Глава 31 нехорошее предчувствие

 

– Капитан, лучше всего нам подойти к берегу ночью, – сказал старший помощник, когда они остались наедине. – Сами понимаете, лишние свидетели нам тоже ни к чему. Не знаю, как вы, капитан, но я бы не хотел сидеть в кенийской тюрьме.

– У меня нехорошее предчувствие. Этот груз почище всякого наркотика. Он может снести голову кому угодно!

– Это уж точно.

– Ребята, которые могут достать такие ракеты, обладают куда большими возможностями, чем те, что торгуют на улицах Найроби героином. По мне, так лучше затопить этот груз где–нибудь на глубине в четыреста футов, сесть в лодку и отправиться в аэропорт. А там уже нас никто не отыщет.

Марков посмотрел на Алекса. Тот отрицательно покачал головой. В его глазах читалось разочарование.

– Это неразумно, капитан. Судьба преподнесла нам такой богатый куш, и было бы глупо не подобрать его.

Марков усмехнулся. В действительности Алекс оставался все тем же сыном рыбака из бедного рыбацкого поселка, гонявшимся за туристами в надежде заполучить цент. А доллар уже воспринимался как целое состояние. Воображение Алекса нарисовало воздушные замки с огромным количеством садов и фонтанов, и отказываться от своей мечты ему было крайне затруднительно. А крылатые ракеты на борту судна он воспринимал как пещеру Али–Бабы, заполненную до самого потолка драгоценными камнями. У такого человека, как Алекс, не имеющего привычки к большим деньгам, просто сносит голову от таких перспектив. Он предпочтет умереть, чем отказаться от денег, что сброшены на голову, по его разумению, самим Аллахом!

– Возможно, что ты где–то и прав.

– Знаете, капитан, я уже связался со своими людьми.

– Что же ты им сказал?

– Всего лишь два слова, что это за груз. Они хотели бы на него взглянуть.

Червячок сомнения старательно перепахал израненную душу. Еще не поздно было поставить шлагбаум перед собственными желаниями, достаточно всего лишь одного слова: «Нет». Утопить груз в тихой заводи и, поплевав через левое плечо, попробовать добраться до родины. Как только он даст свое согласие и выйдет на встречу с потенциальными покупателями, обратного пути уже не будет.

Молчание затянулось, старший помощник, понимая состояние капитана, с ответом его не торопил.

– Хорошо. Договорились, – наконец произнес Марков.

Однако ожидаемого облегчения не почувствовал.

* * *

Судно бросило якорь в небольшой бухте со скалистыми берегами, где, прижавшись бортами к пирсу, стояло около трех десятков кораблей, в том числе пассажирских; немного в сторонке причалили танкеры.

На высоком берегу были разбросаны небольшие рестораны и бары. Обыкновенный сервис для матросов дальнего плавания, где можно было не только хорошо отдохнуть с бутылкой рома в руках, но и отыскать на вечер подходящую подругу.

Капитан, назначив филиппинца старшим на время своего отсутствия, в сопровождении старшего помощника сошел на берег.

Их встретил обыкновенный портовый район, где останавливались корабли, чтобы дозаправиться, а моряки предпочитали его потому, что в короткие минуты досуга здесь можно было получить максимум удовольствий, значительная часть которых доставалась бесплатно.

Где–то в ближайшем баре раздавался громкий мужской хохот; ему несколько сдержаннее, но столь же заразительно, с какими–то переливчатыми интонациями, отвечал девичий. У матросов, оставшихся на корабле, от зависти, должно быть, сводило скулы: надо полагать, что капитан со старшим помощником не упустят представившейся возможности и не поднимутся на борт корабля до тех пор, пока не посетят все бордели в радиусе пяти миль.

Некоторое время было видно, как капитан со старшим помощником идут по территории порта, за чертой которого начиналась центральная улица, полная всевозможных соблазнов. Их светлые костюмы, в сумерках казавшиеся темно–серыми, некоторое время были видны на фоне горного склона, а потом тьма поглотила и их.

Убедившись, что капитан с помощником не думают возвращаться обратно, филиппинец поднял трап и направился в каюту, в которой сидел Масхуд Федер. Капитан обещал скоро вернуться, возможно, часа через полтора, а значит, у него не так уж много времени, надо торопиться. Отомкнув дверь, он увидел малайзийца, лежавшим на кровати. Время его ареста истекало, и вынужденную изоляцию он воспринимал как некоторый отдых от вахт. На полу лежала прошлогодняя подшивка газет. Новости давно потеряли актуальность, но подобное обстоятельство не очень тревожило Масхуда: даже из груды прошлогоднего хлама можно было выудить нечто занимательное.

Малайзиец встретил вошедшего удивленным взглядом, в котором сквозило откровенное неудовольствие, он так и говорил: приятель, ты оторвал меня от чтения.

Закрыв за собой дверь, филиппинец присел рядом и сказал:

– Ты, кажется, говорил о том, что можешь неплохо продать эти штуки, что находятся у нас на борту?

Вопрос был неожиданный, собственно, как и появление самого филиппинца. Проникнувшись взаимной неприязнью с первой же встречи, они не особенно жаловали друг друга. За время плавания перемолвились всего–то несколькими ничего не значащими фразами: как говорится, не бог весть какое общение.

– Есть такое дело, – осторожно ответил Масхуд. – Ты что–то хотел предложить?

Филиппинец посмотрел на дверь, словно хотел убедиться, надежно ли она заперта, и только после этого перевел взгляд на арестанта.

– Хотел… Сейчас капитан со своим помощником на берегу. Не знаю, что они там делают, но я тут переговорил кое с кем… В общем, он был неправ. Мы бы хотели загнать эти дуры каким–нибудь знающим людям да и свалить отсюда на берег с хорошими деньгами. Ты нам поможешь? – с надеждой спросил филиппинец, прищурившись.

– Брат, я не только помогу, но еще и дам тебе возможность неплохо заработать. – Поднявшись, Масхуд раскинул руки. – Дай я тебя обниму. Вот уж от кого я не ожидал спасения!

Филиппинец, натянуто улыбнувшись, сделал шаг навстречу малайзийцу.

– Давай же обнимемся, брат!

Где–то в глубине глаз малайзийца вспыхнул огонек, опалив зловещим светом темно–коричневую радужку. Неожиданно он ударил филиппинца коленом в пах.

– Тебе не больно? – участливо спросил он скорчившегося от боли матроса. – Ничего, это ненадолго, сейчас пройдет, – и, сомкнув ладони в замок, ударил в основание черепа.

Отвратительно хрустнули позвонки, и филиппинец, растянувшись на полу, закатил глаза.

– Понимаешь, парень, ты не вписываешься в мои планы.

Перешагнув через неподвижное тело, Масхуд отодвинул задвижку и вышел в коридор. Первым, кого он увидел, был тощий индус по имени Хамса. Как–то он рассказывал о том, что был назван в честь божества плодородия, представлявшегося простым смертным в виде гуся. Видно, это был тот самый случай, когда имя сотворило с человеком веселую шутку. Невероятно длинношеий, с маленькой головкой и вытянутым носом, он сильно напоминал гуся. Даже руки он держал как–то по–особенному, слегка приподнимая их во время ходьбы: невольно возникало ощущение, что стоило ему взмахнуть ими посильнее, и он оторвет свое тело от пола.

Хамса был одним из тех, кто волочил его в каюту и даже припечатал по заднице ботинком, когда он попытался задержаться у входа. Так что благодаря Хамсе он буквально влетел в каюту, крепко ударившись лбом о низенький столик.

Вытаращив глаза, Хамса смотрел на малайзийца со страхом и удивлением. Для того чтобы произвести должный эффект, много не нужно – достаточно только воскреснуть из мертвых.

Заискивающе растянув губы, Хамса произнес:

– Здравствуйте, сэр.

– Парень, я не держу на тебя зла, – махнул рукой малайзиец. – Пробегись по каютам, собери всех в кают–компании!

– Слушаюсь, сэр, – радостно ответил Хамса, понимая, что с ним не собираются сводить счеты, и устремился по коридору звать матросов.

– Собирайтесь в кают–компанию, – стучал индус в двери кают. – Господин Федер хочет сказать нечто важное.

Через прозрачный люк в узкий коридор падал ночной свет. Малайзиец быстро поднялся по лестнице, распахнул люк и направился на камбуз. Коком был высокий негр лет тридцати, выдававший себя за кенийца, в действительности он был сомалийцем и принадлежал к роду Дир. Стоя у плиты, он деревянной лопаточкой помешивал на большой сковороде овощи.

Заметив вошедшего малайзийца, негр немного смутился:

– Тебя отпустили?

– Как видишь, Булгаз, – нахмурился Масхуд, – хотя ты должен был сделать все, чтобы я остался на свободе.

– Все пошло немного не так, как мы планировали, – залепетал кок, – ты же знаешь, что в этом случае меня могли бы запереть вместе с тобой. А сейчас, вот видишь… все разрешилось.

– Будем считать, что так, – усмехнулся Федер. – Кок на корабле после капитана второй человек. Еще не хватало, чтобы у кого–то испортилось настроение от твоей стряпни. Пойдешь со мной на берег.

За время плавания Булгаз прекрасно изучил Масхуда Федера, взрывного, как нитроглицерин, и такого же непредсказуемого, как погода в Аденском заливе. С ним надо было держаться поосмотрительнее.

Коком Булгаз работал последние три года, а до этого пятнадцать лет служил на ракетных катерах. Так что контейнеры, в которых перевозят ракеты, он узнал бы с закрытыми глазами. Когда на доу загрузили характерные объемные ящики, он тотчас заподозрил, что в них находятся ракетные комплексы. Подгоняемый любопытством, он сломал доску одного из ящиков, надорвал упаковку и увидел металлические цилиндры, торцы которых были закрыты крышками. Посветив фонариком, Булгаз увидел, что в центральной части имеются прямоугольные шпангоуты для объединения их в пакеты и соединения на пусковой установке. В других ящиках, установленных рядком, находилась сама пусковая установка; он рассмотрел даже раму, которой она должна крепиться на палубу. Наверняка где–то среди ящиков должны находиться противокорабельные ракеты. Сделанное открытие настолько его захватило, что он, позабыв об осторожности, принялся рыскать среди ящиков, пытаясь отыскать носители.

Ракеты оказались в длинных ящиках, сложенных аккуратно около камбуза и накрытых для верности брезентом. Притащив топор, он оторвал три доски и увидел противокорабельную крылатую ракету. Сейчас ракета, лежавшая в ящике, с крестообразным складным крылом и удлиненным оперением, казалась безобидной, выглядела едва ли не игрушечной. Даже где–то нелепой. Так же неуклюже выглядит акула, выброшенная на берег: можно подойти к ней поближе, даже дотронуться до шероховатой кожи, но всегда закрадывается сомнение, а вдруг каким–то непостижимым образом она сумеет извернуться и вцепится в протянутую руку.

Так же и ракета. На первый взгляд неопасная, укрощенная – но нужно знать, какая невероятная сила находится в ее головной части, выкрашенной в ярко–зеленый цвет. Булгаз приподнял еще одну доску… А вот и стартовый твердотопливный ускоритель.

Все это выглядело впечатляюще. Ракета обладает системой наведения на цель, время подготовки к пуску из холодного состояния составляет всего лишь шестьдесят секунд. Любая страна мира заинтересовалась бы подобным комплексом.

А этот капитан – большой хитрец: попытался выдать ракетные комплексы за нефтяное оборудование. Возможно, что он не только плут, но и самый крупный поставщик оружия на всем Ближнем Востоке. Одна такая сделка может стоить более ста миллионов долларов.

Неожиданное открытие просто придавило Булгаза к палубе, он буквально не мог пошевелить ногой. Тотчас пришло осознание того, что такой груз обычно не оставляют без надзора. Обернувшись, он посмотрел в темноту, словно хотел рассмотреть там чьи–то враждебные глаза, но увидел лишь две ярких звезды, повисшие над горизонтом.

– Что ты там высматриваешь? – раздался за спиной глухой голос.

Обернувшись, Булгаз увидел малайзийца Масхуда Федера – весьма неприятного типа с явными криминальными наклонностями. Внезапный страх парализовал волю, ноги подкосились. Внизу громко, добавляя драматизма в ситуацию, работал дизельный двигатель. Вполне подходящая ситуация, чтобы избавиться от нежелательного свидетеля.

– Тут такое дело… В этих ящиках ракетные комплексы.

– Вот как? – удивленно протянул Масхуд.

Булгаз ожидал громкого окрика, нападения, всего, что угодно, но вот только не такого удивления.

– Это точно. Я кое–что понимаю в этих делах.

– Откуда?

– В свое время я учился в России, а потом служил на ракетном катере, так что насмотрелся на такие игрушки предостаточно.

Малайзиец задумался. Взгляд его изменился, в эту минуту он принимал какое–то решение.

– Сколько могут стоить все эти болванки?

– Никогда не задавался этим вопросом, – слукавил Булгаз. – Но то, что несколько миллионов долларов, так это точно!

Узкие глаза Масхуда нацелились в самую его переносицу:

– А поточнее мог бы сказать?

– Может быть десять миллионов, а может быть, и побольше. Все зависит от того, кому продавать эти комплексы.

– Понятно, – задумчиво протянул Масхуд. – А ты знаешь, кому может понадобиться этот товар?

Этот малайзиец явно сумасшедший, если думает, что можно незаметно продать ракетные комплексы. Это ведь не горсть патронов.

– Знаю.

Лицо Федера, не обладавшее идеальными пропорциями, сейчас выглядело особенно кривым – скулы выпирали какими–то неровными буграми.

– Ты не шутишь?

– Разве я похож на шутника?

– И кто же готов купить эти штуки?

– Мои соплеменники.

– Ты хочешь сказать, что ракетные установки могут выкупить сомалийцы? – недоверчиво прищурился Масхуд.

Этот самоуверенный малайзиец совершенно ничего не знал о его родине. Для всего мира они дикари, а ведь их цивилизация куда древнее европейской. История Сомали уходит корнями в Древний Египет: в то время фараоны воспитывали при своем дворе детей сомалийской знати. Да и с оружием они знакомы не понаслышке. В Сомали уже который год шла гражданская война, унесшая десятки тысяч жизней, и зря многие думают, что они воевали только дубинками и камнями. Вооружение в отрядах практически ничем не отличается от вооружения в армиях ведущих стран мира. Значительная часть командиров получала военное образование в странах Европы и в Америке, так что с оружием они знакомились не по рекламным проспектам, а на полигонах, где шлифовали свое военное мастерство.

Эмиссары клана Дир разъезжали по всей Европе и Америке, покупая современнейшее оружие. И вряд ли они откажутся от дюжины ракетных установок. Клан Дир не был бедным: значительную часть его капиталов составляла выручка от выкупа судов из плена, но еще старейшины промышляли продажей героина и наладили его трансферт из Средней Азии в Америку и Европу.

– У меня есть такие люди, – Булгаз достал телефон.

– А я вижу, что ты весьма неглупый парень и с тобой можно заниматься серьезными делами. Вот что сделаем: давай сваливаем отсюда, пока нас кто–нибудь не засек. Позвонишь у себя из каюты. Не тяни… Тут такое дело. А потом расскажешь мне, о чем вы договорились.

– Хорошо, – согласился Булгаз.

Аккуратно заколотив ящики, он вернулся в свою каюту. Некоторое время сидел неподвижно, пытаясь сообразить, что же на него свалилось: большая удача или все–таки большая беда. А потом от неожиданно принятого решения у него похолодело внутри, будто он окунулся в родниковую воду.

Взяв телефон, Булгаз набрал номер:

– Господин, у меня для вас хорошая новость.

* * *

В редкий час в кают–компании собирается столько народу. Всем интересно было послушать Масхуда Федера, вернувшегося с гауптвахты.

– Давайте позабудем прошлые обиды, – громким голосом заговорил малайзиец. – В общем, так: если мы будем вести себя как стадо баранов, деньги точно пройдут мимо нас. Судьба подарила нам возможность заработать больше, так почему же мы должны отказываться?

– О чем ты говоришь, Масхуд? – спросил украинец, которого все называли на французский манер Николя.

– А вот сейчас объясню: на нашем судне находятся крылатые самонаводящиеся ракеты. Можете представить, сколько они стоят на оружейном рынке? Так что денег хватит на всех. Мне нужно ваше согласие; если вы говорите «да», то отсюда мы выйдем богатыми, если «нет»… Тогда до конца жизни мы будем сожалеть об упущенном шансе.

– Не все так просто, многое зависит от капитана.

– Куда, вы думаете, отправились капитан со старшим помощником? Они тоже хотят продать груз, и нам нужно опередить их. И еще неизвестно, что с нами будет после того, когда они продадут эти ракеты.

– И что ты предлагаешь?

– Ничего особенного. Булгаз уже договорился с покупателями; вскоре они подгонят грузовое судно, на которое мы все вместе и перегрузим эти ракетные комплексы. А я с Булгазом сейчас сойду на берег и обговорю детали сделки. Главное для нас – держать язык за зубами.

– Если это все, что от нас требуется, так мы обеими руками «за», – широко заулыбался украинец.

Еще через пятнадцать минут, провожаемые всей командой, Масхуд Федер и Булгаз сошли на берег.

 

Глава 32 ЗАХВАТ

 

Встретиться договорились неподалеку от порта, в небольшом баре, который по внешним атрибутам больше смахивал на заштатный бордель. Когда вошли в помещение, догадка подтвердилась в полной мере: официантки были в коротких красных юбках, безо всякого зазрения открывавших все тайны женского анатомического строения. При этом они так широко улыбались каждому вошедшему, словно со всяким гостем их связывали романтические отношения. Федор был уверен, что к основным блюдам в качестве гарнира они могут предоставить собственное тело. Окажись у него побольше времени, то, возможно, он выбрал бы одну из них.

Расположились у окна, из которого открывался вид на причал. Среди двух дюжин судов угадывались очертания лже — «Марии», подсвеченной немногими огнями.

На душе было тревожно – все–таки не каждый день приходится торговать оружием, к тому же предстоит толкнуть не пару старых винтовок времен Англо–бурской войны, а самонаводящийся современный ракетный комплекс, способный победоносно завершить любой военно–морской конфликт.

Алекс выглядел вполне уверенным. Старший помощник вообще чувствовал себя превосходно в любой обстановке: будь то капитанский мостик или бордель на краю света. В его взгляде отмечалось даже нечто демоническое. Впрочем, совсем не удивительно, обладание столь сильным оружием накладывает отпечаток на любую личность. Невольно начинаешь чувствовать себя если уж не Господом Богом, то, во всяком случае, его приближенным.

Подошла молоденькая официантка; короткая юбчонка колыхнулась, как стяг пиратского корабля, и тотчас успокоилась на полноватых бедрах. У девушек, подобных ей, поначалу замечаешь ноги, а потом уже все остальное. Подняв голову, Марков натолкнулся взглядом на невероятно развитую упругую грудь, бесстыдно распиравшую узкую блузку. Именно о таких формах мечтают женщины, накачивая бюст силиконом. Федор посмотрел выше. А вот верхняя палуба слегка разочаровала: при такой знатной заднице физиономия могла бы выглядеть более изящно. Рот великоват, губы раздуты, словно ими позабавился целый улей пчел… Типичная представительница Африки, в жилах которой течет как кровь колонизаторов, так и моряков, что заглядывали сюда, чтобы беззаботно провести день–другой.

– Что желаете, господа? – с некоторым вызовом произнесла официантка, выставив немного вперед ногу. В руках блокнотик и карандаш.

Девушка держалась с таким видом, словно хотела предложить нечто большее, чем кусок жареной форели. Взгляд невольно сместился на ее руки: кисти аккуратные, с длинными пальцами, унизанными золотыми кольцами, на запястьях изящные браслеты из серебра. Наверняка все эти безделушки – подарки поклонников; такие фактурные девочки умеют раскручивать моряков на деньги вне зависимости от их национальности и страны, не хуже самых оборотистых специалистов по маркетингу.

И тут его взгляд скользнул по полоске обнаженного живота, пупок которого был украшен небольшим золотым кольцом с тремя аккуратными бриллиантиками. У Маркова вдруг возникло сильное желание покрутить такое колечко на пальце. А вообще девочка очень рискует: в таком месте, где она работает, подобное колечко могут вырвать вместе с пупком.

– Принеси нам, малышка, по бокалу пива, – распорядился Марков, подняв на официантку повлажневший взгляд.

– Хорошо, мистер, сейчас принесу.

Колыхнув коротенькой юбкой, девушка удалилась.

В этой глуши белый цвет кожи еще вызывает уважение, так что обращение «мистер» не редкость. Уже через минуту на столе стояли две кружки с пенящимся пивом.

К своему немалому удивлению, Федор обнаружил, что кружки были из кимберлитовой глины – еще одна африканская экзотика; именно из нее добывают алмазы. Если в этой глинке основательно поковыряться, может и повезти.

Отхлебнув глоток, Федор удовлетворенно кивнул. Пиво оказалось холодным и весьма приятным на вкус. Старший помощник чувствовал себя в баре вольготно: если бы не морская служба, он вообще не покидал бы подобных заведений. Оказался на берегу, так получай удовольствие по полной! Алекс подмигивал официанткам, говорил им сальности, вел себя так, как и положено моряку, оказавшемуся на берегу вдали от дома. Позабыты все условности, и можно быть уверенным, что не натолкнешься на чей–то осуждающий взгляд, во всяком случае, его трудно было заподозрить в чем–то ином кроме приставания к женщинам. И уж совсем неразумно было предположить, что в этот бар он заявился для того, чтоб продать дюжину ракетных комплексов.

Широко распахнув дверь, в бар вошли два крепких негра в джинсах и белых рубашках навыпуск. Один высокий, другой пониже ростом, мускулистый, с выпуклым лбом. Марков невольно задержал на них взгляд: до покупателей оружия они явно не дотягивали. Парни устроились у выхода, заказав какую–то простенькую пищу, состоящую из ломтиков плавленого сыра и кучи травы.

– Когда они подойдут? – спросил Марков, задержав взгляд на вошедших.

– Скоро… Через пятнадцать минут, так что у нас есть время, чтобы допить свое пиво. – И, посмотрев на официантку, склонившуюся над столом очередных посетителей, предложил, улыбаясь: – Капитан, а может, нам стоит остаться здесь на пару дней? Ведь торопиться нам особенно некуда. Я предвижу, что здесь нас ожидает масса интересных дел. – Проводив девушку взглядом, продолжил, покачав головой: – Какие бедра! Уверяю вас, капитан, такие ноги могут быть только у африканок. Скажу вам больше: мне жаль европейцев, потому что они лишены такого удовольствия, как африканки.

Парни, сидевшие у дверей, о чем–то негромко разговаривали; вели себя скромно, внимания не привлекали. Неожиданно у одного из них громко зазвонил мобильный телефон. Отвернувшись от зала, он приложил трубку к уху и что–то глуховатым голосом заговорил. Затем, внимательно выслушав ответ, он отключил мобильный телефон.

Алекс озадаченно посмотрел на часы:

– Мои люди должны уже подойти. Странно, что они задерживаются.

Мужчины, сидевшие у выхода, неожиданно поднялись и направились в их сторону.

– Кажется, у вас имеется то, что нас интересует, – сказал один из них, широкоплечий крепыш с выпуклым лбом.

* * *

Четыре года назад под видом беженцев, спасающихся от гражданской войны, в Кению из клана Дарод ушло шестьдесят тысяч человек. Еще через полтора года большая их часть получила политическое убежище, пополнив здешнюю, и без того немалую, сомалийскую общину. Однако даже за пределами родины враждебные кланы продолжали не доверять друг другу, держались настороженно и шли на контакт только в случае крайней необходимости.

В клане была своя разведка и контрразведка, очень пристально следующая за всем тем, что происходит вокруг. В этом не было ничего удивительного: так поступали многие кланы, потому что зачастую именно за рубежом формировались теневые кабинеты, которые впоследствии определяли политику государств. Такие кабинеты умело раскачивали ситуацию, смещали президентов, а при случае ставили на освободившиеся места собственных ставленников. За границей закупалось оружие, которое в жарких спорах было последним и очень убедительным аргументом. Здесь же, за пределами Сомали, возникали базы, с которых можно было не только наблюдать за проходящими мимо морскими судами, но и активно атаковать их.

Так что держать в Кении резидентуру было весьма дальновидным шагом.

Резидентуру клана Дарод возглавлял сорокапятилетний сомалиец с тройным именем: Хоблит Муса Ирек, которого чаще называли Муса. Приходившийся дальним родственником Юсуфа Ахмеду, он, в отличие от прочих сомалийцев, проживавших в основном в палаточных городках, имел небольшой домик на окраине города, служивший также штаб–резиденцией клана Дарод.

Сообщение о сухогрузе с ракетными установками на борту Муса получил три дня назад. Он отнесся к информации скептически: плохо верилось, что на неустойчивом, пусть и очень большом, доу, приспособленном курсировать разве что вдоль берега, может перевозиться столь внушительное вооружение. Однако вскоре ему позвонил Алекс, с которым он был знаком более пятнадцати лет по совместным делам, и заявил, что у него на борту имеется серьезный военный груз для продажи. Подобные совпадения случаются крайне редко. Муса лишь спросил о том, каково водоизмещение судна. И, услышав, что оно приближается к пятнадцати тысячам тонн, уже не сомневался в том, что на доу действительно перевозят ракетные установки.

Встретиться договорились в одном неприметном баре за пределами порта. В действительности это был бордель, в котором ко всем прочим удовольствиям подавали еще вино и пиво. Лучшего места для серьезных разговоров придумать сложно: каждый посетитель озабочен чревоугодием и созерцанием обнаженных женских ножек. Вряд ли у кого возникнет подозрение, что в подобном заведении можно совершать сделки на многие миллионы долларов.

Осторожный от природы и, как и подавляющее большинство африканцев, доверявший больше интуиции, чем логике, Муса велел своим людям разведать обстановку в баре – насколько безопасна встреча, а сам, устроившись в пикапе неподалеку от входа, стал внимательно наблюдать за всеми входящими посетителями.

Если все действительно так, как говорил Алекс, то на его долю выпала огромная удача. Через пятнадцать минут ожидания в кармане задрожал мобильный телефон.

– Слушаю.

– Муса, можешь подходить, это те самые люди, которые нам звонили. В баре все в порядке.

– Отлично, – произнес Муса, выбираясь из машины.

Осталось поближе познакомиться с людьми, осмелившимися отобрать у Юсуфа Ахмеда сухогруз с оружием. С их стороны такой поступок – явное безрассудство.

Толкнув дверь, Муса уверенно вошел в зал. В подобных заведениях он не был лет пять. Он уже давно мог легко позволить себе едва ли не все самое лучшее: красивейших женщин, марочное вино, а сейчас у него невольно возникало ощущение, что он шагнул во времена своей молодости, когда у него не было денег, но зато имелось куча нереализованных желаний вкупе с невообразимо могучим либидо.

Сейчас у Хоблита Мусы Ирека было вдоволь всего: яхты, машины; он успел пресытиться всеми изысками жизни, но чего у него уже не было, так это тяги к женщинам. Так что в чем–то молодым морякам, с вожделением поглядывающим на молодых официанток через табачную дымовую завесу, можно позавидовать.

Четверка мужчин сидела в углу бара, у окна, из которого открывался прекрасный вид на бухту. Двое его людей расположились спиной к двери (надо думать, позанимав свободные стулья), а Алекс с белым мужчиной заняли места лицом к входящим. Весьма благоразумное решение: у них имелась возможность среагировать на неожиданные неприятности.

Алекс почти не изменился за те последние несколько лет, что они не виделись. Может быть, лицо его сделалось несколько суше, да в коротких густых волосах появилось несколько седых волос, а во всем остальном он держался молодцом, даже осанка как–то подобралась.

Трудно сказать, какой именно национальности был Алекс: не будь у него столь темной кожи, его можно было бы назвать пакистанцем или индусом, а так – один из представителей африканского континента, в жилах которого едва ли не каждая народность отыщет частичку своей крови.

Несмотря на располагающую внешность, Алекс имел такую же темную биографию, как и его кожа, а потому с ним следовало держаться настороже.

В прежние времена в крепком тандеме они приторговывали оружием, но сейчас Муса всерьез опасался, что Алекс с легкостью может пальнуть ему в спину из припрятанного ствола. Как бы то ни было, но надо сделать вид, что встреча со старинным другом едва ли не единственное светлое пятно в этом темном уголке Африки.

Обнялись они трогательно; Муса слегка похлопал Алекса ладонями по спине, словно хотел испытать на прочность. А потом несколько сдержаннее поздоровался и с его соседом, судя по всему – европейцем. Только после этого присел на свободный стул, пододвинутый одним из сомалийцев.

– Ты помнишь, как мы продали с тобой первую партию оружия? – неожиданно спросил Алекс.

– Помню, – кивнул Муса. – Пятьсот стволов «калашниковых» и две снайперские винтовки Драгунова.

– Точно! – радостно воскликнул Алекс. – Ну и память!

– А где ты тогда раздобыл такое огромное количество оружия?

– Секрета здесь нет, – весело ответил Алекс. Улыбка его сделалась заговорщицкой, стало понятно, что события почти десятилетней давности вспоминать ему приятно. – Ты же знаешь, что как раз в это время столкновения между кланами были особенно сильными. Оружие тогда валялось по всем углам. Вот я и предложил мальчишкам собирать автоматы и приносить их мне, за каждый ствол я давал им по пять долларов. – Неожиданно он рассмеялся. – Потом оказалось, что они залезли в оружейный склад и перетаскали мне половину арсенала. Что с них возьмешь? Мальчишки!

– Потом каждый ствол мы продали за пятьсот долларов.

– Хорошая была выручка. Мы тогда здорово заработали.

– После таких сделок было много. Обо всех я и не вспомню. Но сейчас у тебя есть нечто иное, чем автоматы Калашникова, – хитро прищурился Хоблит Муса Ирек.

– Так оно и есть. – Посмотрев по сторонам, словно опасался, что их подслушают, Алекс продолжил: – Это русские ракетные комплексы. Восемь из них могут крепиться на корабле, четыре – на вертолетах. По существу, это последнее поколение. Их маршевый полет – три–четыре метра над землей, так что их практически невозможно засечь.

Муса понимающе закивал. Лицо его стало озабоченным. Создавалось впечатление, что он серьезно раздумывал. Но в действительности решение было принято еще до того, как они встретились.

– Это очень интересное предложение. Только откуда у тебя такое серьезное вооружение? Ты его тоже нашел на полях Сомали и давал мальчуганам по пятьдесят долларов, чтобы они приносили его тебе на корабль? Ха–ха–ха!

Алекс вяло улыбнулся.

– Я оценил твою шутку.

– Я понимаю, – легко согласился Муса. – Тебе крупно повезло, у меня нет на примете таких мальчишек, как у тебя. Может ты меня с ними познакомишь?

– Вижу, что за то время, пока мы с тобой не виделись, ты не потерял чувства юмора. Это хорошо. Только, сам понимаешь, в нашем деле имеются некоторые секреты, раскрывать которые я не имею права. Муса, если тебя устраивает товар, давай поговорим о цене.

– Хм… Мне бы хотелось сначала взглянуть на него, а стоит ли он вообще разговоров?

– Товар настоящий, уверяю тебя, – оживился Алекс, – он даже в заводской упаковке.

– Что ж, это весьма интересно. И какую цену ты за него назначаешь?

Марков помалкивал, с интересом наблюдая за беседой приятелей. Алекс вел торг грамотно, как будто всю жизнь участвовал в переговорах. Сумма ими была оговорена накануне, но Алекс задумался, словно перебирал возможные варианты.

– Думаю, что десять миллионов долларов – вполне подходящая цена, – наконец произнес он.

Муса, надув щеки, выглядел обиженным. Откинувшись на спинку стула, так что тот протестующе скрипнул, ответил:

– Мне кажется, Алекс, что ты слегка переборщил с ценой.

– Совсем нет, Муса, и ты это знаешь не хуже меня. Столько стоит только один боекомплект на одну установку. Я же тебе продаю весь ракетный комплекс, включая наземное оборудование с аппаратурой проверки ракеты.

– Это впечатляет. Вижу, что у тебя очень серьезные покровители.

Муса тоже уже давно определился с ответом, но следовало до конца проиграть роль.

– Хорошо. Будем считать, что мы имеем предварительные договоренности.

– Взглянуть, конечно же, на товар можно, – согласился Алекс, кивнув, – но я бы хотел определиться с предоплатой.

– Разумеется, – легко согласился Муса. – И какую сумму ты бы хотел получить?

– Меня интересует пятьдесят процентов.

Муса слегка пригубил заказанное пиво, после чего, отодвинув кружку, сложил на столе руки.

Ничего особенного не происходило – всего–то торг, какой нередко случается на базаре между торговцем и покупателем. Правда, на этот раз вместо восточных сладостей на кону стояли ракетные комплексы, способные переломить ход любого морского сражения.

– Это большая сумма, – задумчиво протянул Муса. – Давай остановимся на тридцати процентах.

– Хорошо, – согласился Алекс, чуть помедлив. – Пусть будет тридцать процентов. Но товар ты получишь после того, как будет сделано перечисление.

– Эхе–хе! – покачал головой Муса. – Не доверяешь ты своему старому приятелю.

– Я тебе доверяю, но что поделаешь – времена меняются.

– Договорились… На какой счет тебе перечислить деньги?

Вытащив блокнот с ручкой, он застыл в ожидании.

– На Каймановы острова. Нам нужна строгая конфиденциальность. – Муса лишь едва кивнул. – Счет мы сообщим позже. А сейчас давай взглянем на товар.

– Договорились, – сказал Муса, спрятав блокнот. – Пойдем в пикап, не тащиться же нам пешком.

* * *

«Мария», бывшая «Галия», стоявшая на причале у самого края грузового порта, несмотря на внушительные размеры, выглядела неприметно. Если бы не огни, освещавшие надпалубные надстройки, оно бы и вовсе растворилось в окружающей тьме.

Вдоль берега, направив длинные стрелы к морю, выстроились подъемные краны, возле которых островерхими горами возвышался сыпучий груз. Грузовой порт был поделен надвое двумя полузатопленными баржами. Судя по всему, они исполняли роль пирса, и вокруг них, как муравьи вокруг матки, покачивались на волнах легкие моторные лодчонки (вполне подходящее средство для пиратских захватов). А далее уродливой длинной угловатой коробкой, опиравшейся на хлипкие ножки, возвышался элеватор. Со стороны могло показаться, что гигантское чудовище склонилось над морем, чтобы испить водицы, вот только никак не могло до нее дотянуться.

Пассажирская часть порта смотрелась куда привлекательнее: пристань освещена прожекторами, а несколько судов с освещенными иллюминаторами выглядели сказочно. С верхней палубы судна, что находилось ближе к грузовому порту, звучала музыка; очевидно, там работала дискотека, вот только людей, укрытых тьмой, не разглядеть.

Сбежав по трапу, Булгаз вместе с Масхудом направились прямиком в глубину порта, в наиболее темную его часть. Перейдя через железнодорожные пути, где стояло три безнадзорных вагона, пошли дальше.

– Куда мы идем? – спросил Масхуд.

– Вон к тому зданию, – махнул Булгаз в сторону двухэтажного строения, притулившегося к каменному забору.

– Переговоры буду вести я, мне уже не впервой.

– Как скажешь, – равнодушно ответил Булгаз.

Он уже тяготился этой дружбой и едва сдерживал раздражение.

– Тут главное – стоять на своем, – поучая, Масхуд Федер перешагивал через битые кирпичи. – Нужно им дать понять, что нашим товаром интересуются многие, тогда мы сможем еще дополнительно срубить деньги.

– А вот и они, – негромко произнес Булгаз, указав на три темные фигуры, стоявшие у входа.

Масхуд с сомнением посмотрел на него.

– Ты хочешь сказать, что у этих людей есть большие деньги?

Фонарь, стоявший у здания, слегка покачивался на ветру, рассеиваясь, его свет мягким желтым светом падал на лица трех люде<