Когда она смогла пошевелиться, Гермиона повернулась и прижалась к мужу. Он поглаживал ее живот, который упирался в его собственный.

- Теперь я понимаю, о чем ты говорила, - прошептал он после третьего пинка за минуту.

- Я предупреждала, – едва слышно сказала она. - Я так и думала, что тебя вряд ли сильно испугает мысль заниматься любовью с пляжным мячом.

- Нисколько, - невозмутимо возразил Северус. - Ведь это мой пляжный мяч, - он удивленно посмотрел на ее живот, когда малыш забрыкался, словно обиделся на прозвище «пляжный мяч». Гермиона попыталась отодвинуться, но Северус не выпустил ее, и она снова расслабилась в его объятьях.

Он прижал ее еще крепче и поцеловал в кудрявую макушку. - Я скучал по тебе, - тихо сказал он. Гермиона закрыла глаза, сдерживая слезы. Она понимала, как нелегко ему было произнести эти слова. Она еще сильнее обняла мужа, невероятно счастливая оттого, что снова оказалась рядом с ним.

- Гермиона, - позвал Северус.

- Да?

Он поглаживал сапфир на ее кольце. - Ты еще не передумала встретиться с моей матерью после окончания школы?

- Разумеется, нет! Она в Италии?

- Да. В окрестностях Рима.

- Поверь, тебе не придется меня долго уговаривать, - она засмеялась. - Я мечтаю побывать в Италии. Мы сможем задержаться там на пару дней?

- Конечно. Можно на неделю или больше.

- Рим летом… - мечтательно произнесла она.

- Вероятно, мне придется оставить тебя ненадолго, придется закончить одно дело для Альбуса, - как бы между прочим предупредил он.

- Ненадолго?

- Да, конечно, - ответил он как-то слишком поспешно.

Она замерла. - Лжец.

- Нет! Зачем мне врать?

- Хороший вопрос. Почему тебе не ответить честно? - она приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. - Скажи мне.

- Гермиона, я не могу…

Она оборвала его. - Черт возьми, разумеется, можешь, иначе я и шагу отсюда не сделаю и…

- Еще как сделаешь ВСЕ, что тебе говорят! - в свою очередь повысил голос он, сверкнув черными глазами.

- Северус, даже не смей говорить со мной в таком тоне! Я никогда не оставляла Гарри, когда была нужна, и я не оставлю тебя!

- Ты на восьмом месяце. Любая помощь от тебя не сравнима с тем, насколько ты уязвима.

Яростный блеск в ее глазах дал понять, что в этот раз он зашел слишком далеко. - Если думаешь, что из-за беременности я стала только бесполезной помехой…

- Нет, я не об этом, - он расстроено застонал, притянул ее, сопротивляющуюся, ближе к себе и, наклонившись, спрятал лицо на ее шее. - Пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, послушай меня. Я не смогу ясно мыслить, зная, что тебе угрожает опасность. Я не могу пойти на такой риск, - он вздохнул и еще крепче обнял ее. - Гермиона, прошу, умоляю, мне необходимо знать, что ты и наш ребенок в безопасности.

- А что потом, после родов? - свирепо спросила она. - Что потом?

Северус поднял голову и посмотрел в ее сердитое лицо. - Вероятнее всего, к тому времени, как ты родишь, все будет так или иначе кончено. Если случиться худшее, моя мать спрячет вас обоих и защитит тебя.

Гермиона растерянно вглядывалась в его лицо. - Только не говори, что старая мышь в своей башне сделала предсказание?

- Предсказание сделала не Трелони, - ответил он, улыбнувшись. Несмотря на ее недоверие, он пересказал пророчество. Девушка не спорила, когда он сказал, что не помнит точных слов, и Северус решил не сообщать ей, что Дамблдор приводит в порядок свои дела.

- Сколько осталось времени? - наконец спросила Гермиона.

- Мы не уверены точно. До конца лета, вероятно, в августе.

- День Рождения Гарри 31 июля, - задумчиво добавила она. – А я должна родить через неделю после этого.

Северус с нежностью поцеловал жену, не желая говорить, что, скорее всего, Гарри Поттер не проживет и месяца после восемнадцатилетия. Но в эту минуту его единственным, эгоистичным и отчаянным желанием было увидеть своего ребенка: хотелось хоть единожды подержать хрупкую жизнь в своих руках прежде, чем он ринется в бой, из которого не слишком надеялся вернуться.

Гермиона успокоилась, она поглаживала его руку, но ее мысли блуждали далеко за пределами комнаты.

- Я поеду в Италию, - наконец согласилась она. - Но хочу, чтобы ты сообщал мне, как идут дела.

- Конечно, - ответил он, вовсе не собираясь выполнять обещание. Было известно слишком много случаев, когда плохие вести заставляли женщин преждевременно рожать. Правда могла подождать до рождения ребенка.

- Когда ты уезжаешь? - тихо спросила она.

Северус вздохнул. – Уже завтра, но я постараюсь приехать к выпуску, надеюсь, у всех случиться сердечный приступ.

Гермиона хмыкнула. - Но у меня есть сегодня, правильно? - она всхлипнула, когда задала вопрос.