готова перейди на новый уровень.

 

Переводчики: Yogik

Редактор: natali1875

 

Глава 14

 

На вечеринке было полно людей и иных, блестящих драгоценностей и богатых тканей. Настоящий хлопок, натуральный шелк, не синтетические аналоги, которые носило большинство.

Комната фактически гудела от деятельности. Среди густого тумана от дыма незаконных сигарет и дорогих духов громкие веселые голоса сотрясали воздух, словно морской прибой.

Свечи горели в настенных светильниках, испуская тусклый, приглушенный свет. Алкоголь лился рекой.

Полы из красного дерева, ковры с высоким ворсом. Каждое произведение искусства, висевшее на стенах, изображало женщину на различных этапах раздевания и обольщения.

Несколько алебастровых колонн, обвитых плющом по всей длине, тянулись до сводчатого потолка.

Элегантность удивила меня. Фойе и жилая зона не походили на современный, яркий кабинет, который я видела в качестве призрака.

Я оставалась около посла Чоу, пока мы прокладывали путь сквозь толпу гостей.

Мужчины и женщины, люди и иные, не отрывали от меня внимательных взглядов.

Интерес людей вскоре сменился оценкой моего золотого цвета. Я могла почти ощутить ход их мыслей... мои волосы и кожа украшали бы их стены.

Я оглядывала толпу, разыскивая Люциуса, ЙенЛи, Джонатана, но видела только незнакомцев. Каждые несколько минут Клаудия останавливалась, чтобы поговорить с кем-нибудь.

Я заставляла себя говорить обычным, это-именно-то-что-я-хочу-делать тоном каждый раз, когда переводила ее разговоры с другими иными.

Большинство жалоб, как и предсказывала Клаудия, оказались о дискриминации. Офис Мека разгромлен людьми.

Аркадианец... раса известная своими светлыми волосами, психическими способностями и вмешательствами в контроль разума... хотел изменить законы, чтобы он мог жениться на своей человеческой возлюбленной.

Похожего на кота Терана заперли в Тюрьме А.У.Ч. на две недели по обвинению в краже платья у человека. Когда же платье нашли в задней части шкафа, иного выпустили, но не принесли извинения.

Клаудия горячо заверяла каждого, что поговорит с Сенатом и сделает все возможное, чтобы решить их проблемы. Надеюсь, она все выполнит.

Я – иная, но никогда не сталкивалась с этими предрассудками, и они производили сильное впечатление на других.

Майкл всегда меня защищал. Если кто-то странно смотрел в мою сторону, то никогда больше не появлялся в доме моего приемного отца.

Если кто-то оскорблял меня, то больше не произносили ни слова.

– Тебе не слишком скучно здесь, правда? – прошептала Клаудия в один из редких моментов, когда мы остались наедине.

– Конечно нет.

– Я не видела Хантера. – Ее взгляд метнулся влево, затем вправо, так она убеждалась, что нас не подслушивают. – Надеюсь, что ошиблась, и он не посмеет показаться здесь.

Именно тогда высокий, красивый мужчина вышел из толпы и подошел к нам. Джонатан Паркер.

Я сразу его узнала. Блондин. Стройный. Одетый в черный матовый костюм, идеально ему подходящий.

Наши взгляды встретились, и его тонкие губы растянулись в приветливой улыбке. Вблизи от него разило деньгами, потворством своим желаниям и самоуверенностью.

– Здравствуйте, – сказал он мне, едва взглянув на Клаудию. Его низкий, соблазнительный тембр голоса царапнул по моим нервным окончаниям.

– Здравствуйте, – ответила я охрипшим голосом. Мне даже удалось мягко и приветливо улыбнуться, не показывая отвращение, когда протянула ему руку.

– Джонатан Паркер. – Он обхватил мои пальцы и поднес их ко рту, затем поцеловал. – Ты должно быть новый ассистент посла Чоу.

– Верно. – Неужели он думает очаровать меня этой демонстрацией? Конечно, он так считает. Ведь воображает себя дамским угодником. Я отогнала отвращение, когда лица его мертвых жен промелькнули в моем разуме, и захлопала ресницами. Застенчиво отняла руку. – Иден Блэк.

– Какое милое имя. – Он окинул меня жарким взглядом, задержавшись на декольте. – Иден[7]... рай для мужчины.

Я соблазнительно усмехнулась, будто мне никогда так не льстили. На этом действии мои актерские таланты заканчивались.

– Надеюсь на это. – Ублюдок.

Мужчина женат и, как предполагается, помогает Люциусу заполучить меня, но здесь он флиртовал со мной так, словно я сразу же запрыгну к нему в постель. Голая и готовая.

– Джонатан, – сказала Клаудия строгим голосом. В этот момент посол перешла к делу.

Она впилась в него суровым взглядом.

– Рада, что ты нашел нас. Мне нужно поговорить с тобой о кое-чем очень важном.

Но он продолжал смотреть на меня.

– Ты знаешь, я всегда готов выслушать твои соображения, посол Чоу. – Его голос потерял чувственность и стал четким с оттенком формальности. – Сначала скажи мне, где ты взяла это очарование.

– Она нашла меня. И я благодарна ей за это.

– Мне пришлось сменить обстановку, чтобы немного отвлечься от неприятностей... дома, – ответила я, – и Клаудии понадобился переводчик.

– Неприятностей? – повторил Джонатан, и его глаза встретились с моими. – Пожалуйста скажи мне, что тебя не подвергли видовой дискриминации, на которую всегда жалуется посол Чоу.

Я посмотрела (робко) в сторону.

– Хотела бы, чтобы все было так просто.

Возможно, отыграюсь на Паркере после ЙенЛи. Приятный бонус, если получится. Все в нем раздражало меня. Меняя тему, я сказала:

– Клаудия очень высокого мнения о вас, Мистер Паркер.

– Пожалуйста, зови меня Джонатан.

– Джонатан, – проговорила я так, будто наслаждаюсь звучанием его имени. Определенно это выступление заслужило награды. Как Люциус мог сказать, что я плохая актриса?

– Джонатан, мне нужно поговорить с тобой. – Клаудия заслонила меня собой, молчаливое требование быть выслушанной. – Боюсь, Иден в опасности. Неприятности, о которых она упоминала, преследуют ее здесь.

Я пододвинулась ближе к ней и наблюдала, как Джонатан приподнял идеальную бровь.

– Опасность? – он медленно улыбнулся. – Как зловеще звучит. Кто же хочет навредить такому великолепному созданию?

– Ты, – ответила она.

– Я? – его лицо потемнело и дернулось от оскорбления, мельком открывая личину убийцы, которую он пытался спрятать. – Могу заверить тебя, что никогда бы не навредил женщине, особенно такой.

– Не ты лично, но через твою связь с конкретным человеком. – Голос Клаудии усилился, и окружающие услышали нас.

Он нахмурился, и от его взгляда люди попятились как по команде, занимаясь своими делами.

– Возможно, нам стоит продолжить этот разговор в другом месте, – предложил он.

Клаудия торжественно улыбнулась мне.

– Я знала, что он нам поможет. Отлучусь всего на минуту, Иден. Джонатан, ты гарантируешь ее безопасность, пока мы отсутствуем?

Думаю, он хотел спросить о том, кто, как она думала, причинит мне вред, но передумал делать это здесь.

В любом случае, он уже знал ответ.

– Конечно, – заверил он и повернулся ко мне. – Если кто-то пристанет к тебе, вдоль стен стоят Эл-роллисы. У каждого есть бластеры под пиджаками и им приказано усмирять разбушевавшихся гостей.

Клаудия тоже использует Эл-роллисов в качестве охранников. Джонатан дал ей их? Они могут быть союзниками. В конце концов, я задалась вопросом, почему она хотела поговорить с ним без меня.

– Идите, – бросила я. – Со мной все будет хорошо. Я ненадолго отлучусь в дамскую комнату.

Взгляд Джонатана задержался на мне дольше положенного, нас окружили звуки классической музыки словно легкий ветерок, затем он увел Клаудию.

Когда они исчезли в толпе, я последовала за ними. Они прошли мимо двух наполовину мужчин наполовину ящеров Эл-роллисов, затем Джонатан отсканировал пальцы в поле идентификатора. Ярко-синий свет окутал его руку.

Дверь скользнула в сторону, и я увидела тонкие деревянные панели, красно-фиолетовые колонны и книжные полки пурпурного и желтого цветов прежде, чем дверь вернулась на место, отрезав мой взгляд.

Мне нужно пробраться в ту комнату. Но как? Секретная дверь? Я моргнула. Да! Конечно.

Во всех своих домах Майкл установил по секретной двери в каждой комнате.

Он хотел иметь возможность попасть внутрь в любое место и время. Готова поспорить, Джонатан такой же.

Мужчине, который что-то скрывает, как и мужчине, который что-то ищет, нравится неограниченный доступ. Нравится наблюдать и слушать, когда другие не догадываются, что за ними следят.

Майкл мог дойти до любой комнаты в своем доме по тайному коридору, который начинался в его комнате. У Джонатана также. Я знала это. Чувствовала. В своей спальне он мог сидеть часами, делать что угодно, и никто не узнает.

Осталось не так много времени до окончания разговора Джонатана и Клаудии, поэтому нужно действовать быстро.

Во время одного из наших разговоров Люциус выслал мне план этого дома... на всякий случай. Вот он наступил.

Я знала, что спальня Джонатана наверху, третья дверь слева. Там, вероятно, были охранники, так что нужно продвигаться осторожно.

Понадобится отвлекающий маневр. Ничего очевидного, просто отвести внимание от лестницы. Я медленно развернулась, думая, смотря, изучая. Идея озарила меня, и я усмехнулась.

Когда мимо меня прошел официант с подносом красного вина, я взяла два бокала. Там, ниже по ступенькам, стояла женщина в элегантном белом платье, разговаривая с несколькими мужчинами.

В салоне ее волосы покрасили в рыжий, кожу покрыли загаром, а макияж идеально нанесли. Очевидно, что она часами готовилась к этому событию.

Я решительно направилась к ней. Несколько слоев ткани, одетых на меня, обвивали мои лодыжки. Еще одна женщина подошла к группе передо мной, и она держала собственный бокал вина.

Когда я достигла ее, то поставила ей подножку и "случайно" споткнулась сама, роняя оба бокала.

Обе женщины закричали, когда красная жидкость пролилась на их волосы и одежду.

Казалось, вся комната обернулась к ним, желая выяснить, что случилось.

– Полотенца, – сказала я. Несколько гостей забормотали о салфетках. – Принесу им полотенца. – Без лишних слов, я, вбежала по лестнице так быстро, как только могла.

Никто не пытался остановить меня. Когда я достигла верха, то замерла за стеной, в темном углу. Просто недалеко услышала звуки, кто-то ходил туда-сюда. Одна... две пары, я поняла.

Не было времени на бестелесную прогулку. Не было времени, чтобы изучить все тонкости и прокрасться мимо них.

Я решительно потянулась к своим шпилькам для волос... но замерла, опустив руки.

Нельзя их убивать, мне не нужна кровь на платье. Я тихо достала свой бластер, прикрепленный к бедру, и выставила режим оглушения.

Уровень адреналина подскочил... даже мои ноги заныли. Чертовы каблуки.

"Скажите привет, мальчики", – подумала я, бросаясь в бой, прямо на них, даже не притворяясь, что потерялась.

Мои волосы рассыпались по спине. В эту же секунду, я увидела, как оба Эл-роллисов держали бластеры.

Они пораженно смотрели на меня, а затем подняли пушки, чтобы выстрелить.

Но они остановились, когда поняли, что я женщина, и их чешуйчатые, желтые лица потемнели от смущения. Эта заминка решила все.

Я быстро выстрелила дважды. Синее пламя обездвижило первого. Второй заряд поразил другого.

Они застыли на месте, оглушение продолжится несколько часов, в течение которых охранники не смогут пошевелиться. Но нельзя позволить им рассказать об увиденном Джонатану, поэтому я напичкала их галлюциногенами.

Они не смогут отличить реальность от выдумки. Даже могут обвинять себя в оглушении. Я обошла их и быстро начала работать с идентификатором личности, который запирал дверь спальни.

Спустя несколько секунд и два срезанных провода, я вошла в комнату, дверь закрылась позади. Я убрала пистолет.

Прежде чем я успела отпраздновать победу, руки зажала мне рот и рывком притянули к жесткому, горячему телу. Я узнала роскошный аромат Люциуса.

Узнала контуры его груди, поскольку чувствовала ее в тот день в лесу, видела в своих снах.

Тем не менее. Он схватил меня? Мои глаза сузились. Пришло время доказать этому мужчине, что он не всегда сможет получить власть надо мной.

Я ударила локтем в живот один раз, два. Воздух вышел из легких, и его захват ослаб. Повернувшись вокруг, я ударила коленкой. Сильно. Не сдерживая силу.

Люциус с болезненным стоном упал на пушистый ковер. Пока Люциус валялся на полу, я нанесла удар в висок, и его голова дернулась в сторону. Я не хотела сломать ему нос или поставить синяк под глазом.

Не потому что он мне нравился, а потому что люди не должны знать о драке.

– Никогда больше не хватай меня, – сказала я ему тихо.

– Боже милостивый, – сказал он. В его глазах читалась боль, но также уважение. И восхищение. – Ты надела облегающее платье, и выглядишь как леди. Ты не должна вытворять такое с мужчинами.

– Я делаю все, что нужно. Всегда.

– Приму к сведению. – Он неуклюже поднялся на ноги и поправил яйца. – Никогда больше не причиняй боль мальчикам. Я становлюсь злым, когда им угрожают.

Я закатила глаза.

– Что ты здесь делаешь?

– Уверен, тоже что и ты, поэтому не стоит терять время. Сюда. – Люциус схватил меня за руку... в этот раз я не стала причинять ему боль... и потащил к стене, на которой изображены обнаженные, резвящиеся пары.

Он протянул руку, лаская пальцами между ног рыженькую девушку.

– Что ты...

Расписанная стена отъехала в сторону, открывая темный проход. Я чуть не захлопала от волнения. Ведь оказалась права на счет коридора! Люциус ухмыльнулся (все еще слегка болезненно) через плечо, прежде чем затащить меня внутрь.

Дверь закрылась, и абсолютная темнота окружила нас. Абсолютная тишина.

Люциус не замедлился, пока мы спускались по лестнице.

– Надеюсь, ты знаешь, куда ведёшь. – Мои слова эхом отразились в небольшом, тесном пространстве.

– Я был здесь тысячу раз и знаю дорогу.

Прошла вечность, или, возможно, всего несколько минут, когда он резко остановился. Люциус отпустил мою руку. Затем послышались скрежет, лязг и его приглушенные проклятия, а затем другая дверь открылась.

В поле зрения появился свет.

– Здесь, – сказал он.

– Мы можем говорить? – прошептала я.

– Звуконепроницаемые стены.

Мы вошли в простую серую комнату, где в одной стене вмонтировали стекло, больше ничего. Окно смотрело в библиотеку, где Джонатан развалился на зеленом диване, Клаудия сидела напротив него. У каждого в руке был стакан с темной, насыщенной жидкостью.

Я остановилась и уставилась на них, но Люциус подошел к стеклу и нажал кнопки на панели. Динамики ожили, и мы смогли услышать разговор.

–...не причинит ей вред здесь, обещаю, – сказал Джонатан.

– Да неужели? Твой друг приехал из Нового Далласа, потому что узнал о местонахождении Иден. Он преследователь, Джонатан. Опасный преступник, который однажды похитил ее и запер. Теперь, ты можешь со стопроцентной уверенностью сказать, что он оставит ее в покое?

Джонатан усмехнулся.

– Хантер, несомненно, может вытворить что-то подобное. У парня стальные яйца. Но я не его отец, и не могу контролировать его.

В глазах Клаудии вспыхнул гнев.

– Ты смеешься над этим?

– Клаудия...

– Нет. Иден – чужая и мой сотрудник, и, следовательно, я ее защищаю. Или ты удержишь своего друга подальше от нее под жестким наблюдением, или я расскажу все СМИ. Ты знаешь, некоторые из них симпатизируют иным и растопчут тебя.

Я удивленно моргнула. Она защищала меня, боролась. Не отступала. Решительно хотела помочь мне. В этот момент я поняла, что Клаудия не работает с или на Джонатана.

Она на самом деле заботится о своей работе, о чужих.

Джонатан сжал челюсть.

– Очень хорошо, – бросил он. – Я поговорю с ним. – Закончив разговор, он встал на ноги. – Пошли. Я провожу тебя на вечеринку.

Клаудия также поднялась. Она не стала ждать Джонатана, а развернулась на каблуках и вышла. Прежде чем уйти, он бросил стакан в стену, и блестящие осколки посыпались на пол.

Только это напоминало о недолгом разговоре.

Я посмотрела на Люциуса, который наблюдал за мной. Наши взгляды встретились. Столкнулись. Проницательность его глаз смущала. Сбивала с толку.

– Нам тоже лучше вернуться, – сказала я.

Он схватил меня за руку, останавливая.

– Ты сможешь справиться с этим? – спросил Люциус грубо. – После того как мы покинем эту комнату, пути назад не будет.

Он вновь сомневается во мне?

– Я справлюсь с этим, Хантер. Тебе не стоит беспокоиться обо мне.

– Это опасные люди. – Он напрягся, но медленно, медленно расслабился и удивил меня, сказав: – Однажды я сказал тебе, что у меня была мать, которая растила меня до десяти лет. Она была наркоманкой и шлюхой, но по-своему любила меня. Думаю, даже обрадовалась, когда социальные службы забрали меня с собой.

Я не смогла открыть рот, чтобы сохранить свою жизнь. Застыла как вкопанная от его слов. Я не знала, почему он рассказал это именно сейчас.

– Меня отдали в хорошую, консервативную семью, но я уже привык к уличной жизни и делал, что хочу, поэтому это не продлилось долго.

Когда Люциус остановился, я сглотнула и наконец-то обрела голос.

– Что с тобой случилось?

– Я попал к паре садистов, которым нравилось сдавать в аренду своих приемных детей.

Холодный пот выступил на коже от скрытого смысла его слов. Я должна была позволить отступить. Знания о нем, о его прошлом, не были необходимы и могли поколебать мою решимость противостоять ему. Недолюбливать его. Мне нужно было отступить, но я не сделала этого. Я хотела знать.

– Сдавать в аренду?

Его плечи жестко поднялись.

– В первый раз они отдали меня мужчине, я испугался и устыдился. Иден, тебя когда-нибудь насиловали?

Мои глаза расширились, и я отрицательно покачала головой.

– Реальность в тысячу раз хуже слухов. Именно это с тобой произойдет, если что-то пойдет не так.

– Я могу защитить себя, – сказала я дрожащим голосом.

– Я тоже так думал. И, когда меня продали во второй раз, пытался бороться. Я был сильным для своих лет и побывал во многих драках. Он уложил меня на землю за несколько минут, будто мое сопротивление ничего не значило. Никогда в своей жизни я не чувствовал себя таким беспомощным.

– Мне жаль. – Я не знала, что еще сказать. У меня было хорошее детство. Да, я видела своих родителей мертвыми, но физически со мной ничего не случилось. Я познала любовь и безопасность. – Мне очень жаль.

– В третий раз, я не смог обуздать ярость. До того, как меня унизили, ударил гребаного педофила в живот. Он умер, а я провел следующие семь лет в тюрьме.

– Но ты же был ребенком.

Он вновь пожал плечами.

– Я должен был провести еще три года за решеткой, но Майкл наткнулся на мое дело и вытащил меня. Я рассказал тебе это не ради сочувствия, поэтому сотри это выражение со своего лица. Я рассказал это, чтобы ты поняла с какими людьми мы здесь имеем дело. Их не заботит ничего кроме удовольствия и денег. Они изнасилуют тебя и продадут, не моргнув глазом, а мы собираемся обернуть тебя подарочной ленточкой и вручить им.

Я выпрямила плечи и убедилась в своем стремлении.

 – Если я не сделаю это, ничего не изменится. Людей продолжат покупать и продавать, делать их рабами. Я должна дойти до конца. По крайней мере, знаю, чего ожидать. Знаю, как защитить себя. А они нет.

Он не говорил несколько минут. Просто смотрел на меня, изучая. Я не знала, чего ждать от него, но точно не того, что произошло. Без предупреждения Люциус прижал меня к своей груди, а его губы накрыли мои.

Я не думала сопротивляться. Не могла. Так давно его ранили, он отчаянно нуждался во мне, чтобы унять боль. Чтобы заставить ее уйти, окунуться в полную безопасность.

Его язык напирал и сражался. Как и мой. Каждый из нас стремился к чему-то другому. Чему-то, что не должны делать.

Его сильные, накаченные руки обнимали меня, скользили вверх и вниз по спине, затем сжали мой зад и приподняли так, что я почувствовала его возбужденный член.

– Ты заводишь меня, – прорычал Люциус. Казалось, он недоволен этим.

– Да, ты тоже заводишь меня. – Меня определённо не осчастливили эти знания. – Но и раздражаешь одновременно.

Он лизнул мои губы.

– Ты поставила меня на колени сегодня, а этого никто и никогда не делал.

– Ты это заслужил. – Я укусила его челюсть.

– Да, я это заслужил. – Люциус остановился, отрываясь от меня. – Ты лучший агент, чем я предполагал.

Неожиданная похвала удивила меня. Взволновала. Потрясла. Мое сердце екнуло.

– С-спасибо, – я начала заикаться.

Он прерывисто вздохнул. Лучи света, падающие на его лицо, придавали его угрожающему выражению ангельские черты. Противоречиво, как и сам мужчина.

– Хорошо. Сейчас, когда все улажено, пойдем купим тебе билет в ад.

Мы вновь прошли по туннелю обратно в комнату Джонатана. Мне нужно немного времени, чтобы обрести контроль над собой. Чтобы перестать думать о Люциусе и его поцелуе, Люциусе и его похвале, Люциусе и его прошлом, и чтобы сосредоточиться на миссии.

Он провел меня через чёрный ход. Вскоре мы вернулись на вечеринку незамеченными и стали частью смеющейся компании. Словно во сне, дым окутал нас.

– Этот танец мой, – сказал Люциус.

Его сильные мозолистые пальцы сжали мое запястье, от его хриплого голоса по позвоночнику побежали мурашки. Не дожидаясь ответа, он вытащил меня на танцпол.

Возвращаясь в образ, я беспомощно посмотрела через плечо, разыскивая Клаудию или Джонатана. Но не увидела никого из них.

Мягкая, убаюкивающая музыка лилась из динамиков, скрытых в стенах.

Люциус сжал меня в объятиях, и я боролась с желанием полностью утонуть в нем и продолжить поцелуй с прерванного момента.

Я полностью сосредоточилась на нем, пытаясь казаться испуганной и разъяренной.

Между тем, мое тело пело от удовольствия, наслаждаясь его теплом и хвойным ароматом. Если бы только он не оценил так высоко мои способности...

При свете, я увидела, как темные волосы обрамляли его точеное лицо, а карие глаза светились... что? Я не могла прочитать эмоции в них, только заметила сильное напряжение.

У меня пальцы чесались потрогать ненастоящий шрам, тянущийся вниз от виска. Рот наполнился слюной от желания вновь ощутить вкус Люциуса. Тех, кратких моментов, что он подарил, недостаточно. Гораздо меньше, чем нужно.

Музыка перестала доходить до моих ушей, а люди вокруг исчезли из поля зрения.

Серый костюм на Люциусе, идеально подходил ему, подчеркивая фигуру.

Хоть его глаза теперь карие, но ресницы остались прежними: длинными, темными и остроконечными.

– Черт возьми, борись со мной как-нибудь, – прорычал он тихо. – Предполагается, что ты ненавидишь и боишься меня. Не трахай меня взглядом.

Здравый смысл проснулся во мне. Я сжала зубы и сузила глаза. Затем влепила пощечину с такой силой, что его голова накренилась вбок. Люди вокруг меня ахнули.

Люциус не убрал свои руки от меня. Нет, он крепче сжал меня. Затем медленно вновь повернулся ко мне лицом.

– Лучше, – сказал он, сейчас его глаза радостно светились.

Просто ради забавы, я вновь его ударила.

Довольный блеск пропал.

– Думаю люди поняли намек.

– Ты уверен? – мой тон стал мрачным от сдерживаемой злобы... и желания.

Его челюсть напряглась.

– Уверен. – Он сильнее сжал меня в своих объятиях. – Скучала по мне? – спросил Люциус, немного тише на тон.

Возможно, его поцелуй ослабил мою решительную неприязнь к нему, возможно, это сделала его похвала, или признания о детстве, потому что внезапно я захотела честно ответить ему... единственное чего я не делала на протяжении всего нашего сексуального противостояния.

Но я должна играть свою роль, и мы оба знали это.

– Убери свои руки от меня, – потребовала я и попыталась оттолкнуть его.

Он сжал меня еще сильнее.

– Тебе нравится играть труднодоступную девушку, Иден, но мы оба знаем, как легко тебя заполучить, – сказал Люциус, и в его голосе прозвучала капля правды. Он говорил это не моему персонажу, а именно мне. – Тебе нравится твое нынешнее п